История создания романа «Война и мир» Л. Н. Толстого (Первый вариант). Лев Николаевич и Софья Андреевна Толстые. История любви История создания романа «Война и мир» или «Три поры»

Иногда в голову приходят нежданные мысли. Вот сидел, сидел и тут бац – какая то мысль не дает покоя. И еще ладно бы мысль по делу, а то чушь какая то. В общем, я вспомнил, как учитель по литературе и русскому языку пообещала 5 в аттестате тому, кто перепишет всю «войну и мир» Льва Николаевича от руки.

Но таких героев не оказалось:) Правда, тогда и копирайтеров не было, да и профессия писателя не прельщала никого – никто не думал о том, что можно заработать деньги за написание текстов. Уже наступила эра телевидения, газеты и журналы начали сдавать позиции, классики застряли в 19м веке, а когда развалился Союз, стало вообще не до этого.

Тем не менее, вопрос повис в воздухе, и вернулся ко мне через десятки лет. Сколько времени займет написание текста «Войны и мира» от руки? Можно ли поручить это дело фрилансерам? Во сколько это обойдется? Можно ли распараллелить работу Льва Николаича, поручая написание отдельных глав разным людям? В общем, в голову пришла мысль, и уходить не хотела.

Вопрос 1. Сколько времени займет переписывание «Войны и мира» от руки?

Здесь нам везет - мы (я, по крайней мере) не великие писатели, и имеем дело с готовым материалом – нам не надо включать фантазию и переписывать, при необходимости, предложения и главы. Значит, надо, для начала, посчитать количество символов, которое использовал Толстой Л.Н.

Я не буду делать это руками. Эта задача для компьютера, и, я думаю, он с ней справится быстрее и лучше меня. Мне потребуется текст всех четырех томов – и я его нашел. Вам я ссылку не дам, потому что это, возможно, нарушит какие-то законы. В общем, у меня есть два текстовых файла – book1.txt и book2.txt, в каждом по два тома книги.

Напишу для начала небольшой скрипт, который посчитает кол-во символов в каждой книге – нет смысла усложнять код без необходимости.

Вот код (о том, как его запускать, я писал в статье Автоматизируй это! Как перестать тратить время на рутину и заставить компьютер работать):

< code > < code > total_symbols_count = 0 < code > symbols_count = len (content ) < code > print ("Всего символов в {0}:" . format (file_name ), "{:,}" . format (symbols_count )) < code > total_symbols_count += symbols_count < code > print (, "{:,}" . format (total_symbols_count ))

Запустим, посчитаем символы:)

Итого, 2 979 756 символов во всех четырех томах! Тут есть некоторая погрешность – могли попасть примечания от составителей книги, оглавление и так далее, но я не думаю что общее число кардинально изменится, если их убрать. Может быть, изменится на тысячу, но я думаю, что это погрешность, которой можно пренебречь.

Для современного письма можно примерно исходить из таких цифр: медленное письмо - 30-35 букв в минуту, ускоренное - 50, скорое - 100 и очень скорое письмо - 120-150 букв в минуту. Ср.: Писаревский Д.А. Обучение письму. 2-е изд., М., 1938, с. 118.

Я так полагаю, что человек, который начнет переписывать «Войну и мир» от руки, начнет с медленного письма, потом ускорится, постепенно достигнет скорого и очень скорого написания – иначе он тупо с ума сойдет. Для расчета возьмем скорое письмо – 100 букв в минуту. Я специально не убирал пробелы из расчета, так как на них все равно требуется время, пусть и меньшее – оторвать ручку от листа, перенести ручку в новое место и т.п.

Вариант 1: Человеку нечем больше заняться.

Такой человек встает в 7.30 утра, как на работу, принимает душ, завтракает, и ровно в 09:00 садится за свой рабочий стол, и пишет «Войну и мир». В 13:00 он встает из-за стола и уходит обедать. В 14:00 возвращается, и продолжает писать до 18:00. Человек этим занимается 5 дней в неделю, на выходных отдыхает. Итого человек тратит на переписывание книги 8 полных часов в день.

8 часов в день это 480 минут. Выше мы выяснили, что человек пишет 100 символов в минуту после некоторой практики, соответственно, человек каждый день будет писать по (480 минут умножить на 100 символов в минуту) 48 000 символов в день.

Всего, как нам посчитал скрипт, нужно написать 2 979 756 символов. На это уйдет 2 979 756/48 000 = 62 дня. При занятости 5 дней в неделю, уйдет 12.4 недели.

Вывод: Можно переписать «Войну и мир» от руки, работая по 8 часов в день с выходными, за 3 месяца.

Вариант 2: Человек совмещает переписывание «Войны и мира» с работой или учебой

Такой человек приезжает с работы в 19:00, ужинает, отдыхает и садится за переписывание. Или возвращается из школы, кушает, гуляет, делает домашнее задание, и потом только выделяет время. Я думаю, в рабочий день такой человек может выделить 2.5 часа, а так же полдня в субботу. В воскресенье и вторую половину субботы он отдыхает, иначе получит нервный срыв с таким графиком. Итого, в среднем, человек тратит 2.5 часа 5 дней в неделю, и еще 5 часов в субботу – среднее число занятых часов в день составит 2.9, округлим до 3 часов в день.

3 часа в день это 180 минут в день, это 18 000 символов в день. Что бы переписать от руки все четыре тома, у него уйдет 2 979 756/18 000 - примерно 166 дней. Так как человек работает 6 дней в неделю, разделим это число на 6 и получим число в 27 недель.

Вывод: работая по вечерам и выходным, вы перепишите все 4 тома от руки за 7 месяцев. Имхо, 5 в аттестате можно и проще заработать.

Вопрос 2: Если бы Лев Николаевич жил в наше время, и желал все поручать фрилансерам, во сколько ему бы это обошлось?

Конечно, копирайтеры от руки писать бы не стали, все делается за мониторами и клавиатурами, и нас сейчас больше интересует цена. Заходим на textsale , смотрим предложения, ориентируемся в ценах (о том, как самому зарабатывать на биржах контента, я писал в статье Копирайтинг - работа на дому). Смотрим предложения – довольно прозрачно:

Предлагаю вам свои услуги по доступной цене - от 150рублей/1000 знаков без пробелов.

< code > # цена копирайтера за 1000 символов price = 150 < code > # имена файлов, лежащих в этой же директории, в которых хотим посчитать кол-во символов file_names = [ "book1.txt" , "book2.txt" , ] < code > # в эту переменную будем записывать общее кол-во символов во всех файлах total_symbols_count = 0 # общее кол-во символов без пробелов total_paid_count = 0 < code > # для каждого файла из списка выше, по порядку, надо выполнить следующие действия for file_name in file_names : # открываем файл с книгой, считываем её содержимое в переменную content, и закрываем файл with open (file_name , "r" ) as f : content = f . read () # подсчитываем общее кол-во символов в тексте symbols_count = len (content ) # посчитаем общее кол-во пробелов в тексте spaces_count = content . count (" " ) # от общего кол-ва символов отнимем кол-во пробелов, получим кол-во оплачиваемых символов paid_symbols_count = symbols_count - spaces_count # выведем информацию по кол-ву на экран print ("Всего символов в {0}:" . format (file_name ), "{:,}" . format (symbols_count )) print ("Символов без пробелов:" , "{:,}" . format (paid_symbols_count )) print () # добавим кол-во символов этой книги к общему кол-ву total_symbols_count += symbols_count # добавим кол-во символов без пробелов этой книги к общему кол-ву total_paid_count += paid_symbols_count < code > # после того, как все книги отработаны, выведем общее кол-во print ("Всего символов во всех книгах:" , "{:,}" . format (total_symbols_count )) print ("Всего символов без пробелов во всех книгах:" , "{:,}" . format (total_paid_count )) print ("Итого к оплате:" , "{:,}" . format ((total_paid_count / 1000 ) * price ))

А теперь запустим и посчитаем:

Итого, написание текста с объемом «Войны и мира» обойдется вам в 375 763 рубля и 25 копеек. Лев Николаевич смотрит с недоумением – он потратил 6 лет на написание книги, и еще ему приходилось содержать поместье. Шутка! Хотел бы я посмотреть на копирайтеров, которые со знанием дела, качественно и художественно, опишут жизнь России во времена войн против Наполеона:)

В последних числах октября 1910 года российскую общественность поразила новость. В ночь на 28 октября из своего родового имения сбежал знаменитый на весь мир писатель — граф Лев Толстой. Автор сайт Анна Баклага пишет о том, что причиной этого ухода могла стать семейная драма.

Ясная Поляна, которую писатель получил в качестве наследства, была для него местом, куда он всегда возвращался после очередного этапа сомнений и искушений. Она заменяла ему всю Россию. Что же заставило больного, хотя и крепкого, но страдающего обмороками, провалами в памяти, сердечными перебоями и расширением вен на ногах Толстого покинуть всей душой любимую усадьбу?

Будучи 82-летним стариком Толстой сбежал из родового поместья

Это событие потрясло все общество, начиная с простых рабочих, заканчивая элитой. Самый оглушительный удар, конечно же, испытала семья. Будучи восьмидесятидвухлетним стариком, он сбежал из родного дома, оставив только записку жене, в которой просил не предпринимать попыток его найти. Бросив письмо в сторону Софья Андреевна побежала топиться. К счастью, ее успели спасти. После этого случая у нее отобрали все, что могло бы помочь самоубийству: перочинный нож, тяжелое пресс-папье, опиум. Она была в полном отчаянии. Тот, кому она посвятила всю свою жизнь, взял и ушел. На графиню посыпались многочисленные обвинения в побеге гения. Даже родные дети были больше на стороне отца, чем матери. Они были первыми последователями учения Толстого. И во всем подражали ему и боготворили. Софья Андреевна была обижена и оскорблена.

Лев Толстой с семьей

Обрисовать полною картину их непростых взаимоотношений в данном формате невозможно. Для этого есть дневники, мемуары и письма. Но она сорок восемь лет жизни самоотверженно служила мужу. Графиня выносила и родила ему тринадцать детей. Кроме этого она внесла неоценимый вклад в творчество писателя. Именно в начале их семейной жизни Толстой чувствует невероятное воодушевление, благодаря которому появляются такие произведения, как «Война и Мир» и «Анна Каренина».

Софья Андреевна помогает мужу

Как бы она ни была утомлена, в каком бы состояние духа и здоровья ни находилась, каждый день она брала рукописи Льва Толстого и переписывала все начисто. Невозможно сосчитать сколько раз ей приходилось переписывать «Войну и Мир». Жена графа так же выступала в роли его советчика, а иногда и цензора. Безусловно, в тех пределах, которые ей были дозволены. Она освободила мужа от всех забот, чтобы обеспечить необходимые условия для его творческой деятельности. И несмотря на это, пройдя столько этапов совместной жизни, Лев Толстой принимает решение побега.

Толстой много мечтал об уходе, но не мог решиться

Организовать выезд из Ясной поляны ему помогала его младшая дочь Саша и ее подруга Феокритова. Также рядом был доктор Маковицкий, без которого бывший уже стариком Толстой элементарно бы не обошелся. Побег совершался ночью. Лев Толстой ясно понимал, что если графиня проснется и застанет его, скандала будет не миновать. Этого он боялся больше всего, ведь тогда его план мог бы сорваться. В своем дневнике он писал: «Ночь — глаз выколи, сбиваюсь с дорожки к флигелю, попадаю в чашу, накалываясь, стукаюсь об деревья, падаю, теряю шапку, не нахожу, насилу выбираюсь, иду домой, беру шапку и с фонариком добираюсь до конюшни, велю закладывать. Приходят Саша, Душан, Варя… Я дрожу, ожидая погони».

Лев Толстой был сложной противоречивой фигурой. В конце жизни ему просто стало тесно в оковах семейной жизни. Он отказался от насилия и стал проповедовать всечеловеческую братскую любовь и труд. Жена не поддерживала его нового образа жизни и мыслей, в чем позже раскаялась. Но тогда она не скрывала, что ей это было чуждо. Ей попросту было некогда вникнуть в его новые идеи. Всю жизнь она ходила или беременной, или кормящей. Наряду с этим она сама занималась воспитанием детей, она их обшивала, учила чтению, игре на фортепиано. Ответственность за все домашние хлопоты тоже лежали на ней. Плюс забота об изданиях и корректуре произведений мужа. На ней было слишком много всего, чтобы потом принять, что ее жертвы не только не оценили, но и отбросили, как заблуждение. Ведь в поисках высших идеалов Толстой иногда принимал кардинальные решения. Он был готов раздать все, но как же семья? Писатель, то хотел отказаться от собственности (отдать крестьянам), то отречься от авторских прав на произведения. Это означало практически лишить семью средств к существованию. И каждый раз Софье Андреевне приходилось вставать на защиту семейных интересов. Ей попросту было обидно, что всю жизнь она пыталась жить его идеалами, быть для него совершенной, по его представлениям, женой, а в итоге это оказалось ненужным и «мирским». Ему нужны были ответы на вопросы о Боге и смерти.

Чертков с писателем

На самом деле, он давно мечтал об уходе, но не мог решиться. Толстой понимал, что это жестоко по отношению к жене. Но когда семейные столкновения достигли предела, он больше не видел другого выхода. Писателя угнетала атмосфера дома, постоянные скандалы и нападки со стороны жены.

Новый образ жизни Льва Толстого был чужд его супруге Софье Андреевне

В последствии, у графа появился еще один близкий человек — Владимир Чертков. Он всю свою жизнь посвятил новообразованному учению Льва Толстого. Отношения между ними были довольно личные, даже жене писателя не позволялось в них лезть. Софья Андреевна чувствовала себе ущемленной и открыто ревновала. Это противостояние жены и верного ученика, изводило гения. Его как будто разрывали на части. Атмосфера в доме становилась невыносимой.

Редактор Владимир Чертков был причиной многих ссор в семье графа

В молодости, из-за необузданности ума и характера, Толстой совершал много дурных поступков. Невольно пренебрегая моральными ценностями, он тем самым вводил себя в состояние депрессии и страданий. Позже, Толстой объяснял это тем, что всякий раз, когда он пытался быть нравственно хорошим, то встречал презрение и насмешки. Но как только предавался «гадким страстям», его хвалили и поощряли. Он был молод и был не готов выделяться из толпы, где уважались гордость, гнев и месть. В старости же он очень болезненно воспринимал любую ссору и меньше всего хотел причинять кому-либо беспокойств. Он стал настоящим мудрецом, который тщательно подбирал слова при общении, боясь нечаянно задеть чьи-то чувства или обидеть. Именно поэтому ему становилось все сложнее переносить обстановку, которая царила в усадьбе.

Софья Андреевна на станции Астапово, подглядывает в окошко за мужем

Как-то в своем дневнике графиня написала: «Что случилось — непонятно, и навсегда останется непостижимым». Это путешествие оказалось последним для Льва Толстого. В дороге ему стало плохо, и на одной из железнодорожных станций пришлось сойти. Свои последние дни он провел в домике начальника станции с диагнозом «воспаление легких». Только после инъекции морфия к нему подпустили жену, которая упала перед ним на колени.

Делай вопреки, делай от руки,
Мир переверни, небо опрокинь.

Или что еще тебе сказать? Действуй! Кто ты? Мальчик? Мужчина? Князь? Поручик? Кто? Кто ты в этой истории? Какова твоя роль? Война пленила твое сердце? Или все таки мирные неурядицы не дают покоя? Кто ты? Кто же ты, главный герой этой эпопеи? Андрей, пленивший каждую читающую девушку? Или Пьер, проделавший путь от несуразного молодого человека до знатного господина? А может ты Наташа, с ее первым балом и трепетной влюбленностью? Или маленькая княгиня, которая так и осталась в начале? Кто ты, мой герой?....Хотя…кто бы ты ни был – действуй.

В каждом наброске, в каждом черновике,
Учитель продолжается в своем ученике.

Но нужно ли учиться всему этому? Да и кто учитель? Кутузов? Бонапарт? Или родной отец?... А может мать? Чему учиться и как жить? Война вносит свои изменения, и ты должен приспосабливаться. Да-да, ты, мой герой. Мой неизвестный. Мой Андрей, а может Пьер, или Николенька… Каждый из вас пошел особым путем. Массонство, бегство, самопожертвование, расплата, месть…Что выбрал ты? Кто стал учителем? Молчишь….

Всю мою жизнь я иду ко дну,
Всю мою жизнь я искал любовь,
Чтобы любить одну.

Одну?...Но кого? Ты снова молчишь, мой герой. Опять эти мысли, снова боль, снова неразделенная любовь. Любить жену, но не понимать этого. Любить сестру, но отталкивать ее. Любить невинную девченку, хотя….разве любить? Сколько девушек, и у каждой своя история, такая трогательная и такая тяжелая…Так что, кто твоя одна, мой герой?

Они сказали – нас поздно спасать и поздно лечить.
Плевать, ведь наши дети будут лучше, чем мы.
Лучше, чем мы… Лучше, чем мы…

Но разве хочется так быстро умереть? Разве не хочется увидеть мир и свою семью…Или война именно ради этого? Что ты мне скажешь, мой герой? Зачем ты пошел на нее? Зачем? Или ты был в стороне?...Бонапарт или Кутузов? Война или мир? Ты смог остаться в живых? Да, нас поздно спасать…мы все ранены и отравлены жизнью. Но, на сколько затронуло тебя, мой герой? Ты видел те страшные сражения, которые унесли тысячи жизней…? Или ты видел, как люди бросали свое добро на подводы и уходили, а порой просто уходили ни с чем? Война…я не думаю, что она не затронула тебя, не думаю. Но ты держись, мой герой, кто бы ты ни был.

Так кто же ты…? Чей отголосок ты? Возможно ты стал голосом графа Безухова, мой герой? Или ты все таки душа князя Балконского? А может я говорю с Ростовым?...Я вижу сотни лиц, и вижу как один человек умирает, а за ним приходит другой…Я вижу, как в каждом из вас горит огонь, пылает пламя….и главное - продолжается жизнь. Вопреки всему. Вопреки войне, власти, недоброжелателям и тем, кто наоборот любит, вопреки всему. И у каждого свой путь. Какой же путь выбрал ты, мой герой?...Расскажешь? Я уверена, что ты есть в этих страничках, но я все еще не понимаю кто ты. Я не могу остановиться на одной истории, я не могу вынырнуть.

Неприятие традиционной истории, в частности трактовки событий 1812 года, у Толстого вырабатывалось постепенно. Начало 1860-х — время всплеска интереса к истории, в частности к эпохе Александра I и Наполеоновских войн. Выходят посвящённые этой эпохе книги, историки читают публичные лекции. Толстой не остаётся в стороне: как раз в это время он подступается к историческому роману. Прочитав официальный труд историка Александра Михайловского-Данилевского, который рисовал Кутузова верным исполнителем стратегических идей Александра I, Толстой высказал желание «составить истинную правдивую историю Европы нынешнего века»; работы Адольфа Тьера Адольф Тьер (1797-1877) — французский историк и политик. Он первым написал научную историю Французской революции, которая пользовалась большой популярностью — за полвека было продано около 150 тысяч экземпляров. Выпустил «Историю Консульства и Империи» — подробное освещение эпохи Наполеона I. Тьер был крупной политической фигурой: дважды возглавлял правительство при Июльской монархии и стал первым президентом Третьей республики. ⁠ заставили Толстого посвятить подобной пронаполеоновской историографии целые страницы «Войны и мира». Обширные рассуждения о причинах, ходе войны и вообще о силе, движущей народами, начинаются с третьего тома, но в полной мере кристаллизуются во второй части эпилога романа, его теоретическом заключении, в котором уже нет места Ростовым, Болконским, Безуховым.

Основное возражение Толстого против традиционной трактовки исторических событий (не только Наполеоновских войн) — в том, что идеи, настроения и приказы одного лица, во многом обусловленные случайностью, не могут быть подлинными причинами масштабных явлений. Толстой отказывается поверить, что убийство сотен тысяч людей может иметь причиной волю одного человека, будь он сколь угодно велик; он скорее готов поверить, что этими сотнями тысяч руководит какой-то природный закон, подобный тем, что действуют в царстве животных. К победе России в войне с Францией привело соединение множества воль русских людей, которые по отдельности можно даже трактовать как эгоистичные (например, стремление уехать из Москвы, в которую вот-вот войдёт враг), — однако их объединяет нежелание покориться захватчику. Перенося акцент с деятельности правителей и героев на «однородные влечения людей», Толстой предвосхищает французскую школу «Анналов», Группа французских историков, близких к журналу «Анналы экономической и социальной теории». В конце 1920-х они сформулировали принципы «новой исторической науки»: история не ограничивается политическими указами и экономическими данными, гораздо важнее изучить частную жизнь человека, его мировоззрение. «Анналисты» сперва формулировали проблему, а уже потом приступали к поиску источников, расширяли понятие источника и использовали данные из смежных с историей дисциплин. ⁠ которая совершила переворот в историографии XX века, и развивает идеи Михаила Погодина Михаил Петрович Погодин (1800-1875) — историк, прозаик, издатель журнала «Москвитянин». Погодин родился в крестьянской семье, а к середине XIX века стал настолько влиятельной фигурой, что давал советы императору Николаю I. Погодина считали центром литературной Москвы, он издал альманах «Урания», в котором опубликовал стихи Пушкина, Баратынского, Вяземского, Тютчева, в его «Москвитянине» печатались Гоголь, Жуковский, Островский. Издатель разделял взгляды славянофилов, развивал идеи панславизма, был близок философскому кружку любомудров. Погодин профессионально изучал историю Древней Руси, отстаивал концепцию, согласно которой основы русской государственности заложили скандинавы. Собрал ценную коллекцию древнерусских документов, которую потом выкупило государство. ⁠ и отчасти Генри Томаса Бокля Генри Томас Бокль (1821-1862) — английский историк. Его главный труд — «История цивилизации в Англии», в которой он создаёт свою философию истории. По Боклю, у развития цивилизации есть общие принципы и закономерности, и даже самое, казалось бы, случайное событие можно объяснить объективными причинами. Учёный выстраивает зависимость прогресса общества от природных явлений, разбирает влияние на него климата, почвы, пищи. «История цивилизации в Англии», которую Бокль не успел закончить, оказала сильное влияние на историософию, в том числе и на российскую. ⁠ (оба по-своему писали о единых законах истории и государств). Ещё один источник историософии Толстого — идеи его друга, математика, шахматиста и историка-дилетанта князя Сергея Урусова, одержимого открытием «положительных законов» истории и применявшего эти законы к войне 1812 года и фигуре Кутузова. Накануне выхода шестого тома «Войны и мира» (изначально произведение делилось на шесть, а не на четыре тома) Тургенев писал о Толстом: «…Авось… успел немного разуруситься — и вместо мутного философствования даст нам попить чистой ключевой воды своего великого таланта». Надежды Тургенева не оправдались: как раз шестой том содержал квинтэссенцию историософской доктрины Толстого.

Андрей Болконский — никто, как и всякое лицо романиста, а не писателя личностей или мемуаров. Я бы стыдился печататься, ежели бы весь мой труд состоял в том, чтобы списать портрет, разузнать, запомнить

Лев Толстой

Отчасти идеи Толстого противоречивы. Отказываясь считать Наполеона или любого другого харизматичного лидера гением, меняющим судьбы мира, Толстой в то же время признаёт, что так считают другие, — и посвящает этой точке зрения много страниц. По словам Ефима Эткинда, «роман движется действиями и разговорами людей, которые все (или почти все) ошибаются относительно собственной роли или роли того, кто кажется правителем» 27 Эткинд Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX веков. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. C. 290. ⁠ . Толстой предлагает историкам «оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами», однако сам этому предписанию не следует: значительная часть его романа посвящена именно царям, министрам и генералам. Впрочем, в конце концов Толстой выносит суждения об этих исторических деятелях сообразно тому, были ли они выразителями народного движения. Кутузов в своём промедлении, нежелании попусту рисковать жизнями солдат, оставлении Москвы, осознании того, что война уже выиграна, совпал с народными устремлениями и пониманием войны. В конечном итоге он интересен Толстому как «представитель русского народа», а не как князь или полководец.

Впрочем, Толстому приходилось защищаться и от критики исторической достоверности своего романа, так сказать, с другой стороны: он писал об упрёках в том, что в «Войне и мире» не показаны «ужасы крепостного права, закладыванье жён в стены, сеченье взрослых сыновей, Салтычиха и т. п.». Толстой возражает, что не находил свидетельств особенного разгула «буйства» в многочисленных дневниках, письмах и преданиях, изученных им: «В те времена так же любили, завидовали, искали истины, добродетели, увлекались страстями; та же была сложная умственно-нравственная жизнь, даже иногда более утонченная, чем теперь, в высшем сословии». «Ужасы крепостного права» для Толстого — то, что мы бы теперь назвали «клюквой», стереотипами о русской жизни и истории.

Война, мир… и некоторые детали. Накануне начала онлайновых чтений великого романа Льва Толстого мы решили напомнить некоторые подробности

Текст: Михаил Визель/ГодЛитературы.РФ
Коллаж: акварель Н. Н. Каразина; портрет Л. Н. Толстого. 1873 г., И. Н. Крамской (Государственная Третьяковская галерея)

1. Объем романа «Война и мир»- 1300 страниц обычного книжного формата. Это не самый большой роман в мировой литературе, но один из самых больших, входящих в канон европейской литературы XIX века. Изначально, в первых двух публикациях, он был разделен не на четыре части, как мы привыкли, а на шесть. Лишь в 1873 году, когда роман в третий раз готовился к печати в составе «Сочинений Л. Н. Толстого», автор изменил распределение текста по томам и отвел ему ровно половину 8-томного собрания.

2. Мы уверенно называем «Войну и мир» «романом», но сам автор категорически возражал против такого жанрового определения. В статье, приуроченной к выходу первого отдельного издания, он писал: «Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника. «Война и Мир» есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось. … История со времени не только представляет много примеров такого отступления от европейской формы, но не дает даже ни одного примера противного. Начиная от «Мертвых Душ» Гоголя и до «Мертвого Дома» Достоевского, в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести ». Тем не менее сейчас «Война и мир», безусловно, считается одной из вершин мировой романистики.

3.
Первоначально, в 1856 году, Толстой собирался писать роман не о наполеоновских войнах, а о старом , которому наконец, тридцать лет спустя, разрешено вернуться из Сибири. Но быстро понял, что не сможет раскрыть мотивы участия героя в декабрьском восстании, если не опишет его юношеского участия в наполеоновских войнах. Кроме того, он не мог не учитывать, что при описании событий 14 декабря 1825 года у него начнутся проблемы с цензурой. В 1890-е годы Толстой не обратил бы на это никакого внимания, но в 1860-е для не достигшего еще сорокалетия автора это имело значение. Так замысел «повести о декабристе» трансформировался в «роман-эпопею о наполеоновских войнах в России».

4.
По цензурным же соображениям, а также по настойчивой просьбе жены, Толстой вырезал достаточно откровенные описания брачной ночи Пьера и Элен. Софья Андреевна сумела убедить мужа, что управление церковной цензуры их не пропустит. С Элен Безуховой, которая, очевидно, выступала для Толстого носителем «темного сексуального начала», связан и самый скандальный поворот сюжета. Элен, цветущая молодая женщина, скоропостижно умирает как раз в 1812 году, развязывая Пьеру руки для женитьбы на Наташе Ростовой. Русские школьники, изучая роман в 15 лет, воспринимают эту неожиданную смерть как условность, необходимую для развития сюжета. И лишь те из них, кто перечитывает роман взрослыми людьми, понимает, к своему смущению, по глухим намекам Толстого, что Элен умирает… от последствий неудачного фармакологического аборта, на который она пошла, запутавшись между двумя предполагаемыми мужьями, русским вельможей и иностранным принцем — за одного из них она предполагала выйти, получив развод от Пьера.

5. Русское слово «мир» обозначает «отсутствие войны» и «общество». Вплоть до реформы русской орфографии 1918 года эта разница была закреплена и графически: «отсутствие войны» писалось «миръ», а «общество» — «мiръ». Толстой, безусловно, подразумевал эту двусмысленность, когда давал название роману, но, вопреки устоявшемуся заблуждению, назвал роман именно «Война и Миръ» — что хорошо видно на обложках всех прижизненных изданий. Зато Маяковский назвал свою поэму 1916 года как раз «Война и Мiръ», в пику Льву Николаевичу, и эта разница сейчас стала незаметна.

6. Роман писался в 1863–69-х годах. Сам Толстой признавал, что это

«сочинение, на которое положено мною пять лет непрестанного и исключительного труда, при наилучших условиях жизни ».

За год до начала этой работы 34-летний Толстой женился, и его жена, 18-летняя Соня Берс, взяла не себя, в частности, обязанности секретаря. В ходе работы над романом Софья Андреевна не меньше восьми раз переписала текст полностью от начала до конца. Отдельные же эпизоды переписывались до 26 раз. За это время она родила четырех первых детей (из тринадцати).

7. В той же статье Толстой уверял, что имена действующих лиц — , Друбецкой, Курагин — напоминают реальные русские аристократические фамилии - Волконский, Трубецкой, Куракин - лишь потому, что так ему удобнее было вписать своих персонажей в исторический контекст и «позволить» им беседовать с реальными Ростопчиным и Кутузовым. В действительности это не совсем так: описывая семейства Ростовых и Болконских, Толстой довольно близко описал собственных предков. В частности, Николай Ростов - это в большой степени его собственный отец, Николай Толстой (1794–1837), герой войны 1812 года и подполковник Павлоградского (!) полка, а Марья Болконская - его мать, Марья Николаевна, урожденная княжна Волконская (1790–1830). Довольно близко описаны и обстоятельства их свадьбы, а Лысые Горы похожи на Ясную Поляну. Сразу после выхода романа, в отсутствие интернета и «светской хроники» в современном понимании, об этом, естественно, могли догадаться только близкие к Толстым люди. Но троих персонажей все узнали сразу: Ваську Денисова, Марью Дмитриевну Ахросимову и Ивана Долохова. Под этими прозрачными псевдонимами обозначены знаменитые тогда люди: поэт и гусар Денис Васильевич Давыдов, эксцентричная московская барыня Настасья Дмитриевна Офросимова. Что же касается Долохова, то с ним вышло сложнее: вроде подразумевается генерал Иван Дорохов (1762–1815), герой наполеоновских войн, но на самом деле Толстой довольно точно описал его сына со странным именем Руфин (1801–1852), гусара и бретёра, неоднократно разжалываемого в солдаты за буйство и снова храбростью добивавшегося офицерских эполет. С Руфином Дороховым Толстой познакомится в молодости на Кавказе.

8.
Главный герой «Войны и мира» - - точного прототипа не имеет. При этом на прототипа его отца, екатерининского вельможи, признавшего незаконнорожденного сына лишь перед смертью, указать несложно — это один из богатейших и влиятельнейших людей России XVIII века, канцлер Александр Безбородко. Но в характере Пьера соединены юношеские черты самого Толстого и собирательного «думающего юноши» из дворян начала XIX века — в частности князя Петра Вяземского, будущего поэта и ближайшего друга

9.
Крупнейший современный французский славист Жорж Нива (Georges Nivat), свободно говорящий по-русски, подтверждает: французский язык «Войны и мира» — это не условный «международный французский», вроде современного «международного английского», а настоящий аристократический французский язык XIX века. Правда, всё-таки ближе к середине века, когда роман писался, а не начала, когда действие происходит. Сам Толстой сравнивает французские вкрапления с «тенями на картине», придающим резкость и выпуклость лицам. Проще сказать так: изысканный французский язык позволяет передать аромат эпохи, когда вся Европа говорила по-французски. Лучше читать эти фразы вслух, даже если вы не совсем понимаете их смысл, и не читать перевод. Повествование построено так, что в его ключевые моменты все герои, даже французы, переходят на русский.

10. На настоящий момент «Война и мир» послужила основой для десяти кинематографических и телевизионных , включая грандиозную четырехчастную эпопею Сергея Бондарчука (1965), для съемок которой в Советской армии был создан специальный конный полк. Впрочем, до конца года к этому списку прибавится 11-й проект - 8-серийный телесериал BBC one. И, вероятно, он не испортит репутации «исторического британского сериала», ставшего сейчас мировым брендом.