Фаина Раневская. Правда ли о её нетрадиционной ориентации? Фаина Раневская была лесбиянкой? Фаина Раневская ненавидела советский уклад жизни, стеснялась его перед своей сестрой Изабеллой, приехавшей к ней на Котельническую набережную из Парижа. Вот отрыво

Сегодня день рождения у любимой миллионами актрисы, неподражаемой Фаины Георгиевны Раневской.
В родном Таганроге Раневскую обожают, называют в её честь кафе, собираются откыть дом-музей.
И, между прочим, в Таганрге есть домик Чайковского, где Пётр Ильич гостил у брата, а ещё Таганрог подарил миру прекрасную поэтессу Софью Парнок.
Кроме искромётного таланта этих людей объединяет ещё кое-что. Вы, вероятно, догадались...

справа молоденькая Фая Фельдман

Поскольку сегодня день рождения у замечательной Фаины Раневской, то мы оставим до поры Петра Ильича, и поговорим о дамах, наших землячках, прославивших Таганрог.

Начнём со старшей по возрасту - Софьи Парнок...
Поэтесса София Парнок (1885 - 1933) была самой откровенной лесбийской фигурой русской литературы "серебряного века". Как лесбиянка Парнок жила в полную силу, и ее долгие романы с женщинами, очень разными - по возрасту, профессии и характеру, вошли в творчество поэтессы, она заговорила на языке поэзии от лица своих многих молчаливых сестер.

Первые стихи написаны Софией Парнок в шестилетнем возрасте. Позже, учась в Мариинской гимназии Таганрога, она заведет свои первые стихотворные тетради. Надо сказать, что в учении София была очень способна и в 1904 году завершила гимназическое образование с золотой медалью. С Таганрогом семнадцатилетняя Парнок, не задумываясь, рассталась и "бежала" вслед за какой-то понравившейся ей актрисой в свое первое из трех европейское путешествие. Она предпринимает попытку поступить в Женевскую консерваторию, но бросает музыку и возвращается в Петербург, где идет на юридические курсы, которые, впрочем, тоже не оканчивает.

Двадцатилетняя Парнок переживает роман с Надеждой Павловной Поляковой. Их связь длилась более пяти лет. Н.П.П. стала основным адресатом стихотворений еще в ученических тетрадках Парнок.

В 1914 году Софья Парнок встречает Марину Цветаеву...
Софии Парнок было 29, она была на 7 лет старше Марины Цветаевой, которая стремительно увлеклась уверенной и внешне несколько агрессивной женщиной. Отношения их складывались на грани дозволенного: Марина полностью подчинилась своей Сонечке, а она "отталкивала, заставляла умолять, попирала ногами...", но - и Марина до конца дней верила в это - "любила..."

Парнок для Цветаевой - ее "роковая женщина". Рок войдет и в поэтику текстов Цветаевой, адресованных Парнок. В них главным станет мотив смеренной покорности и поклонения перед возлюбленной, от которой не ждешь взаимности, но которую боготворишь. В значительной степени этот роман, подчеркнутая холодность к "сероглазой подруге", ощущение власти над покорной девчонкой, бросившей ради Сонечки мужа и семью, преобразили внутренние ощущения самой Парнок. Она впервые принимала любовь, позволяла любить себя и, как это часто бывает, словно мстила за то, что когда-то в юности сама стала жертвой такой слепой любви к разочаровавшей ее Поляковой ("...и это то, на что я пять лет жизни отдала").

После Цветаевой в жизни Софии было много женщин. Заметный след оставила новая любовь - актриса театра Незлобина Людмила Владимировна Эрарская. Их привязанность друг к другу приходится на черные революционные годы.

Летом 1917-го, когда настроение у всех было "убийственным", а жить стало "почти невозможно", вдвоем они отправятся в Крым

В начале 1920-х София Парнок познакомилась с профессором математики Ольгой Николаевной Цубербиллер, ставшей главной опорой Парнок "в самые страшные" годы. "Бесценный" и "благословенный" друг Ольга взяла Софию, как та выразилась в одном из писем, "на иждивение". Парнок наконец обосновалась в одной из московских коммуналок. Находясь под своеобразным бытовым покровительством подруги, она не оставляет попыток наладить свою литературную жизнь.

София Парнок и Ольга Цубербиллер

В личной жизни Парнок в конце 1929 года неожиданно блеснет короткое увлечение певицей Марией Максаковой, но та, впрочем, не поймет "странных" желаний стареющей поэтессы.

Отвергнутая и непонятая Максаковой, Парнок, которая в литературе могла надеяться только на труд чернорабочего-переводчика, приближается к закату своей жизни.

Половину предпоследнего года жизни София Парнок провела в городе Кашине со своей случайной подругой физиком Ниной Евгеньевной Веденеевой. Обеим было под 50... Веденеева стала последней любовью Парнок - София перед смертью словно получила награду от Бога... Кстати, рожденная в семье, исповедовавшей иудаизм, София сознательно крестилась, приняла православие и христианскую культуру. На пороге смерти Парнок в полную меру ощутила силу любви и вновь обрела творческую свободу, которую вдохнули в нее чувства к "седой Музе" - Веденеевой.

О, в эту ночь, последнюю на земле,
Покуда жар еще не остыл в золе,
Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть,
Моя седая, моя роковая страсть!

После пребывание в Кашине остался цикл стихов - последних у поэтессы. Кашинский цикл - по общему мнению, высшее достижение лирики Парнок.

Следующим летом в разгаре своего необычного позднего романа и яркого творческого взлета "оведенеенная" чувствами Парнок умерла в маленьком русском селе недалеко от Москвы.

А на этом фото в обнимку две наши землячки, две таганроженки, Софья Парнок и Фаина Раневская

В отличии от своей старшей подруги, Фаина была однолюбом. Через всю её жизнь прошла красной, или скорее розовой нитью, любовь к актрисе Павле Вульф.

Детство Фаины прошло в большом двухэтажном семейном доме в центре Таганрога. С самого малого возраста она почувствовала страсть к игре.

Весной 1911 года на сцене Таганрогского театра Фаина впервые увидит Павлу Леонтьевну Вульф...

Павла Вульф

Но пройдет еще четыре года, прежде чем, окончив гимназию, Фаина все бросит и, вопреки желанию родителей, уедет в Москву, мечтая стать актрисой. Потратив свои сбережения, потеряв деньги, присланные отцом, отчаявшимся направить дочь на истинный путь, продрогшая от мороза, Фаина будет беспомощно стоять в колоннаде Большого театра. Жалкий вид ее привлечет внимание знаменитой балерины Екатерины Васильевны Гельцер. Она приведет продрогшую девочку к себе в дом, потом - во МХАТ; будет брать на актерские встречи, в салоны. Там Фаина познакомится с Мариной Цветаевой, чуть позже, вероятно, с Софией Парнок. Марина звала ее своим парикмахером: Фаина подстригала ей челку...

Весной 1917 года Раневская узнала, что ее семья бежала в Турцию на собственном пароходе "Святой Николай". Она осталась в стране одна - до середины 1960-х годов, когда вернет из эмиграции сестру Бэлу.

От кровного семейного одиночества избавила Фаину Раневскую Павла Леонтьевна Вульф. Новая встреча с ней произошла в Ростове-на-Дону как раз в те дни, когда "Святой Николай" пристал к турецкому берегу. Началась почти сорокалетняя жизнь Фаины Раневской рядом, вместе с Павлой Вульф.

Надо сказать, что прямых указаний на лесбийский характер отношений между Фаиной и Павлой нет, есть лишь косвенные. Да, они были близки как бывают близки лучшие подруги. Да, артистическая тусовка не может вспомнить ни одного романа Раневской с мужчинами, ну разве что вспомнить могут ее непонятную короткую дружбу с Толбухиным, которая оборвалась со смертью маршала в 1949 году.

"Однажды молодой человек пришел ко мне, - я тщательно готовилась к его визиту: убрала квартиру, из скудных средств устроила стол, - и сказал: "Я хочу вас попросить, пожалуйста, уступите мне на сегодня вашу комнату, мне негде встретиться с девушкой ".

Этот рассказ, пишет в книге "Русские амазонки..." искусствовед Ольга Жук, Раневская обыкновенно завершала словами "с тех пор я стала лесбиянкой..."

Впрочим, мы их любим и чтим всё равно не за это))

Марианна Елизаровна вспоминала, что Раневская при встречах не раз просила ее продекламировать стихотворение Софии Парнок «Я не знаю моих предков - кто они?». Она тут же по памяти, сбиваясь, прочла мне это дивное стихотворение. Позже я узнал, что написано оно в 1915 году, еще в ту пору, когда Фаина жила в Таганроге:

Я не знаю моих предков - кто они?

Где прошли, из пустыни выйдя?

Только сердце бьется взволнованней,

Чуть беседа зайдет о Мадриде.

К этим далям овсяным и клеверным,

Прадед мой, из каких пришел ты?

Всех цветов глазам моим северным

Опьянительней черный и желтый.

Правнук мой, с нашей кровью старою,

Покраснеешь ли, бледноликий,

Как завидишь певца с гитарою

Или женщину с красной гвоздикой?

Марианна Елизаровна продолжала: «Она мечтала если не написать, то хотя бы кому-нибудь из „доверенных“ слушателей рассказать о Софии Парнок - ведь знакомство с ней привело Раневскую и к Марине Цветаевой, и, возможно, к А. Ахматовой… Думаю, что в личной ее жизни знакомство с Парнок сыграло немаловажную роль. Парнок София Яковлевна в каком-то из писем (М. Ф. Гнесину. - М. Г.) писала: „Я никогда, к сожалению, не была влюблена в мужчину“. София Яковлевна так влюблена была в Марину Цветаеву, что они обе даже не находили нужным это скрывать. Разумеется, Фаина мне никогда не рассказывала об этом, но разговоры о Парнок, и не только о ней, витали всю жизнь…»

Впрочем, свидетельством тому и стихи самой Цветаевой из цикла «Подруга», посвященного Софии Парнок:

Могу ли не вспомнить я

Тот запах White-Rose и чая,

И севрские фигурки

Над пышащим камельком…

Мы были: я - в пышном платье

Из чуть золотого фая,

Вы - в вязаной черной куртке

С крылатым воротником…

И хотя отношения Цветаевой и Парнок вызывали нескрываемое осуждение знавших их людей (Е. О. Кириенко-Волошина, мать поэта, даже обращалась к Парнок по этому поводу лично), долгое время это ни к чему не приводило. В одном из писем Цветаевой А. Эфрон написано: «Соня меня очень любит, и я ее люблю - и это вечно».

Зная о знакомстве Раневской и с Цветаевой, и с Парнок, можно не сомневаться в том, что подробности этого романа не были для Фаины тайной, хотя ко времени их знакомства (середина 1910-х годов) он уже ушел в прошлое. О ее отношении к личной жизни «русской Сафо», как нередко называли Софию Парнок, мы ничего не знаем - Фаина Георгиевна никогда не распространялась публично о подобных вещах. Ее тесное, хотя и недолгое общение с Парнок, как и многолетняя нежная дружба с Е. В. Гельцер и П. Л. Вульф могут вызвать (и уже вызывают) у публики определенного рода подозрения относительно приверженности самой Раневской к однополой любви, к которой, как известно, склонны многие творческие натуры. На этот счет можно сказать только одно: если сама Фаина Георгиевна считала необходимым не предавать гласности обстоятельства своей личной жизни, то докапываться до них - тем более при полном отсутствии фактов - явно неэтично.

Вспомнив о Софии Парнок, хочу дополнить рассказ о ее талантливом брате Валентине Яковлевиче Парнахе - тем более что о нем я тоже немало слышал от Елизаветы Моисеевны. Валентин Парнах в 1909 году с отличием окончил Таганрогскую гимназию, а в 1912 году, несмотря на всевозможные процентные нормы, был принят на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Всесторонняя одаренность этого юноши вызывала восхищение многих: его музыкальными занятиями руководил сам Михаил Фабианович Гнесин, артистический его талант не просто заметил, но и высоко оценил Мейерхольд, он в своем журнале «Любовь к трем апельсинам» по рекомендации самого Александра Блока напечатал подборку стихов Валентина Парнаха.

Елизавета Моисеевна говорила мне, что многие стихи В. Парнаха Раневская цитировала по памяти. А вот ее рассказ о последнем свидании двух земляков: «Никогда не забуду холодную зиму 1951 года. Мы вместе с ней были на похоронах Валентина Парнаха на Новодевичьем кладбище. Там присутствовали Эренбург, Гнесин, Утесов, кажется, Шостакович. По пути домой Фаина вдруг произнесла: „Дай Бог, чтобы мы не завидовали Валентину!“ Почему она это сказала? Дело врачей еще не началось, а сама Фаина недавно получила очередную Сталинскую премию». Раневская помогала Парнаху в трудные для него годы, пристраивая в разные издательства его блестящие, но «идейно сомнительные» переводы испанских и португальских поэтов.

К сожалению, Е. М. Таврог ничего не могла рассказать о годах учебы Раневской в гимназии. Отчасти этот пробел восполняет письмо актрисы своей таганрогской приятельнице Л. Н. Прозоровской, написанное в сентябре 1974 года: «Училась в Мариинской женской гимназии Таганрога… Очень плохо… оставалась на второй год (кстати, Чехов тоже был второгодником. - М. Г.)… Гимназию ненавидела… не давались четыре правила арифметики, задачи решала, рыдая, ничего в них не понимая. В задачнике… купцы продавали сукно дороже, чем приобретали! Это было неинтересно. Возможно, что отсутствие интереса к наживе сделало меня на вечные времена очень нерасчетливой и патологически непрактичной. Помню, что я вопила: „Пожалейте человека, возьмите меня из гимназии“. Ко мне стали ходить усатые гимназисты старших классов, - это были репетиторы, вслед за ними явились учительницы из покинутой мною гимназии. Впоследствии я училась сама наукам, увлекавшим меня, и, возможно, я была в какой-то мере грамотна, если бы не плохая память… Пишу Вам как хорошей знакомой. Очень горжусь моим великим земляком Чеховым. Была в добрых отношениях с его вдовой. Ольга Леонардовна с волнением расспрашивала меня о Таганроге…»

Это письмо снова возвращает нас к теме связи «Раневская и Чехов». Довольно неожиданный аспект этой связи касается не самой Фаины Георгиевны, а ее отца. Юность Чехова прошла в построенном его отцом каменном доме на углу Елисаветинской улицы и Донского переулка. Перед отъездом Антона на учебу в Москву Павел Егорович Чехов, нуждаясь в деньгах, заложил этот дом местному богачу Селиванову за 600 рублей. Но судьба сложилась так, что отец Чехова, обанкротившись, уехал в Москву, так и не выкупив дом. Вскоре его купило за пять тысяч рублей еврейское благотворительное общество, председателем которого был Гирш Хаимович Фельдман. В доме разместили еврейскую богадельню. Вот что пишет об этом известный революционер, поэт и ученый Владимир Тан-Богораз, товарищ Чехова по гимназии: «Я посетил этот чеховский дом в один унылый осенний вечер. В доме было темно и грязно. Везде попадались узкие кровати, старые, неопрятные люди с седыми бородами, но комнаты остались без всяких изменений. Тот же старый полуподвальный вход и рядом деревянное крылечко без перил, похожее на приставную лестницу, те же неожиданные окна под самым потолком».

Дружба Чехова и Тан-Богораза прошла через всю их жизнь - Чехов не раз упоминал о нем в своих письмах. Богораз бывал и в доме Гирша Фельдмана. Фаина Георгиевна однажды в шутку сказала Маршаку: «Вы еще совсем молодой, а я в детстве видела самого Богораза, беседующего с отцом на библейские темы на иврите. Я, разумеется, ничего на эту тему тогда не понимала. Уже когда жила в Москве, читала его замечательные стихи».

Чехов, Богораз, Парнок - эти имена органически связаны с Раневской и ее родным городом. И хотя Фаина Георгиевна не часто говорила о своей любви к Таганрогу, все-таки она иногда с гордостью вспоминала о том, что в ее городе никогда не было представителей Союза русского народа. Об этом писал и Богораз: «У нас не было ни разу еврейского погрома». Такое случалось не во многих городах, но в городе Чехова, создавшего шедевр «Скрипка Ротшильда», иначе быть просто не могло. Помните этот рассказ? После похорон жены к гробовщику Якову Матвеевичу Иванову пришел Моисей по прозвищу Ротшильд и передал приглашение руководителя ансамбля, в котором Яков часто играл, прийти на свадьбу: «Якову показалось противно, что жид запыхался, моргает и что у него так много рыжих веснушек. И было гадко глядеть на его зеленый сюртук с темными латками и на всю его хрупкую деликатную фигуру.

Павла Леонтьевна Вульф (1878-1961) - русская актриса, заслуженная артистка Республики (1927).

Биография

Из дворянской семьи.

Актрисой решила стать после того, как увидела на сцене В. Ф. Комиссаржевскую. По совету Комиссаржевской, к которой обратилась с письмом, поступила в драматическую школу Поллак, через год перешла на драматические курсы в императорском балетном училище при Александринском театре.

Дебютировала на сцене студенткой в роли Лауры в пьесе Г. Зудермана «Бой бабочек».

По завершении учёбы по совету своего педагога В. Данилина пыталась поступить в Московский Художественный театр, но не была принята. С 1901 года работала в Нижегородском театре в антрепризе Незлобина.

В 1902-1904 актриса Рижского городского театра.

После революции жила в Ростове-на-Дону. Там познакомилась с Фаиной Раневской. Стала её другом и учителем.

Оставила мемуары.

Признание и награды

«Заслуженная артистка Республики» (1927)

Роли П. Л. Вульф

«Дворянское гнездо» И. Тургенева - Лиза
«Чайка» А. П. Чехова - Нина Заречная
«Вишнёвый сад» А. П. Чехова - Аня
«Иванов» А. П. Чехова - Саша
«Царь Феодор Иоаннович» - Ирина
«Горе от ума» А. С. Грибоедова - Софья

***********************

Поэтесса София Парнок (1885 - 1933) была самой откровенной лесбийской фигурой русской литературы "серебряного века". Как лесбиянка Парнок жила в полную силу, и ее долгие романы с женщинами, очень разными - по возрасту, профессии и характеру, вошли в творчество поэтессы, она заговорила на языке поэзии от лица своих многих молчаливых сестер.

Первые стихи написаны Софией Парнок в шестилетнем возрасте. Позже, учась в Мариинской гимназии Таганрога, она заведет свои первые стихотворные тетради. Надо сказать, что в учении София была очень способна и в 1904 году завершила гимназическое образование с золотой медалью.

С Таганрогом семнадцатилетняя Парнок, не задумываясь, рассталась и "бежала" вслед за какой-то понравившейся ей актрисой в свое первое из трех европейское путешествие. Она предпринимает попытку поступить в Женевскую консерваторию, но бросает музыку и возвращается в Петербург, где идет на юридические курсы, которые, впрочем, тоже не оканчивает.

Надежда Полякова

Двадцатилетняя Парнок переживает роман с Надеждой Павловной Поляковой . Их связь длилась более пяти лет. Н.П.П. стала основным адресатом стихотворений еще в ученических тетрадках Парнок.

Марина Цветаева

В 1914 году Софья Парнок встречает Марину Цветаеву ...
Софии Парнок было 29, она была на 7 лет старше Марины Цветаевой, которая стремительно увлеклась уверенной и внешне несколько агрессивной женщиной. Отношения их складывались на грани дозволенного: Марина полностью подчинилась своей Сонечке, а она "отталкивала, заставляла умолять, попирала ногами...", но - и Марина до конца дней верила в это - "любила..."

После Цветаевой в жизни Софии было много женщин.

Людмила Эрарская

Заметный след оставила новая любовь - актриса театра Незлобина Людмила Владимировна Эрарская . Их привязанность друг к другу приходится на черные революционные годы. Летом 1917-го, когда настроение у всех было "убийственным", а жить стало "почти невозможно", вдвоем они отправятся в Крым, где жили вместе.

Ольга Цубербиллер

В личной жизни Парнок в конце 1929 года неожиданно блеснет короткое увлечение певицей Марией Максаковой , но та, впрочем, не поймет "странных" желаний стареющей поэтессы.

Нина Веденеева

Половину предпоследнего года жизни София Парнок провела в городе Кашине со своей случайной подругой физиком Ниной Евгеньевной Веденеевой . Обеим было под 50...

Веденеева стала последней любовью Парнок - София перед смертью словно получила награду от Бога... Кстати, рожденная в семье, исповедовавшей иудаизм, София сознательно крестилась, приняла православие и христианскую культуру. На пороге смерти Парнок в полную меру ощутила силу любви и вновь обрела творческую свободу, которую вдохнули в нее чувства к "седой Музе" - Веденеевой .

Фаина Раневская

Есть фото в обнимку две землячки, две таганроженки, Софья Парнок и Фаина Раневская. В отличии от своей старшей подруги, Фаина была однолюбом. Через всю её жизнь прошла красной, или скорее розовой нитью, любовь к актрисе Павле Вульф .

Детство Фаины прошло в большом двухэтажном семейном доме в центре Таганрога. С самого малого возраста она почувствовала страсть к игре. Весной 1911 года на сцене Таганрогского театра Фаина впервые увидит Павлу Леонтьевну Вульф... Но пройдет еще четыре года, прежде чем, окончив гимназию, Фаина все бросит и, вопреки желанию родителей, уедет в Москву, мечтая стать актрисой.

Потратив свои сбережения, потеряв деньги, присланные отцом, отчаявшимся направить дочь на истинный путь, продрогшая от мороза, Фаина будет беспомощно стоять в колоннаде Большого театра. Жалкий вид ее привлечет внимание знаменитой балерины Екатерины Васильевны Гельцер . Она приведет продрогшую девочку к себе в дом, потом - во МХАТ; будет брать на актерские встречи, в салоны. Там Фаина познакомится с Мариной Цветаевой , чуть позже, вероятно, с Софией Парнок . Марина звала ее своим парикмахером: Фаина подстригала ей челку...

От кровного семейного одиночества избавила Фаину Раневскую Павла Леонтьевна Вульф . Новая встреча с ней произошла в Ростове-на-Дону как раз в те дни, когда "Святой Николай" пристал к турецкому берегу. Началась почти сорокалетняя жизнь Фаины Раневской рядом, вместе с Павлой Вульф .

Прибавьте сюда искромётный юмор Фаины Георгиевны, которая любила пошутить на тему своей лесбийности. Она часто рассказывала историю, как когда то в молодости пережила страшную обиду, нанесённую ей мужчиной:
"Однажды молодой человек пришел ко мне, - я тщательно готовилась к его визиту: убрала квартиру, из скудных средств устроила стол, - и сказал: "Я хочу вас попросить, пожалуйста, уступите мне на сегодня вашу комнату, мне негде встретиться с девушкой ". Этот рассказ, пишет в книге "Русские амазонки..." искусствовед Ольга Жук, Раневская обыкновенно завершала словами "с тех пор я стала лесбиянкой..."

http://skif-tag.livejournal.com/

В 2011 году исполнилось 27 лет со дня смерти великой актрисы, невероятные истории о которой пересказывают до сих пор. Фаина Раневская никогда не была замужем, но в советское время никто не решался причислить ее к людям с гомосексуальной ориентацией. Сейчас же находится все больше свидетельств того, что Раневская любила дам и могла пойти на многое ради своих избранниц.

Недавно в Москве скончалась женщина, которая многое бы могла рассказать о жизни Фаины Георгиевны, поскольку сама входила в ее круг.

Галина Гриневецкая была экономистом по профессии, но в театральных кругах ее знали как интересного, творческого человека, в доме которого находили пристанище многие актеры, поэты и режиссеры.

Она была истинной театралкой и однажды познакомилась с Фаиной Раневской на одной из премьер. Надо заметить, что в 50-е годы знакомые звали Раневскую просто - Фанни, ее не считали ни "легендарной", ни "великой" - судьба не баловала ее ролями. Раневская сильно переживала из-за своей внешности, поэтому красивые девушки вызывали у нее искреннее восхищение. Она называла их фифами и покровительствовала им.

Кстати говоря, сама Раневская тоже стала актрисой благодаря женской протекции. Когда Фаину не приняли ни в один театр, она очаровала актрису Екатерину Гельцер, которая устроила ее в театр в Малаховке статисткой.
О том, как сложились, а точнее, не сложились отношения Раневской с Гриневецкой, нам рассказала ее подруга Елена Липова:

У Гриневецкой была потрясающая внешность. За ней ухаживали многие известные люди, и сама она любила пококетничать. Она была натуралкой и никогда не давала повода Раневской думать, что ей нравятся женщины.

Скорее всего Гриневецкая была очарована Раневской как актрисой, как личностью и из-за этого сблизилась с ней. Но однажды их встреча закончилась скандалом. Фаина Георгиевна, оставшись наедине с Гриневецкой, позволила себе лишнее и была так настойчива, что той едва удалось унести ноги. После этого Гриневецкая порвала и с Раневской, и с другими знаменитостями подобной ориентации - Риной Зеленой и Татьяной Пельтцер.

История сохранила множество женских имен, связанных с Раневской. Ее мимолетными увлечениями были Людмила Целиковская и Вера Марецкая. А со своей покровительницей Екатериной Гельцер Фаина дружила до самой ее смерти.

Смешная история вышла с матерью покойного Виталия Вульфа, Павлой. Фаина практически жила у них в семье и не скрывала своего отношения к Павле Леонтьевне, несмотря на то, что та была замужем. Сам Вульф вспоминал момент, как маленьким ребенком он зашел в комнату и увидел, что между Раневской и его матерью происходит близкое общение, которое лишь с натяжкой можно было назвать дружеским. Но даже из этой, прямо скажем, очень неловкой ситуации Раневская вышла с честью.

Виталий, мы с твоей мамой делаем зарядку! - уверенно заявила она и выпроводила ребенка за дверь.

Еще одним человеком, решившимся показать Фаину Раневскую, какой она была на самом деле, стал журналист Глеб Скороходов. В шестидесятые годы он подружился с великой актрисой, хотя был еще совсем молодым юношей. Она полюбила его как сына. И не подозревала, что все их разговоры парень каждый вечер аккуратно заносит в блокнот. Скороходову стало известно о нескольких влюбленностях Раневской в женщин. Как честный человек, он не понес рукопись сразу в издательство, а сначала показал Фаине Георгиевне. Актриса пришла в ужас и сразу же порвала отношения со Скороходовым. Журналист издал книгу только после смерти актрисы, правда, внес в текст существенные исправления.

"Подмочил" репутацию Раневской и Дмитрий Щеглов - человек, который также был близок с актрисой в последние годы ее жизни. Она даже называла его "приемным внуком". Щеглов в своих мемуарах приводил слова Раневской о любви и о сексе, из которых было понятно, какова ее ориентация. Единственным мужчиной, который интересовал Раневскую как личность, был Пушкин. Она любила поговорить о нем и собирала интересные сведения о его жизни. Но даже эта невинная привязанность закончилась казусом. Раневская рассказывала знакомым, как однажды Александр Сергеевич явился к ней во сне и с чувством сказал:
- Как же ты надоела мне, старая б...!

Говорят, Фаина Георгиевна была ярой защитницей гомосексуалов, которым в то время, в отличие от нынешнего, приходилось нелегко. В СССР за мужеложество могли посадить в тюрьму. Когда над одним из актеров состоялся показательный суд, Раневская произнесла такую фразу: "Каждый человек имеет право самостоятельно распоряжаться своей жопой".

Детство и юность

Павла Леонтьевна родилась в городе Порхове (Псковская губерния) в семье потомственных дворян. Часть источников утверждает, что родители – обрусевшие немцы, однако есть версии, что у них французские или еврейские корни.

Зажиточная семья имела возможность привлекать к образованию детей преподавателей Московского университета. Программу средней школы Павла освоила дома, а после стала студенткой петербургского института благородных девиц.

Девочка мечтала стать актрисой с детства, с удовольствием примеряла разномастные роли в домашних спектаклях. Однажды так очаровалась игрой Веры Комиссаржевской, знаменитой российской актрисы, основательницы собственного театра, что решила во что бы то ни стало тоже посвятит жизнь лицедейству.

Павла написала Вере Федоровне письмо, которое, на удивление, не осталось без ответа. Артистка рекомендовала девушке поступить в драматическую школу Поллак. После Вульф приняло в свои ряды императорское балетное училище, открытое при Александринском театре. Выпускница желала попасть в столичный Художественный театр, но получила отказ. Павле Леонтьевне суждено было сделать блестящую карьеру провинциальной актрисы в амплуа лирической героини.

Театр

Выход на большую сцену Павлы Вульф случился еще в студенческие годы – сыграла Лауру в пьесе «Бой бабочек», написанную немецким драматургом Германом Зудерманом. Дипломированная актриса сначала отправилась на гастроли по Украине вместе со своим кумиром Комиссаржевской. На сценах Николаева, Харькова и Одессы доставались роли в россыпи постановок – играла Лизу в «Волшебной сказке», Поликсену в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше», Настю в «Борцах». Молоденькая актриса в поведении и внешнем виде пыталась копировать свою наставницу.

В 1901 году Вульф попала в Нижний Новгород, где год отдала антрепризе Константина Незлобина. Здесь творческая биография озарилась ролью Эдвиг из драмы Генрика Ибсена «Дикая утка». Затем служила в Рижском городском театре, где женщине тоже отводили яркие образы – она представала Снегурочкой из знаменитой пьесы Александра Островского, Джульеттой из трагедии Уильяма Шекспира.

Павле Леонтьевне пришлось покочевать по просторам России и Украины. Актрису принимали театры Харькова, Киева, Иркутска, Москвы. А после революции женщина обосновалась в Ростове-на-Дону. Впрочем, ненадолго. Спустя три года игрой Вульф наслаждались жители Симферополя. Копилка работ пополнилась ролями Лизы из «Дворянского гнезда», Нины из «Чайки» и Насти из пьесы Максима Горького «На дне».

В Симферополе открылись дополнительные возможности для развития карьеры. Павлу Вульф пригласили преподавать в театральной школе. Позже, в начале 30-х годов, актриса и уже режиссер театральных постановок руководила классом движения и ставила сценическую речь членам секции Бакинского театра рабочей молодежи.

В 1931 году Вульф вновь оказалась в Москве. Работала не покладая рук, успевала совмещать сцену с преподаванием в школе Камерного театра, потом актерским премудростям учила молодежь в драматической школе, открытой на базе Театра Красной Армии.

Одной из последних работ женщины стала роль Аграфены в пьесе «Волк», созданной Леонидом Леоновым. Однако в 1938 году Павлу Вульф подкосила тяжелая болезнь, из-за которой пришлось проститься со сценой.

Павла Вульф и Фаина Раневская

О знакомстве и дружбе Павлы Леонтьевны с Фаиной Раневской красноречиво написал в воспоминаниях внук Вульф – Алексей Щеглов. Фаина Фельдман осталась под таким сильным впечатлением от игры актрисы Ростовского театра в постановке «Вишневый сад», что на следующий же день явилась к ней домой.

Вульф, страдающая в это утро мигренью, сначала не желала принимать гостью, но та оказалась слишком настойчивой. Фаина Георгиевна умоляла взять ее в труппу. Чтобы отвязаться от девушки, Павла Леонтьевна вручила непонравившуюся по сюжету пьесу и велела прийти через неделю с любой выученной ролью.

Когда будущая Раневская предстала в образе итальянской актрисы, Вульф пришла в восторг и поняла, что перед ней настоящий алмаз. Тем более Фаина подготовилась очень основательно – не поленилась найти в городе итальянца, у которого переняла мимику и жесты. С тех пор Раневская поселилась в доме Павлы Леонтьевны, ставшей для молодого дарования наставником и близкой подругой.

Личная жизнь

С первым мужем Сергеем Анисимовым Павла Вульф прожила недолго. Затем женщина сошлась с барином татарских кровей, сыном военного Константином Каратеевым, который рано ушел из жизни. Актриса не успела развестись с первым супругом и обвенчаться со вторым. Поэтому дочь Ирина, родившаяся в 1906 году, получила фамилию и отчество первого супруга.

Павле Леонтьевне досталась тяжелая жизнь, наполненная разъездами, частой сменой места жительства. Говорят, актриса называла скитания «провинциальной каторгой». Это отразилось на здоровье дочери – Ира сильно заболела.

Выхаживала ребенка костюмерша Наталья Иванова, которую в доме Вульфов называли просто Татой. Девушка взяла на себя все заботы об Ирине, став ей второй мамой. Павла Леонтьевна была безмерно благодарна помощнице за то, что она дает возможность посвящать себя актерскому ремеслу.

В будущем Ирина Сергеевна Вульф стала театральной актрисой и режиссером, играла в спектаклях Константина Станиславского и Юрия Завадского. Женщина подарила Павле Леонтьевне внука Алексея.

Смерть

Последние 20 с лишним лет Павла Вульф тяжело болела. Скончалась великая театральная актриса в начале июня 1961 года. Раневская отмечала, что подруга умирала в страшных муках. До конца своих дней Фаина Георгиевна так и не смирилась с утратой. Павла Леонтьевна покоится на Донском кладбище.

В биографическом сериале «Фаина», который выходит на «Первом канале», Павлу Вульф играет Мария Порошина.

Спектакли

«Снегурочка», Александр Островский - роль Снегурочки

«Ромео и Джульетта», Уильям Шекспир - роль Джульетты

«Дворянское гнездо», Иван Тургенев - роль Лизы

«Чайка», Антон Чехов - роль Нины Заречной

«Вишневый сад», Антон Чехов - роль Ани

«Иванов», Антон Чехова - роль Саши

«Горе от ума», Александр Грибоедов - роль Софьи

«Дикая утка», Генрик Ибсен – роль Эдвиг