Философская повесть кандид. Вольтер и его философские повести (Кандид). Французский философский роман XVIII века: самосознание жанра

?
Оглавление

Введение ______________________________ _____

Глава 1. Философские взгляды Вольтера. Полемика с Паскалем и Лейбницем_____________________ __

Глава 2. Философский роман эпохи Просвещения

Глава 3. Общие черты философских повестей Вольтера
______________________________ ____________

Глава 4. Общие черты философских повестей Вольтера

______________________________ _________________

Заключение____________________ _________________

Библиография__________________ ________________

Введение

В центре внимания данной работы философская повесть Франсуа Мари Вольтера «Кандид», ее место среди философских трудов Вольтера и в контексте философской беллетристики эпохи Просвещения.
Целью работы является получение более полного представления о «Кандиде» Вольтера как о философском романе.
Задачи нашего исследования таковы:
- краткое ознакомление с философскими взглядами Вольтера,
- определение жанра «философский роман», выявление его проблематики, отличительных особенностей поэтики, выразительных средств и пр.,
- описание общих черт всех философских повестей Вольтера,
- анализ повести «Кандид» в контексте поэтики жанра.
При написании работы использованы литературоведческие статьи, монографии по творчеству Вольтера, эпохи Просвещения и собственно текст «Кандида». Библиографический список представлен в конце работы.
Структура нашего исследования обусловлена поставленными ранее задачами. Первая глава дает краткий обзор просветительской деятельности Вольтера и его философских взглядов. Вторая глава посвящена особенностям философского романа эпохи Просвещения. В третьей главе представлены
общие черты философских повестей Вольтера. Четвертая глава содержит анализ самой значительной философской повести «Кандид», ее жанровым особенностям, сюжетно-композиционному построению, отражению в ней философских взглядов Вольтера.

1. Философские взгляды Вольтера. Полемика с Паскалем и Лейбницем.

Вольтер - величайший французский просветитель. Зачастую весь восемнадцатый век называют веком Вольтера. Это одна из наиболее важных ключевых фигур для понимания всего французского Просвещения, человек, оказавший колоссальное воздействие на умы своих современников. От его имени произошло слово "вольтерьянство", которым стали обозначать свободомыслие не только во Франции, но и в других странах Европы.
Основные социально-политические взгляды Вольтера отражали идеологию формирующейся французской буржуазной демократии и развенчивали устаревший феодальный режим. Вольтер не был мыслителем, выдвинувшим оригинальные философские идеи, он был просветителем, много сделавшим для философского просвещения общества. Основная направленность всех произведений Вольтера - антифеодальная, в центре которой антиклерикализм. Всю жизнь он боролся против церкви, религиозной нетерпимости и фанатизма.
Литературное наследство Вольтера огромно. Им написано в общей сложности более сотни произведений, которые составили собрание сочинений объемом в несколько десятков томов. Он писал пьесы, повести, публицистику. Философские взгляды Вольтера выражены в «Философских письмах» (1733), «Трактате о метафизике» (1734), «Основах философии Ньютона» (1738), философских повестях.
Вольтера как философа интересовали фундаментальные вопросы онтологии и гносеологии. Но главное внимание его было направлено на проблему бытия и действования человека в обществе.
Основной задачей философии Вольтер считал определение принципов человеческого существования, смысла жизни личности и ее отношений с другими людьми, подобающей человечеству формы социальной организации. « Двуединая проблема человека и общества (Вольтер в полемике с Руссо доказывал, что даже первобытные люди жили сообществами и что «общественное состояние» является «естественным» для
человечества) - это альфа и омега вольтеровской философии, которая хронологически и по существу начинается с данной проблемы и обязательно
ставит с ней в связь, даже подчиняет ей трактовку любого иного мировоззренческого вопроса, причем иногда в ущерб истине, как
это имело место с «социальным» аргументом вольтеровского деизма».
Кузнецов с.107
В создании новой концепции человека важнейшую роль сыграла его полемика с философско-религиозной антропологией Паскаля.

Для Вольтера христианство, как и все религии, - суеверие. Однако во Франции христианство нашло себе гениального апологета в лице Паскаля. Нападая на Паскаля и, отвергая некоторые его идеи, Вольтер подрывал самые прочные устои французской христианской традиции.

Но какие же идеи Паскаля он собирался оспаривать? По мнению Вольтера, Паскаль оскорбляет весь человеческий род, приписывая ему черты, свойственные отдельным людям. Вольтер называет Паскаля мизантропом и, защищая человечество, утверждает, что люди не так жалки и злы, как пишет Паскаль.
По мнению Вольтера, пессимизм Паскаля неуместен. И если ошибочно представление Паскаля о человеке, то не менее ошибочен и выход из описываемого жалкого состояния. Паскалю он видится в истинной религии, т.е. христианстве, дающем обоснование противоречиям, присущим человеческому бытию, его величию и убожеству. Вольтер возражает, что, и другие воззрения (мифы о Прометее, ящике Пандоры и т.п.) также могли бы дать объяснение упомянутым противоречиям.
Соглашаясь с тем, что человеческое знание о бесконечности Вселенной никогда не может быть исчерпывающе полным, Вольтер в полемике
с Паскалем делает упор на то, что, несмотря на известную ограниченность познавательных способностей человека, он в настоящее время все же очень многое знает и границы его знаний постоянно расширяются, а это не
дает оснований говорить о его «ничтожестве».
Единственный пункт согласия между Вольтером и Паскалем состоит в том, что, по мнению обоих мыслителей, человек нуждается в вере в бога. Но Вольтер совсем иначе, чем Паскаль, понимает и основания этой веры, и
ее содержание, и вытекающие из нее для человеческой жизни выводы. Согласно Паскалю, существование человека приобретает смысл
только через служение богу, каким тот представлен в Священном писании. Отсюда Паскаль заключал, что бог должен быть единственным предметом любви человека, а все творения бога, включая людей, этой любви не
заслуживают.
Суть вольтеровского деизма - взгляд на человека как на высшую ценность, принцип уважения и любви к человеческой личности, почитания бога.
Резюме вольтеровских характеристик человека является антитезой паскалевскому утверждению о его ничтожестве. Вольтер считает человека
самым совершенным и счастливым существом.
Тем не менее, даже осуждая навязчивый пессимизм Паскаля, Вольтер не может быть безучастным свидетелем присутствия зла в мире. А зла много: ужасы, порождаемые человеческой злобой и стихийными бедствиями, - отнюдь не выдумки поэтов. Это голые и жестокие факты, решительно отбрасывали философский оптимизм Лейбница, "самого глубокого метафизика Германии", для которого мир мог быть только "наилучшим из всех возможных". По Лейбницу Вселенная устроена богом так, что в ней всякое наблюдаемое зло каким-то образом уравновешивается, компенсируется, а, в конечном счете, даже обязательно перекрывается
следующим за ним благом.
Критическое отношение Вольтера к «теории оптимизма» постепенно переросло ее радикальное отрицание в «Поэме о лиссабонской катастрофе» (1756). Завершающий и самый сильный удар по «теории оптимизма» (в ее лейбницевском варианте) Вольтер нанес в философской повести «Кандид» (1759),

2.Философский роман эпохи Просвещения

Для культуры французского Просвещения характерно явление единства философии и литературы. Это выразилось в том, что крупнейшие французские философы этой эпохи были одновременно выдающимися писателями. Выдвигая непосредственные практические задачи и видя в просвещении мощное средство преобразования мира, французские философы сознательно использовали литературу как средство воспитания и пропаганды.
Была создана целая система жанров, которые отличались постановкой в них философских проблем. В связи с этим появляется соответствующая поэтика. Характерными чертами новой поэтики являлись: условность, фантастические образы и ситуации, персонажи-резонеры, несущие определенные философские идеи, парадоксы.
Н.В.Забабурова в статье «Французский философский роман 18 века» отмечает, что «реализация философского содержания может происходить тремя способами:
1) как полемика, т.е. опровержение неких философских теорий и понятий;
2) как дискуссия, т.е. столкновение взаимоисключающих точек зрения или теорий, имеющее целью найти истину;
3) как апология определенной философской теории или системы».((XVIII век: литература в контексте культуры. - М., 1999. - С. 94). В связи с этим выводит определения: «полемический роман», «роман-дискуссия», «роман-апология»
Принципиального различия между большими (роман) и малыми (повесть) философскими жанрами XVIII века в этом отношении нет.
Пространство философского романа не ориентировано на жизнеподобие, чем отличается от других форм романа XVIII века. Философскому роману 18 века свойственно пародирование известных устоявшихся жанров. Чаще всего пародируются романы путешествий («Персидские письма» Монтескье, «Микромегас» и «Простодушный» Вольтера), любовно-авантюрные романы («Кандид» Вольтера). Вместе с тем создаются и новые жанровые формы, в частности, роман-диалог («Племянник Рамо», «Жак-фаталист» Дидро).
Н.в. Забабурова в выше указанной статье отмечает маркирующую функцию, уточняющую авторские интенции. Эту функцию, по ее словам, выполняют всего заголовки и подзаголовки произведений, а также целый ряд приемов:
«1) конкретные номинации (имена философов и названия определенных философских систем);
2) прямое и скрытое цитирование философских трудов;
3) употребление соответствующей философской терминологии, отсылающей к определенным философским системам;
4) авторские примечания внутри текста (этим приемом активно пользовались Руссо и маркиз де Сад);
5) аллюзии (например, в «Задиге» Вольтера и в «Нескромных сокровищах» Дидро немало аллюзий связано с трудами французских философов и естествоиспытателей, с которыми полемизировали авторы). При этом философский роман, особенно вольтеровский, принципиально тяготеет к анахронизмам, подчеркивающим условность художественного мира». ((XVIII век: литература в контексте культуры. - М., 1999. - С. 95)
При всех своих жанровых отличиях философские романы XVIII века объединяет притчевая форма повествования. В центре романа история, рассказанная для иллюстрации и подтверждения или, напротив, разоблачения определенной философской идее, а образная система подчинена дидактической установке.

3.Общие черты философских повестей Вольтера

Философские романы и повести едва ли не самая ценная часть наследия Вольтера. В 1746 году Вольтер пишет прозаическое произведение под названием "Мир как он есть, или Видение Бабука", которым он открывает серию романов и повестей, вошедших в историю литературы под названием философских. В этом жанре он выступает в дальнейшем вплоть до 1775 года, то есть на протяжении почти тридцати лет.
Замечательно, что сам Вольтер называл их «безделками» и не придавал им серьезного значения. Он писал их необычайно легко, "шутя", в основном для забавы своих великосветских друзей. Больших трудов стоило уговорить его, чтобы напечатать эти произведения - сначала они распространялись в списках.
Художественные искания Вольтера в развитии философской прозы привели его к созданию во Франции ее особого жанрового канона. Главным в философском романе (повести) для Вольтера является полемика с определенной философской системой или идее. На это указывают сами заглавия. Можно сказать, что в них и формулируется философская идея - «Задиг, или Судьба», «Кандид, или Оптимизм», «Мемнон, или Мудрость человеческая», «Бабук, или Мир, каков он есть». Роман (повесть) Вольтера строится как история приключений самой идеи, а не персонажей. Эта идея разоблачается как абсурдная или несоответствующая реальной действительности. Способ «проверки» экспериментальный, где приключения персонажей последовательно подтверждают абсурдность исходной философской посылки. Подвижность опыта противостоит замкнутости ложной идеи.
Вольтеровская философская повесть тяготеет к форме притчи («Мемнон, или Мудрость человеческая»; «Задиг»).
Часто философский смысл повести обозначен Вольтером в исходной сентенции, которая открывает повествование.
Вольтер открыто говорит об условности событий и персонажей, использует анахронизмаы, сюжетные параболы, фантастику («Микромегас»).
Пародийная интерпретация философских теорий, с которыми полемизирует автор, органично сочетается в философской прозе Вольтера с пародированием сложившихся литературных форм и жанров. Так «Кандид» - блестящая пародия на любовно - приключенческий роман.
Вольтер насыщает свои философские повести узнаваемыми литературными реминисценциями, что усиливает атмосферу условности. В «Задиге» узнаваемы привычные восточные декорации французской литературы первой половины века.
Для вольтеровского стиля характерно тяготение к сатирическому гротеску, карикатуре, что отличало полемический философский роман.
Черты романа-дискуссии можно отметить в некоторые повестях Вольтера. Они строятся как дискуссия адептов и противников определенной идеи, обретая порой, диалогическую форму («Уши графа Честерфилда и капеллан Гудман»).
Авторская философская позиция в романах и повестях Вольтера порой не имеет декларативного выражения. Это, несомненно, определяет открытость финала. Автор, словно, приглашает читателя к участию в дискуссии.
В философских повестях Вольтера мы тщетно стали бы искать психологизм, погружение в душевный мир персонажей, достоверную обрисовку человеческих характеров или правдоподобный сюжет. Главное в них - предельно заостренное сатирическое изображение социального зла, жестокости и бессмысленности существующих общественных институтов и отношений. Этой суровой реальностью и проверяется истинная ценность философских истолкований мира.

4 Общие черты философских повестей Вольтера

Андре Моруа в «Литературных портретах» назвал повесть «Кандид» вершиной вольтеровского творчества.
Эта повесть была написана в 1759 году и стала важной вехой не только в развитии философского жанра, берущего начало от "Персидских писем" Монтескье, но и в истории всей просветительской мысли.
В повести рассказывается о злоключениях юноши Кандида, воспитанника вестфальского барона, влюбленного в дочь своего воспитателя Кунегонду, ученика домашнего учителя доктора Панглосса, развивающего мысль Лейбница о том, что «все к лучшему в этом лучшем из миров». Жестокие испытания, которым подвергаются Кандид, Кунегонда, Панглосс, слуга и друг Кандида Какамбо, которых судьба носит по всему миру от Болгарии, Голландии, Португалии (где происходит знаменитое землетрясение 1755 г.) до Аргентины, легендарной и счастливой страны Эльдорадо, Суринама, а затем Парижа, Лондона, Венеции, Константинополя. В конце повести Кандид, женившийся на ставшей крайне уродливой Кунегунде и сопровождаемый утратившим оптимизм больным Панглоссом, находит пристанище на маленькой ферме и обретает в физическом труде ответ на все философские вопросы: «Нужно возделывать свой сад».
Современники восприняли повесть «Кандид» не только как сатиру на леибницевскую теодицею, но и как радикальное отрицание веры во «всеблагое провидение», что подрывало основы всякой религии,в том числе деистической. Человеческий мир Вольтер изобразил полностью обезбожен-
ным: люди действуют в нем без всякого руководства и направления свыше, и нигде не видно верховного судии, который бы поддерживал добродетель и наказывал порок. Вольтер считает, что у добра и зла нет
никаких сверхъестественных причин, а их источники коренятся в земном мире.
Вольтер традиционно разделяет зло на физическое и моральное,
Под первым понимает болезни, увечья, смерть. Моральное зло, по
Вольтеру, включает насилие, жестокость, несправедливость,
угнетение, которые совершают люди по отношению друг к другу, совершают по злому умыслу или по неведению, по своей личной воле или в соответствии с бесчеловечными законами. И за всем этим тоже не стоит никакое божество. Вольтер не соглашается с Лейбницем в том, что наш мир как результат божественного устроения является наилучшим из возможных.
Однако и не погружает читателя в беспросветное отчаяние, подобно Паскалю. Совсем не пессимистичны концовка и общий смысл философской повести. Кандид вырывается из круга преследовавших его несчастий, у него появляется свой кров, где он живет с любимой женщиной. Центральный герой, который до сих пор гонялся по свету за призраком даруемого извне благополучия, встречает трудолюбивого турецкого крестьянина. Турок говорит: «Работа гонит от нас три больших зла: скуку, порок и нужду» (4,
185). Кандид приходит к выводу, что «надо возделывать свой сад» (там же, 186). Таким образом, альтернативой лейбницевскому оптимизму и паскалевскому пессимизму Вольтер выдвигает принцип активной деятельности человека по улучшению свей жизни.
«Таким образом, Вольтер, с одной стороны, отвергает традиционное христианское воззрение на земной удел человека как на предопределенную богом юдоль страдания и плача: царящее здесь зло, делающее человеческую жизнь невыносимо тягостной, может и должно быть устранено. С другой стороны, Вольтер вскрывает необоснованность надежд на то, что это
зло каким-то путем устраняется божественным провидением и человек вправе ожидать, что без его целенаправленных усилий все как бы само
собой устроится «к лучшему». По убеждению Вольтера, только постоянная и напряженная мирская деятельность, освещенная разумными целями и знанием средств их достижения, способна привести к улучшению положения человека на земле». Кузнецов с.123
Обратимся к построению повести. Повесть строится как своего рода авантюрный роман. Этот жанр был очень популярен среди читателей - современников Вольтера. Герой повести юноша Кандид переживает ряд приключений, попадает в разные части света, попадает в самые немыслимые положения. Есть в повести и любовный мотив.
При явных признаках приключенческого жанра повесть скорее представляет собой пародию на него. Вольтер проводит своих героев через такое количество приключений, следующих друг за другом в головокружительном
темпе, что предположить возможность пережить их реальному человеку невозможно. Эта пародийность, присущая в целом всему повествованию, с самого начала не позволяет читателю совсем серьезно отнестись к событийной стороне повествования. Тем самым привлекает внимание к тем мыслям, которые Вольтер считает необходимым высказать по ходу изображаемых событий. Эти мысли, чаще всего, автор вкладывает в уста своих героев. Речь в повести идет о смысле человеческой
жизни, о свободе и необходимости, о мире, каков он есть, о том, чего в нем больше - добра или зла.
В повести «Кандид, или Оптимизм» иронически обыгрываются традиции барочного, или «греческого» романа, где герои странствуют и бедствуют, но не теряют своей физической прелести и не стареют. У Вольтера, наоборот, Кунигунда в финале изображается подурневшей и сварливой, что портит Кандиду наслаждение долгожданным супружеством.
Одновременно в повести иронической стилизации подвергаются сюжетные мотивы английского воспитательного романа. Ситуация учитель/ученик в этом романе пародирует отношения воспитателя и воспитанника в старых романах типа «Приключений Телемака». Панглос и Мартен в повести Вольтера придерживаются противоположных философских систем, как и наставники Тома Джонса (Сквейр, почитающий человеческую природу добродетельной, и Тваком, считающий ее порочной). Вольтеровскому герою предоставляется возможность проверить философские постулаты Панглоса и Мартена подобно тому, как Том подвергает испытанию воззрения на человеческую природу своих учителей и Горного Отшельника. Пародичность ситуации «учитель-ученик» заключается в данном случае в том, что опыт ученика не подтверждает, а опровергает мнение учителя о том, что «все к лучшему в этом лучшем из миров».
В центе повести представлено столкновение идей, носителями которых Вольтер делает двух героев - философов Панглосса и Мартена. В повести они учителя Кандида и выражают две точки зрения на мир. Одна из них(Панглосса)заключается в оптимистической оценке происходящего, другая (Мартена) - наоборот, сводится к пессимизму и состоит в признании вечного несовершенства мира, в котором правит зло.
Вольтер проверяет эти философии на судьбе Кандида, который, опираясь на собственный опыт, должен решить, кто же из его учителей прав. Таким образом, Вольтер утверждает эмпирический подход к
разрешению философских вопросов.
Что касается действующих лиц повести, следует отметить, что они не являются полнокровными характерами. Они только носители философских тезисов.
Центральный персонаж повести - молодой человек Кандид носит « говорящее» имя. В переводе оно означает "простак". Во всех жизненных ситуациях Кандид проявляет наивность и простодушие. И это сделано намеренно. Человеческий облик героя и его имя должны подчеркнуть непредвзятость, искренность вывода, к которому он в конце концов приходит.
В центре внимания Вольтера идея и ее судьба. Поэтому композиция повести строится по логическому принципу. Связующим звеном служит развитие мысли. . В начале повествования Вольтер обращает свое главное внимание на философию Панглосса, которую принимает Кандид. Сущность ее сосредоточивается во фразе,которую много раз повторяют Панглосс и Кандидом - "Все к лучшему в этом лучшем из миров". Потом появляется Мартен, и Кандид знакомится с его взглядами. Затем, в конце повествования, он делает свой вывод. Таким образом, повесть строится как бы на смене одной системы взглядов другой и выводе, который подводит черту под
размышлениями персонажей. Поскольку взгляды Мартена и Панглосса противопоставляются друг другу, это вносит в повесть в атмосферу спора.
Вольтеру необходимо разрешить этот спор. Как же он это делает?
Подчеркивая полнейшее противоречие философии оптимизма правде жизни,
Вольтер утрирует ситуации, в которые попадает Панглосс, превращает образ Панглосса в карикатуру. Так, свою знаменитую фразу "Все к лучшему в этом лучшем из миров" Панглосс произносит в момент, когда тонет корабль, на котором находятся он и Кандид, когда происходит страшное Лиссабонское землетрясение, когда его чуть было не сжигают на костре. Это придает повествованию сатирическую остроту. Уже имя Панглосс, которым Вольтер наделяет героя, означает в переводе с греческого "всезнайка" и говорит о той оценке, которую ему дает автор.
Теория оптимизма разоблачается у Вольтера и подбором фактов.

В событиях, о которых рассказано в книге, мало радостного. Вольтер своей повестью прежде всего демонстрирует обилие в мире зла. Неимоверно жестоки и законы природы, и человеческие законы. Все герои книги претерпевают сокрушительные удары судьбы, неожиданные и безжалостные, но рассказано об этом скорее с юмором, чем с состраданием. Беды и муки персонажей обычно бывают связаны с гротескно-телесным низом: их порют, насилуют, пропарывают им животы. Страдания эти намеренно снижены, да и излечиваются они от этих страшных ран неправдоподобно легко и быстро, поэтому рассказ о них нередко подается в тоне грустно-веселого скабрезного анекдота. Этих бед и напастей, конечно, слишком много для одной повести, и сгущенность зла и жестокости, их неотвратимость и непредсказуемость призваны показать не столько их чрезмерность, сколько обыденность. Как о чем-то каждодневном и привычном рассказывает Вольтер об ужасах войны, о застенках инквизиции, о бесправии человека в обществе, в котором царят религиозный фанатизм и деспотизм. Но жестока и бесчеловечна и природа: рассказы о кровавой грязи войны или о судебном произволе сменяются картинами ужасающих стихийных бедствий - землетрясений, морских бурь и т. п. Добро и зло уже не сбалансированы, не дополняют друг друга. Зло явно преобладает, и хотя оно представляется писателю (и, добавим, одному из персонажей книги - философу-манихею Мартену) во многом вневременным, т. е. извечным и неодолимым, у него есть свои конкретные носители. Но взгляд Вольтера не беспросветно пессимистичен. Писатель считает, что, преодолев фанатизм и деспотию, можно построить справедливое общество. Вера в него у Вольтера, однако, ослаблена известной долей скепсиса. В этом смысле показательно описанное в «Кандиде» утопическое государство Эльдорадо. В повести эта страна всеобщего достатка и справедливости противостоит не только парагвайским застенкам иезуитов, но и многим европейским государствам. Но счастье граждан этой блаженной страны сомнительно, ибо построено на сознательном изоляционизме: в незапамятные времена тут был принят закон, согласно которому «ни один житель не имел права покинуть пределы своей маленькой страны». Отрезанные от мира, ничего не зная о нем, да и не интересуясь им, жители Эльдорадо ведут безбедное, счастливое, но, в общем-то, примитивное существование.
Герою повести чужда такая жизнь. Кандид везде бывает случайным и недолгим гостем. Он неустанно ищет Кунигунду, но ищет не только ее.
Смысл его поисков - это определение своего места в жизни.
Двум крайним позициям - безответственному и примирительному оптимизму Панглоса и пассивному пессимизму Мартена - писатель противопоставляет компромиссный вывод Кандида, который видел в жизни немало зла, но видел в ней и добро и который нашел отдохновение в скромном созидательном труде.
Что хотел сказать Вольтер фразой, вложенной в уста Кандида «Надо возделывать свой сад»?
Эта фраза словно итог жизни центрального героя. Кандид понимает, что всю жизнь жил иллюзиями, навязанными извне: о красоте Кунигунды, о благородстве ее семейства, о мудрости несравненного философа Панглосса; понимает как опасно служить ложным богам.
«Надо возделывать свой сад» - это мысль о необходимости плодотворного труда, о вмешательстве в жизнь с целью ее преобразования, о необходимости решения важных практических задач своего времени.

Заключение

Изучив повесть Вольтера, труды литературоведов по теме «Кандид» Вольтера как философский роман» и следуя задачам, выдвинутым во введении мы пришли выводам, изложенным ниже.
Вольтер - одна из наиболее важных фигур в понимании всего французского Просвещения. Вольтера как философа интересовали фундаментальные вопросы онтологии и гносеологии.
В своих произведениях Вольтер показывал несостоятельность религии как системы. Вольтер в «Кандиде» подвергает критике теорию предустановленной гармонии Лейбница, считая, что люди должны вмешиваться в жизнь, чтобы изменить ее и установить более справедливые порядки. Радикально отвергает «теорию оптимизма» в лецбницевском варианте. Вступает в полемику с философско-религиозной антропологией Паскаля.
В этике Вольтер выступал как против врожденности моральных норм, так и против их условности. Вольтер задумал создать философию истории и написал ряд работ («Философия истории», «Пирронизм в истории», «Размышление об истории»), в которых представлена программа исследования достижений культуры во всех областях цивилизации. Вольтер выступал против взглядов Руссо, призывавшего возвратиться к первобытной природе. Свободу Вольтер понимал как свободу воли. Здесь Вольтер возлагал большие надежды на просвещенных монархов, овладевших философскими выводами о законах общественного развития, задачах государственной власти и освободившихся от предрассудков.
Для культуры французского Просвещения характерно явление единства философии и литературы. Была создана целая система жанров, которые отличались постановкой в них философских проблем. В связи с этим появляется соответствующая поэтика. Характерными чертами новой поэтики являлись: условность, фантастические образы и ситуации, персонажи-резонеры, несущие определенные философские идеи, парадоксы.
Принципиального различия между большими (роман) и малыми (повесть) философскими жанрами XVIII века в этом отношении нет. Пространство философского романа не ориентировано на жизнеподобие, чем отличается от других форм романа XVIII века. При этом философский роман, особенно вольтеровский, принципиально тяготеет к анахронизмам, подчеркивающим условность художественного мира. При всех своих жанровых отличиях философские романы XVIII века объединяет притчевая форма повествования. В центре романа история, рассказанная для иллюстрации и подтверждения или, напротив, разоблачения определенной философской идеи, а образная система подчинена дидактической установке.
Вольтер придал жанру философской повести классическую форму. Главный признак жанра - первенство идеи. В философской повести живут, взаимодействуют, борются не люди, а идеи, персонажи - лишь их рупоры, они похожи друг на друга и по поступкам, и по языку. Отсюда экзотичность, а нередко и фантастичность сюжетов, почти полное отсутствие психологизма и историзма, легкость, с которой герои меняют уклад своей жизни, переносят удары судьбы, принимают смерть близких, погибают. Время летит с невероятной скоростью, место действия меняется так быстро и произвольно, что условность места и времени становятся для читателя очевидными. Сюжеты подчеркнуто напоминают хорошо известные литературные модели, поэтому также носят условный характер. Авторской речи уделяется намного больше внимания, чем диалогам.
В самой глубокой и значительной повести Вольтера «Кандид» отчетливо выступает философский перелом, происшедший в сознании писателя.
Одним из внешних толчков к пересмотру Вольтером своих философских взглядов и - косвенным образом - к написанию «Кандида» было лиссабонское землетрясение 1755 года, унесшее несколько десятков тысяч жизней и стершее с лица земли некогда живописный город. Оптимистическая идея Лейбница о «предустановленной гармонии добра и зла», о причинно-следственной связи, царящей в этом «лучшем из возможных миров», последовательно опровергается событиями жизни главного героя - скромного и добродетельного юноши Кандида. Героев в повести много, и со страниц «Кандида» звучит разноголосица мнений и оценок, авторская же позиция вырисовывается исподволь, вырисовывается постепенно из столкновения мнений противоположных, порой заведомо спорных, иногда - нелепых, почти всегда - с нескрываемой иронией вплетенных в вихревой поток событий.
Последними словами книги Вольтера были: "Но надо возделывать свой сад", ибо мир наш безумен и жесток; Это кредо и современного человека, и мудрость строителя - мудрость, пока еще несовершенная, но уже приносящая свои плоды.
Обращенность к действительной жизни, к ее острым общественным духовным конфликтам пронизывает все творчество Вольтера и повесть «Кандид», в частности.
При всей своей злободневности она глубоко проникает в суть общечеловеческих проблем, выходящих далеко за пределы той эпохи, когда жил и творил писатель.

Библиография - редактировать

1. Вольтер. Избранные произведения. М., 1947.,
2. .Г. Н. Ермоленко
ФОРМЫ И ФУНКЦИИ ИРОНИИ В ФИЛОСОФСКОЙ ПОВЕСТИ ВОЛЬТЕРА
(XVIII век: Искусство жить и жизнь искусства. - М., 2004)

3. Французский философский роман XVIII века: самосознание жанра

Автор: Забабурова Н.В.
Информация о публикации: XVIII век: Литература в контексте культуры. – М.: Издательство УРА
и т.д.................

Философские повести. "Кандид, или Оптимизм ".

В 1746 году Вольтер пишет прозаическое произведение под названием "Мир как он есть, или Видение Бабука", которым он открывает серию романов и повестей, вошедших в историю литературы под названием философских. В этом жанре он выступает в дальнейшем вплоть до 1775 года, то есть на протяжении почти тридцати лет.

Замечательно, что сам Вольтер не придавал этим "безделкам", как он их назы- вал, серьезного значения. Он писал их необычайно легко, "шутя", в основном для за- бавы своих великосветских друзей. Больших трудов стоило уговорить его, чтобы напечатать эти произведения - сначала они распространялись в списках.. Сегодня философские романы и повести Вольтера - едва ли не самая ценная часть его наследия. Остановимся на одном из лучших произведений Вольтера этого жанра - его знаменитой философской повести "Кандид, или Оптимизм". Она была написана в 1759 году и стала важной вехой не только в развитии философского жанра, берущего начало от "Персидских писем" Монтескье, но и в истории всей просветительской мысли.

На первый взгляд, повесть Вольтера носит сугубо развлекательный характер. Она строится как ряд приключений, которые переживает ее герой - молодой человек по имени Кандид. Волею судьбы он попадает в разные части света, встречается со множеством людей, переживает всевозможные несчастья и неудачи, теряет и снова находит друзей, попадает в самые немыслимые и невероятные положения. Есть в повести и любовный мотив. Живя поначалу в замке немецкого барона Тундер ден Тронка, Кандид влюбляется в его прекрасную дочь Кунигунду. Но так как Кандид не может насчитать в своем роду несколько поколений именитых предков, отец Кунигунды после поцелуя, которым обменялись Кунигунда и Кандид, изгоняет его. В дальнейшем замок барона подвергается нападению вражеского войска. Кунигунда, как и Кандид, начинает скитаться по свету, и Кандид во время своих странствий пытается ее найти.

Таким образом, повесть строится как своего рода авантюрный роман - жанр очень популярный среди читателей - современников Вольтера. Вместе с тем повесть Вольтера при всех, казалось бы, присущих ей признаках приключенческого жанра скорее представляет собой пародию на него. Вольтер проводит своих героев через такое количество приключений, следующих друг за другом в головокружительном темпе, и сами приключения героев таковы, что предположить возможность пережить их реальному человеку никак невозможно. Героев убивают, но не до конца, вешают, но они каким-то чудом остаются живы; они оказываются в море на тонущем корабле и спасаются, хотя все другие люди, находящиеся там, гибнут и т. д. Действие повести переносится из Германии в Португалию, затем в Испанию, в Америку, потом герои возвращаются в Европу, в конце концов они живут где-то в Турции. Эта пародийность, присущая в целом всему повествованию, с самого начала настраивает читателя на особый лад. Она позволяет ему не совсем серьезно отнестись к событийной стороне повествования, а сосредоточить свое главное внимание на тех мыслях, которые Вольтер считает необходимым высказать по ходу изображаемых событий, чаще всего вкладывая их в уста своих героев. Речь в повести идет о смысле человеческой жизни, о свободе и необходимости, о мире, каков он есть, о том, чего в нем больше - добра или зла. В это время во Франции обостряется политическая и общественная борьба, и Вольтер как просветитель стремится быть на уровне идеологических споров, сущность которых он в предельно концентрированной форме передает в своем произведении. Но "Кандид, или Оптимизм" - это философская повесть не только по глубине поднятых в ней вопросов. Главный интерес в ней представляет столкновение идей, носителями которых Вольтер делает двух героев - философов Панглосса и Мартена; они выступают в повести в качестве учителей Кандида и выражают две точки зрения на мир. Одна из них (Панглосса) заключается в оптимистической оценке происходящего, другая (Мартена) - наоборот, сводится к пессимизму и состоит в признании вечного несовершенства мира, в котором правит зло.

Эти точки зрения на жизнь в повести Вольтера как бы подытоживают развитие философской мысли в восемнадцатом веке. В высказываниях Панглосса в обобщенной форме предстает философия немецкого ученого Лейбница (1646 - 1716), очень популярная в то время. В высказываниях же Мартена слышатся отзвуки скептических настроений всего восемнадцатого столетия. Вольтер проверяет эти философии на судьбе Кандида, который, опираясь на собственный опыт, должен решить, кто же из его учителей прав. Таким образом, Вольтер утверждает эмпирический подход к разрешению философских вопросов. Приводя в повести множество фактов, так или иначе связанных с жизнью персонажей, он рассматривает их как материал для доказательства или опровержения выдвинутых ими теорий. Действующие лица повести ни в коей мере не являются полнокровными характерами; их функция - служить раскрытию идей, и сами они (прежде всего Панглосс - Мартен) являются носителями философских тезисов. Центральный персонаж повести - молодой человек Кандид, судьба которого должна выявить истину, неспроста носит это имя. В переводе оно означает "простак". Во всех жизненных ситуациях Кандид проявляет наивность и простодушие. Имя героя, его человеческий облик должны подчеркнуть непредвзятость, искренность вывода, к которому он в конце концов приходит.

Делая главного героя повести идею, ее судьбу, Вольтер подчиняет этим задачам композицию произведения. Он строит свою повесть по логическому принципу. Связующим звеном в ней выступает не столько сюжет, сколько развитие мысли. В начале повествования Вольтер обращает свое главное внимание на философию Панглосса, которую принимает Кандид. Сущность ее сосредоточивается во фразе, много раз повторяющейся Панглоссом и Кандидом - "Все к лучшему в этом лучшем из миров". Потом появляется Мартен, и Кандид знакомится с его взглядами. Затем, в конце повествования, он делает свой вывод. Таким образом, повесть строится как бы на смене одной системы взглядов другой и выводе, который подводит черту под размышлениями персонажей. Поскольку взгляды Мартена и Панглосса противопоставляются друг другу, это вносит в повесть в атмосферу спора.

Как же Вольтер разрешает в своем произведении этот философский спор? Прежде всего надо сказать, что Вольтер категорически не согласен с философией оптимизма. И если к философии Мартена он относится с определенной долей сочувствия как к философии, в большей степени соответствующей правде жизни, то в философии Лейбница писатель видит проявление не только недальновидности, но и слепоты, глупости, свойственной, по его мнению, человеческому роду. Для того, чтобы подчеркнуть полнейшее противоречие философии оптимизма правде жизни, Вольтер утрирует резкое несоответствие положений, в которые попадает Панглосс, и оценки им сложившейся ситуации, что превращает образ Панглосса в карикатуру. Так, свою знаменитую фразу "Все к лучшему в этом лучшем из миров" Панглосс произносит в момент, когда тонет корабль, на котором находятся он и Кандид, когда происходит страшное Лиссабонское землетрясение, когда его чуть было не сжигают на костре и т. д. Это придает повествованию сатирическую остроту. Уже имя Панглосс, которым Вольтер наделяет героя, означает в переводе с греческого "всезнайка" и говорит о той оценке, которую ему дает автор. Кроме того, Вольтер рисует образ только одной краской - Панглосс глух к каким-либо разумным доводам и ведет себя во всех ситуациях одинаково, он всегда и во всем верен своей философии, которую Вольтер предельно примитивизирует, сводя к уже упомянутой фразе - "все к лучшему в этом лучшем из миров".

Этой же задаче - разоблачению теории оптимизма как несостоятельной служит в повести и подбор фактов, введенных Вольтером в повествование и взятых им из жизни. Это факты преимущественно одного плана - они демонстрируют существование в мире зла, в котором Вольтер различает в основном две разновидности. Первая - это зло, заключенное в самой природе. Его в повести Вольтер демонстрирует на примере Лиссабонского землетрясения, действительно имевшего место и унесшего тысячи человеческих жизней. Вторая разновидность зла - это зло, происходящее от людей, несправедливого общественного устройства. Оно проявляется в злоупотреблениях и извращениях государственной власти, в религиозной нетерпимости, в феодальном гнете и войнах, в сословном неравенстве, в колонизаторской деятельности и т. д., то есть Вольтер показывает все возможные пороки существующей общественной системы, то, что представлялось ему главным препятствием на пути человеческого общества к разумному устройству, к прогрессу. Так философское содержание повести соединяется у Вольтера со злободневной социально-политической направленностью, проявляющейся особенно очевидно и в том идеале общественного устройства, который рисует в повести Вольтер. По существу это иллюстрация к положительной политической программе писателя.

Разоблачая всевозможные формы несправедливости, насилия над личностью, Вольтер противопоставляет им идею личной и гражданской свободы, мечту о таком общественном строе, который, основываясь на твердом законе, мог бы гарантировать независимость и права каждому своему гражданину. Таким идеальным государством в "Кандиде" является счастливая страна Эльдорадо, страна разума и справедливости, где потребности человека всесторонне удовлетворены. Вольтер рисует утопическую картину всеобщего процветания. Эльдорадо - это государство, управляемое просвещенным королем, который приветливо и без придворного жеманства встречает Кандида - он целует его в обе щеки, что современникам Кандида, привыкшим к церемонности французского двора, казалось своего рода потрясением основ существующего режима. В Эльдорадо нет духовенства, а весь народ грамотен и исповедует деизм - философию, которая, как считал сам Вольтер, давала наиболее правильное представление о мире. Так как Эльдорадо - просвещенное государство, оно не нуждается в применении какого бы то ни было насилия над человеком, все сознательно подчиняются разумным законам. Суд и тюрьмы здесь не нужны, так как в стране нет преступников. В Эльдорадо более всего уважают науку, законы и свободную человеческую деятельность. Всеобщего равенства здесь нет, в стране сохраняются сословия и права на собственность, но имущественные различия между ее гражданами не так заметны, как в Европе.

Конечный вывод, который Вольтер делает в своем произведении и к которому он приводит своего героя Кандида, также имеет некий политический смысл. После многих странствий Кандид вместе со своими друзьями поселяется где-то в Турции, и однажды там он встречает доброго старика - турка. Турок вызывает у него интерес тем, что он чувствует себя счастливым. Старик говорит Кандиду, что для обретения счастья надо трудиться, так как труд гонит, как он считает, "от нас три великих зла - скуку, порок и нужду"7. "Надо возделывать свой сад" 8 , - говорит он, и эту фразу старика Кандид неоднократно повторяет, подводя итоги под своими размышлениями над жизнью и философскими взглядами своих учителей в конце повести.

Как понимать эту фразу в устах Кандида? Безусловно, в нее Вольтер вкладывает некий аллегорический смысл, который можно понимать по-разному. Однако наиболее вероятный ответ - это мысль об исчерпанности всяких философских споров, о необходимости плодотворного труда, активной человеческой деятельности; речь идет и о вмешательстве в жизнь с целью ее преобразования, об ориентации не только на критику существующего феодального режима, но и на решение важных практических задач своего времени. Таким образом, Вольтер при всей умеренности его общественно-политической позиции демонстрирует в "Кандиде" определенную зрелость просветительской мысли, какой она выступает на раннем этапе французского Просвещения.

ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Задание на дом.

Урок 37. Вольтер «Кандид, или Оптимизм». 1 »

Эпоха Просвещения берет свое начало в Англии, а в середине XVIII в. центром просветительской мысли становится Франция. Условно-историческое окончание этой эпохи - французская революция 1789-1794 гг., которая подхватила и пыталась реализовать идеологию Просвещения. Просветители опирались на идеи классицизма - веру в силу разума, выполнение своего долга перед отечеством, веру в справедливость, в благотворность труда. Но если классицисты еще верили в возможность идеального монарха (Корнель: «Счастье народа - служить своему королю»), то просветители ставили вопрос иначе. Вольтер говорил: «Счастье короля - служить своему народу», а Монтескье выразился еще более резко: «Народ вправе не повиноваться дурному монарху». Идеологи Просвещения выступали за торжество разума, просвещения, науки и требовали установления нового общественного строя - царства разума, в основе которого должен быть Закон. Именно желанием просветить умы была порождена идея создания знаменитой « Дени Дидро (1713-1784), а ее составителями -выдающиеся умы Франции. Самыми влиятельными деятелями эпохи Просвещения были Вольтер и Руссо . Франсуа Мари Аруэ (1694-1778), известный всему миру под именем Вольтер , был сыном парижского нотариуса. Он очень рано начал беспокоить парижские власти дерзкими эпиграммами на влиятельных лиц. За стихи, обличавшие принца-регента, его 11 месяцев продержали в Бастилии. Но кара не подействовала. Зрелый Вольтер - это первый поэт Франции, первый драматург, и к тому же историк, философ, великий насмешник, вольнодумец, непримиримый противник церкви. Душительницей свободной мысли для него выступала прежде всего официальная католическая церковь, которую Вольтер неистово ненавидел. Его фраза «Раздавите гадину!», относящаяся к церкви, стала крылатой. Вольтер - властитель дум, некоронованный монарх Европы. Коронованные особы старались привлечь его на свою сторону. Людовик XV ненавидит и побаивается его, папа Бенедикт XIV шлет ему лестное послание. Екатерина II вступает с ним в длительную переписку (а после французской революции запрещает издание его сочинений). Фридрих II, король Пруссии, осыпает его милостями. В надежде на осуществление «просвещенного абсолютизма» Вольтер ряд лет провел при дворе прусского короля, но «дружба» с королем закончилась тем, что Вольтер вынужден был покинуть Пруссию. Вольтер поселяется в Швейцарии, в Фернее, и с тех пор это место становится центром паломничества мыслящих людей всего мира. Во всех странах появляются его последователи - вольтерьянцы , вольнодумцы, следующие его идеям. В Париж Вольтер смог вернуться лишь за два месяца до своей смерти, и был встречен парижанами с необычайным триумфом. Когда же он умер, церковь запретила официальную церемонию похорон, его останки были увезены из Парижа ночью, тайно. Но революция воздала ему должное: 11 июля 1791 г. тело Вольтера было возвращено в столицу и погребено в Пантеоне. На катафалке было начертано: «Он подготовил нас к свободе». Собрание сочинений Вольтера составляет 100 томов. Вольтер работал в самых разных жанрах. Он произнес ставшее крылатым изречение: «Все жанры хороши, кроме скучного». Самым дерзким произведением Вольтера, полным вольнодумства , была, пожалуй, поэма «Орлеанская девственница», посвященная народной героине Франции Жанне д"Арк. В драматургии Вольтер трансформировал принципы классицизма в духе новых просветителей. Самым ярким и живым в художественном наследии Вольтера остаются и по сей день его философские повести.

«Надо возделывать наш сад».

Кандид

Вопросы для проверки домашнего чтения. 1.Как к утверждению Панглоса «все к лучшему» относятся Кандид и рассказчик? 2.Какое определение оптимизму «по Панглосу» дал в конце концов Кандид? 3.Мартен оптимист или пессимист? 4.Перестал ли Панглос быть оптимистом? 5.На какой фразе заканчивает Вольтер свою повесть и какой смысл в нее вкладывает? У. Эпоха Просвещения берет свое начало в Англии, а в середине XVIII в. центром просветительской мысли становится Франция. Условно-историческое окончание этой эпохи - французская революция 1789-1794 гг., которая подхватила и пыталась реализовать идеологию Просвещения. Просветители опирались на идеи классицизма - веру в силу разума, выполнение своего долга перед отечеством, веру в справедливость, в благотворность труда. Но если классицисты еще верили в возможность идеального монарха (Корнель: «Счастье народа - служить своему королю»), то просветители ставили вопрос иначе. Вольтер говорил: «Счастье короля - служить своему народу», а Монтескье выразился еще более резко: «Народ вправе не повиноваться дурному монарху». Идеологи Просвещения выступали за торжество разума, просвещения, науки и добивались установления нового общественного строя - царства разума, в основе которого должен быть Закон. Именно желанием просветить умы была порождена идея создания знаменитой «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел», главным редактором которой был Дени Дидро (1713-1784), а ее составителями -выдающиеся умы Франции. Потому писателей Просвещения часто называют также энциклопедистами . Энциклопедия была общим детищем просветителей. «Великим памятником нации» назвал ее Вольтер. На протяжении трех десятилетий, с 1751 по 1780 гг., вышло 35 томов. Это был систематический свод достижений науки, техники и производства, всех отраслей знаний того времени. Суду разума подвергалось все существующее, в том числе и королевская власть и церковь. За появлением словаря последовали репрессии и запреты, но тома «Энциклопедии» продолжали выходить полулегально, во Франции возникло нечто беспрецедентное - общественное мнение. Самыми выдающимися деятелями эпохи Просвещения были Вольтер и Руссо .

Жизннный и творческий путь Вольтера

У. Франсуа Мари Аруэ (1694-1778), известный всему миру под именем Вольтер , был сыном парижского нотариуса. Он очень рано начал беспокоить парижские власти дерзкими эпиграммами на влиятельных лиц. За стихи, обличавшие принца-регента, его 11 месяцев продержали в Бастилии. Но кара не подействовала. Зрелый Вольтер - это первый поэт и драматург Франции, же историк, философ, а кроме того великий насмешник, непримиримый противник церкви. Официальную католическую церковь Вольтер ненавидел и считал душительницей свободной мысли. Его фраза «Раздавите гадину!», относящаящся к церкви, стала крылатой. «Осмельтесь мыслить самостоятельно», - обращался он к своим соотечественникам, восставая против церковной власти, стремящейся подчинить себе все сферы светской жизни. Вольтер - властитель дум, некоронованный монарх Европы. Коронованные особы ухаживали за ним, Людовик XV ненавидел и побаивался его, папа Бенедикт XIV прислал ему лестное послание. Екатерина II состояла с ним в длительной переписке (а после французской революции запретила издание его сочинений). Фридрих II, король Пруссии, осыпал его милостями. Письма Вольтера ежедневно разлетались во все концы Европы. В них он призывал к объединению всех передовых людей, громил несправедливых судей и тиранов, защищал жертвы религиозного изуверства. В конце концов его сочинения вызывали такую ярость властей и церкви, что он вынужден был покинуть Францию. В надежде на воплощение идеи «просвещенного абсолютизма» в жизнь Вольтер ряд лет провел при дворе прусского короля, но «дружба» с королем закончилась тем, что Вольтер вынужден был покинуть и Пруссию. Вольтер поселяется в Швейцарии, в Фернее, и с тех пор это место становится центром паломничества мыслящих людей всего мира. Во всех странах появляются его последователи - вольтерьянцы , вольнодумцы , следующие его идеям. Чтобы понять силу Вольтера, достаточно привести историю о том, как он разоблачил «убийство, совершенное людьми в судейских мантиях». Протестант Калас был зверски казнен в 1762 г. в Тулузе по религиозным мотивам. Нелепость обвинения, жестокость пыток и казни, изуверство этого процесса обрели под пером Вольтера черты всеобщности, он показал невежество и дикие нравы века. Дело приняло такой международный резонанс, что король вынужден был распорядиться о пересмотре дела. Каласа посмертно оправдали. В Париж Вольтер смог вернуться лишь за два месяца до своей смерти, и был встречен парижанами с необычайным триумфом. Когда же он умер, церковь запретила официальную церемонию похорон, его останки были увезены из Парижа ночью, тайно. Но революция воздала ему должное: 11 июля 1791 г. тело Вольтера было возвращено в столицу и погребено в Пантеоне. На катафалке было начертано: «Он подготовил нас к свободе». Собрание сочинений Вольтера составляет 100 томов. Они относятся к самыс разным жанрам. Вольтеру принадлежит фраза, ставшая крылатым изречением: «Все жанры хороши, кроме скучного». Самым дерзким произведением Вольтера, полным вольнодумства , была, пожалуй, поэма «Орлеанская девственница», посвященная народной героине Франции Жанне д"Арк. Задуманная как пародия на поэму второстепенного автора XVII века Шаплена «Девственница», поэма Вольтера в процессе создания переросла в уничтожающую сатиру на церковь, духовенство, религию. Шутливая поэма Вольтера поколебала авторитет церкви. Недаром поэма сразу же была внесена в «Список запрещенных книг» французской цензурой. В драматургии Вольтер трансформировал принципы классицизма в духе просветителей. Театр стал главной трибуной писателя - он сочинил 54 пьесы. Как мастер-драматург он уступал Корнелю и Расину, но в свое время он был единственным драматургом, способным достойно продолжать их эстетические традиции. Трагедии Вольтера были посвящены актуальным общественным проблемам, прежде всего борьбе с религиозной нетерпимостью и фанатизмом, политическим произволом, деспотизмом и тиранией. Так, в трагедии «Магомет » (1742) в острой форме была поставлена проблема религии. Основатель ислама предстал в ней сознательным обманщиком, искусственно разжигающим фанатизм народа в угоду своим честолюбивым замыслам. В этой трагедии особенно отчетливо выступает принцип использования драматургом исторического материала: историческое событие интересует Вольтера не в своей конкретности, а как универсальный, обобщенный пример определенной идеи, как модель поведения – в данном случае основателя новой религии. Это сразу же поняли французские духовные власти, запретившие постановку «Магомета»; они увидели в ней обличение не одной лишь мусульманской религии. Самым ярким и живым в художественном наследии Вольтера остаются и по сей день его философские повести. Этот жанр сформировался в эпоху Просвещения. В основа каждой такой повести лежит некий философский тезис, который доказывается или опровергается всем ходом повествования.

Кандид, или Оптимизм. Перевод Ф. Сологуба

Название.

КАНДИД 1 , ИЛИ ОПТИМИЗМ 2

Перевод с немецкого доктора Ральфа 3 с добавлениями, которые были найдены в кармане у доктора, когда он скончался в Миндене 4 в лето благодати господней 1759. У. Философская повесть «Кандид, или Оптимизм», написанная Вольтером в 1758 г, была издана анонимно и сразу приобрела популярность. Последовали ее переиздания. Власти были не на шутку напуганы «опасной» книгой. В Париже и Женеве были приняты решения о изъятии книги из обращения и о ее символическом сожжении палачом. Вольтер тщательно скрывал свое авторство. Но ни друзья Вольтера, ни его враги не сомневались в том, кто был подлинным автором «Кандида». Вскоре таиться стало ни к чему, и Вольтер в письмах к друзьям признал свое авторство. Дома вы должны были познакомиться с фрагментами повести в переводе Федора Сологуба. А теперь попробуйте разобраться в позиции Вольтера, попробуйте понять, что же так напугало власти. Начнем с заглавия . В чем смысл имени главного героя? Д. Он «чистосердечный», «искренний», всему верит, верит своему учителю. У. А что значит «оптимизм»? Почему Вольтер дает второе название своей философской повести? Д. Оптимизм значит вера в то, что все изменяется в нашем мире к лучшему. Этой точки зрения придерживался Панглос, ему чистосердечно верит Кандид. Глава первая. Как был воспитан в прекрасном замке Кандид и как он был оттуда изгнан. В Вестфалии, в замке барона Тундер-тен-Тронка, жил юноша, которого природа наделила наиприятнейшим нравом. Вся душа его отражалась в его лице. Он судил о вещах довольно здраво и очень простосердечно; поэтому, я думаю, его и звали Кандидом. Старые слуги дома подозревали, что он - сын сестры барона и одного доброго и честного дворянина, жившего по соседству, за которого эта девица ни за что не хотела выйти замуж, так как у него в родословной числилось всего лишь семьдесят одно поколение предков, остальная же часть его генеалогического древа была погублена разрушительной силой времени. <…> Баронесса, его супруга, весила почти триста пятьдесят фунтов; этим она внушала величайшее уважение к себе. Она исполняла обязанности хозяйки дома с достоинством, которое еще больше увеличивало это уважение. Ее дочь, Кунигунда, семнадцати лет, была румяная, свежая, полная, аппетитная. Сын барона был во всем достоин своего отца. Наставник Панглос 1 был оракулом дома, и маленький Кандид слушал его уроки со всем чистосердечием своего возраста и характера. Панглос преподавал метафизико-теолого-космологонигологию 2 . Он замечательно доказывал, что не бывает следствия без причины 3 и что в этом лучшем из возможных миров замок владетельного барона - прекраснейший из возможных замков, а госпожа баронесса - лучшая из возможных баронесс. Доказано, - говорил он, - что все таково, каким должно быть; так как все создано сообразно цели, то все необходимо и создано для наилучшей цели. Вот, заметьте, носы созданы для очков, потому мы и носим очки. Ноги, очевидно, назначены для того, чтобы их обувать, вот мы их и обуваем. Камни были сотворены для того, чтобы их тесать и строить из них замки, и вот монсеньер владеет прекраснейшим замком: у знатнейшего барона всего края должно быть наилучшее жилище. Свиньи созданы, чтобы их ели, - мы едим свинину круглый год. Следовательно, те, которые утверждают, что все хорошо, говорят глупость, - нужно говорить, что все к лучшему. Кандид слушал внимательно и верил простодушно: он находил Кунигунду необычайно прекрасной, хотя никогда и не осмеливался сказать ей об этом. Он полагал, что, после счастья родиться бароном Тундер-тен-Тронком, вторая степень счастья - это быть Кунигундой, третья - видеть ее каждый день и четвертая - слушать учителя Панглоса, величайшего философа того края и, значит, всей земли. <…> Возвращаясь в замок, она встретила Кандида и покраснела; Кандид покраснел тоже. Она поздоровалась с ним прерывающимся голосом, и смущенный Кандид ответил ей что-то, чего и сам не понял. На другой день после обеда, когда все выходили из-за стола, Кунигунда и Кандид очутились за ширмами. Кунигунда уронила платок, Кандид его поднял, она невинно пожала руку Кандида. Юноша невинно поцеловал руку молодой баронессы, но при этом с живостью, с чувством, с особенной нежностью; их губы встретились, и глаза их горели, и колени подгибались, и руки блуждали. Барон Тундер-тен-Тронк проходил мимо ширм и, уяснив себе причины и следствия, здоровым пинком вышвырнул Кандида из замка. Кунигунда упала в обморок; как только она очнулась, баронесса надавала ей пощечин; и было великое смятение в прекраснейшем и приятнейшем из всех возможных замков. У. Мысль о том, что все к лучшему в этом лучшем из миров высказывает Панглос уже в первой главе. И вся повесть Вольтера – проверка этой идеи. Подобной точки зрения на мироздание придерживался немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1645-1716). Взгляды Лейбница на мир разделял в молодости и сам Вольтер. Итак, что же утверждает Панглос? Д. Панглос доказывает, что живет он в лучшем из миров, в лучшем из замков, что баронесса - лучшая из возможных баронесс, что «все к лучшему». А как относится к этим мыслям сам Кандид? Д. Он ему «верил простодушно». У. А как к этому относится РП? Д. Иронически: он смеется над этой идеей. И это видно из доказательств, которые приводит Панглос: «носы созданы для очков, потому мы и носим очки». У. И вот после известных событий Кандид изгнан «из земного рая», он сталкивается с реальным миром и весь дальнейший сюжет нацелен на испытание жизнью оптимистического мировоззрения Панглоса. Глава третья. Как спасся Кандид от болгар, и что вследствие этого произошло. Что может быть прекраснее, подвижнее, великолепнее и слаженнее, чем две армии! Трубы, дудки, гобои, барабаны, пушки создавали музыку столь гармоничную, какой не бывает и в аду. Пушки уложили сначала около шести тысяч человек с каждой стороны; потом ружейная перестрелка избавила лучший из миров не то от девяти, не то от десяти тысяч бездельников, осквернявших его поверхность. Штык также был достаточной причиной смерти нескольких тысяч человек. Общее число достигало тридцати тысяч душ. Кандид, дрожа от страха, как истый философ, усердно прятался во время этой героической бойни. Наконец, когда оба короля приказали пропеть “Te Deum” 1 , каждый в своем лагере, Кандид решил, что лучше ему уйти и рассуждать о следствиях и причинах в каком-нибудь другом месте. Наступая на валявшихся повсюду мертвых и умирающих, он добрался до соседней деревни; она была превращена в пепелище. Эту аварскую деревню болгары 2 cпалили согласно законам общественного права. Здесь искалеченные ударами старики смотрели, как умирают их израненные жены, прижимающие детей к окровавленным грудям; там девушки со вспоротыми животами, насытив естественные потребности нескольких героев, испускали последние вздохи; в другом месте полусожженные люди умоляли добить их. Мозги были разбрызганы по земле, усеянной отрубленными руками и ногами. Кандид поскорее убежал в другую деревню; это была болгарская деревня, и герои-авары поступили с нею точно так же. Все время шагая среди корчащихся тел или пробираясь по развалинам, Кандид оставил наконец театр войны, сохранив немного провианта в своей сумке и непрестанно вспоминая Кунигунду. <…> Когда он пришел в Голландию, запасы его иссякли, но он слышал, будто в этой стране все богаты и благочестивы, и не сомневался, что с ним будут обращаться не хуже, чем в замке барона, прежде чем он был оттуда изгнан из-за прекрасных глаз Кунигунды. <…> Потом он обратился к человеку, который только что битый час говорил в большом собрании о милосердии. Этот проповедник 3 , косо посмотрев на него, сказал: - Зачем вы сюда пришли? Есть ли у вас на это уважительная причина? - Нет следствия без причины, - скромно ответил Кандид. - Все связано цепью необходимости и устроено к лучшему. Надо было, чтобы я был разлучен с Кунигундой и изгнан, чтобы я прошел сквозь строй и чтобы сейчас выпрашивал на хлеб в ожидании, пока не смогу его заработать; все это не могло быть иначе. - Мой друг, - сказал ему проповедник - верите ли вы, что папа - антихрист? - Об этом я ничего не слышал, - ответил Кандид, - но антихрист он или нет, у меня нет хлеба. - Ты не достоин есть его! - сказал проповедник. - Убирайся, бездельник, убирайся, проклятый, и больше никогда не приставай ко мне. <…> Человек, который не был крещен, добросердечный анабаптист 1 по имени Яков, видел, как жестоко и постыдно обошлись с одним из его братьев, двуногим существом без перьев, имеющим душу; он привел его к себе, пообчистил, накормил хлебом, напоил пивом, подарил два флорина и хотел даже пристроить на свою фабрику персидских тканей, которые выделываются в Голландии. Кандид, низко кланяясь ему, воскликнул: - Учитель Панглос верно говорил, что все к лучшему в этом мире, потому что я неизмеримо более тронут вашим чрезвычайным великодушием, чем грубостью господина в черной мантии и его супруги. <…> У. Сначала Кандид против своей воли попадает в армию болгар и вынужден участвовать в сражении между болгарами и аварами, которое описано в этой главе. Кого подразумевает Вольтер под болгарами и аварами? Д. Болгары - пруссаки, а авары - французы. Он имеет в виду семилетнюю войну между ними. У. И что же? Как относится РП к воюющим? Д. Он их зло высмеивает: «Что может быть прекраснее...» А на самом деле ничего в этом прекрасного нет - они «бездельники», убивающие друг друга и мирное население. У. Показывая ужасающие картины расправы и тех и других над мирным населением, Вольтер явно согласен со своим рассказчиком, не симпатизирует никому, ведь «ружейная перестрелка избавила лучший из миров не то от девяти, не то от десяти тысяч бездельников, осквернявших его поверхность». Так этот мир - действительно «лучший из миров»? Д. Нет, конечно. У. Второй эпизод в этой главе связан с пребыванием Кандида в Голландии. Герой сталкивается с проповедником. Почему проповедник спрашивает, верит ли Кандид в то, что «Папа - антихрист»? Д. Потому что проповедник - протестант, противник католиков и Папы. У. И о чем свидетельствует поведение проповедника и его жены? Как их оценивает РП? Д. «О, небо! До каких крайностей доводит женщин религиозное рвение!» Он осуждает религиозный фанатизм. У. И кто же отнесся по-человечески к Кандиду? Д. «Добросердечный» Яков, он тоже протестант, но принадлежащий к анабаптистам, тем, кто проповедует свободу совести, то есть терпимость к другим религиям. У. Вот Вольтер и выражает через свое произведение собственные взгляды: он сам всегда выступал против религиозного фанатизма, за веротерпимость. Главы четвертая. Как встретил Кандид своего прежнего учителя философии доктора Панглоса, и что из этого вышло. У. Так начинаются злоключения Кандида в этом «лучшем из миров». В конце третьей главы он встречает нищего, который оказывается Панглосом. От него он узнает, что Кунигунда умерла, замученная болгарскими солдатами, что они размозжили голову барону, изрубили в куски баронессу, убили брата Кунигудны, а сам Панглос умирает, ибо заразился дурной болезнью от служанки баронессы. Узнав о смерти Кунигунды, Кандид восклицает: «Ах, лучший из миров, где ты?» Но Панглос, несмотря ни на что, продолжает твердить, «что все в мире к лучшему». Яков не разделял этого мнения: « - Конечно, - говорил он, - люди отчасти извратили природу, ибо они вовсе не родятся волками, а лишь становятся ими: Господь не дал им ни двадцатичетырехфунтовых пушек, ни штыков, а они смастерили себе и то и другое, чтобы истреблять друг друга. К этому можно добавить и банкротства, и суд, который, захватывая добро банкротов, обездоливает кредиторов». То есть устами Якова Вольтер излагает свою мысль о том, что естественные, «природные наклонности» прекрасны, и лишь развращенный разум может их испортить. Но Панглос стоит на своем: «- Все это неизбежно, - отвечал кривой философ. - Отдельные несчастья создают общее благо, так что, чем больше таких несчастий, тем лучше». Глава пятая. У. И несчастья не замедлили последовать. Первым из них было землетрясение в Лиссабоне, которое действительно произошло в 1755 г. Случилось так, что Яков поехал в Лиссабон по торговым делам и взял с собой обоих философов, предварительно вылечив Панглоса. Корабль был застигнут ужасной бурей, от которой удалось спастись только философам, Яков же утонул. Но не успели они прийти в себя, как началось ужасное землетрясение. Глава шестая. Как было устроено прекрасное аутодофе, чтобы избавиться от землетрясения, и как был высечен Кандид. У. «Кандид, испуганный, ошеломленный, изумленный, весь окровавленный, весь дрожащий», никак не может понять: «если это лучший из возможных миров, то почему гибнут люди?» Нужно отметить, что одним из внешних толчков к написанию «Кандида» было именно лиссабонское землетрясение, ведь, если в мире все гармонично, то почему бушует природа, почему гибнут люди? Но на этом злоключения нашего героя не кончились. Кандид находит чудом выжившую Кунигунду. После ряда приключений они едут в Новый Свет, но там в Буэнос-Айресе вновь расстаются, и Кандид вместе со своим слугой метисом Какамбо попадают в страну Эльдорадо.] Глава седьмая. Как старуха заботилась о Квандиде и как он нашел то, что любил. Глава восьмая. История Кунигудны. Глава девятая. О том, что случилось с Кунигундой, с Кандидом, с великим инквизитором и евреем. Глава десятая. Как несчастливо Кандид, Кунигунда и старуха прибыли в Кадикс и как они сели на корабль. Глава одиннадцатая. История старухи. Глава двенадцатая. Продолжение злоключений старухи. Глава тринадцатая. Как Кандид был принужден разлучиться с Кунигундой и старухой. Глава четырнадцатая. Как были приняты Кандид и Какамбо парагвайскими иезуитами. Глава пятнадцатая. Как Кандид убил брата своей дорогой Кунигунды. Глава шестнадцатая . Что произошло у двух путешественниками с двумя девушками, двумя обезьнами и дикарями, зовущимися орельонами. У. Кандид узнал, что Кунингунды осталась жива, но была продана, и теперь ее хозяевами являются торговец и великий инквизитор. Кандид убивает обоих, после чего он вынужден бежать вместе со старухой и Кунигундой. По дороге в Новый Свет на корабле старуха-служанка рассказывает свою историю, как она, дочь Папы Урбана Десятого и княгини Палестины, попала в неволю и в конце концов оказалась в услужении у торговца. Когда беглецы прибыли в Южную Америку, оказалось, что и там уже ищут убийц великого инквизитора. Поэтому Кандид был вынужден бежать вместе со своим слугой метисом Какамбо, а Кунигунда досталась губернатору Буэнос-Айреса. По дороге Кандид встречает немецкого иезуита, который оказывается братом Кунигунды, оставшимся в живых. Сначала барон и Кандид радуются встрече, а затем барон узнает, что Кандид собирается жениться на его сестре. В возмущении ударяет Кандида шпагой по лицу, и тот, защищаясь, закалывает барона. Кандид в отчаянии бежит. Глава семнадцатая. Прибытие Кандида и его слуги в страну Эльдорадо, и что они там увидели. <…> Земля была возделана так, чтобы радовать глаз и вместе с тем приносить плоды; все полезное сочеталось с приятным; дороги были заполнены, вернее, украшены изящными экипажами из какого-то блестящего материала; в них сидели мужчины и женщины редкостной красоты; большие красные бараны влекли эти экипажи с такой резвостью, которая превосходила прыть лучших коней Андалузии, Тетуана и Мекнеса 1 . - Вот, - сказал Кандид, - страна получше Вестфалии. Они с Какамбо остановились у первой попавшейся им на пути деревни. Деревенские детишки в лохмотьях из золотой парчи играли у околицы в шары. Пришельцы из другой части света с любопытством глядели на них; игральными шарами детям служили крупные, округлой формы камешки, желтые, красные, зеленые, излучавшие странный блеск. Путешественникам пришло в голову поднять с земли несколько таких кругляшей; это были самородки золота, изумруды, рубины, из которых меньший был бы драгоценнейшим украшением трона Могола 2 . - Без сомнения, - сказал Какамбо, - это дети здешнего короля. В эту минуту появился сельский учитель и позвал детей в школу. - Вот, - сказал Кандид, - наставник королевской семьи. Маленькие шалуны тотчас прервали игру, оставив на земле шарики и другие свои игрушки. Кандид поднимает их, бежит за наставником и почтительно протягивает ему, объясняя знаками, что их королевские высочества забыли свои драгоценные камни и золото. Сельский учитель, улыбаясь, бросил камни на землю, с большим удивлением взглянул на Кандида и продолжил свой путь. Путешественники подобрали золото, рубины и изумруды. - Где мы? - вскричал Кандид. - Должно быть, королевским детям дали в этой стране на диво хорошее воспитание, потому что они приучены презирать золото и драгоценные камни. Какамбо был удивлен не менее, чем Кандид. Наконец они подошли к первому деревенскому дому; он напоминал европейский дворец. <…> Тотчас же двое юношей и две девушки, служившие при гостинице, одетые в золотые платья, с золотыми лентами в волосах, пригласили их сесть за общий стол. На обед подали четыре супа, из них каждый был приготовлен из двух попугаев, вареного кондора, весившего двести фунтов, двух жареных обезьян, превосходных на вкус; триста колибри покрупнее на одном блюде и шестьсот помельче на другом; восхитительные рагу, воздушные пирожные, - все на блюдах из горного хрусталя. Слуги и служанки наливали гостям различные ликеры из сахарного тростника. Посетители большею частью были купцы и возчики - все чрезвычайно учтивые; они с утонченной скромностью задали Какамбо несколько вопросов и очень охотно удовлетворяли любопытство гостей. Когда обед был окончен, Какамбо и Кандид решили, что щедро заплатят, бросив хозяину на стол два крупных кусочка золота, подобранных на земле; хозяин и хозяйка гостиницы расхохотались и долго держались за бока. Наконец они успокоились. - Господа, - сказал хозяин гостиницы, - конечно, вы иностранцы, а мы к иностранцам не привыкли. Простите, что мы так смеялись, когда вы нам предложили в уплату камни с большой дороги. У вас, без сомнения, нет местных денег, но этого и не надобно, чтобы пообедать здесь. Все гостиницы, устроенные для проезжих купцов, содержатся за счет государства. Вы здесь неважно пообедали, потому что это бедная деревня, но в других местах вас примут как подобает. Какамбо перевел Кандиду слова хозяина гостиницы. Кандид слушал их с тем же удивлением и недоумением, с каким его друг Какамбо переводил. - Что же, однако, это за край, - говорили они один другому, - неизвестный всему остальному миру и природой столь непохожий на Европу? Вероятно, это та самая страна, где все обстоит хорошо, ибо должна же такая страна хоть где-нибудь да существовать. А что бы ни говорил учитель Панглос, мне часто бросалось в глаза, что в Вестфалии все обстоит довольно плохо. ? Что удивляет героев в краю, куда они попали? Почему хозяева гостиницы расхохотались, когда Какамбо и Кандид решили расплатиться золотом за обед? Глава восемнадцатая. Что они видели в стране Эльдорадо. < > Старец принял двух иностранцев, сидя на софе, набитой пухом колибри, угостил их ликерами в алмазных чашах, потом в следующих словах удовлетворил их любопытство: - Мне сто семьдесят два года, и я узнал от моего покойного отца, королевского конюшего, об удивительных переворотах в Перу, свидетелем которых он был. Наше государство - это древнее отечество инков, которые поступили очень неблагоразумно, когда отправились завоевывать другие земли: в конце концов они сами были уничтожены испанцами 1 . Те государи из этой династии, которые остались на родине, были куда благоразумнее; с народного согласия они издали закон, следуя которому ни один житель не имел права покинуть пределы своей маленькой страны; этим мы сберегли нашу простоту и наше благоденствие. У испанцев было лишь смутное представление о нашем государстве; они назвали его Эльдорадо, и один англичанин, некий кавалер Ролей 2 , даже приблизился к нашим границам около ста лет назад, но так как мы окружены неприступными скалами и пропастями, то вплоть до настоящего времени нам нечего было бояться посягательств европейских народов, которыми владеет непостижимая страсть к грязи и камням нашей земли и которые, дабы завладеть ими, готовы были бы перебить нас всех до единого. Разговор длился долго: говорили о государственном устройстве, о нравах, о женщинах, о зрелищах, об искусствах. Наконец Кандид, у которого всегда была склонность к метафизике, велел Какамбо спросить, есть ли в этой стране религия. Старец слегка покраснел. - Как вы можете в этом сомневаться? - сказал он. - Неужели вы считаете нас такими неблагодарными людьми? Какамбо почтительно спросил, какая религия в Эльдорадо. Старец опять покраснел. - Разве могут существовать на свете две религии? - сказал он. - У нас, я думаю, та же религия, что и у вас; мы неустанно поклоняемся богу. - Только одному богу? - спросил Какамбо, который все время переводил вопросы Кандида. - Конечно, - сказал старец, - их не два, не три, не четыре. Признаться, люди из вашего мира задают очень странные вопросы. Кандид продолжал расспрашивать этого доброго старика; он хотел знать, как молятся богу в Эльдорадо. - Мы ничего не просим у него, - сказал добрый и почтенный мудрец, - нам нечего просить: он дал нам все, что нам нужно; мы непрестанно его благодарим. Кандиду было любопытно увидеть священнослужителей, он велел спросить, где они. Добрый старец засмеялся. - Друзья мои, - сказал он, - мы все священнослужители; и наш государь, и все отцы семейств каждое утро торжественно поют благодарственные гимны; им аккомпанируют пять-шесть тысяч музы-кантов. - Как! У вас нет монахов, которые всех поучают, ссорятся друг с другом, управляют, строят козни и сжигают инакомыслящих? - Смею надеяться, мы здесь не сумасшедшие, - сказал старец, - все мы придерживаемся одинаковых взглядов и не понимаем, что такое ваши монахи. При этих словах Кандид пришел в восторг. Он говорил себе: «Это совсем не то, что в Вестфалии и в замке господина барона: если бы наш друг Панглос побывал в Эльдорадо, он не утверждал бы более, что замок Тундер-тен-Тронк - лучшее место на земле. Вот как полезно путешествовать!» <…> Они провели месяц в этой гостеприимной стране. <…> У. Наконец Кандид и Какамбо попадают в Эльдорадо. Что же это за страна? Д. Это легендарная счастливая страна. У. Описание идеального государства Эльдорадо (от испанского «золотой, счастливый») занимает важное место в повести. Каков же это государство? Как построена там жизнь людей? Д. … Итог обсуждения. Вольтер воспользовался для своей утопии известной легендой о стране счастья. В Эльдорадо нет монархов, там не сжигают инакомыслящих, там нет тюрем, там никого не судят, там нет тирании и все свободны. В Эльдорадо не ценят золота, а потому оно никому не приносит зла. Вольтер прославил «невинность и благоденствие» жителей Эльдорадо. Однако хвалу не следует понимать как идеализацию «естественного состояния» людей. Эльдорадо - вполне цивилизованная страна. Там имеется великолепный дворец наук, «наполненный математическими и физическими инструментами». Для справедливого общества Вольтер не нашел места в окружающей его действительности, а утопическое Эльдорадо было прообразом того будущего, о котором мечтал просветитель. Глава девятнадцатая. Что произошло в Суринаме, и как Кандид познакомился с Мартеном. <…> По дороге к городу они увидели негра, распростертого на земле, полуголого, - на нем были только синие полотняные панталоны; у бедняги не хватало левой ноги и правой руки. - О, Боже мой! - воскликнул Кандид и обратился к негру по-голландски. - Что с тобою, мой друг, и почему ты в таком ужасном состоянии? - Я жду моего хозяина господина Вандердендура, известного купца, - отвечал негр. - Так это господин Вандердендур так обошелся с тобою? - спросил Кандид. - Да, господин, - сказал негр, - таков обычай. Два раза в год нам дают только вот такие полотняные панталоны, и это вся наша одежда. Если на сахароварне у негра попадает палец в жернов, ему отрезают всю руку; если он вздумает убежать, ему отрубают ногу. Со мной случилось и то и другое. Вот цена, которую мы платим за то, чтобы у вас в Европе был сахар. А между тем, когда моя мать продала меня на Гвинейском берегу за десять патагонских монет, она мне сказала: “Дорогое мое дитя, благословляй наши фетиши, почитай их всегда, они принесут тебе счастье; ты удостоился чести стать рабом наших белых господ и вместе с тем одарил богатством своих родителей”. Увы! Я не знаю, одарил ли я их богатством, но сам-то я счастья не нажил. Собаки, обезьяны, попугаи в тысячу раз счастливее, чем мы; голландские жрецы, которые обратили меня в свою веру, твердят мне каждое воскресенье, что все мы - потомки Адама, белые и черные. Я не силен в генеалогии, но если проповедники говорят правду, мы и впрямь все сродни друг другу. Но подумайте сами, можно ли так ужасно обращаться с собственными родственниками? - О Панглос! - воскликнул Кандид. - Ты не предвидел этих гнусностей. Нет, отныне я навсегда отказываюсь от твоего оптимизма. - Что такое оптимизм? - спросил Какамбо. - Увы, - сказал Кандид, - это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо. И он залился слезами, глядя на негра; плача о нем, он вошел в Суринам. <…> Глава двадцатая. Что было с Кандидом и Мартеном на море. У. В конце концов Кандид отказывается от оптимизма Панглоса. Почему? Д. Потому что он видит в мире одни гнусности. У. И как же он определяет, что такое «оптимизм»? Д. «...это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо». У. А какой точки зрения придерживается Мартен, вновь появляющийся в повести? Д. Он считает, что в мире царят и добро и зло, и они борются. У. Но видел ли он добро в мире? Д. Он думает, что, может быть, оно существует, но он его не видел. У. То есть Мартен придерживается прямо противоположной точки зрения. И если Панглоса можно назвать оптимистом, то Мартена... Д. Пессимистом. У. Кандид, отказавшийся от оптимизма Панглоса, согласен ли с Мартеном? Д. Нет, он все-таки думает, что добро существует. У. Но пока что добро он видел только где? Д. В Эльдорадо. У. Не видел добра в окружающем мире и сам Вольтер, недаром же он придумал идеальную страну. Глава двдацать первая. Кандид и Мартен приближаются к берегам Франции и продолжат рассуждать. Глава двадцать вторая. Что случилось с Кандидом и Мартеном во Франции. Глава двадцать третья. Что Кандид и Мартен увидели на английском берегу. Глава двадцать четвертая. О Пакете и брате Жирофе. Глава двадцать пятая. Визит к синьору Пококуранте, благородному венецианцу. Глава двадцать шестая. О том, как Кандид и Мартен ужинали с шесть. Иностранцами и кем оказались эти иностранцы. Глава двадцать седьмая. Путешествие Кандида в Константинополь. Глава двадцать восьмая. Что случилось с Кандидом, Кунигундой, Панглосом, Мартеном и другими. У. Кандид и Мартен отправляются во Францию, затем в Англию, Венецию и Константинополь. По дороге они встречают Какамбо, освобождают из неволи Панглоса и барона, которые чудом остались в живых и попали на галеры. Но Панглос остается верным своим убеждениям: - Ну, хорошо, мой дорогой Панглос, - сказал ему Кандид, - когда вас вешали, резали, нещадно били, когда вы гребли на галерах, неужели вы продолжали считать, что все в мире к лучшему? - Я всегда был верен своему прежнему убеждению, - отвечал Панглос. - В конце концов, я ведь философ, и мне не пристало отрекаться от своих взглядов; Лейбниц не мог ошибаться, и предустановленная гармония всего прекраснее в мире, так же как полнота вселенной и невесомая материя. Глава двадцать девятая. Как Кандид нашел Кунигунду и старуху. Главая тридцатая. Заключение. В глубине сердца Кандид не испытывал ни малейшей охоты жениться на Кунигунде, но чрезвычайная наглость барона подстрекала его вступить с нею в брак, а Кунигунда торопила его так настойчиво, что он не мог ей отказать. Он посоветовался с Паглосом, Мартеном и верным Какамбо. Панглос написал прекрасное сочинение, в котором доказывал, что барон не имеет никаких прав на свою сестру и что, согласно всем законам империи, она может вступить в морганатический брак 1 с Кандидом. Мартен склонялся к тому, чтобы бросить барона в море; Какамбо считал, что нужно возвратить его левантинскому шкиперу на галеры, а потом, с первым же кораблем, отправить в Рим к отцу генералу. Совет признали вполне разумным; старуха его одобрила; сестре барона ничего не сказали. План был приведен в исполнение, - разумеется, за некоторую мзду, и все радовались тому, что провели иезуита и наказали спесивого немецкого барона. Естественно было ожидать, что после стольких бедствий Кандид, женившись на своей возлюбленной и живя с философом Панглосом, философом Мартеном, благоразумным Какамбо и со старухой, имея сверх того так много брильянтов, вывезенных из отечества древних инков, должен был бы вести приятнейшее в мире существование. Но он столько раз был обманут евреями 2 , что у него осталась только маленькая ферма; его жена, делаясь с каждым днем все более уродливой, стала сварливой и несносной; старуха одряхлела, и характер у нее был еще хуже, чем у Кунигунды. Какамбо, который работал в саду и ходил продавать овощи в Константинополь, изнемогал под бременем работ и проклинал судьбу. Панглос был в отчаянии, что не блещет в каком-нибудь немецком университете. Что касается Мартена, он был твердо убежден, что везде одинаково плохо, и терпеливо переносил тяготы жизни. Кандид, Мартен и Панглос спорили иногда о метафизике и нравственности. Они частенько видели проплывавшие мимо их фермы корабли, набитые пашами, эфенди и кадиями 3 , которых ссылали на Лемнос, на Митилену, в Эрзерум; другие кади, другие паши, другие эфенди занимали места изгнанных и в свой черед отправлялись в изгнание; видели они иногда и аккуратно набитые соломой человеческие головы, - их везли в подарок могучему султану. Эти зрелища рождали новые споры <…> Мартен доказывал, что человек родится, дабы жить в судорогах беспокойства или в летаргии скуки. Кандид ни с чем не соглашался, но ничего и не утверждал. Панглос признался, что всю жизнь терпел страшные муки, но, однажды усвоив, будто все идет на диво хорошо, будет всегда придерживаться этого взгляда, отвергая все прочие точки зрения. Новые события окончательно утвердили Мартена в его отвратительных принципах, поколебали Кандида и смутили Панглоса. Однажды к ним на ферму явились Пакета и брат Жирофле 4 в самом бедственном состоянии. Они очень быстро проели свои три тысячи пиастров, расстались, потом помирились, снова поссорились, попали в тюрьму, убежали оттуда, и, наконец, брат Жирофле сделался турком. Пакета продолжала заниматься своим ремеслом, но уже почти ничего им не зарабатывала. - Я ведь предвидел, - сказал Мартен Кандиду, - что они быстро промотают ваши дары и тогда станут еще несчастнее, чем были. Вы и Какамбо растранжирили миллионы пиастров и не более счастливы, чем брат Жирофле и Пакета. - Само небо привело вас сюда к нам, мое бедное дитя, - сказал Панглос Пакете. - Знаете ли вы, что стоили мне кончика носа, одного глаза и уха? Да и вы в каком сейчас виде! О, что это за мир, в котором мы живем! Это происшествие дало им новую пищу для философствования. <…> Панглос, Кандид и Мартен, возвращаясь к себе на ферму, увидели почтенного старика, который наслаждался прохладой у порога своей двери под тенью апельсинного дерева. Панглос, который был не только любитель рассуждать, но и человек любопытный, спросил у старца, как звали муфтия, которого удавили. - Вот уж не знаю, - отвечал тот, - да и, признаться, никогда не знал имен никаких визирей и муфтиев. И о происшествии, о котором вы мне говорите, не имею понятия. Я полагаю, что вообще люди, которые вмешиваются в общественные дела, погибают иной раз самым жалким образом и что они этого заслуживают. Но я-то нисколько не интересуюсь тем, что делается в Константинополе; хватит с меня и того, что я посылаю туда на продажу плоды из сада, который возделываю. Сказав это, он предложил чужеземцам войти в его дом; две его дочери и два сына поднесли им несколько сортов домашнего щербета, каймак, приправленный лимонной коркой, варенной в сахаре, апельсины, лимоны, ананасы, финики, фисташки, маккский кофе, который не был смешан с плохим кофе из Батавии и с Американских островов. Потом дочери этого доброго мусульманина надушили Кандиду, Панглосу и Мартену бороды. - Должно быть, у вас обширное и великолепное поместье? - спросил Кандид у турка. - У меня всего только двадцать арпанов, - отвечал турок. - Я их возделываю сам с моими детьми; работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду. Кандид, возвращаясь на ферму, глубокомысленно рассуждал по поводу речей этого турка. Он сказал Панглосу и Мартену: - Судьба доброго старика, на мой взгляд, завиднее судьбы шести королей, с которыми мы имели честь ужинать. - Высокий сан, - сказал Панглос, - связан с большими опасностями; об этом свидетельствуют все философы. <…> Знаете вы... - Я знаю также, - сказал Кандид, - что надо возделывать наш сад. - Вы правы, - сказал Панглос. - Когда человек был поселен в саду Эдема, это было ut operaretur eum, - дабы и он работал. Вот вам доказательство того, что человек родился не для покоя. - Будем работать без рассуждений, - сказал Мартен, - это единственное средство сделать жизнь сносною. Все маленькое общество прониклось этим похвальным намерением; каждый начал изощрять свои способности. Небольшой участок земли приносил много плодов. Кунигунда, правда, была очень некрасива, но зато превосходно пекла пироги; Пакета вышивала; старуха заботилась о белье. Даже брат Жирофле пригодился: он стал очень недурным столяром, более того - честным человеком, и Панглос иногда говорил Кандиду: - Все события неразрывно связаны в лучшем из возможных миров. Если бы вы не были изгнаны из прекрасного замка здоровым пинком в зад за любовь к Кунигунде, если бы не были взяты инквизицией, если бы не обошли пешком всю Америку, если бы не проткнули шпагой барона, если бы не потеряли всех ваших баранов из славной страны Эльдорадо, - не есть бы вам сейчас ни лимонной корки в сахаре, ни фисташек. - Это вы хорошо сказали, - отвечал Кандид, - но надо возделывать наш сад. У. Последние главы повествует о том, чем же закончилось испытание оптимизма Панглоса. И чем же? Д. Все решили последовать примеру старика, который считал, что надо довольствоваться самым малым и работать: «работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду». И все с этим соглашаются. У. И дважды звучит утверждение Кандида: «Надо возделывать наш сад», которое и стало эпиграфом наших уроков. Выводы. Вольтер отрицает философию Лейбница, он не верит в «мировую гармонию», отрицает оптимизм Лейбница, который вел к примирению со злом, будто бы «необходимым элементом мировой гармонии». Гармонию Вольтер находит лишь в выдуманном им самим идеальном государстве Эльдорадо. Но он верил в возможность совершенствования человека, полагал, что «человек родился не для покоя», в то, что «надо возделывать наш сад», ибо «работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду». У. Так что же так напугало власти, и привело к решению о сожжении книги? Дети пытаются обосновать это решение властей.1 Произведение изучается обзорно/1 К а н д и д - имя героя повести в переводе с французского означает “чистосердечный”, “искренний”.2 О п т и м и з м - лат . “наилучший” - мироощущение, проникнутое жизнерадостностью, бодростью, верой в будущее. Противоположное пессимизму - лат . “наихудший” - мироощущение, проникнутое унынием, безнадежностью, неверием в будущее.3 Перевод с немецкого доктора Ральфа - повесть была издана Вольтером анонимно.4 М и н д е н - город в Вестфалии; в городской крепости в XVIII в. помещалась тюрьма для государственных преступников1 П а н г л о с - то есть “всеязыкий” (от греч .).2 Издевка над теориями ученика Лейбница немецкого философа Христиана Вульфа (1679--1754).3 Намек на Лейбница, немецкого философа (1646-1716), который писал: “Все во вселенной находится в такой связи, что настоящее всегда скрывает в своих недрах будущее, и всякое данное состояние объяснимо естественным образом только из непосредственно предшествовавшего ему”.1 Первые слова благодарственной молитвы: “Тебя, господи, славим...” (лат .).2 Под “болгарами” Вольтер подразумевает пруссаков, под “аварами” (так называлось скифское племя) - французов, а под болгаро-аварской войной - Семилетнюю войну (1756-1763), в которой участвовали несколько европейских государств, в том числе Пруссия и Франция. В годы этой войны и был написан “Кандид”.3 Здесь - протестантский священник.1 А н а б а п т и с т - представитель плебейского крыла протестантизма. Анабаптисты проповедовали свободу совести и всеобщее равенство.1 Т е т у а н - портовый город в Марокко, недалеко от средиземноморского побережья. Мекнес - крупный марокканский город.2 М о г о л - титул легендарных императоров северной Индии, обладавших будто бы несметными сокровищами.1 Государство инков достигло особенного могущества к середине XV в. В 1532 г. испанские завоеватели захватили столицу инков, город Куско, а затем все их государство, уничтожив богатую древнюю культуру.2 Р о л е й У о л т е р (1552-1618) - английский мореплаватель и поэт; в 1595 г. отправился в Америку на поиски страны Эльдорадо и, вернувшись, рассказал королеве Елизавете о будто бы виденных там чудесах.1 М о р г а н а т и ч е с к и й б р а к - в феодальный период брак между представителями разных родов, сословий.2 В смысле «обманут ростовщиками».3 П а ш а - титул высших военных и гражданских чиновников в мусульманских странах; эфенди - здесь представитель высшего общества (уважительная форма обращения); кадий - судья.4 П а к е т а - служанка баронессы, брат Жирофле - монах. Их обоих Кандид и Мартен встретили в Венеции в весьма несчастном положении. Кандид дал им денег, полагая, что с деньгами они будут счастливы. Мартен же возразил, что деньги, быть может, сделают их еще несчастнее.

Сочинение

Вольтер(1694-1778)- глава французских просветителей. Был вдохновителем и воспитателем этого могучего поколения мыслителей – революционеров.

Просветители называли его своим учителем. Разносторонняя деятельность: философ. Поэт, драматург, политический деятель, замечательный публицист. Он сумел сделать идеи Просвещения достоянием масс. К его мнению прислушивалось общество. В 1717 попав в Бастилию. Причина – сатира «В царствование мальчика», разоблачающая нравы. Царящие при дворе. В тюрьме работал над эпической поэмой о Генрихе4 и трагедией «Эдип». Филипп Орлеанский, «желая приручит Вольтера», удостоил его награды, пенсии и любезного приема во дворце. Оппозиционные настроения в поэме «Лига»(первый вариант будущей «Генриады»). Вольтер был блестящим популяризатором идей Локка и Ньютона. Он поселился надолго у своей приятельницы маркизы дю Шатле в старом уединенном замке Сирей. Вольтер пишет труды по истории, сочинения по математике и философии, трагедии и комедии. Поэма « Орлеанская девственница», трагедия «Магомет», «Меропа», комедии «Блудный сын», «Нанина», философ повесть «Задиг» и др.

В Фернее был устроен домашний театр, ставились пьесы Вольтера. В них участвовал сам автор. Он присутствовал на последней своей трагедии «Ирина», актеры вынесли на сцену мраморный бюст Вольтера, увенчанный лавровым венком. Казалось, что даже в старости силы не оставляли его, он хотел творить. Начинает работу над трагедией «Агафокл». Но он скончался 30 мая 1778.

Вольтер – мастер художественного слова. Ставил практические цели: воздействовать на умы посредством искусством и, создав новое общественное мнение, содействовать совершению социального переворота. Опроверг теорию классицистов о вечности идеала прекрасного. У него были восторженные чувства по отношению к Корнелю и Расину. Его привлекала драматургия Шекспира, ибо в ней отражалась сама жизнь во всех ее суровых и действительных положениях, в напряженных конфликтах. Вольтер был воспитан в традициях классического театра, с детства привык к изысканной вежливости и галантности. С своей драматургии он пытался осуществить своеобразное сочетание положит сторон шекспировской и классической драматургии. Поэтическое наследие Вольтера разнообразно по жанрам. Он писал эпические, философ, героико – комич поэмы, полит и филос оды, сатиры, эпиграммы, стихотворные новеллы и лирические стихи. Везде оставался борцом и просветителем.

Философские повести характерны для позднего периода его творчества. Повесть «Микромегас», рассказывающая о появлении на нашей планете двух космических пришельцев. В наши дни эта тема космического путешествия в произведении, написанном так давно, кажется неким предсказанием. Вольтер меньше всего думал о научной фантастике. Жители Сириуса и Сатурна понадобились ему лишь для «освежения» читательского восприятия, – прием, которым он пользовался в каждой своей философ повести. В этой повести мы смотрим на наш мир глазами пришельцев. Здесь рассуждения о гносеологических проблемах, о системе восприятия, об ощущениях, здесь поставлены этические проблемы. Главная мысль сводится к тому, что люди не умеют быть счастливыми, что они ухитрились свой крохотный мир сделать полным зла, страданий и несправедливости. Земля – это лишь комочек грязи, маленький муравейник.

В 1758 пишет свою лучшую повесть «Кандид, или Оптимизм» («Что такое оптимизм?» – «Увы, – сказал Кандид, – это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо»). Лейбниц развил учение о мировой гармонии. Добро и зло оказались в его понимании равно необходимыми и как бы уравновешивали друг друга. Но вот в 1755 землетрясение разрушило город Лиссабон. В поэме «О гибели Лиссабона»1756 Вольтер заявил, что отказывается от признания «мировой гармонии» и от оптимизма Лейбница. Развенчанию этой теории и посвящена поэма «Кандид». Безносый Панглос, гонимый, терзаемый, избиваемый, едва не повешенный, едва не сожженный, чудом спасшийся и снова бросаемый в море бед, вечный образец слепой благодушной глупости, проповедует оптимизм. Простодушный и наивный Кандид не решается подвергнуть сомнению проповедь своего учителя. Он готов верить Панглосу. Мир фактов ниспроверг и разбил вдоебезги теорию Панглоса. Однако что же теперь делать? Вольтер не дает конкретных рекомендаций, он лишь заражает читателя идеей о несовершенстве мира.

Вольтер был оптимизмом, но в другом смысле – верил в совершенствование человека и всех его институтов. Важное место в его повести занимает описание идеального государства Эльдорадо. В нем нет монархов, тюрем, там никого не судят, нет тирании, все свободны. Вольтер прославил невинность и благоденствие жителей утопической страны. Но при этом Эльдорадо – вполне цивилизованная страна. Там есть великолепный дворец наук, «наполненный математическими и физическими инструментами». Повесть создавалась тайно в 1758.

Философские повести Вольтера построены в большинстве случаев в виде сменяющихся путевых картинок. Его герои совершают вынужденные или добровольные странствия. Они видят мир во всем его многообразии, различных людей. В философской повести Вольтер не стремился к всестороннему изображению характеров, – это не входило в его задачи. Главное для него – целеустремленная и последовательная борьба против враждебных ему идей, против мракобесия и предрассудков, насилия и угнетения. Повести немногословны. Каждое слово несет в себе большую смысловую нагрузку.

«Кандид, или Оптимизм» — философская повесть Вольтера. Написана летом и осенью 1758 г. и в начале 1759 опубликована в Женеве постоянными издателями Вольтера братьями Крамерами. В последующие годы переиздания появляются по всей Европе, несмотря на попытки цензурных преследований; популярность книги растет. «Кандид, или Оптимизм» — самая известная среди так называемых философских повестей Вольтера. Во Франции из-за отсутствия в языке слова «повесть» эту группу произведений принято называть романами. В связи с «Кандидом» этот термин иногда употребляется еще и из-за относительно большого (по сравнению с другими философскими повестями Вольтера) объема. Так, Ф.М. Достоевский устами одного из своих героев говорит: «Это роман философский и написан, чтобы провести идею».

Ядро каждой из философских повестей Вольтера составляет доказательство или опровержение некой исходной философской идеи. В «Кандиде» лейбницианская идея опровергается всем ходом событий и высмеивается в карикатурной фигуре философа Панглосса, чья излюбленная сентенция «Все к лучшему в этом лучшем из миров» повторяется в самые неподходящие моменты, когда герои оказываются особенно беспомощными перед торжествующим злом. В мире, изображенном в «Кандиде», правит именно зло: феодальное самодурство, религиозный фанатизм, всевозможные зверства, рабство, нищета и т.д. Единственный оазис справедливости и благополучия — утопическое государство Эльдорадо — не меняет этой картины, а скорее служит исключением, подтверждающим правило, так как существование его гарантировано лишь полной изоляцией от остального мира.

При всем том «Кандид, или Оптимизм» Вольтера, исполненный скепсиса, злой иронии, язвительности, не скатывается в пессимизм благодаря мощному карнавально-смеховому началу. Вольтер не испытывает сочувствия к своим героям: какие бы злоключения их ни преследовали, повествование сохраняет неизменно язвительный тон. В соответствии с карнавальной традицией акцентирования гротескно-телесного низа, все несчастья как правило сосредоточены «ниже пояса»: пинки в зад, порка, изнасилование, отрезание ягодицы и т.п. Приключения Кандида, немотивированно забрасывающие его в самые отдаленные страны и сталкивающие с разнообразнейшими людьми от монархов до бродяг — сверху до низу по всей социальной лестнице, выдержаны в духе плутовского романа. При этом сюжетная основа произведения — любовь Кандида и Кунигунды, их насильственное разлучение, долгие скитания героя в поисках возлюбленной и финальное воссоединение — связаны уже совсем с другой литературной традицией — куртуазной, которая не развивается, а пародируется с помощью элементарного трюка — фабула развернута в реальном времени, которое должны были бы занять все описанные перипетии. Рыцарский роман этого не предполагал, время в нем было неподвижно и герои встречались такими же юными, какими и расставались, независимо от того, насколько долог был их путь друг к другу. Герои же Вольтера воссоединяются по прошествии многих лет, и если сам Кандид просто превратился из наивного мальчика в зрелого мужчину, то Кунигунда за это время постарела и утратила всякую привлекательность. В финале Кандид вовсе не хочет жениться на ней, и делает это исключительно из сословной гордости: в начале повести барон-отец не потерпел интрижки дочери с простолюдином и пинком выгнал его из замка, а в финале барон-брат, потерявший замок и состояние, твердит, как попугай, о своем происхождении и все еще пытается помешать свадьбе, которая уже никому, кроме самой Кунигунды, не нужна.

Социальный момент придает «Кандиду» Вольтера глубоко личный смысл. Выходец из третьего сословия, Вольтер в молодости немало претерпел от аристократического чванства — принятый в качестве восходящей литературной звезды во многих домах, он мог подвергнуться там любому оскорблению вплоть до избиения. Поэтому с детства обласканный в семье барона, а затем с позором изгнанный из замка Кандид был автору по-человечески близок, да и идейный пафос повести характерен для зрелого Вольтера. Будучи по философским взглядам деистом, писатель воспринимал царящее в мире и изображенное в «Кандиде» зло, а следовательно и возможное противодействие ему, прежде всего как дело рук человеческих. Долгие годы своеобразным девизом, без которого не обходились даже многие личные письма Вольтера, было требование: «Раздавите гадину!» (читай: аристократов). После «Кандида» в этом качестве выступает куда более конструктивный финальный призыв героя: «Надо возделывать наш сад».