Новости владимирской области. Сергей Плаксин смог добиться огласки своей трагедии в программе "Прямой эфир" (видео) А в это время

Ночью 14 октября не стало Анны Бобриковой, но в истории владимирской роженицы, впавшей в кому в начале июне, финальная точка не поставлена.

Напомним, что перед родами Анна Бобрикова провела неделю в перинатальном центре, сдавала анализы. Всё было хорошо. 10 июня в 17:45 она родила мальчика. После чего возникли послеродовые осложнения, и Анна впала в кому. Эта история, как и сотни других, не всплыла бы, если бы муж владимирской роженицы Сергей Плаксин не заявил бы об этом инциденте на всю Россию.

P.S. Спустя несколько минут после выхода нашего материала на почту редакции «ТВ-МИГ» пришло письмо от Следственного комитета Российской Федерации по Владимирской области.

Мы публикуем его содержимое «без купюр»:

Следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Владимирской области продолжается расследование уголовного дела, принятого к производству из органов внутренних дел 25 июля 2016 года, в рамках которого тщательно оцениваются обстоятельства и качество оказания медицинской помощи Анне Бобриковой.

В областном перинатальном центре 10 июня 2016 года после родоразрешения врачи констатировали у 32-летней женщины осложнение состояния здоровья, в связи с чем ей была проведена операция. После оказания медицинской помощи в лечебных учреждениях Владимирской области пациентка в состоянии комы переведена в город Москву в ФГБУ «Гематологический научный центр» Минздара России, где она находилась до 13 октября 2016 года под наблюдением специалистов.

Для продолжения профильного лечения 13 октября 2016 года Анна переведена в город Химки Московской области в «Федеральный клинический центр высоких медицинский технологий» Федерального медико-биологического агентства.

Несмотря на принятые комплексные меры по спасению жизни роженицы, организм Анны не выдержал, ночью 14 октября 2016 года врачи констатировали ее смерть.

В связи с трагическим обстоятельством действия неустановленных лиц следствием квалифицируются по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения должностным лицом своих профессиональных обязанностей).

В октябре 2016 года супруг Анны обратился к Председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину через социальные сети, попросив обратить внимание на ненадлежащее оказание помощи его жене в лечебных учреждениях Владимирской области.

По указанию Председателя СК России руководителем регионального следственного управления СК России организован личный прием Сергея Плаксина, к материалам уголовного дела приобщены представленные им сведения.

Расследование уголовного дела находится на личном контроле Председателя СК России А.И. Бастрыкина.

Анна Бобрикова после родов во Владимирском областном перинатальном центре впала в кому и через пять месяцев умерла. Ее мужа Сергея Плаксина глубоко потрясла смерть жены, которая до поступления в роддом была совершенно здорова.

Не менее сильно его потрясло столкновение с российской системой здравоохранения. По словам Плаксина, главный врач Владимирского областного перинатального центра Надежда Туманова и глава департамента здравоохранения Владимирской области Александр Кирюхин всеми возможными способами препятствовали расследованию смерти Анны. Чиновники скрывали подробности гибели молодой матери и бездействовали в ответ на обращения Плаксина. Он решил сделать все возможное, чтобы узнать правду о смерти жены и наказать виновных.

Плаксин создал сообщество в социальной сети "ВКонтакте", в которое вступили 15 000 пострадавших пациентов и их родственников. Плаксин получил уже тысячи свидетельств преступной халатности в сфере здравоохранения от жителей Владимира и других городов. В начале сентября этого года Плаксин провел во Владимире митинг "За качественную медицину". В ближайшее время планирует собрать еще один митинг с требованием уволить Туманову и Кирюхина. В интервью Радио Свобода Сергей рассказал, как непрофессионализм и равнодушие чиновников сделали из аполитичного обывателя гражданского активиста.

– Я не хотел быть гражданским активистом. Я никогда не интересовался политикой. И к медикам почти никогда не обращался, только зубы лечил в частной клинике. Я работал программистом в большой компании, хорошо зарабатывал, мог позволить себе не иметь дела с государственной медициной. Потом встретил Аню, лучшую женщину на свете, купил дом во Владимирской области, женился. Вскоре после свадьбы Аня забеременела. Я хотел одного: спокойно жить в своем доме с любимой женщиной и воспитывать детей. Но гибель Ани и преступное поведение чиновников системы здравоохранения изменили мою жизнь.

– Почему вы думаете, что Анна погибла из-за врачебной ошибки?

– Аня стояла на учете в женской консультации, постоянно посещала врача, чувствовала себя прекрасно. Она регулярно делала УЗИ и выполняла все рекомендации медиков. Врачи говорили, что беременность проходит почти идеально. За неделю до родов Аня легла во Владимирский областной перинатальный центр. Я приходил ее навещать, во время встреч жена говорила мне, что анализы хорошие, самочувствие отличное. Девятого июня, перед праздниками, Аня сказала, что рано утром идет рожать. Я ждал звонка целый день, потом позвонил в больницу сам. Мне ответили, что родился сын, а у Ани после родов было небольшое кровотечение и она сейчас спит. Утром я поехал в больницу. Несколько часов ждал главного врача, потому что другие медработники боялись мне даже в глаза смотреть. Главный врач Надежда Туманова объяснила, что жене успешно сделали операцию. Аня не может говорить по телефону, потому что она под наркозом, и через час ее повезут во Владимирскую областную клиническую больницу на очищение почек. В какое именно отделение, главный врач не пояснила.

Он кричал, что "работает с тем, что ему привезли"

​ Поздно вечером я нашел Аню в реанимации этой больницы. Я сидел в коридоре и долго ждал, ко мне никто не выходил. Медсестры пожалели меня и провели к дежурному врачу. Он сообщил, что Аня в коме, у нее отказали почки. Врач в хамской манере говорил, что не знает, как моя жена оказалась в таком состоянии. Он кричал, что "работает с тем, что ему привезли". В этой больнице мне много раз хамили, орали матом. Я никогда не матерюсь и не хамлю, даже в кризисных ситуациях держу себя в руках. Меня и мать Ани не пускали в реанимацию, не давали посмотреть на жену даже издалека. Не рассказывали подробности о состоянии Ани.

– Туманова объяснила вам, почему Анна впала в кому?

– Она задавала много вопросов. Особенно ее интересовало, чем болели родители Анны. Я потом понял, что они решили любым путем доказать, что у Ани было генетическое заболевание крови. Так хотели объяснить кровотечение наследственностью жены, что даже сына мне сначала не отдавали. Уверяли, что сын, скорее всего, тоже болен и его надо тщательно обследовать. Потом наврали мне, что у ребенка желтуха и его на месяц оставят в больнице. Я увидел, что кожа сына нормального цвета, и забрал его домой. Через пять дней после родов, не предупредив меня, Аню увезли в гематологический научный центр, который находится в Москве, на Новом Зыковском проезде. Я сначала обрадовался. Я подумал, что в Москве больше возможностей и врачи нам обязательно помогут. Я пришел на встречу с главным врачом этого центра с фотографиями Ани и сына. Очень хотел поблагодарить московских врачей.

– За что?

Они сделали что-то не так и пытаются замести следы

– За лечение Ани. Первое, что сделал главный врач, когда я к нему зашел, – вызвал охранника. Сказал, что на всякий случай. Главный врач отказался объяснять, как Аня потеряла почти всю кровь, потому что моя жена запретила сообщать кому-либо о состоянии ее здоровья. Я подумал, что это злая шутка. Но потом на все мои вопросы чиновники различных ведомств отвечали: врачебная тайна. Я понял, что им есть что скрывать. Они сделали что-то не так и пытаются замести следы. В гематологический центр Аню отправили не для того, чтобы спасти ее. Они хотели найти у моей жены генетическое заболевание и сделать Аню виноватой. Я выяснил, что у гематологического центра тесные связи с Владимирским областным перинатальным центром. Аня лежала в этом гематологическом центре несколько месяцев. В августе мне сказали, что генетических заболеваний у жены не нашли, и попросили освободить койку. Руководство гематологического центра хотело вернуть жену во Владимирскую областную больницу. Но я не согласился, потому что нельзя отдавать жертву в руки преступников. В этот момент СК уже возбудил уголовное дело по статье "Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности". Я стал искать больницу, куда можно перевести Аню, делал запросы в различные медучреждения, писал во все инстанции. В результате меня пригласила на прием директор департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Минздрава Елена Байбарина. Я шел на встречу с надеждой: она нам обязательно поможет. Но Байбарина сурово сказала: перспектив у Ани нет, ее надо вернуть во Владимирскую областную больницу. И посоветовала "не рыпаться", все равно ничего не добьюсь.

– Как вы решили поступить в этой безвыходной ситуации?

– Я больше жизни люблю свою жену. Я верил, что ей можно помочь, и решил пойти на крайние меры. Я провел митинг во Владимире.

– Как вы организовали митинг?

– Я написал письмо о своей ситуации в местные интернет-издания. В ответ получил много сообщений от пациентов и их родственников. Люди поддерживали меня и предлагали помощь. Тогда я создал группу в "ВКонтакте" для всех пострадавших от российского здравоохранения. Она очень быстро пополнялась новыми участниками. Когда я предложил участникам группы провести митинг за качественную медицину, меня поддержали. Раньше я думал, что митинг – это флешмоб, на который люди приходят со смешными плакатами, чтобы покрутиться у телевизионных камер. Но оказалось, что митинг – очень эффективный инструмент. На мой митинг собралось много людей. Плакаты у нас были скромные, с текстами по существу. Я давал микрофон только пострадавшим, которых знал лично. Я раздавал во время акции анкеты и ручки, чтобы люди писали о своем опыте столкновения с произволом в российском здравоохранении. Я собрал около 150 анкет с фактами, именами и фамилиями.

– Администрация Владимира без проблем согласовала митинг?

– Сначала чиновники сказали, что готовы согласовать митинг, только если он пройдет в восемь утра в выходной день. Я добился разрешения провести митинг в двенадцать часов дня. Митинг мне помогал организовывать друг Кирилл Николенко. Накануне митинга Николенко позвонил человек от Кирюхина и попросил предупредить, что меня терпят лишь до выборов, потом уголовное дело закроют, а мне заткнут рот.

– Он представился?

– Этот человек сказал, что работает главным врачом одной из владимирских больниц. Он хорошо знал мельчайшие подробности ситуации. Звонивший от Кирюхина обещал, что Аню перестанут лечить. Еще он сказал, что если я или мои близкие заболеют, нас не будут лечить, так как от Кирюхина зависят не только государственные больницы, но и частные клиники, которым он выдает лицензии. Со мной и моей группой поддержки будут бороться методом естественного отбора.

Со мной и моей группой поддержки будут бороться методом естественного отбора

​– Методом естественного отбора? Врач так и сказал?

– У меня есть аудиозапись, которую я отнес в полицию и написал заявление. Участники моей группы поддержки (молодые матери в основном) тоже получали угрозы от департамента здравоохранения. Недавно я узнал, что чиновники заставили медиков подписать заявление в СК. Меня пытались обвинить в возбуждении в интернете ненависти к медицинскому сообществу. Рассказали мне об этом сотрудники Владимирского областного перинатального центра. Рядовые врачи и медсестры мне сочувствуют, приносят извинения, поддерживают, дают советы. Несмотря на противодействие, митинг состоялся. Я собрал толстую пачку свидетельств беззакония во владимирских больницах и поехал в Москву. Я относил их в Минздрав, Администрацию президента, прокуратуру, Общественную палату, Следственный комитет, куда только мог. И добился результата. В октябре министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова написала распоряжение перевести Аню в клиническую больницу №119 в Химках. Она обслуживает работников РОСКОСМОСа.

Там впервые со мной общались по-человечески. Врачи подробно отвечали на мои вопросы, сочувствовали. Я выяснил, что Аню в больницах заразили различными инфекциями. Через несколько дней после перевода в клинику РОСКОСМОСа Аня умерла. Вскрытие делали сотрудники СК. Дело переквалифицировали по статье "Причинение смерти по неосторожности". На похороны и отпевание приходили незнакомые люди и умоляли меня наказать виновных в гибели жены. В "личку" писали жертвы российской медицины и рассказывали свои истории. Одна страшнее другой.

На похороны и отпевание приходили незнакомые люди и умоляли меня наказать виновных в гибели жены

Например, во Владимирском областном перинатальном центре погубили здоровье 19-летней Галины Фоминой. У Гали после родов открылось кровотечение, и она потеряла сознание на родильном кресле. Врачей рядом не было. Соседка по палате увидела, что Галя умирает. Девушка стала звать на помощь. Галю спасли, но она не может больше иметь детей. Галя рассказывала, что в реанимацию приносили бумаги на подпись и подписывали за нее. У меня множество свидетельств, что в государственной медицине процветает коррупция. Даже Аня рассказывала, что во Владимирском областном перинатальном центре женщинам предлагают положить пятнадцать тысяч рублей врачу в карман за "человеческое отношение". Аня запретила мне давать врачам деньги, потому что нехорошо поощрять вымогательство.

– Как вы думаете, в чем причина такой ситуации? Например, министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова объясняет многие проблемы в российской медицине "бесстыдно низким уровнем образования в медицинских вузах". Почти то же самое говорит заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников. А врачи, которые в 2014 году выходили на митинги "За достойную медицину" в Москве и других городах, уверены, что в развале здравоохранения виноваты чиновники, которых интересует "доходность" и "оборот" койки больше, чем здоровье людей.

– Я думаю, что проблема в системе. Чиновники живут в своем государстве, они прикрывают друг друга и чувствуют себя безнаказанно. Рядовые врачи и медсестры, с одной стороны, такие же жертвы этой системы, как пациенты. С другой стороны, врачи и учителя – основная сила, которая влияет на результаты выборов. Не секрет, что бюджетников сгоняют на митинги. Например, на второй день после родов жены я не мог до врачей дозвониться, потому что они были на митинге в честь Дня независимости. Девушки, которые лежали с Аней в одной палате, сказали мне, что накануне митинга и праздников врачи стимулировали у женщин роды. Наверное, у моей жены тоже. А еще виноваты мы все. Мы знали о беспределе, но бездействовали, потому что до определенного момента нас это напрямую не касалось. Многие пострадавшие от недобросовестных чиновников и врачей пытались бороться, но ничего не добились, потому что не выдержали давления, устали, закончились деньги. Чиновники, видимо, думали, что я тоже подергаюсь, получу миллион бессмысленных отписок и перестану. Но я не сдамся. У меня растет сын. Он однажды меня спросит, почему умерла его мама. Я хочу сделать все возможное, чтобы такие трагедии не повторялись, чтобы врачи не брали взятки, чтобы чиновники не врали и не присылали отписки. Хамские издевательские отписки.

Я не сдамся, пока не сломаю эту систему

"В этом году рождаемость повысилась на треть процента, а смертность снизилась на треть процента" – вот что они пишут в ответ на требование разобраться в ситуации, повлекшей гибель пациента. В общем, до Нового года я планирую провести митинг за отставку Тумановой и Кирюхина. У меня сотни свидетельств нарушений в перинатальном центре, тысячи – в других медицинских учреждениях Владимира. Многие люди рассчитывают на меня, и я их не подведу.

– Так получилось, что из-за личной трагедии вы стали лидером стихийного движения пострадавших пациентов. Вы планируете дальше отстаивать права жертв врачебных ошибок, коррупции в медицине и бездействия чиновников?

– У меня пока есть конкретная цель: убрать из здравоохранения Владимирской области чиновников и врачей, которых я считаю виновными в гибели моей жены. Я не политик, я плохо умею выступать и говорить, но умею действовать. И я хороший программист, у меня мозги заточены эффективно решать проблемы вопреки всему. Конечно, я буду делиться опытом с людьми, которым нужна помощь. Мой адвокат уже сейчас бесплатно помогает другим пострадавшим. Мне тоже помогают разные люди. Например, директор ритуального агентства не взял ни копейки за похороны Ани. Он не знал меня лично, только слышал, что с нами произошло. Я понял, что в России очень много добрых, неравнодушных людей. Но ни один чиновник не принес соболезнования нашей семье.

В департаменте здравоохранения Владимирской области отказались оперативно предоставить комментарии Радио Свобода. Главный врач Владимирского областного перинатального центра Надежда Туманова также не рассказала нам свою версию событий.

Трагедию Анны Бобриковой обсудили по центральному телевидению

Сегодня в эфире телеканала «Россия» должны показать программу, посвященную трагедии владимирской роженицы Анны Бобриковой. Запись передачи уже появилась в сети интернет. В обсуждении произошедшего приняли участие обе стороны конфликта - муж Ани Сергей Плаксин, ее мать, врачи и пациенты перинатального центра во главе с Надеждой Тумановой и замдиректора департамента здравоохранения Юлия Арсенина. Как и ожидалось, разговор прошел на повышенных тонах и сопровождался взаимными обвинениями.

Журналисты федерального канала попытались разобраться в истории и при этом не превратить ток-шоу в документальный фильм. Возможно, поэтому эмоций в программе было больше, чем фактов. Однако зрители услышали новые подробности трагедии и, наверно, впервые сопоставили рассказ и обвиняемых врачей, и потерпевших родственников.

Первым предоставили слово Сергею Плаксину, который в одиночку теперь воспитывает двухмесячного сына Ростислава. Он рассказал, что беременность его супруги проходила «идеально» , и вновь заявил, что до сих пор не знает диагноза Анны.

Все у нас было настолько хорошо, что я до сих пор не могу поверить, что это произошло. У нас идеальная беременность была, ни одного плохого анализа. Аня следила за своим здоровьем, у нее даже токсикоза не было. Я до сих пор не знаю ни диагноз своей жены, ни что с ней произошло в роддоме, - сообщил Сергей.

Эти слова подтвердила и мама роженицы Елена Геннадьевна. По ее сведениям, Аня была «здоровой девушкой» , и никаких болезней у нее не было.

Иную версию событий представили врачи. Впервые о родах Бобриковой рассказала акушерка Мария Якушева. Она на эфир не приехала, но дала интервью телеканалу.

Акушерка Мария Якушева

Все было нормально, все было хорошо. 3500 мальчик, Анечка была очень рада, к груди ей приложили его, - сообщила Якушева. - Разрывы абсолютно незначительные, послеродовое кровотечение - позднее, прошло уже более 5 часов после родов. Сразу же Аня была переведена в родильное отделение для оказания помощи. Она спросила, что происходит, мы объяснили: «Аня, ты закровила, сейчас будем останавливать кровотечение».

Кровотечение началось после 11 вечера, из операционной мы вышли только утром. Кровотечение снова возобновилось, несмотря на три проведенных мероприятия. Это (удаление матки - ред.) шанс спасти жизнь женщине, и никогда это решение не принимается одним человеком - всеми присутствующими, консилиумом врачей. Но чтобы человек после такого осложнения, после такой операции - достаточно массивной и тяжелой - не смог восстановиться, такое впервые. То, что зависело от меня, что я могла сделать, я сделала.

В отличие от акушерки Якушевой, главврач перинатального центра Надежда Туманова на эфир приехать не побоялась. Она посочувствовала Сергею Плаксину, но обвинила его в том, что он «передергивает» ее слова. По сведениям Тумановой, медицинская карточка Бобриковой была очень толстой, и у нее имелось множество соматических заболеваний. Кроме того, врач попрекнула Сергея тем, что его супруга поздно встала на учет, на 23-24-ю неделю беременности.

Вы некоторые мои слова переворачиваете, передергиваете, - обратилась к Плаксину Надежда Туманова. - Не было все так безоблачно, как говорит Сергей, со здоровьем Ани. Есть огромная, вот такой толщины ее амбулаторная карта, когда она в 19, 17, 20 лет наблюдалась и имела много соматических заболеваний. А ведь это оказывает влияние на течение (беременности). Вы встали на учет очень поздно, в 23-24 недели. У Ани также были осложнения беременности. Роды проходили совершенно нормально. К сожалению, медицинский аспект таков, что послеродовое кровотечение никто не отменял.

Главврач Надежда Туманова

О «массивном кровотечении» Туманова якобы сразу же сообщила Плаксину, ничего не скрывая, но сам Сергей отрицал, что такой разговор имел место.

Не было такого разговора, это ложь. Вы заливали в уши мне, как все хорошо. Она мне открыто врала, вводила в заблуждение. Аня совершенно здоровой была, у нее вообще не было амбулаторной карты. Я думаю, эта амбулаторная карта появилась уже после, поэтому ее и не было до этого, - ответил супруг пострадавшей.

Что же вы так не доверяете, Сергей? Такая травля идет - мне так обидно! Никто скрывать информации не хотел, - в сердцах воскликнула Туманова.

Ведущий ток-шоу пытался добиться точного диагноза, что же все-таки произошло с Анной Бобриковой. Но главврач перинатального центра отказалась отвечать на конкретный вопрос. Вскользь лишь упоминалось осложнение на почки и подозрение на патологию свертывания крови, почему роженицу и решили перевезти в НИИ патологии и генетики.

Уклонялась от прямых ответов и замдиректора департамента здравоохранения Юлия Арсенина. Она вновь подняла тему проверок по этому случаю, в очередной раз заявив, что «ряд проверок уже завершен» , но пока что в департамент никаких «указаний о нарушениях при оказании помощи Анне Бобриковой не поступало» .

Замдиректора департамента здравоохранения Юлия Арсенина

На сегодняшний день проводятся проверки как независимыми экспертами, так и департаментом здравоохранения. Ряд проверок уже завершен. На сегодняшний день в департамент указания о нарушениях при оказании помощи Анне Бобриковой не поступили. Несмотря на то, что таких заключений еще нет, мы заинтересованы, чтобы данный случай был разобран, и все материалы проверок переданы в органы, которые проводят сейчас уголовное дело, - сообщила Арсенина.

Вы себя слышите сейчас? Вы сказали, нарушений никаких не выявлено. Муж до сих пор за два месяца на руки не имеет бумаги с диагнозом, - донесся вопрос из студии.

То, что Сергей говорит, это не совсем правда, - ответила чиновница.

В разговор вмешался ведущий. Он напрямую спросил, что за осложнения были у Бобриковой.

У Анны произошло послеродовое кровотечение, - растерянно произнесла Арсенина.

И что за осложнения? - вопрошал ведущий.

Вам ни один доктор конкретно не скажет ответ на ваш вопрос, - заявила замдиректора департамента здравоохранения.

Галина Фомина с супругом

В ходе дискуссии слово дали и пациенткам перинатального центра. Одни рассказывали, как там все хорошо, и благодарили врачей. А Галина Фомина из Суздаля , с которой произошло практически то же самое, что с Бобриковой, со слезами на глазах поведала свою историю. Надежда Туманова отреагировала, мол, Фрунзенский районный суд города Владимира на основании экспертизы установил правоту врачей. Муж Фоминой не стерпел:

Во-первых, это решение обжалуется. Во-вторых, экспертиза делалась на липовых копиях медицинских документов. Ни одного оригинала в экспертное учреждение не поступало, - выпалил супруг и сравнил случаи Анны и Галины: - Полчаса она (Галина Фомина - ред.) лежала, истекала кровью. Ни одного человека не было вокруг. Это вот так следят за пациентами? Скорее всего, Аня пролежала там час или два, на сколько ее там оставили?

Мнения зрителей при обсуждении разделились. Кто-то называл произошедшее «халатностью» врачей, другие утверждали, что осложнения при родах могут быть даже у здоровых женщин. Хотя роды-то как раз, по словам акушерки Якушевой и главврача Тумановой, прошли «нормально» . Точно установить, по чьей вине произошла трагедия, по мнению Сергея Плаксина, может лишь Следственный комитет.

Почему проверкам я лично не верю? Потому что все документы находятся в руках у них, моя жена у них, у меня ничего нет. Они могут любым образом манипулировать этими документами. Единственная проверка, которой я верю, - это Следственный комитет, потому что только Следственный комитет может установить, что подпись моей жены фальшивая, например. Только Следственный комитет может допросить врачей и найти противоречия, кто врет, а кто правду говорит, - подвел итог владимирец.

"Прямой эфир" — программа о том, о чем обычно не рассказывают средства массовой информации. Сложные проблемы обычных людей в прямом эфире телеканала "Россия".

Сергей Плаксин смог добиться федеральной огласки своей трагедии, приняв участие в программе "Прямой эфир". Темой выпуска стало "Они сделали из моей жены овощ. Безутешный муж обвиняет роддом ."

В программе приняли участие муж попавшей в кому роженицы Сергей Плаксин, мама Анны, главный врач роддома Надежда Туманова, замдиректора Департамента здравоохранения Владимирской области Юлия Арсенина и адвокат пострадавшей семьи Елена Кулакова. В видео-ряде показывали Анну, лежащую в реанимацию, а также их маленького сына Ростислава.

В студии было много и поддерживающих Сергея людей, а также зрителей, принявших сторону медицинских работников.

Врачи роддома сказали, что решение удалить матку было принято для того, чтобы появился шанс спасти жизнь женщине.

Надежда Туманова на протяжении всей программы говорила о сочувствии к трагедии Сергея. Главный врач роддома настаивала на том, что у Анны была толстенная карта с хроническими заболеваниями.

Однако мама девушки твердо заверила, что Анна была здоровой женщиной и не было никаких причин для таких серьезных последствий.

Сергей поделился своим мнением о вышедшем теле-шоу в группе поддержки Анны.

— Сделали эфир мягким. Вырезали много острых моментов. Спасибо и на том. Что вообще эфир состоялся. Это всего лишь шоу. Но рейтинг огромный, — пишет Сергей. — Может найдутся неравнодушные люди, кто поможет спасти Аню и добиться правды в море лжи. В нашей борьбе ни чего не меняется. За ложь им придется ответить.

Какие у вас остались впечатления после просмотра? Рассказывайте в комментарии под статьей

Владимирцы, посмотревшие выпуск, остались под большим впечатлением.

— Сергей, вы и мама Анечки видно скромные, добрые, воспитанные люди, — пишет Татьяна Миронова. — Так достойно держались на этой передаче. Представляю оказаться в таком хаосе, я бы заплакала раз 100…Вы просто человечище! Мы все с вами, правда на нашей стороне! Не останавливайтесь ни в коем случае, идите до последнего, до края. Мы вас поддерживаем.

— Проплакала всю передачу. У меня двое детей. Сама была в коме после вторых родов и знаю, что это такое, когда ты лежишь вся в проводах, а поблизости нет никого, — рассказывает Наталья Балаева. — Чтобы не случилось, берегите мужики своих девочек! В вас наша надежда и вы наша опора! Сергей — мужчина боец, таких мало сейчас в наше время. Дай Господи Анюте чудо!

— Слова Надежды Тумановой "все мы знаем, как роды начинаются, но никогда не знаем, чем они закончатся " убили меня наповал, — говорит Екатерина Иванова.

Трагическую историю владимирской роженицы обсудили на федеральном телеканале. Напомним, 10 июня родила здорового сына, однако из-за послеродового кровотечения оказалась в критическом состоянии. В Областном перинатальном центре роженице удалили матку, через 18 часов ее с уже отказавшими почками перевезли в отделение реанимации Областной клинической больницы. Сейчас Анна находится в коме в московским НИИ гематологии. В программе «Прямой эфир с Борисом Корчевниковым» гости студии пытались выяснить: состояние Ани – трагическое стечение обстоятельств или результат халатности врачей? Муж Анны Сергей Плаксин и ее мать Елена Геннадьевна уверены: Аня была полностью здорова. Однако врачи утверждают, что Бобрикова поздно встала на учет в женской консультации и в юности имела ряд хронических заболеваний.

- Врачи, судя по алгоритму действий, сделали все правильно. Как сложилось, я не знаю, я не была в экспертизе. Но вы забываете о том, что у нас, к сожалению, есть процент женщин, которые в родах умирают. У которых в родах бывает кровотечение. Но девочка, которая в 32 года захотела родить первого ребенка, должна была придти на консультацию, как только она забеременела, чтобы избежать осложнений. Она не пришла, - высказала свою точку зрения врач-гинеколог Ирина Филатова.

Честь врачей защищала главврач областного Надежда Туманова. Также приехала на "Прямой эфир" заместитель директора департамента здравоохранения Юлия Арсенина. Присутствовали на программе и женщины, рожавшие во владимирском перинатальном центре. Две из них остались довольны работой врачей, а одна - Галина Фомина из Суздаля - рассказала историю, аналогичную Аниной. В целом мнения участников программы разделились. Кто-то осудил подозрения Сергея, а кто-то поддержал его жажду добиться справедливости. Сам муж Анны хочет выяснить правду с помощью следствия. Он считает, что компетентные органы поставят точку в этой трагедии. Но больше всего он надеется на выздоровление жены, то есть практически на чудо.

- Я буду последним человеком, который потеряет надежду на выздоровление Ани. Я хочу вам сказать: если есть какая-то самая маленькая возможность, я буду за эту возможность цепляться. Чтобы Аня хоть в каком виде, но только чтобы была жива. Чтобы у моего сына была мама. Чтобы потом, когда мой сын подрастет, моя совесть перед ним была чиста. Что я все сделал, что только мог, - сказал Сергей.