16-го июня
Утром у колодца только и было разговоров, что о ночном нападении черкесов. Печорин, встретив вернувшегося только что из Пятигорска мужа Веры, завтракал в ресторане. Муж Веры был очень обеспокоен. Они сидели возле двери, ведущей в угловую комнату, где находилось человек десять молодежи, среди прочих Грушницкий. Судьба дала Печорину еще один случай подслушать разговор, который должен был решить его участь. Грушницкий не видел Печорина, умысла в его речах быть не могло, и это только увеличивало его вину в глазах Печорина. По словам Грушницкого, некто сказал ему, что видел вчера в десятом часу вечера, как кто-то прокрался в дом к Литовским. Княгиня была на представлении, а княжна дома. Печорин испугался, не догадается ли вдруг о чем-нибудь муж Веры, но этого не произошло. Между тем, по словам Грушницкого, их компания отправилась в сад просто так, попугать гостя. Просидели до двух часов. Вдруг кто-то сходит с балкона. Грушницкий уверен, что ночной посетитель был у княжны, точно, а потом бросился в кусты, тут-то Грушницкий по нему и выстрелил. Грушницкий готов назвать имя любовника. Это был Печорин. В эту минуту, подняв глаза, он встретился с глазами Печорина, стоявшего в дверях. Печорин требует от него немедленно отказаться от своих слов. Равнодушие женщины к блестящим достоинствам Грушницкого, по его мнению, не заслуживает такого ужасного мщения. Поддерживая свои слова, Грушницкий теряет право на имя благородного человека и рискует жизнью. Грушницкий был в сильном волнении, но борьба совести с самолюбием была непродолжительна. Вмешался капитан, которому Печорин предложил быть секундантом. Пообещав прислать сегодня же своего секунданта, Печорин вышел. Он пошел прямо к Вер-неру и рассказал ему все - свои отношения к Вере и княжне, подслушанный разговор, из которого узнал о намерении этих господ подурачить Печорина. Но теперь дело было не до шуток. Доктор согласился стать секундантом Печорина. Они обговорили секретные условия. Вернер вернулся через час и сообщил, что поединок предполагается в глухом ущелье, расстояние - шесть шагов. У доктора есть подозрение, что они несколько переменили свой план и собираются зарядить только пистолет Грушницкого. Печорин ответил, что он им не поддастся, но пока что это - его тайна.
Ночью Печорин думает о своей жизни, о назначении, которого, судя по всему, не угадал, его любовь никому не принесла счастья, потому что он ничем не жертвовал для того, кого любил. Он любил только для себя, для собственного удовольствия.
Продолжение дневника Печорина относится уже ко времени его пребывания в крепости N5 Максим Максимыч ушел на охоту, скучно, сквозь серые тучи солнце проглядывает желтым пятном. Печорин перечитывает последнюю страницу: смешно! Он думал умереть, но этого не было суждено. Чаша страданий осушена еще не вся. Печорину кажется, что его ждет еще долгая жизнь.
Всю ночь перед поединком Печорин не спал, его томило беспокойство. На столе лежал роман Вальтера Скотта “Шотландские пуритане”, он сел и начал читать - сначала с усилием, потом увлекшись волшебным вымыслом.
Наконец рассвело. Печорин посмотрелся в зеркало и остался доволен собою: лицо было бледно, но глаза, хоть и в темным кругах, блистали гордо и неумолимо. После нарзановой ванны он был свеж и бодр, как будто собирался на бал. Явился доктор Вернер в очень смешной, огромной косматой шапке.
Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин... Я помню - в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу”. Вернер спрашивает, написал ли Печорин завещание. 1ет, не написал, писать некому и не о Чем. Но вот и противники. “Мы давно уж вас ожидаем”, - сказал драгунский капитан с иронической улыбкой. “Я (вынул часы и показал ему”. Он извинился. Грушницкий поднял глаза на 1ечорина, взгляд его выражал внутреннюю борьбу. Выясняются условия извинения. Обе стороны извиняться отказываются. Печорин выдвигает свое условие: так как соперники решили драться насмерть, то необходимо сделать все, чтобы это осталось тайной и секундантам не пришлось нести ответственности. Вон там, на вершине отвесной скалы, есть узенькая площадка, оттуда будет сажен тридцать. Внизу острые камни. Если дуэлянты станут по краям площадки, то даже легкая рана будет смертельна. Предложенные противной стороной шесть шагов вполне с этим согласуются, не так ли? Раненый непременно полетит вниз и разобьется вдребезги; пулю доктор вынет, и тогда эту смерть можно будет объяснить неудачным прыжком. Грушницкий был (согласен, но по лицу его то и дело пробегала тень сомнения. Ведь при обычных условиях он мог просто ранить Печорина, а теперь должен был или выстрелить в воздух, или стать убийцей. Все начали взбираться на вершину скалы. Площадка изображала почти правильный треугольник. От выдающегося угла отмерили шесть шагов. Решили, что если стоящий на самом углу (избежит выстрела, противники поменяются местами.
“Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось (бы к лучшему”. Но этого не случилось. Оставалось еще одно - что он выстрелит в воздух. Этому могло помешать одно: мысль, что Печорин потребует вторичного поединка. Доктор теребит Печорина - по его мнению, самое время раскрыть заговор. Печорин против. Противники становятся на свои места. “Грушницкий... начал поднимать пистолет. Колени его дрожали. Он целил мне прямо в лоб... Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей”. Но Грушницкий вдруг опустил пистолет и, бледный как полотно, повернулся к секунданту: “Не могу”. “Трус!”, -отвечал капитан. Выстрел раздался. “Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед”.
Капитан, уверенный, что никто ни о чем не знает, притворно прощается с Грушницким. “Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне показалось, что он удерживал улыбку”.
Печорин подозвал Вернера: “Доктор, эти господа, вероятно, второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, - и хорошенько!” Капитан попытался было возражать, но Печорин предложил стреляться и с ним особо на тех же условиях... Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный и мрачный. “Грушницкий! - сказал я, - еще есть время; откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все... вспомни - мы были когда-то друзьями...” “Стреляйте! - отвечал он, - я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места...”
Печорин выстрелил. Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Спускаясь по тропинке вниз, Печорин заметил... окровавленный труп Грушницкого. Он невольно закрыл глаза. У него на сердце был камень, и он долго скакал по ущелью. Дома его ждали две записки: первая - от Вернера - о том, что все устроено. Записка кончалась словом “Прощайте”. Во второй Вера сообщала, что они расстаются навсегда. Вера писала далее, что утром муж рассказал про ссору Печорина с Грушниц-ким. Она так переменилась в лице, что он как будто что-то заподозрил. Она призналась мужу в любви к Печорину. Муж был очень груб и пошел закладывать карету. Вера всей душой надеется, что Печорин остался в живых. “Не правда ли, ты не любишь Мери? Ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете...”
Печорин выскочил на крыльцо, вспрыгнул на своего Черкеса и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Он загнал коня, попробовал идти пешком - ноги подкосились, он упал на мокрую траву и как ребенок заплакал. Вернувшись в Кисловодск в пять часов утра, он бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо.
Проснулся он уже вечером и сел у окна, подставив грудь свежему горному ветру. Вошел хмурый доктор. Против обыкновения, он не протянул Печорину руки. Он сообщил, что княжна больна нервным расстройством. Княгиня же говорит, что Печорин стрелялся за ее дочь." Доктор пришел предупредить Печорина. Может быть, они больше не увидятся, Печорина ушлют куда-нибудь. Чувствовалось, что при прощании доктору очень хотелось пожать руку Печорину, но тот не сделал ни малейшего ответного движения. Он вышел.
На следующее утро, получив приказание от высшего начальства отправиться в крепость N. Печорин зашел к княгине проститься. Оказалось, что у нее к нему есть серьезный разговор. Она знает, что Печорин защитил ее дочь от клеветы и стрелялся за нее. Дочь призналась ей в том, что любит Печорина. Княгиня согласна на их брак. Что же удерживает его? Печорин попросил разрешения поговорить с Мери наедине. Княгиня была против, но, подумав, согласилась. Вошла Мери: “ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться...” “"Княжна, - сказал я, - вы знаете, что я над вами смеялся?.. Вы должны презирать меня... Следственно, вы меня любить не можете... Видите ли, я перед вами низок. Не правда ли, если даже вы меня и любили, то с этой минуты презираете?.." "Я вас ненавижу", - сказала она”.
Через час курьерская тройка мчала Печорина из Кисловодска. В крепостной скуке он часто задумывается над тем, почему его не манит спокойная жизнь.
III Фаталист
Печорин пишет, что как-то ему случилось недели две прожить в казачьей станице; рядом стоял батальон пехоты. Вечером офицеры собирались друг у друга поочередно играть в карты.
Однажды, бросив карты, засиделись за разговорами. Против обыкновения, разговор был занимателен. Вот, говорят, что мусульмане верят, будто судьба человека написана на небесах; в это верят и некоторые христиане.
Начали рассказывать разные необыкновенные случаи. “Все это вздор, - сказал кто-то, - ...и если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в наших поступках?”
К столу подошел сидевший до того в углу комнаты офицер и окинул всех спокойным и торжественным взглядом. Человек этот был серб - поручик Вулич. Он был храбр, говорил мало, но резко, никому не поверял своих тайн, почти не пил вина, за молодыми казачками не волочился. У него была только одна страсть - карты. По этому случаю даже рассказывали интересный случай.
Вулич предложил, вместо того чтобы спорить впустую, испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своей жизнью, или каждому из нас заранее назначена роковая минута... Держат пари, что это сделает сам Вулич. Он взял наугад со стены один из разнокалиберных пистолетов и зарядил его. “Я пристально посмотрел ему в глаза; но он спокойным и неподвижным взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его улыбнулись... мне казалось, я читал печать смерти на бледном лице его”. О таком говорят многие старые воины... “Вы нынче умрете!” - сказал ему Печорин. “Может быть, да, может быть, нет”, - ответил он. Начались шумные разговоры насчет пари и пистолета... “Послушайте, - сказал я, - или застрелитесь, или повесьте пистолет на прежнее место, и пойдемте спать”. Вулич приказал всем не трогаться с места и выстрелил себе в лоб... осечка. Он опять взвел курок и выстрелил в висевшую над окном фуражку. Раздался выстрел. Вулич выиграл пари. “...Не понимаю теперь, отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть...” - сказал Печорин Вуличу.
Все пошли по домам. Печорин шел и со смехом думал о далеких предках, уверенных в том, что светила небесные принимают участие в их ничтожных спорах за клочок земли и какие-нибудь вымышленные права! Но звезды все светят, а надежды их и страсти давно угасли вместе с ними,..
Происшествие вечера произвело на Печорина глубокое впечатление. Вдруг он наткнулся на что-то мягкое, лежавшее на дороге. Это была свинья, разрубленная пополам шашкой. Из переулка выбежали два казака. Один из них спросил, не видел ли Печорин пьяного, что гнался с шашкой за свиньей. Он, напившись, очень опасен.
Ранним утром в окно застучали. Оказалось, что убит Вулич. На него наскочил тот пьяный казак, о котором говорили. Перед смертью Вулич сказал только два слова: “Он прав!” - “Я понимал: я предсказал невольно
Два часа ночи... не спится... А надо бы заснуть, чтоб завтра рука не дрожала. Впрочем, на шести шагах промахнуться трудно. А! господин Грушницкий! ваша мистификация вам не удастся... мы поменяемся ролями: теперь мне придется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. Зачем вы сами назначили эти роковые шесть шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой лоб... но мы бросим жребий!.. и тогда... тогда... что, если его счастье перетянет? если моя звезда наконец мне изменит?.. И не мудрено: она так долго служила верно моим прихотям; на небесах не более постоянства, чем на земле.
Что ж? умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я - как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова... прощайте!..
Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений - лучший свет жизни. И с той поры сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления... Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия: я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их радости и страданья - и никогда не мог насытиться. Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед собой роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся - мечта исчезает... остается удвоенный голод и отчаяние!
И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле... Одни скажут: он был добрый малый, другие - мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь - из любопытства: ожидаешь чего-то нового... Смешно и досадно!
Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч ушел на охоту... я один; сижу у окна; серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни... Скучно! Стану продолжать свой журнал, прерванный столькими странными событиями
Мы знаем не одно описание дуэли - и ночи перед дуэлью - в русской литературе: у Пушкина в «Выстреле», «Капитанской дочке» и «Евгении Онегине»; у Толстого в «Войне и мире», у Тургенева в «Отцах и детях»… И всегда писатель сообщает о мыслях и чувствах перед дуэлью только одного из героев: в «Выстреле» это Сильвио, в «Капитанской дочке» Гринев, в «Войне и мире» - Пьер, в «Отцах и детях»- Базаров. Можно было бы сказать, что автор всегда передает состояние главного героя, но в «Евгении Онегине» Пушкин рассказывает не об Онегине, а о Ленском: * Домой приехав, пистолеты * Он осмотрел. * Потом вложил * Опять их в ящик, и раздетый * При свечке, Шиллера открыл… * .. .Владимир книгу закрывает, * Берет перо; его стихи * Полны любовной чепухи. .. Так мог бы вести себя в ночь перед дуэлью Грушницкий, если бы не превратился в ничтожество. Тот Грушницкий, который носил солдатскую шинель и произносил романтические речи, мог бы и Шиллера читать, и писать стихи… Но тот Грушницкий готовился бы стреляться на самом деле, рисковать своей жизнью. А этот Грушницкий, который принял вызов Печорина, идет на обман, ему нечего страшиться, незачем волноваться за свою жизнь: заряжен будет только его пистолет… Мучила ли его совесть в ночь перед дуэлью, мы не знаем. Он предстанет перед нами уже готовым к выстрелу. (Лермонтов не рассказывает о Грушницком. Но Печорина он заставляет подробно записать, о чем он думал и что чувствовал: «А! господин Грушницкий! ваша мистификация вам не удастся… мы поменяемся ролями: теперь мне придется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. Зачем вы сами назначили эти роковые шесть шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой лоб… но мы бросим жеребий!.. и тогда… тогда… что если ехо счастье перетянет? если моя звезда наконец мне изменит? Печорин не в первый раз задает себе эти-вопросы: зачем я живу, «какую цель имела… судьба?» - но никогда еще он не спрашивал себя об этом так трагически серьезно, с такой торжественностью: «верно было мне назначенье высокое», «я чувствую в душе моей силы необъятные…» Эти прилагательные после существительных придают его словам возвышенно-романтическую окраску; он бы смеялся над подобными словами, если бы их произносил кто-нибудь другой… Однажды он уже писал о себе, что «невольно… разыгрывал жалкую роль палача или предателя», - теперь повторяет, в сущности, то же: «…сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудье казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаленья…» Печорину такое понимание не дано; он «любил для себя, для собственного удовольствия… и никогда не мог насытиться». Поэтому в ночь перед дуэлью он одинок, «и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло» его, если он будет убит. Страшный вывод делает он: «После этого стоит ли труда жить? а все живешь - из любопытства; ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!» Дневник Печорина обрывается в ночь перед дуэлью. Последняя запись сделана через полтора месяца, в крепости N. «Максим Максимыч ушел на охоту… серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно, ветер свищет и колеблет ставни. Скучно». Еще не зная о подробностях дуэли, мы уже узнали главное: Печорин жив. Он в крепости - за что он мог попасть сюда, если не за трагический исход дуэли? Мы уже догадываемся: Грушницкий убит. Но Печорин не сообщает этого, он мысленно возвращается к ночи перед дуэлью: /мал умереть; это было невозможно: я еще не осушил |чаши страданий и теперь чувствую, что мне еще долго жить». В ночь перед дуэлью он «не спал ни минуты», писать не мог, «потом сел и открыл роман Валтера Скотта… то были «Шотландские Пуритане»; он «читал сначала с усилием, по- -том забылся, увлеченный волшебным вымыслом…» Но едва рассвело и нервы его успокоились, он опять подчиняется худшему в своем характере: «Я посмотрелся в зеркало; тусклая бледность покрывала лицо мое, хранившее следы мучительной бессонницы; но глаза, хотя окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумолимо. Я остался доволен собою». Так мог бы рассуждать Грушницкий; это ему важно производить впечатление - но мы уже знаем: и для Печорина.. не безразлична показная, внешняя сторона жизни, - это огорчительно, но Печорин неисправим: бороться с худшим в себе он не только не может, но и не хочет. Вернер взволнован предстоящим поединком. Печорин говорит с ним спокойно-насмешливо; даже своему секунданту, своему другу он не открывает «тайного беспокойства»; как всегда, он холоден и умен, склонен к неожиданным выводам и сравнениям: «Старайтесь смотреть на меня как на пациента, одержимого болезнью, вам еще неизвестной…», «Ожидание насильственной смерти не есть ли уже настоящая болезнь?» Но вся эта радость, жадное наслаждение жизнью, восторг, восклицания - все это спрятано от постороннего глаза. Едущему рядом Вернеру в голову не может прийти, о чем думает Печорин: * «Мы ехали молча. * - Написали ли вы свое завещание? - вдруг спросил Вернер. * - Нет. * - А если будете убиты? * - Наследники отыщутся сами. * - Неужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее прости? .. * Я покачал головой». То, что Печорин говорит Вернеру, и правда, и неправда. Он действительно «выжил из тех лет, когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос». Мы помним: ему двадцать пять лет - по возрасту он еще очень молод. Но мы не можем представить себе его произносящим перед смертью «имя своей любезной», такое поведение больше подходит Грушницкому. Дело не в возрасте, а в той душевной ноше, которую несет Печорин, в той ранней душевной усталости, которая старит его до времени. “У него нет иллюзий, он не верит ни людям, ни словам, ни чувствам: «Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе; иные не делают и этого». Перед дуэлью он забыл даже о Вере; ни одна из женщин, любивших его, не нужна ему сейчас, в минуты полного душевного одиночеств”. Начиная свою исповедь, он сказал: «Хотите ли, доктор… чтоб я раскрыл вам мою душу?» Он не обманывает, он действительно раскрывает Вернеру душу. Но дело в том, что душа человека не есть что-то неподвижное, ее состояние меняется, человек может по-разному смотреть на жизнь утром и вечером одного и того же дня.
"Печально я гляжу на наше поколенье!..."
М.Ю.Лермонтов, "Дума"
Учительница прочла отрывок из романа "Герой нашего времени" и предложила ученикам письменно порассуждать о том, как характеризуют Печорина размышления накануне дуэли с Грушницким. Такая форма работы называется изложением с элементами сочинения. Даже тот, кто не прочёл роман, может справиться с заданием, ведь приведённый отрывок очень хорошо характеризует героя и даёт возможность ученикам высказать своё мнение.
Итак, условия для всех учеников 10 класса были равны.
Вот две работы, написанные девушками-ровесницами:
* * *
...Размышления Печорина накануне дуэли вызвали во мне симпатию к герою. Он мне понравился! Печорин, по его мнению, уже пожил своё, ему больше нечего делать на этом свете, ему всё наскучило. В ту роковую ночь герой прощался с жизнью. Он думал, что его счастливая звезда, которая помогала ему всегда, на сей раз покинет его. Ведь недаром Грушницкий выбрал стреляться с шести шагов! Он думал, что он хитрее Печорина. Но я с этим не согласна!
Наш герой был человеком-загадкой. Если он любил, то делал это для себя. Он наслаждался тем, что любит, а не тем, что его любят. Кажется, Печорин искал такую женщину, что способна его понять, но, увы, не нашёл! Да что там женщины, люди вообще его не понимали! Печорин стал твёрд и холоден к прелестям жизни. Ему было обидно, что его так и не поняли. И обидно за то, что он сам так и не понял своего особого предназначения. А ведь оно было...
Печорин был как будто лишним, чужим, что ли?
Я думаю, что Лермонтов, написав этот роман, хотел, чтобы люди его поняли. Наш герой очень похож на Лермонтова. У них похожи судьбы! И Лермонтов просто был рождён не в то время! Его окружали не те люди. И он решил всё это отразить в романе. Автор наделил Печорина своей судьбой, своей жизнью, своим характером. Лермонтов, как и Печорин, считал себя особенным человеком. Если бы Печорин жил в наше время, я бы в него влюбилась. Он романтический герой! (орфографических и пунктуационных ошибок нет)
* * *
Герой нашего времени Грушницкий является главным героем романа. Грушницкий не может заснуть уже две ночи, он всё думает о дуэли, не хочет умереть, хочет жить. Но Печорин убил его - Грушницкого, он упал на пол, как топор, он падал без жертв. Нехотя умирать его убили, а Печорин был смелый, смерти не боялся, потому в дуэли он был лидером, сражался до последнего, хотел жить, он думал только о победе, а Грушницкий слабый человек, во время дуэли он думал о том, стоит ли ему жить, ведь жизнь для него ничего совсем не значит, он думает о тех роковых (в оригинале рАковых) шести шагах, хочет их сделать, но боится, хотя понимает, что жить ему не хочется, что смысла в жизни нет. Люди злые, одни смеются, другие плачут, и так поочерёдно.
Печорин не боится ничего, он думает о том, чтобы не выполнить роль топора, чтобы не упасть не пол. Не хочет он быть жертвой на дуэли, понимает, что никуда не деться, придётся сражаться. (орфографические и пунктуационные ошибки исправлены, с ними чтение текста становится практически невозможным).
Почему так происходит? Конечно, сколько голов, столько и умов, но тогда как же сеять "разумное, доброе, вечное" в пустые извилины? Как можно чему-то научить вторую девушку?! Она уже взрослый, физически зрелый человек, но разум-то у неё детский! Чего стоит фраза:" Люди злые, одни смеются, другие плачут, и так поочерёдно."!
Вы можете говорить об индивидуальном подходе к ученикам, об особых методиках преподавания, о дифференцированных заданиях, но результата в данном случае ждать не приходится.
Наследственность, болезнь, среда, условия жизни - что сделало мозг этой девушки аморфной массой?
Как сделать так, чтобы эта ученица не пропала в жизни, чтобы она нашла в ней своё место?Кто должен позаботиться об этом - семья, школа, друзья?
На фото - иллюстрация М. Врубеля "Дуэль Печорина и Грушницкого"
Все иллюстрации Врубеля к произведениям Лермонтова на сайте vrubel-lermontov.ru/ illustration/demon9.php
Рецензии
"Как сделать так, чтобы эта ученица не пропала в жизни, чтобы она нашла в ней своё место?Кто должен позаботиться об этом - семья, школа, друзья?"
Вам не всё равно? Правда? А ей? Почему она такая? На самом деле, ей просто не нужно этого. И она несомненно счастлива. Продолжая диалог о "деревьях" пишу Вам.
С уважением,
Мне не всё равно, Танечка, а она, вероятно, счастлива и без великой русской литературы. Вот муж молодой у неё, ребёнок - это счастье, простое, земное, реальное. Зачем ей Печорин с его неврастенией? С толку собьёт, мыслишку в голову закинет - а вдруг не так я живу, вдруг счастья-то нет у меня? Что уж говорить о Раскольникове с его ужасной теорией? А ведь если девочка пройдёт в 11 класс, ей придётся и "Преступление и наказание" одолевать! Тут уж и до нервного срыва недалеко! :-)
Да уж, действительно)))
Нечего голову забивать, пусть просто будет счастлива, в этом тоже есть своя философия. Какое у Вас ироничное замечание получилось, прелесть. Тонко так, сострадательно даже.
Улыбнули,спасибо.
Сочинение Лермонтов М.Ю. - Герой нашего времени
Тема: - «Печорин и Грушницкий в сцене дуэли»
Главным действующим лицом романа М.Ю.Лермонтова “Герой нашего времени” является Печорин.События, описанные в произведении, происходят на Кавказе. И это, вероятно, не является случайностью, так как в то время сюда отправлялись люди, преследуемые правительством. К их числу принадлежал и Печорин, сосланный на Кавказ за какую-то нашумевшую в Петербурге историю. Здесь он увиделся с Грушницким, прибывшим на воды залечивать раны. Печорин и Грушницкий вместе служили в действующем отряде и встретились как старые приятели.
Грушницкий - юнкер, он как-то по-особому носит свою толстую солдатскую шинель, говорит пышными фразами, маска разочарованности не сходит с его лица. Производить эффект - основное его наслаждение. Цель его жизни - сделаться героем романа. Он самолюбив. Скучающий Печорин от нечего делать решил сыграть на самолюбии приятеля, заранее предчувствуя, что одному из них несдобровать. И случай не замедлил себя ждать. Печорин вынужден был вызвать Грушницкого на дуэль за гнусную клевету, которую распространил тот в отношении своего друга. Подстрекаемый “своими друзьями”, Грушницкий, чтобы не выглядеть трусом, принял вызов.
В ночь перед дуэлью Печорин не мог заснуть и мысленно спрашивал себя: “Зачем я жил? Для какой цели я родился?” И с тоской заметил, что он не угадал своего “назначенья высокого”, “утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший цвет жизни и играл роль топора в руках судьбы”. Печорин ощущает присутствие в нем двух человек: “...один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...” Герой наш, глубоко и тонко чувствующий природу, перед поединком всматривается в каждую росинку и говорит: “Я не помню утра более голубого и свежего...”
И вот Печорин стоит под дулом пистолета. Условия дуэли очень жесткие. При малейшем ранении можно очутиться в пропасти. Сколько самообладания, выдержки у него! Он знает, что его пистолет не заряжен, что через минуту может оборваться его жизнь. Ему хочется до конца испытать Грушницкого. Но тот забывает о чести, совести и порядочности, когда затронуто его самолюбие. В мелкой душе Грушницкого не пробудилось великодушия. И он выстрелил в безоружного человека. К счастью, пуля только оцарапала колено соперника. Презрение и злоба охватили Печорина при мысли, что этот человек с такой легкостью мог убить его.
Но несмотря ни на что, Печорин готов простить своего противника и говорит: “Грушницкий, еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все, тебе не удалось подурачить, и мое самолюбие удовлетворено”. Грушницкий, сверкнув глазами, ответил: “Стреляйте. Я себя презираю, а вас ненавижу... Нам на земле вдвоем нет места...” Печорин не промахнулся.
Автор показал, что перед лицом смерти герой романа оказался таким же двойственным, каким мы видели его на протяжении всего произведения. Ему искренне жаль Грушницкого, попавшего с помощью интриганов в глупое положение. Печорин готов был простить его, но в то же время не смог отказаться от дуэли в силу существовавших в обществе предрассудков. Чувствуя свое одиночество среди водяного общества, среди людей, подобных Грушницкому, осуждая это общество, Печорин сам является рабом его Морали. Печорин неоднократно говорит о своей двойственности, и двойственность его, как мы видим, - не маска, а действительное состояние души.