УРОКИ ПЕНЗЕНСКИХ УЧИТЕЛЕЙ

Они очень разные, пензенские словесники: молодые и умудрённые опытом, имеющие свой профессиональный стиль или делающие только первые шаги на педагогическом поприще. Но их объединяет одно: стремление учиться (ни в одном регионе России на методическом семинаре не бывает такой многочисленной аудитории), обмениваться опытом с коллегами (уроки, на которых присутствует до полусотни человек, для них не исключение из правил, а скорее норма), активно использовать на уроке достаточно непривычные формы работы, как, например, работу в группах и в парах, ролевую игру и многие-многие другие. Наверное, в своих поисках учителя не свободны от ошибок, но они знают: не ошибается только тот, кто ничего не делает. А они делают, учат литературе. Как? По-разному. Неповторимый учительский почерк отчётливо проглядывает со страниц конспектов. Они представлены в том виде, как сделаны самими учителями. Правда, в процессе подготовки материала к публикации в них была внесена небольшая стилистическая правка и даны методические комментарии. К сожалению, не все материалы уроков пензенских учителей нашли своё место в этом семинарии, прошу прощения у обойдённых вниманием коллег и обещаю исправиться: подготовить к печати новые уроки учителей из Пензы и познакомить читателей с новыми достойными именами.

Материалы семинария «Уроки пензенских учителей» к публикации
подготовила Елена Романичева (ГПИ, Москва)

Урок учителя И.В. Белонучкиной (школа № 51)

Особенности жанра сказочной повести (по повести Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством»). 5-й класс

Вступительная беседа (в процессе беседы возможно обращение учеников к оглавлению и соответствующим разделам учебника для 5-го класса «В мире литературы»)

• Вспомните, на какие три рода делится литература. Что вы знаете о каждом роде?
• Вспомните, какие эпические жанры мы изучили в 5-м классе. С какими повестями познакомились? Какие повести вы читали самостоятельно? Можете ли вы определить жанровую разновидность любой из них?
• Как вы думаете, к какому виду относится повесть Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством»?

Работа по теме

Прочитайте внимательно тему урока, записанную на доске. Понятно ли вам, чем нам сегодня предстоит заниматься?

Что можно сказать о жанре сказочная повесть? (Здесь объединяются два жанра - сказка и повесть.)

Для того чтобы определить жанровые особенности сказочной повести, нам нужно вспомнить особенности сказки и особенности повести и увидеть, как они сочетаются в рамках одного произведения. Для этого обратимся к учебнику и перечитаем фрагмент из уже изученного нами раздела «Литературная сказка» (с. 78–79, ч.1). По существу, нам предстоит сделать то же самое, что делали Автор и Старуха-сказка, но оформить свои рассуждения не в виде диалога, а в виде таблицы. Задание выполняется по вариантам: первый - выявляет и формулирует признаки волшебной сказки, второй - признаки повести.

В законченном виде таблица может выглядеть следующим образом.

Признаки волшебной сказки

Признаки повести

Борьба добра со злом. Победа добра. (Добро олицетворяют люди, верующие в Бога, богопослушные, а зло - нечистая сила.) Волшебное число “три” (три победы Вакулы). Элементы сюжета волшебной сказки (условие, путешествие героя, свадьба). Нет в повести волшебных предметов и дарителей. Сказочные герои (чёрт, ведьма; но нет Кощея или Змея Горыныча). Чёрт изображён как человек; смешение сказочного и реального (описание чёрта, Пацюка, Солохи). Название настраивает на волшебный лад.

Охватывает большой промежуток времени, но благодаря сказке все события происходят за одну ночь. Описаны реальные события (жизнь украинского села в Рождественскую ночь, историческое событие - поездка запорожцев к царице). Много героев. Главная сюжетная линия: Вакула–Оксана и много ответвлений от неё: Вакула–Чуб, Вакула–чёрт, Солоха–Чуб. Характеры главных героев даны в развитии (Оксана - в начале и конце повести). Роль пейзажа - настраивает на сказочный, волшебный лад.

После обсуждения и заполнения таблицы ученикам предлагается задание: по группам подготовить сообщение-рассуждение, тезисом которого может быть следующее высказывание: “«Ночь перед Рождеством» Н.В. Гоголя - сказочная повесть”, а доказательства могут быть взяты из таблицы.

Домашнее задание

Подготовка к творческому практикуму «Какой он, сказочный герой?» (в учебнике - «Проба пера», с. 222) . А для этого каждому из вас предстоит на некоторое время стать писателем-сказочником и придумать своего сказочного героя, рассказать о его внешности и о событиях, которые раскрывают его характер.

Вспомним, что мы знаем о сказочных героях повести? Они могут быть смешными, как Карлсон, нелепыми, как Пеппи Длинныйчулок. Но, самое главное, они необычные и всегда побеждают, когда встают на защиту добра. С ними происходят фантастические события, но действуют они в реальном мире.

Методический комментарий

• На этом уроке предлагается несколько иной путь осмысления жанровых особенностей повести Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством». Вся работа строится как подготовка к устному сочинению-рассуждению на предложенную тему, при этом обращают на себя внимание задания, которые даёт учитель: “выявить и сформулировать”, то есть внимание учеников привлекается не только к содержательной стороне высказывания, но и к его точному речевому оформлению. При таком подходе к выполнению задания ученики учатся избегать описательности в формулировках. Важно и обращение к учебнику, который призван помочь ученикам в их работе. Таким образом, учебник 5-го класса используется не только как “сборник текстов”, а выполняет свою основную функцию инструмента обучения.
• Интересно и домашнее задание: подготовка к творческому практикуму, оно дано словно “в противовес” тому виду деятельности, которым ученик занимался на уроке. Предлагая задание в такой формулировке, учитель идёт путём, предложенным М.А. Рыбниковой: “От маленького писателя к большому читателю”. Это с одной стороны, а с другой - предложенный тип задания - литературно-творческий (а не аналитический, как было на уроке) обеспечивает единство эмоциональной и интеллектуальной деятельности.

Повесть

Повесть

ПОВЕСТЬ - широкий, расплывчатый жанровый термин, не поддающийся единому определению. В своем историческом развитии как самый термин «повесть», так и обнимаемый им материал прошли длинный исторический путь; говорить о П. как о едином жанре в древней и новой литературе совершенно невозможно. Неопределенность термина «П.» осложняется еще двумя специфическими обстоятельствами. Во-первых, для нашего термина «П.» нет точно соответствующих терминов в зап.-европейских языках: немецкому «Erzahlung», французскому «conte», отчасти «nouvelle», английскому «tale», «story» и т. д. отвечают у нас как «П.», так и «рассказ», частью «сказка». Термин «П.» в его определенной противопоставленности терминам «рассказ» и «роман» - специфически русский термин (см. Роман , Новелла). Во-вторых, П. - один из стариннейших литературных терминов, к-рый в различные исторические моменты менял свое значение. Необходимо к тому же различать изменение значения термина «П.» от изменения самих соответствующих явлений. Историческое развитие термина отражает конечно (с некоторым лишь запозданием) движение самих жанровых форм. Не случайно у нас термины «рассказ» и «роман» появляются позднее, чем «П.», как не случайно и то, что на определенном этапе этот последний применяется к таким произведениям, которые являются по существу рассказами (см. Рассказ). Так. обр. раскрыть конкретно и полно содержание понятия «П.» и определить его границы можно лишь на основе характеристики соответствующих литературных фактов в их историческом развитии.

I. ПОВЕСТЬ В ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. - Первоначальное значение слова «П.» в нашей древней письменности весьма близко к его этимологии: П. - то, что повествуется, представляет законченное повествование. Поэтому применение его весьма свободно и широко. Так, П. часто назывались произведения житийные, новеллистические, агиографические или летописные (напр. «Повесть о житии и отчасти чудес исповедание блаженного Михаила...», «Повести о мудрых женах» или известное «Се повести временных лет» и т. д.). И обратно: в заглавиях старинных П. находим термины «Сказание», «Житие», «Деяния» соответственно распространенному на Западе лат. «gesta», «Слово», при нравоучительном осмыслении - нередко «Притча», позже «Приклад» (т. е. пример). Вместе с тем старинная П. и по существу теснейшим образом переплетается с большинством других повествовательных жанров. В недостаточно еще диференцированной, «синкретичной» древней письменности П. является той наиболее общей жанровой формой, в которой перекрещиваются почти все повествовательные (более узкие) жанры: житийные, апокрифические, хроникальные, воинско-эпические и т. п. Это однако не исключает того, что одни из явлений, сюда относящихся, занимают центральное место в этой жанровой группе, другие находятся на ее периферии, третьи же лишь номинально относятся к ней. Так, очевидно родство с П. летописной записи, религиозной легенды и т. п. в их наиболее развернутых образцах. Для повести характерно связное изложение не одного, а целого ряда фактов, объединенных единым стержнем.
Впрочем одного этого формального признака недостаточно для определения типичных образцов древней П. Так, по композиционной структуре близки к типичным формам П. те жития, к-рые дают развернутую биографию «святого» (напр. «Житие Юлиании Лазаревской» нач. XVII в., стоящее к тому же на грани между церковным житием и светской П.). Однако, близко соприкасаясь с П., порою образуя гибридные формы с ней (например «Житие Александра Невского», в котором соединяются черты житийные и воинско-эпические), в целом житие как жанр, в силу своего тематико-идеологического содержания, резко отличается от П. даже в пределах одного стиля как по своей лит-ой роли, так и по тенденциям развития (хотя житие иногда и называется П.). Узко-церковная направленность агиографии и связанная с этим ирреалистическая устремленность, давление учительно-риторической струи, консерватизм форм и т. д. уводили этот жанр в сторону от большой дороги литературного процесса, в то время как повесть именно и прокладывала эту большую дорогу в древний период, если не в количественном, то в качественном отношении.
Центральную линию развития повестийных жанров дают повести светские, которые несли в себе в условиях своего времени тенденцию развития беллетристики как таковой. Обслужить все потребности, все стороны социальной практики класса одни церковные (преобладавшие) жанры не могли: задачи организации светской власти, разностороннего классового воспитания, наконец запросы любознательности и тяга к занимательному чтению требовали более разносторонней литературы. Отвечая всем этим потребностям, направленным на реальную жизнь, на ее «светские» стороны, литература эта и сама была в общем более реалистической и далекой от аскетизма церковных писаний, хотя реалистичность эта часто бывала весьма относительной; темы исторические, географические и т. п. были столь пронизаны баснословными легендарными элементами, что произведения, их разрабатывавшие, носили порою весьма фантастический характер («Александрия», «Девгениево деяние» и т. п.). Их жанровая форма и определялась этой их функцией: отвечая потребности в расширении социально-исторического кругозора в художественном отражении текущих событий, в литературном воплощении «героя» своего времени, произведения эти, еще синкретически соединявшие моменты художественные, научные и публицистические, развертывались в формах повествования наиболее простого, отражающего в своей последовательности естественный порядок событий и потому по своим размерам свободно охватывающего тему любого масштаба, т. е. в жанровых формах древних повестей. Вместе с тем сравнительная простота социальных отношений и бытовых их проявлений и примитивность познавательных возможностей литературы определяли сюжетную однолинейность, «одноплановость» древних произведений, свойственную П. Все это обусловливало собою то, что светская П. в нашей древней письменности если и не была господствовавшим видом литературы в силу преобладания церковных жанров, то во всяком случае несла в себе наиболее широкие возможности собственно художественно-литературного беллетристического развития, тем более, что указанная композиционная простота отнюдь не делала древнюю П. «безыскусственной», вне-художественной: наоборот, мы видим в ней достаточно развитую систему художественных средств - стилистических, сюжетных, композиционных, к-рые порой достигают высокой степени мастерства. Из сказанного ясно и то, что в системе жанров древнерусской письменности П. была наиболее широкой, эпической жанровой формой (а не «средней», каковой она является сейчас), хотя практически размер древних П. весьма различен: размер не должен отождествляться с широтой жанра, представляющей как бы масштаб отражения им действительности, широту охвата объекта, по отношению к чему длина произведения является моментом вторичным, производным (и вместе относительным). Впрочем и в отношении внутренней структуры древние П. не были совершенно однородны, и если указанные выше структурные признаки следует считать для них характерными, то все же в иных своих образцах древняя П. приближается к типу зачаточных форм романа (особенно в переводных вроде «Александрия» и т. п.), в других - к типу исторического очерка или мемуаров (П. об исторических событиях) и т. д.
Наконец надо отметить еще одно явление, характерное для древней П., как и для ряда других жанров ранних стадий литературного развития (басни, притчи, ранней новеллы, сказки, песенного эпоса и т. д.). Это - международное распространение многих П., обычно анонимных и подвергавшихся в различных национальных и классовых средах многочисленным переработкам. Мировая популярность такого рода произведений определялась интересом к ним как историческим источникам («Александрия», «Троянская история» и т. п.) и широким типизмом отраженных в них социально-бытовых ситуаций и взаимоотношений, воплощенных в их примитивных, но зато легко поддающихся различным модификациям образах («Бова королевич», «Варлаам и Иоасаф» и т. п.). Многие из этих «переходных повестей» приобрели широчайшую популярность и у нас и, сохраняя ее на протяжении столетий, проникали во все слои грамотного люда, подвергались новым обработкам, демократизировались, а иногда даже переходили в устную традицию, в частности - крестьянский фольклор (заметим кстати, что к фольклору же порой восходит и первоисточник «перехожей П.»). Географические источники таких П. чрезвычайно разнообразны. К нам они шли и из Византии и позже (с XVI века) - в связи с новым этапом исторического развития России - с Запада и с Востока (редко непосредственно, обычно через посредство Византии или Запада).
В соответствии с характером сюжетики этих П., весьма разнообразной, но поддающейся все же подразделению на ряд типов, выработались и определенные композиционные схемы различных видов П. Наиболее типичными видами являются здесь П. историческая (точнее псевдоисторическая - в виду искаженности фактов и наличия фантастики), авантюрно-героическая с любовными и фантастическими мотивами (непосредственно граничащая с авантюрно-любовным романом, особенно - рыцарским) и нравоучительная (порою соприкасающаяся с церковными жанрами - житием и т. п., порою - с бытовой новеллой). Для первых двух (вообще резко не разграничивающихся) характерна композиция в виде последовательного изложения ряда событий и приключений, объединенных единым стержнем (обычно - биографией героя), для третьей - нанизывание ряда притч, вводящихся в обрамляющий, самостоятельно развитой сюжет и мотивирующихся различными моментами последнего. В пределах каждого из этих композиционно-тематических типов мы находим конечно далеко не однородные по своему происхождению и стилевой природе произведения (причем в соответствии со стилем модифицируется и конкретное художественное осуществление этих схем). В связи с направлением и классовым характером русского литературного процесса в целом у нас переводилось в ранний период то, что отвечало интересам боярства (дружины, духовенства), а позже (в XVI-XVII вв.) - дворянства, купечества, частью - мелкой буржуазии; состав переводных П. изменялся в основном в сторону смены церковно-византийских влияний западно-светскими. Но это - основная схема, к-рую не следует утрировать: светская П. проникла к нам еще в период византийского влияния, слегка лишь подкрашенная религиозными мотивами. Таковы напр. исторические и авантюрно-героические П вроде «Александрии», «Девгениева деяния» и ряда других переводных П. XII-XIII вв. П. с воинско-героической тематикой оказали значительное влияние на нашу оригинальную воинскую П. как со стороны жанровых форм вообще, так особенно в стилистическом отношении (метафоры, сравнения, формулы и т. п.). Ближе к религиозной литературе (библейской, житийной) такие нравоучительные П., как «Повесть об Акире премудром», «О Стефаните и Ионилате», «О Варлааме и Иоасафе». Все три эти П. - восточного происхождения. Того же происхождения и жанрового характера «История семи мудрецов», пришедшая к нам много позже - в XVII в. - уже в западнофеодальной обработке. В XVI-XVII вв. появился новый поток переводной литературы - зап.-европейской, в частности светских П., носящих рыцарский характер. Таковы П. «О Бове королевиче», «О Василии златовласом», «История о Петре-златых ключах» и др., в к-рых сильнее подчеркиваются любовная тематика, светские мотивы и т. д., и произведения, стоящие на грани между П. и романом. К этим произведениям тематически примыкает и «Повесть о Еруслане Лазаревиче», впрочем отличающаяся от них восточным, быть может устно-поэтическим происхождением и более демократическим характером общего стиля.
По сравнению с охарактеризованными типами переводных П. наша оригинальная П., несмотря на литературную связь с ними, представляет значительные черты своеобразия в жанрово-стилевом отношении. Это и понятно, т. к. по своей художественно-практической направленности и конкретной функции она занимала совсем иное место. В то время как объект переводной литературы лежал далеко за пределами окружающей действительности, оригинальная светская П. имела своим предметом именно эту последнюю. Представляя собой синкретическое единство беллетристики и публицистики, она откликалась на очередные вопросы момента, отражала текущие или недавние, не утерявшие еще своей остроты события. Если переводные П. носили «исторический», фантастический или приточный характер, то оригинальные светские П. отличались политической злободневностью, повествуя обычно о фактах исторической значимости - войнах, борьбе политических центров, «смутах» и т. д. Так как основным создателем светской литературы был военно-феодальный класс (боярство, дружина), то понятно, что в центре оригинальной светской П. стоял специфический средневековый повестийный жанр - воинская П. К этому именно жанру принадлежит замечательнейший, вошедший в сокровищницу мировой литературы памятник нашей древней письменности конца XII в. - «Слово о полку Игореве» (см.), в известной степени являющийся и поэмой. В его жанровой структуре следует отметить сильную лирическую струю. Лирический элемент впрочем вообще довольно характерен для воинских П., к-рые последовательно отражали воинские события XIII-XVII вв. («П.», «сказания», «слова» «О Каликском пастбище», «О приходе Батыевой рати на Рязань», «О житии и храбрости Александра Невского», цикл о Мамаевом побоище, в частности «Задонщина», обнаруживающая значительную подражательность «Слову о полку Игореве», «Поведание» и «Сказание о побоище Дмитрия Донского», позже «История Казанского царства», «Повесть об Азовском сидении» и др.). Обладая известной жанровой близостью, проявляющейся в сходстве композиционно-стилистических приемов, все эти произведения столь различных веков не могут считаться идентичными в стилевом отношении, оформляя идеологию исторически различных групп господствующего класса, обнаруживая новые литературные веяния.
Наряду с воинскими П. значительное место в нашей средневековой литературе занимали П. политические и религиозно-политические, использовавшие в целях пропаганды той или иной политической идеи обычно псевдоисторические или легендарные сюжеты, порою заимствованные из переводной литературы, а иногда из устной поэзии. Таковы сказания о Вавилонском царстве и Белом клобуке, отражающие борьбу за преобладание Москвы и Новгорода, произведения Ивана Пересветова XVI в., воплощающие антибоярскую политическую программу служилого дворянства, П. о Петре и Февронии и т. д.

II. ПОВЕСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ ПЕРЕХОДНОГО И НОВОГО ПЕРИОДА. - Только в позднейший период нашей средневековой литературы появляются в ней бытовые, авантюрные, вообще говорящие об «обычных» людях и построенные на художественном вымысле светские П. Здесь уже - зарождение жанра П. в современном значении этого термина. Это происходит лишь в XVII в., в период, когда в результате обострения феодальных противоречий, выдвижения дворянства и купечества, ослабления роли церкви, связанной с этим бытовой перестройки начинает расти русская беллетристика, обособляющаяся от церковной, исторической, публицистической литературы и освобождающаяся от подавляющего авторитета религиозной догмы. Опираясь на образцы зап.-европейской буржуазной литературы, поднимающееся дворянство, прогрессивная часть купечества, передовые группы мелкой буржуазии создают свои, в общем реалистически направленные произведения, отражающие новые социально-бытовые отношения, вырабатывают приемы художественного бытописания («Повесть о Фроле Скобееве», «Повесть о Карпе Сутулове», «Повесть о Ерше Ершовиче» и др.). Не избежали влияния новых литературных веяний и консервативные группы, в частности консервативная часть купечества, дающая произведения, любопытно сочетающие элементы бытового реализма с консервативными религиозно-легендарными мотивами и идеями. Таковы «Повесть о Савве Грудцине» и П.-поэма «О Горе Злочастии».
Этот период является тем этапом в развитии русской литературы, когда общая, ранее недостаточно диференцированная масса повествовательных жанров начинает с большей отчетливостью диференцироваться, выделяя, с одной стороны, новеллу, с другой - роман как уже отчетливо определившиеся жанры. Такого рода произведения, как «Повесть о Карпе Сутулове», «О Шемякине суде» и т. п., терминологически еще не обособившиеся в отдельный жанр, являются в сущности типичными новеллами. «Истории» начала XVII в. «Об Александре российском дворянине», «О матросе Василии Кориотском» и т. п. с таким же основанием можно отнести к эмбриональным формам романа, как и к П.
Усложнение социальной жизни по мере нарастания буржуазных отношений, расширение и углубление художественно-познавательных возможностей литературы - все это обусловливает выдвижение на первый план в области художественной прозы новеллы (рассказа) как формы, свидетельствующей об умении художника выделить из общего потока обыденной жизни отдельный момент, и романа как формы, предполагающей способность отразить комплекс различных сторон действительности в их многопланных связях. При наличии такой диференциации повествовательных форм понятие «повесть» приобретает новое и более узкое содержание, занимая то среднее между романом и новеллой положение, к-рое обычно указывается теоретиками литературы. При этом конечно самая природа П. в новой литературе меняется и раскрывается в иных соотношениях. Среднее место П. между рассказом и романом прежде всего определяется масштабом объема и сложности охватываемой произведением действительности: рассказ говорит о каком-либо одном жизненном случае, роман дает целый комплекс переплетающихся сюжетных линий. П. выделяет какую-либо одну линию действительности, но прослеживает ее в отличие от рассказа на всем протяжении ее естественного течения в целом ряде определяющих ее моментов. Размер данного произведения решающей роли при этом не играет: маленькая П. может быть короче длинного рассказа (напр. у Л. Толстого П. «Записки маркера» и рассказ «Метель»), большая П. может оказаться длиннее небольшого романа. Однако в среднем, в общей массе, П. - длиннее рассказа и короче романа; размер произведения является производным от его внутренней структуры. В связи с основными формами отношения к действительности в П., рассказе и романе вырабатываются соответствующие им и конечно модифицирующиеся в каждом данном стиле системы приемов. В общем для П. сравнительно с рассказом и романом характерно относительно медленное развитие действия, ровный темп повествования, более или менее равномерное распределение сюжетного напряжения по ряду моментов, относительная простота композиции и т. д. По сравнению с рассказом П. - более емкая форма, отсюда число действующих лиц в ней обычно больше, чем в рассказе. В соответствии с этим самая обрисовка образов в П. более или менее отлична от того, что мы видим в рассказе и в романе. Раскрытие персонажа на протяжении длительного отрезка времени при однолинейности сюжета определяет большую многосторонность обрисовки его характера по сравнению с рассказом. Каждая из только что перечисленных черт не является неизменной и абсолютно обязательной для П.; при сравнении П. с рассказом и романом на материале отдельных образцов необходимо учитывать стилевое соотношение последних. Весь же комплекс указанных признаков характеризует центральные явления данной жанровой группы, на периферии же ее находим различного рода переходные и комбинированные формы, не позволяющие устанавливать непроницаемые перегородки между соприкасающимися жанрами. Вместе с тем и внутри повестийной жанровой группы мы находим многие разновидности новой П., к к-рым в разной мере тяготеют различные стили и в к-рых более или менее различно конструируется художественный образ (П. бытовая, психологическая, историческая и т. д.).
Место, занимаемое П. в новой русской литературе, различно. Во 2-й половине XVIII в. И первой трети XIX в. в господствующем стиле, т. е. в стиле различных групп дворянства, выдвигаются преимущественно стихотворные и драматургические жанры. Лишь для консервативно-дворянского сентиментализма, с его призывом к простоте и естественности, П. является характерным жанром (Карамзин). Позднее же, в 30-х гг., когда с чрезвычайной интенсивностью начинает расти проза, в ней выдвигается на первый план вместе с романом и П. Так, Белинский в 30-х гг. утверждал: «Теперь вся наша литература превратилась в роман и повесть» («О русской повести и повестях Гоголя»). Развитие повести несомненно связано с обращением литературы к «прозаической», обыденной действительности (недаром Белинский противопоставляет П. и роман «героической поэме» и оде классицизма), хотя сама эта действительность может восприниматься авторами и в романтическом аспекте (напр. петербургские повести Гоголя, ряд повестей В. Одоевского, Марлинского, такие произведения Н. Полевого, как «Блаженство безумия», «Эмма» и др.). Среди повестей 30-х гг. было немало обладавших исторической тематикой (романтические повести Марлинского, повести Вельтмана и др.). Однако подлинно типичными для эпохи, новыми по сравнению с предыдущим этапом являются повести с реалистической устремленностью, обращенные к современной, зачастую будничной жизни («Повести Белкина» Пушкина, буржуазная и мелкобуржуазная бытовая повесть Погодина, Н. Павлова, Н. Полевого, Степанова и других; у романтиков - В. Одоевского и Марлинского - им аналогична «светская повесть», посвященная психологии и бытописи «салона»).
С дальнейшим развитием русской литературы, в к-рой все большую роль начинает играть роман, П. все же сохраняет достаточно заметное место. Усиленно используется П. как наиболее «безыскусственная», простая и вместе широкая форма авторами-бытописателями. Типичные образцы такой бытовой П. дал напр. Григорович («Антон Горемыка» и др.); классики-реалисты (Тургенев, Л. Толстой, Чехов и др.) дают П. психологическую по преимуществу, с большим или меньшим раскрытием социальной обусловленности и типичности изображаемых явлений. Так. обр. на протяжении всего XIX в. П. представлена едва ли не всеми крупнейшими писателями-прозаиками (Пушкин, Гоголь, Тургенев, Л. Толстой, Достоевский, Чехов, Короленко и др.), а также и рядом второстепенных. Приблизительно такой же удельный вес сохраняет повесть в творчестве наших современных писателей. Исключительный вклад в литературу П. сделал М. Горький своими автобиографическими повестями («Детство», «В людях», «Мои университеты»), структурной особенностью к-рых является большая значимость окружающих основное действующее лицо персонажей. Прочное место заняла П. в творчестве ряда других современных писателей, служа для оформления самых различных тематических комплексов. Достаточно назвать такие популярнейшие произведения советской литературы, как «Чапаев» Фурманова, «Ташкент - город хлебный» Неверова, «Доменная печь» Ляшко и мн. др. Тот особый разрез, в к-ром реальная жизнь отражается П. в силу ее структурных особенностей, сохраняет место и в советской литературе. При этом «однолинейность» П., известная простота ее структуры в литературе социалистического реализма, отнюдь не идет в ущерб глубине социального осмысления отражаемых явлений и эстетической ценности произведения. Такие образцы пролетарской П., как названные выше произведения М. Горького, дают наглядное подтверждение этого положения.
В зап.-европейской литературе, уже издавна высокоразвитой и жанрово многообразной, мы находим еще большее преобладание новеллы и романа, однако там ряд крупнейших авторов (Мериме, Флобер, Мопассан, Диккенс, Гофман и др.) дал произведения, отличающиеся характерными чертами П.Библиография:
Пиксанов Н. К., Старорусская повесть, М., 1923; Орлов А. С., Об особенностях формы русских воинских повестей, М., 1902; Сиповский В., Очерки из истории русского романа, т. I, вып. I-II, СПБ, 1909-1910; Степанов Н., Повесть 30-х годов, в сб. «Старинная повесть», Л., 1929; Орлов А. С., Переводные повести феодальной Руси и Московского государства XIII-XVII вв., изд. Академии наук СССР, Л., 1934; см. также в общих курсах по истории древней литературы. Специальных развернутых работ о П. как жанре на материале новой литературы не имеется.

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

По́весть

жанр эпического рода литературы. С формальной точки зрения находится между романом (большая форма) и рассказом (малая форма). Друг от друга эти формы отличаются объёмом текста, количеством героев и поднятых проблем, сложностью конфликта и т. д. В повести основная нагрузка ложится не на динамические, а на статические компоненты: важно не столько движение сюжета (что характерно, напр., для романа), сколько разного рода описания: героев, места действия, психологического состояния человека. В повести эпизоды часто следуют один за другим по принципу хроники, внутренней связи между ними нет или она ослаблена. Так строятся многие рус. повести – «Записки из мёртвого дома» Ф. М. Достоевского , «Очарованный странник» Н. С. Лескова , «Степь» А. П. Чехова , «Деревня» И. А. Бунина .
Также повесть – один из жанров древнерусской литературы. Следует отличать современную повесть, сложившуюся как жанр в 19 в., и древнерусскую повесть , название которой указывало в первую очередь на её эпичность. Повесть должна была о чём-то поведать («Повесть временных лет», «Повесть об Акире Премудром»), в отличие от более лирического слова .
В литературе 19–20 вв. повесть тяготеет к романной форме, но сохраняет некоторые жанровые и тематические особенности. Так, напр., свободная связь между эпизодами приводит к тому, что повесть часто строится как биография или автобиография: «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Н. Толстого , «Жизнь Арсеньева» И. А. Бунина и т. д.
Центр художественного мира повести – не сюжет, а развёртывание многообразия мира, расширение картины во времени и пространстве. Так, напр., в повести «Старосветские помещики» Н. В. Гоголя даётся подробное описание всех деталей жизни пожилой семейной пары – Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны: «Но самое замечательное в доме – были поющие двери. Как только наставало утро, пение дверей раздавалось по всему дому. Я не могу сказать, отчего они пели: перержавевшие ли петли были тому виною или сам механик, делавший их, скрыл в них какой-нибудь секрет, – но замечательно то, что каждая дверь имела свой особенный голос: дверь, ведущая в спальню, пела самым тоненьким дискантом; дверь в столовую хрипела басом; но та, которая была в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стонущий звук, так что, вслушиваясь в него, очень ясно наконец слышалось: „Батюшки, я зябну!“ Для этого в повесть вводится рассказчик, смена впечатлений которого и создаёт возможность для показа различных аспектов жизни. Голос автора или рассказчика может выполнять свою роль в повести независимо от того, насколько реально он выражен. Так, литературоведы полагают, что очень важную роль авторский голос играет в повести „Жизнь Клима Самгина“ М. Горького (несмотря на её размер, сам автор определяет её как повесть), хотя формально он выражен слабо.
В рус. литературе термин «повесть» часто используется для обозначения цикла произведений, объединённых общей тематикой: напр., «Повести Белкина» А. С. Пушкина , «Петербургские повести» Н. В. Гоголя. В этом случае значение слова «повесть» актуализирует свои древнерусские коннотации: повесть как то, что поведано кем-либо, один из древнейших устных жанров.
В современной литературе повесть – распространённый жанр, но границы между повестью и романом всё больше стираются, сводясь к различию только по объёму.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .

Повесть

ПОВЕСТЬ - род эпической поэзии, в русском литературном обиходе противопоставляемый обычно роману, как более крупному жанру, и рассказу, как жанру меньшему по объему. Однако применение этих трех наименований у отдельных писателей настолько разнообразно и даже случайно, что приурочить каждое из них, как точные терминологические обозначения, к определенным эпическим жанрам крайне затруднительно. Пушкин называет повестями как «Дубровского» и «Капитанскую Дочку», которые легко могут быть, отнесены к романам, так и коротенького «Гробовщика», входящего в цикл «Повестей Белкина». «Рудина» мы привыкли рассматривать как роман, и в числе шести романов фигурирует он в собрании сочинений Тургенева, но в издании 1856 г. он включен самим автором в состав «Повестей и рассказов». Своему «Вечному мужу» Достоевский дает подзаголовок «рассказ», между тем, как более короткие произведения он называет «повестями» («Хозяйка», «Слабое сердце», «Крокодил») и даже романами («Бедные люди», «Белые ночи»). Таким образом, дифференцировать термины, равно как и жанры, ими обозначаемые, только по литературной традиции, с ними связанной, не удается. И все же есть полное основание для установления внутренних границ в пределах родового понятия, подразумеваемого за всеми этими наименованиями. Легче обособляется от понятия повести роман (потому уже, что это термин международный), и о нем см. особую статью. Что же касается других эпических жанров, к которым хотя бы расширительно можно приурочивать понятии повести, то о них удобнее говорить вместе в настоящей статье.

Наше слово «повесть» не имеет точного соответствия в других языках. Ближе всего к нему подходит немецкая „Geschichte“, употребляемая также очень распространительно. Современный французский „conte“ (помимо соответствия своего в определенных случаях нашей «сказке»), ближе передает наше слово рассказ, ибо под „conte“ современный француз никогда не разумеет, напр., романа. Напротив, в средние века как „conte“ обозначали постоянно и большие эпические произведения (напр., «Повесть о Грале» - „Conte del Graal“). Не меньшая спутанность словоупотребления связана и с термином «новелла ». В итальянском, французском, немецком языках под словами „novella“, „nouvelle“, „Novelle“, как и у нас под «новеллой», разумеют своего рода короткий рассказ. Напротив, соответствующее слово английского языка „novel“ обычно означает роман , а рассказ, или новеллу англичане именуют „tale“ или по просту „short story“, т.-е. краткая повесть. В виду расплывчатости нашего термина «повесть», и виду того, что одной своей гранью понятие «повести» почти сливается с понятием «романа», с которым в поэтике связано все-таки более или менее определенное содержание, удобным представляется наметить прежде всего жанровые признаки для понятия противоположного, так сказать, полярного роману, обозначив его как «рассказ», или «новеллу». Под повестью же можно разуметь те промежуточные жанры, которые не подойдут точно ни к роману, ни к новелле. Тому есть и принципиальные основания. Дело в том, что внутренние границы в этой области никогда не могут быть с полной четкостью установлены: один жанр слишком родствен другому и слишком легко переходит в другой. А в таком случае целесообразно исходить от крайних пунктов, направляясь к середине, а не наоборот, ибо только так мы достигнем наибольшей отчетливости. Из двух слов «рассказ» и «новелла», как термин, предпочтительнее употреблять второе, уже в силу того, что с ним в нашем языке связано меньшее разнообразие значений, да за последние годы в научный обиход теоретической поэтики именно это слово вошло как технический термин. И на западе теория повести направляется по двум главным руслам: теории романа и теории новеллы.

Попытка определить новеллу только по внешним размерам не достигает цели. Такое внешне-количественное определение дал Эдгар По , ограничивая срок прочтения новеллы пределами «от получаса до одного или до двух часов». Более приемлемым является преобразование этой формулы у W. H. Hudson"a (An Introduction to the study of Literature. London 1915), именно, что новелла (short story) должна быть легко прочитана «в один присест» (at a single sitting). Но сам Hudson считает, что этого признака недостаточно. Насколько новелла отличается от романа по длине, настолько она должна быть отличаема от него по своей теме, плану, строению, одним словом по содержанию и по композиции. Определение новеллы со стороны содержания, ставшее классическим, записано Эккерманом со слов Гете : новелла есть рассказ об одном необычайном происшествии („Was ist eine Novelle anders als eine sich ereignete unerhörte Begebenheit?“) Развивая это определение новеллы, как повествования об изолированном и законченном в себе событии, Шпильгаген выдвигает еще тот признак, что новелла имеет дело с уже сложившимися, готовыми характерами; сцеплением обстоятельств они приводятся к конфликту, в котором принуждены обнаружить свою сущность. Нетрудно видеть, что и такие характеристики не исчерпывают существа предмета. Не только необычайное, но и заурядное происшествие может с успехом быть положено в основу новеллы, как мы это видим, напр., у Чехова, а иногда и у Мопассана, этих мастеров современной новеллы; с другой стороны, очевидно, что и новелла допускает известное развитие характеров, т.-е. конфликт, о котором говорит Шпильгаген, не только может быть вызван уже определившимися характерами, но и в свою очередь повлиять на их преобразование, на их развитие. (Ср. хотя бы такую несомненную новеллу, как «Станционный смотритель» Пушкина). В связи с подобного рода соображениями определение новеллы переносили в другую плоскость. Так, Мюллер-Фрейенфельс («Поэтика», русский перевод вышел в Харькове в 1923 г.) ищет сущность стилистического различия между романом и новеллой в способе изложения, передачи (Art des Vortrags). Новелле присущ совсем иной темп, иной ритм, иной размер, чем роману. Роман расчитан на книжное чтение, новелла гораздо более приспособлена для устного рассказывания, или, по крайней мере, для прочтения вслух. Уже то, что новеллисты часто вводят в повествование рассказчика, в уста которому вкладывают главный рассказ, показывает, что новелла и по сию пору не потеряла связи с изустным повествованием. Напротив, романы часто излагаются в форме дневников, писем, хроник, словом в форме написанного , а не произнесенного . Отсюда выводятся и нормы новеллы, как требования ее воображаемых слушателей : сжатость композиции, быстрый темп, напряженность действия. Все это сближает новеллу, гораздо более чем роман, с драмой. И, действительно, новеллы гораздо легче поддаются драматической обработке, нежели романы. (Ср., напр., шекспировские драмы, сюжеты которых заимствованы из новелл). Подобную же близость новеллы к драме устанавливает и теоретик современного германского неоклассицизма Пауль Эрнст в своей статье о технике новеллы. Существеннейшим элементом в новелле, как и в драме, является ее строение, композиция (Aufbau). Роман есть полуискусство (Halbkunst), драма - полное искусство (Vollkunst), такова же и новелла. Роман допускает разного рода отступления, новелла должна быть сжатой, напряженной, концентрированной.

Все эти определения, которые можно было бы умножить и целым рядом других, колеблются между рассмотрением новеллы, как художественной нормы, с двух основных точек зрения. Одни отправляются от ограничения понятия новеллы по материальным признакам, по признакам особенностей ее содержания, темы, сюжета, другие - от ограничения по признакам формальным, стилистическим. Но если стилистические особенности и дают более твердую почву для жанрового определения, то это не значит, что следует вообще игнорировать и вопрос о специфичности новелльного содержания. В самом деле, сюжет, который кладется в основание новеллы, как всякий поэтический материал, заключает в себе уже сам некоторые формальные особенности, которые могут воздействовать на новеллистическое преобразование этого материала и даже определять стилистическую структуру того или иного вида новеллы. Полная характеристика и определение новеллы должны говорить о материально-формальном единстве в ней. Может быть, слишком общим определением новеллы, но широко применимым, было бы такое: краткая органическая повесть . Краткость и указывает на внешние размеры, которые все-таки вовсе устранять не приходится, но в сочетании с требованием органичности понятие краткости ведет к требованию внутренней экономии в привлечении и обработке повествовательного материала. Другими словами: компоненты (т.-е. составные элементы композиции) новеллы должны быть все функционально связаны с ее единым органическим ядром . Содержание новеллы может группироваться прежде всего вокруг единого события, происшествия, приключения, независимо от степени его «необычайности»; но также и единство психологического порядка, характера, или характеров, независимо от того, что эти характеры, готовы ли, неизменные, или же развивающиеся на протяжении новеллы, может лежать в основе ее композиции.

Первый тип новеллы можно в общем охарактеризовать, как новеллу приключения, авантюрную новеллу . Это - исконный, «классический» тип, из которого исходил и Гете в своем определении. Его, по преимуществу, мы наблюдаем в средние века и в новелле эпохи Возрождения. Таковы, в большинстве своем, новеллы Декамерона. Примером такой новеллы в чистом виде у нас может служить хотя бы пушкинская «Метель». Второй тип новеллы также очень обще можно охарактеризовать, как психологическую новеллу . Уже «Гризельда» Боккаччио подходит под это определение. Авантюрный элемент здесь подчинен психологическому. Если «приключение» играет и здесь большую роль, то оно все-таки служит иному началу, которое и организует новеллу: в «приключении» обнаруживается личность, характер героя, или героини, что и составляет главный интерес повествования. Таковы в «Повестях Белкина» уже упомянутые «Станционный смотритель» и «Гробовщик». В современной новелле редко удается строго дифференцировать оба жанра. Занимательный рассказ редко обходится без психологической характеристики, и обратно, одна характеристика без обнаружения ее в действии, в поступке, в событии еще не создает новеллы (как, напр., большая часть рассказов в «Записках охотника»). Исследуя новеллу, нам прежде всего и приходится рассматривать в ней взаимоотношение между тем и другим началом. Так, если у Мопассана мы очень часто наблюдаем авантюрность в композиции его новелл, то у нашего Чехова обычно перевешивают психологические компоненты. У Пушкина в «Выстреле», в «Пиковой даме» оба начала находятся в органическом равновесии.

Обращаясь теперь к жанру «повести», как промежуточному между новеллой и романом, можно сказать, что в эту группу следует относить те повествовательные произведения, в которых, с одной стороны, не обнаруживается полного объединения всех компонентов вокруг единого органического центра, а с другой стороны, нет и широкого развития сюжета, при котором повествование сосредоточивается не на одном центральном событии, но на целом ряде событий, переживаемых одним или несколькими персонажами и охватывающих, если не всю, то значительнейшую часть жизни героя, а часто и нескольких героев (как в «Войне и мире», «Анне Карениной», «Бесах», «Братьях Карамазовых» и др.). Устанавливать нормы композиции для повести поэтому гораздо труднее, да и принципиально не имеет смысла. Повесть - наиболее свободный и наименее ответственный эпический жанр, и потому она получила такое распространение в новое время. Роман требует глубокого знания жизни, жизненного опыта и широкой творческой интуиции, новелла требует особого мастерства техники, это - артистическая форма творчества par excellence. Но это не значит, что повесть не подлежит эстетическому обследованию. Ее композиция и стиль могут представлять не мало характерных, индивидуальных и типических черт. Она есть также предмет ведения поэтики. Но только изучать повесть, как художественный жанр, нам всегда приходится, исходя из тех норм, какие могут быть установлены для романа и для новеллы. В сочетании и преобразовании этих противоположных (полярных) норм и состоит специфичность повести, как особого жанра. Мастером повести в русской литературе должен считаться Тургенев со своими шедеврами: «Фаустом», «Первой любовью», «Вешними водами».

БИБЛИОГРАФИЯ.

Определения и характеристики повествовательных жанров см. в общих пособиях по поэтике, особенно: R. Lehman. Poetik. 2. Aufl. München 1919; Rich. M. Meyer, Deutsche Stilislik. 2. Aufl. München 1913; Müller-Freienfels, Poelik 2. Aufl: Leipzig, 1921. (есть русск. перев., см. выше); W. H. Hudson, An Introduction to the study of Literature. 2 ed. London 1915. Также: H. Keiter und T. Kellen, Der Roman. Theorie und Technik des Romans und der erzählenden Dichtung, nebst einer, geschichtlichen Einleitung. 4 Aufl. Es en 1921, Специально по теории новеллы см. статью Paul Ernst, Zur Technik der Novelle в его книге Der Weg zur Form. 2 Aufl. Berlin 1915. На русск. яз.: М. Петровский, Композиция новеллы у Мопасана. Журнал «Начало», № 1, П. 1921; А. Реформатский, Опыт анализа новеллистической композиции. М. 1922. Ср. также: В. Фишер. Повесть и роман у Тургенева, в сборнике «Творчество Тургенева». М. 1920. Для ориентировки по истории повествовательных жанров и сюжетов можно указать J. C. Dunlop, History of prose fiction. А new edition by H. Wilson. V. 1-2. London 1896.

Словарь литературных терминов - ПОВЕСТЬ, прозаический жанр неустойчивого объема (преимущественно среднего между романом и рассказом),тяготеющий к хроникальному сюжету, воспроизводящему естественное течение жизни. Лишенный интриги сюжет сосредоточен вокруг главного героя,… … Современная энциклопедия

Прозаический жанр неустойчивого объема (преимущественно среднего между романом и рассказом), тяготеющий к хроникальному сюжету, воспроизводящему естественное течение жизни. Лишенный интриги сюжет сосредоточен вокруг главного героя, личность и… … Большой Энциклопедический словарь

ПОВЕСТЬ, и, мн. и, ей, жен. 1. Литературное повествовательное произведение с сюжетом менее сложным, чем в романе 1. П. Пушкина «Метель». 2. То же, что повествование (устар.). | уменьш. повестушка, и, жен. (к 1 знач.; прост.). Толковый словарь… … Толковый словарь Ожегова

повесть - повесть, мн. повести, род. повестей и повестей … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

Обложка одной из повестей Льва Толстого Повесть прозаический жанр, не имеющий устойчивого объёма и занимающий промежуточное место между романом, с одной стороны … Википедия

- (англ. tale, франц. nouvelle, histoire, нем. Geschichte, Erzähiung) одна из эпических жанровых форм художественной литературы; её понимание исторически изменялось. Первоначально, в истории древней рус. литературы, термин «П.» применяли… … Большая советская энциклопедия

БЫТОВАЯ ПОВЕСТЬ, как новый самостоятельный жанр древнерусской литературы бытовая повесть появляется во 2-й пол. XVII в. Элементы этого жанра уже присутствовали в агиографических произведениях к. XV - XVI в., таких, как житийная «Повесть о Петре и Февронии», «Повести о Луке Колочском». В 1-й пол. XVII в. житие начинает трансформироваться в бытовую повесть. Таково, напр., «Житие Улиании Осорьиной».
Сложные социальные отношения в обществе изображает «Сказание о явлении Унженского креста». Любящие сестры Марфа и Мария разлучены друг с другом враждой супругов: родовитым и бедным Иваном и богатым, но не знатным Логвином.
Наиболее значительной бытовой повестью является «Повесть о Горе-Злочастии». В отличие от исторической повести ее герой - вымышленный, обобщенно-собирательный образ.
Не менее интересна и важна бытовая «Повесть о Савве Грудцыне», которая строится на западноевропейском фаустианском мотиве.
Занимательность сюжета бытовой повести, изображение внутренних переживаний героя ставят ее в преддверии русского романа.
Если борьба «старого» и «нового» в повестях о Горе-Злочастии и Савве Грудцыне завершается внешне победой «старого» и герои терпят жизненное фиаско, то в плутовской новелле «Повести о Фроле Скобееве» торжествует новый герой - бедный захудалый дворянин, мелкий канцелярист.
Бытовые повести отвечали запросам появившегося в XVII в. нового читателя из посадской купеческой среды, мелких служащих. Авторы бытовой повести отказывались от этикетности, символико-аллегорической образности, присущей литературе средневековой. Они - яркое свидетельство начала переходного периода.

50. Проблема «барокко» в русской литературе ХУП в.

– Термин «Б» - 18в. Сторонники классицизма: обозначение искусства грубого, безвкусного. Связан с архитектуры и изобразит. ис-твом. Позже термин распространился на литру

– Адьял, Морозов. Литра 2 пол.17 и 1 пол 18 – барокко.

– Белков – отрицание сущ. р. барокко. Вирши, драматургия – зарождение классицизма

– Матхаузерова: 2 вида барокко: нац. р. и заимств. польско-укр.

– Лихачев: только р. барокко, кот. было заимств. из польско-укр. литры, затем приобрело свои специф. особенности.

– Еремин об особенностях р.барокко в поэзии С.Полоцкого.

– Черты барокко: 1) эстетич. выражения приувел. пафоса. 2) парадность, церимониальность, внешн. эмоциональность, нагромождение стилей, орнаментальность.

– 2 аспекта барокко: 1) как худ. метод и стиль 2) как тип худ. творчества.

– Появление во 2-пол. 17в, обслуживал зарождавшийся просвященный абсолютизм. Аристократическое явление, противостоящее демокр. литре. Посветит хар-р.

– Писатели всматривались в мирскую жизнь, выдвигали требования разумного подхода к действительности, несмотря на признание идеи судьбы и идеи Бога, в сочетании с дидактизмом. На этой системе взглядов строился вымысел. Система аллегорий и символов, а так же сложная структура произведений

– Стиль барокко подготовил явл. классицизма, получил наиболее яркое воплощение в виршевой поэзии и драматургии.

51. Идейно-художественное своеобразие «Повести о Горе Злочастии».

«Повесть о Горе-Злосчастии» создана в купеческой среде во 2-ой половине 17 в. повесть написана народным стихом, на бытовой сюжет, сопровождаемый лирическими нравоучениями. Герой повести-Молодец, у него нет имени, не послушался родителей, говоривших: «Не ходи, чадо, в пиры и в братнины, не садися ты на месщц болшее, не пей, чадо, двух чар за едину!», чтобы не быть нищим. Он «хотел жити, как ему любо» и делал всё наоборот, поэтому впал «в наготу и босоту безмерную». А повести проходит параллель между поддавшимися искушению Адамом и Евой и Молодцем. Возникает образ змея-искусителя, «названого брата», который спаивает его, а затем обкрадывает. Далее параллель проходит через мотив изгнания-Молодцу «срамно...появитися к своему отиу и матери» и он решает уйти «на чюжу страну». Там он попадает на пир, где рассказывает людям обо всём и просит помощи. Ему помогают, дают советы, основанные на домостроевской морали. Благодаря им, Молодец «от великого разума наживал он живота больше старова; присмотрил невесту себе по обычаю». Узнало об этом Горе-Злосчастие и явилось к Молодцу во сне, предвещая: «быть тебе от невесты истравлену... из злата и сребра быть убитому». Но сну Молодец не поверил, тогда Горе явилось ему во сне в образе архангела Гавриила, сказав о том, что блаженство-быть нищим и пьяным. После этого Молодец выполняет указания Горя, но потом понимает свою ошибку: «до беды меня, молотца, домыкало». Но Горе не отпускает его, говоря, что не уйдёт никуда Молодец от него. Тщетно поборовшись с Горем, «молодец в монастыр пошел постригатися», чем и спасся. Герой повести-опустившийся человек, но он переживает от этого. Это первый в русской лит-ре образ босяка, которому автор сочувствует, но в то же время и осуждает. Облик Горя построен на фольклорных началах. Горе заставляет человека выбрать неправильный путь, но оно является и возмездием за его ошибки, когда говорит: «А хто родителей на добро учения не слушает, того выучу я, Горе злосчастное». Это произведение по жанру похоже на притчу или поучение, т.к. насыщено моралью, приводимой на конкретном примере. Также повесть очень близка к народным песням о Горе, отдельные места носят былинный характер (например, приход Молодца на пир и его похвальба). Произведение близко к фольклору, что видно в сравнениях: Молодец-«сизый голубь», Горе-«Серый ястреб» и т.д. На основе этого можно сказать, что повесть представляет собой сплав фольклора и литературы, она выходит за рамки жанровых систем, сочетая в себе множество жанров и традиций.

52. Идейно-художественное своеобразие «Повести о Савве Грудцыне».

"Повесть о Савве Грудцыне" - произведение, созданное неизвестным автором в 60-х гг. XVII в. В произведении отразились исторические события первой половины столетия и многие бытовые черты того времени.
Сочетание в "Повести" романической темы с подробными описаниями быта и нравов Руси XVII в. дало основание ряду исследователей видеть в этом произведении опыт создания первого русского романа.
В Повести рассказывается, как купеческий сын Савва из реально существовавшего богатого купеческого рода Грудцыных-Усовых, оказавшись по торговым делам в городе Орле (на реке Каме, близ Соликамской), был соблазнен женой купца Бажена Второго. Отказавшись от греховного занятия в день святого Вознесения, Савва вызвал гнев своей любовницы, и она, опоив юношу любовным приворотным зельем, подговорила мужа отказать ему от дома. Страдающий от неутоленной страсти, Савва помышляет о том, что готов послужить дьяволу ради возвращения прежней любовной связи, и бес в облике юноши тут же является. Савва дает ему свое "рукописание", в котором отрекается от Христа (правда, по причине малограмотности он писал под диктовку беса "не слагая", т. е. не читая написанное как связный текст). В дальнейшем бес выступает в роли, близкой "волшебному помощнику" народной сказки, помогая герою не только добиться любви жены Бажена Второго, но и совершить воинские подвиги во время осады Смоленска русскими войсками.
Вернувшись в Москву, Савва тяжело заболел и решился исповедаться. Явившиеся бесы пытаются помешать ему это сделать и показывают Савве его "богоотметное писмо". И после исповеди бесы продолжают мучить героя до тех пор, пока ему не является Богородица вместе с Иоанном Богословом и Петром митрополитом, которые указывают путь спасения: как и герой "Повести о Горе-Злочастии

", попавший в зависимость от враждебной силы, Савва завершает свой путь в монастыре.
У Повести есть два основных жанровых прототипа - религиозная легенда и волшебная сказка, на основе которых автор создал принципиально новое произведение. Использование двух жанровых прототипов позволяет автору, по наблюдению А. М. Панченко, переходить по ходу повествования от одной сюжетной схемы к другой, что создает не характерный для древнерусской литературы "эффект обманутого ожидания".
Традиционные сюжетные схемы, помимо этого, автор наполняет чертами живого быта 1-й пол. XVII в. с описанием реальных торговых путей, обучения делу молодого купеческого сына, набора в солдатские полки и т. д. В Повести отразились и реально существовавшие демонологические представления XVII в., и реальные исторические события (Смута, осада Смоленска 1632-1634 гг. и др.). Из исторических лиц, кроме царя Михаила Федоровича, автор упоминает бояр Шеина и Стрешнева, стольника Воронцова-Вельяминова, стрелецкого сотника Шилова.
По своим взглядам автор Повести - консерватор, он противится новым веяниям, которые принес с собой "бунташный век"; все то, что нарушает традиционные нормы поведения, для него "от диавола". Но и сам автор невольно подчиняется духу времени и оказывается новатором - и в смешении жанровых схем, и в использовании неожиданности как художественного приема, и в изображении развитой любовной интриги, и в ярких бытовых зарисовках.

53. Идейно-художественное своеобразие «Повести о Карпе Сутулове».

ПОВЕСТЬ О КАРПЕ СУТУЛОВЕ - древнерусская новелла, появившаяся на Руси на рубеже XVII и XVIII вв. Она привлекала читателей занимательным сюжетом, близким к народной сказке. Богатый купец Карп Сутулов, отправляясь по торговым делам в Литовскую землю, просил своего друга богатого купца Афанасия Бердова снабдить его жену Татьяну деньгами, если ей не хватит их до приезда мужа. Через три года Татьяна обратилась к Афанасию Бер-дову, но тот нарушил свое обещание и согласился дать ей 100 рублей только в обмен на ее любовь. Татьяна идет советоваться к попу, своему духовнику, а затем - к архиепископу, но те обещают ей деньги на тех же условиях, что и купец. Татьяна назначает им свидание у себя дома одному за другим и хитростью заставляет всех троих забраться в сундуки, с двух сняв верхнюю одежду, а архиепископа, переодев в женскую рубаху, что было совершенно недопустимо по церковным правилам. Воевода, к которому Татьяна доставила сундуки, посмеялся над незадачливыми любовниками и наложил на них штраф, поделив деньги с Татьяной.

В П. выведены персонажи, хорошо знакомые русскому читателю: Татьяна, обычная светская женщина, купцы, клирики, не отличающиеся нравственным поведением. В чем-то эти герои сродни и персонажам переводных западных новелл типа “Декамерона” Бокаччо. Татьяна проявляет смекалку, хитрость, умеет обратить жизненные затруднения в свою пользу. П. относится к демократическим смеховым произведениям Древней Руси. Комедийны многие ее ситуации - обман, переодевание, прятание в сундуках, наконец, сцена появления незадачливых любовников на воеводском дворе. Скрытый смех П. и в ее “перевернутости”: не священники наставляют женщину на путь истинный, а она поучает их при помощи изречений, близких к текстам Священного писания. Возможно, юмор таится и в значении имен.

Мастерство автора П. указывает на профессионального писателя, хотя определить точно, из каких социальных слоев он вышел, не представляется возможным. Он хорошо владел книжными приемами и был знаком с особенностями устного народного творчества.

Как отмечали исследователи, сюжет П. не оригинален. Он широко распространен в мировой литературе. Русская версия наиболее близка к сказкам, бытующим в восточных литературах - древнеиндийской, древнеарабской, персидской, турецкой, афганской и др. Высказывалась мысль о том, что и на Руси этот сюжет распространялся сначала в виде устной сказки. Однако в русском, украинском, белорусском фольклоре нет ни одного произведения, содержащего все мотивы П. Наиболее близка к древнерусскому сюжету сказка А. К. Барышниковой “Умная жена”, записанная в Воронежской области, но и в ней совершенно другая концовка и отсутствует ряд важных деталей.

a) Наличие фантастического или мифологического элемента в сюжете (соотношение вымысла и реальности)

В первом рассказе фантастическим элементом является дракон, который превращается и в рыбу и живет как обычный человек. Во втором рассказе как таковых фантастических элементов нет, волшебными есть таблетки, которые принимал разбойник от всех отрав и болезней.

б) размер произведения

Произведение является достаточно объемным.

в) занимательность и авантюрность

Данная повесть очень занимательна и авантюрна. С самого зачина она захватывает нас и поглощает. Очень интересно наблюдать за каждым новым трюком Чжао Чжэна, как он обманывал людей и мог украсть вещь даже из-под их носа.

д) развязка

е) время действия

Время действия протекает во времена правления династии Цзинь, то есть в рамках 1115-1234 годов.

ж) место действия

В первом рассказе местом действия является местность у подножия горы Цзяншань, действия второго рассказа происходят в Восточной столице, что в области Кайфэн.

з) суть конфликта

Человек незаурядный и видный, он единственно из-за жадности попал в большую беду и даже поплатился жизнью. Его погубило его же богатство.

2. Композиция:

а) пянь-шоу (зачинное стихотворение)

То деньги есть, то денег нет - струятся, как вода.

Так не скупись: сирот и вдов поддерживай всегда.

Когда-то Ши возвел дворец в долине Золотой,

Теперь же там, где он стоял, - бурьян да лебеда.

б) жихуа (краткий зачин)

В зачине рассказывается о Ши Чуне, постигнувшем беду из-за богатства. Он хвастался своими сокровищами и красавицей-наложницей, но встретил соперника в лице Ван Кая, государева шурина, и был казнен.

в) чжэнхуа (основное повествование):

Событийная часть

Событийная часть полна обманов Суна Четвертого и его ученика Чжан Фу. Они своей ловкостью обманывают и обкрадывают людей.

Развязка

В тюрьму были посажены не те люди, а мошенники и воры гуляли на свободе, чинили свои подлые дела в столице, распивали дорогие вина, проводили ночи у знаменитых блудниц.

Стихотворные вставки

Произведение сопровождается стихотворными вставками в начале и в конце произведения. В первом стихотворении говорится о том, что если ты богат, не скупись, помогай бедным, а иначе не будешь уважаем людьми.

Одна лишь алчность привела к тому,

Что здесь, в столице, начался разбой,

Но прибыл Бао - удалось ему

Установить порядок и покой.

Автор подытоживает, что все беды и разбои из-за алчности людей, их ненасытной жажды денег, но в то время этому смог противостоять Бао - судья, живший в XI в. Славился честностью, неподкупностью. Впоследствии стал излюбленным персонажем китайского фольклора, в котором выступает как мудрый судья, заступник бедных и несправедливо обиженных.

3. Тематическая классификация:

а) авантюрная

Эта повесть является авантюрной, так как в ней идет рассказ о мошеннике Суне Четвертом и его ученике Чжао Чжуне, они воруют у людей их богатство и добро, в повести описываются все их деяния.

б) средства обрисовки характера персонажей (диалоги, индивидуализация речи и др.)

Индивидуализация речи персонажей усилила эффект достоверности изображаемых событий, помогла автору ярче и нагляднее донести идею до своего читателя.

в) психологические приёмы

Первым психологическим приемом является авторское повествование - это именно та художественная форма, которая дает возможность автору ввести читателя во внутренний мир персонажа, показать его наиболее подробно и глубоко. Психологическое повествование от третьего лица позволяет изобразить внутренний мир многих героев, что является трудностью при повествовании от первого лица.

Еще один прием - суммарно-обозначающий. Прямое называние автором чувств и переживаний, происходящих в душе героя.

г) сатирическая направленность

Высмеивается жадность, алчность, жажда денег, дурость людей.

д) фантастический элемент

В первом рассказе фантастическим элементом является дракон, который превращается и в рыбу и живет как обычный человек.

е) мораль

Алчность и скупость до добра не доводят, жадность туманит сознание.

ж) черты сходства и отличия сунской повести и танской новеллы

Сходство:

1) наличие фантастического элемента

2) занимательность

3) динамичность

1) размер - Сунская повесть имеет больший размер, чем Танская новелла

2)развязка в Сунской повести не такая быстрая, какой она является в Танской новелле Бессмертный огородник Автор неизветен

I. Повесть начинается со стихотворных рассказов различных поэтов о снеге; снег напоминает им три вещи: соль, пух ивы и грушевый цвет...Се Лин-юнь видит снег в образе соляных кристаллов; Су Дун-по, смотря на снег, печалится вспоминая о поэте Тао; Се Дао-юнь сравнивает снег с легким ивовым пухом; госпожа Ли И-ань видит в нем лепестки цветущей груши. Далее следует история о том что снегом управляют три божества: бессмертная с Гушэ, Чжоу Цюн-цзи(владыка города лотосов) и Дун Шуан-чэн, который хранит снег в кувшине из прозрачного стекла.
Однажды устроив пир эти божества разбили кувшин и всю землю засыпало сильным снегопадом. А другая легенда гласит о духе снега - белом муле, жившем в тыкве у бессмертного Хун Яй. Но однажды мул сбежал, очутился среди людей и его шерсть облезла - всю землю засыпало снегом.

Итак, погрузившись в атмосферу зимы мы узнаем о неком Вэй Шу, сановнике, который служил при императоре У-ди в годы “Путун”. Однажды зимой он подал доклад осуждающий буддийскую веру, которой покровительствовал У-ди и Вэй Шу понизили в должности, он стал управляющим императорскими конюшнями.

Одним утром после большого снегопада Вэй Шу обнаружил, что любимый конь императора “Сверкающий нефритовый лев” исчез... Вэй отправил нескольких конюхов на поиски коня и по следам они добрались до какого-то сада. Они постучали и им открыл старик и сказал, что конь действительно здесь. Он предложил им угощение - сладкую дыню, которую он достал из под снега, и дав им еще три дыни для советника “от господина Чжана” вывел коня. Вэй был удивлен и хотел отблагодарить старца, и позвал его в гости. Жена Вэя при встрече узнала что Чжану 80 лет и что у него нет жены, живет совсем один. Она шутя посоветовала ему найти себе спутницу, но он не хотел жить с женщиной своего возраста, а намекнул на то что ему приглянулась 18-летняя дочь Вэя. Вэй разгневался и прогнал старика.
Чжан был обижен и заперся у себя дома. Через три дня к нему пришли два торговца Ван Третий и Чжао Четвертый за цветами, старик открыл им, на вид он был печален и болен. Сказал что не возьмет с них денег за цветы а попросил найти двух свах, за что пообещал еще по 200 монет и по чаше вина в придачу. И они нашли свах и привели к старику. Старец сказал что хочет в жены дочку господина Вэя и пообещал им награду в три ляна серебром, которые женщины тут же взяли и ушли. Они хотели обмануть старика так как не осмеливались пойти к самому Вэю, но Чжан узнал их замысел, догнал их и им пришлось выполнить поручение.

Узнав о “будущем женихе” старце Чжане, Вэй разозлился и сказал что породнится с ним только если получит свадебный подарок - 100 тысяч связок монет.

Пересказ повести Цинь Чунь «Порхающая ласточка»

Давно, жили две сестры, жили они в бедности и все заработанное тратили на рис, дабы не умереть с голоду. Прошло время, сестры выросли и одной из них, Фэн-янь, посчастливилось попасть ко двору Императора Чэн-ди, более того она, была удостоена его вниманием и одарена высоким положением. Воспользовавшись этим она забрала ко двору и свою сестру – Чжао И.

Фэн-янь не была верна Императору и изменяла ему, и как-то раз была почти уличена в измене. После этого доверие Императора было утеряно, и он даже хотел казнить Императрицу, однако ее сестра умоляла Чэн-ди не делать этого и он помиловал Фэн-янь.

После этого Император воспылал любовью и страсть к Чжао И и с тех пор удостаивал вниманием только ее, в покои Императрицы больше не ходил, из-за чего та очень страдала.

В день рождения Фэн-янь, Император и Чжао И посетили ее, и после того как она напомнила Императору о их былой любви он снова воспылал к ней страстью и остался с ней наедине.

После этого Фэн-янь решила имитировать свою беременность, однако не смотря на все старания, у нее так ничего и не получилось. Однако в это же время во дворце рожает одна из служанок и узнавшая об этом Чжао И, с ревности, убивает родившегося ребенка. И такое повторяется не единожды.

Прошло время и Император уже не так молод, он больше не может удовлетворять потребности Чжао И, от чего и начинает принимать специальную настойку, однако как-то раз они принимает слишком большую дозу и от этого умирает. От шока и страха Чжао И покончила с собой.

А вдовствующая Императрица, утратившая всякую власть, остается жить при дворе. Как-то раз она просыпается ночью вся в холодном поту и говорит, что ей приснился Император Чэн-ди, он пригласил ее к себе, приказал угостить чаем, а на вопрос о том где Чжао И, ответил, что за то, что та убивала его детей, ее превратили на тысячу лет в черепаху и заточили в холодной пещере.

II. Анализ повести.

1. Жанровые признаки повести:

а) повесть основана на реальных исторических событиях с элементами вымысла;

б) небольшой размер произведения;

в) занимательность и авантюрность: нам описываются исторические события, в довольно динамической манере; Описываются переживания и чувства героев;

д) неожиданная развязка, с элементами поучения;

е) время действия: эпоха династии Сун (960-1279)

ж) место действия: дворец императора Чэн-ди

з) суть конфликта: неразделенная любовь к Императору, вынуждающая героинь идти на крайние меры, нарушаю все моральных нормы поведения того времени

2. Композиция:

а) пянь-шоу (зачинное стихотворение) - отсутствует

в) чжэнхуа (основное повествование): прозаическое повествование с элементами диалогов, рассуждений, описаний

Экспозиция: первое описания героев и их историй, которые частично базируются на исторических фактах;

событийная часть: динамическое развитие сюжета (возвышение Фэн-янь (затем ее сестры), ее измена, влюбленность Императора в Чжао И и фальшивая беременность Фэн-янь)

развязка: раскрытие ложной беременности, обратная сторона любви Чжао И, старость, а затем и смерть императора и его любовницы

стихотворные вставки отсутствуют

3. Тематическая классификация.

а) историческая, авантюрная новелла с присутствием любовной лирики

б) средства обрисовки характера персонажей (диалоги, подробные описания, проявления характеров персонажей.)

в) психологические приёмы: сны и видения, повествование от третьего лица.

г) сатирическая направленность: один из самых могущественных людей мира, умирает из-за передозировки лекарства, которое они пил для того, чтобы удовлетворить свою любовницу.

е) мораль: грехи и злодеяния человека вернутся ему вдвойне, если не в этой жизни, так после нее.

Выводы

Бурный расцвет земледелия а также ускоренная урбанизация свидетельствует о сунском времени как о важном этапе развития китайской культуры. Динамичное культурное и экономическое развитие Китая позволяет сделать вывод о том, что в начале второго тысячелетия Китай был не только крупнейшей, но и наиболее развитой страной тогдашнего мира.

Превосходство Китая в рассматриваемое время имело место не только в сфере производства. Так, по уровню грамотности (2 0 - 30% населения) Китай по меньшей мере на порядок опережал Западную Европу, что свидетельствовало об успехах урбанизации, о культурной и социально -экономической зрелости китайского социума. Этот подъем в духовной и материальной сферах - так называемый «сунский феномен» - стал выражением значительных потенциал развития традиционного общества, высокого взлета его культуры.

Культура сунского периода достигла успеха. Культура Китая самобытна и неповторима. Литература этого периода связанна с природой,точнее, отношения человека к природе. В литературе появились разные жанры стихотворений таких как: хуабэнь, ци. Уникальна китайская народная повесть – хуабэнь.

Сказки и новеллы времен сунского периода относились к низким жанрам литературы в Китае. Новый жанр народной повести –хуабэнь был популярным среди простого народа, и остается таким по сей день.

Литература

1. Дуньхуан бяньвэнь цзи иньянь (Вступленое слово к » Собранию дуньхуан ских бяньвэнь «)// Дуньхуян бяньвэнь цзи.((Собрание дуньхуанских бяньвэнь).Т.1.С.4-17

2. Желоховцев А.Н.Хуабэнь-городская повесть средневекового Китая.М: Наука,1969С.117-119

3. Ключевский В.О Курс русской истории.М:Мысль,1988.4.2.С.47

4. Лихачев Д.С Человек в литературе древней Руси.М.:Наука,1970С.134

5. Рифтин Б. Литература древнего Китая //Поэзия и проза древнего Востока.М.:Худ.литер.,1973С.259

6. Рифтин Б. Историческая экопея и фольклорная традиция в Китае. М.:Наука,1970.С.11;Чубань шомин (Предисл. изд-ва)//Дуньхан бяньвэньцзи.((Собрание дуньхуанских бяньвэнь).Пекин,1984.Т.1.С.1

7. Рифтин Б.Л.Историческая экопея …С.11-12;Чубань …С.1.

8. А. Стужина Э.П. Китайский город 10-13вв. М.; Наука,1979; Крюков М.В., Малявин В.В., Сомфонов М.В. Китайский этнос в среднем веке.М.: Наука,1984. С.101 -104

9. Сергеев А.Л. Китайский исторический роман 16 века «Повествование о доблестных героях «. Автореф. дис. канд. филол. Наук.М.,1985.С.12

10. Сергеев А.Л. О роли традиции в средневековой китайской литературе // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае».М.:наука,1977.C.155

11. Чжунго вэньсюши (История китайской литературы). Пекин: Жэньмин вэньсюе чубаньшэ, 1989. Т.4. С.122-123.

12. Го Чжэньи. Чжунго сяошо ши. (История китайской прозы). Шанхай: Шанхай шудянь, 1987. С.284; Чжунго вэньсюе. С.56.

Жанры литературы - это исторически складывающиеся группы произведений литературы, которые объединяет совокупность формальных и содержательных свойств основанных на формальных признаках.

Басня — стихотворное или прозаическое литературное произведение нравоучительного, сатирического характера. В конце басни содержится краткое нравоучительное заключение — так называемая мораль.

Баллада — это лиро-эпическое произведение, т. е. рассказ, изложенный в поэтической форме, исторического, мифического или героического характера. Сюжет баллады обычно заимствуется из фольклора.

Былины — это героико-патриотические песни-сказания, повествующие о подвигах богатырей и отражающие жизнь Древней Руси IX—XIII веков; вид устного народного творчества, которому присущ песенно-эпический способ отражения действительности.

Видения — это жанр средневековой литературы, который характеризуется, с одной стороны, наличием образа «ясновидца» в центре повествования и загробным, потусторонним, эсхатологическим содержанием самих зрительных образов, явленных ясновидцу, — с другой.

Детектив — это преимущественно литературный жанр, произведения которого описывают процесс исследования загадочного происшествия с целью выяснения его обстоятельств и раскрытия загадки.

Комедия — вид драматургического произведения. Отображает все уродливое и нелепое, смешное и несуразное, высмеивает пороки общества.

Комедия нравов (комедия характеров) — это комедия, в которой источником смешного является внутренняя суть характеров и нравов высшего света, смешная и уродливая однобокость, гипертрофированная черта или страсть (порок, недостаток). Очень часто комедия нравов является сатирической комедией, которая высмеивает все эти человеческие качества.

Лирическое стихотворение (в прозе) — вид художественной литературы, эмоционально и поэтически выражающий чувства автора.

Мелодрама — вид драмы, действующие лица которой резко делятся на положительных и отрицательных.

Миф — это повествование, передающее представления людей о мире, месте человека в нём, о происхождении всего сущего, о богах и героях.

Очерк — самый достоверный вид повествовательной, эпической литературы, отображающий факты из реальной жизни.

Песня , или Песнь — самый древний вид лирической поэзии; стихотворение, состоящее из нескольких куплетов и припева. Песни подразделяются на народные, героические, исторические, лирические и т. д.

Научная фантастика — жанр в литературе, и других видах искусства, одна из разновидностей фантастики. Научная фантастика основывается на фантастических допущениях (вымысле) в области науки, включая различные виды наук, такие как: точные, естественные, и гуманитарные науки.

Новелла — это основной жанр малой повествовательной прозы, более краткая форма художественной прозы, нежели повесть или роман. Автора рассказов принято именуют новеллистом, а совокупность рассказов — новеллистикой.

Повесть — средняя форма; произведение, в котором освещается ряд событий в жизни главного героя.

Ода — жанр лирики, который представляет собою торжественное стихотворение, посвященное какому-либо событию или герою, или отдельное произведение такого жанра.

Поэма — вид лироэпического произведения; стихотворное сюжетное повествование.

Послание (эпистолярная литература ) — это литературный жанр, в котором используется форма «писем» или «посланий» (эпистол).

Рассказ — малая форма, произведение об одном событии в жизни персонажа.

Сказка — это жанр литературного творчества, ч аще всего в сказках присутствует волшебство и различные невероятные приключения. .

Роман — большая форма; произведение, в событиях которого обычно принимает участие много действующих лиц, чьи судьбы переплетаются. Романы бывают философские, приключенческие, исторические, семейно-бытовые, социальные.

Трагедия — вид драматургического произведения, рассказывающего о несчастной судьбе главного героя, часто обреченного на смерть.

Фольклор — вид народного искусства, который отражает общие закономерности общественного развития народов. В фольклоре существует три рода произведений: эпические, лирические и драматические. При этом эпические жанры имеют стихотворную и прозаическую форму (в ли-тературе эпический род представлен только прозаическими произведениями: рассказ, повесть, ро-ман и т. д.). Особенностью фольклора является его традиционализм и ориентация на устный способ передачи информации. Носителями обычно выступали сельские жители (крестьяне).

Эпопея — произведение или цикл произведений, изображающих значительную историческую эпоху либо большое историческое событие.

Элегия — лирический жанр, который содержится в свободной стихотворной форме какую-либо жалобу, выражение печали, или эмоциональный результат философского раздумья над сложными проблемами жизни.

Эпиграмма — это небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление.

Эпос — это героическое повествование о прошлом, содержащее целостную картину народной жизни и представляющее в гармоническом единстве некий эпический мир героев-богатырей.

Эссе — это литературный жанр, прозаическое сочинение небольшого объёма и свободной композиции.