Бессмертный полк мне не нравится. Тонкости акции против бессмертного полка. Почему я пойду в «Бессмертном полку»

9 мая по всему миру пройдет традиционный «Бессмертный полк». По словам организаторов, в этом году с портретами родных, погибших во время Второй мировой войны, выйдут жители 100 стран. 95% россиян поддерживают акцию, к ней присоединяется все больше людей во всех городах страны. В прошлом году в Москве прошли с именами ветеранов по центральным улицам 850 тысяч человек, в этом году заявлен уже один миллион. Платон Беседин — о том, почему мы должны присоединиться к колонне памяти.

«Бессмертный полк» родился в 2011 году в народе и из народа. Он вызрел из самой истории русской, где главным всегда была связь с предками, историческая память. То, что оберегало страну в самые тяжкие времена. И из регионального события «Бессмертный полк» превратился в многомиллионное шествие, охватывающее теперь уже 100 стран мира.

У Андрея Платонова есть рассказ «Одухотворенные люди». Посвящен он одному из боев под Севастополем. Немецкие пули прижимают русского солдата к земле так, что головы не поднять. Но, вжавшись, он вспоминает лицо матери и, обретая силу, идет в атаку. Солдат погибает, но лишь физически – победа духа над телом дарует ему бессмертие.

Это не художественный вымысел – так было на самом деле. Я много общаюсь с ветеранами, теми, кто прошел войну на полях боя и в лагерях, и все они говорят: вспоминаешь дом, маму, папу, близких, вспоминаешь, что сделал и чего сделать не смог. Связь с домом поддерживает тебя живым, не дает сойти с ума от обыденности и близости смерти. И эти же люди – ветераны – рассказывали мне, как жили они, их деды и прадеды до Великой Отечественной войны. Тяжко жили: голод, холод, нищета, забирали последнее. Но когда пришел враг, измученный народ поднялся, встал единой живой стеной, чтобы защитить Родину, и одержал победу в самой страшной войне за всю историю человечества.

Ради Сталина? Ради партии? Нет, конечно. Немецкие записи – и Геббельса, и рядовых солдат – отмечают поразительное, нечеловеческое упорство и героизм русских. Они жертвовали собой, они шли вперед, и тьма отступила. И их бой шел не за партию и не за Сталина, а за тех, кто жил в их сердцах, кто населял их землю — за родителей, за дедов и за прадедов. За Родину. Потому они победили, хотя все было против них.

Кто-то тявкнет «задавили мясом». Кто-то пробубнит про мудрость командования. Кто-то заикнется об ошибках немцев. Пусть и так, но этого малого для победы. Главное – то, что идет из глубины. Это – древо подвига. Он не совершается вопреки – только благодаря. Подвиг не рождается из ничего. Его основа – преемственность, когда есть память о других, когда живешь ради кого-то и чего-то. И в корне этого – память, рождающая мечту. Память устремлена в прошлое, мечта – в будущее, а между ними – настоящее. Потому столь важно то, что происходит на «Бессмертном полку».

Во второй половине XIX века русский философ Николай Федоров писал о коллективном воскресении. Очень русская мысль: ведь память народная хранит веру в торжество правды как истины и справедливости после смерти. И человек жив, пока жива память о нем. «Бессмертный полк» – это акт коллективного воскрешения. Каждый вспоминает о близком, о том, кто ушел из жизни – память воскрешает его, и он встает рядом. И когда таких людей тысячи, сотни тысяч, миллионы, все они вспоминают о том, что связывает их, живых и мертвых.

Это нельзя придумать – можно только пережить. «Бессмертный полк» естественен, как сама жизнь. Он рождается из глубин памяти народной и из чувств каждого человека. Смерть больше не властна. Она, съеживаясь, уходит. И каждый, кто стоит в колонне, держит фотографию не мертвого, но живого.

Я оказался в «Бессмертном полку» год назад. Не с фотографией, а по работе – должен был записывать дубли для фильма. 9 мая я привык праздновать со своими дедами – они живы. Но вот я – впервые – в «Бессмертном полку». Вокруг меня – люди с фотографиями. Мнутся, переступают с ноги на ногу, переговариваются. Но вдруг колонна приходит в движение. Слышится одинокое «ура», еще одно, все больше. И выкрики эти сливаются в одно неразрывное, монолитное. «Ура» несется над улицей, и колонна идет, а вместе с теми, кто жив, в строю те, кто, казалось бы, умер. Но они идут как живые. И видится – внутри особенно явно – движутся не люди, а армия светляков — от них исходит сияние, и мир вокруг становится иным, больше не забирающим жизнь. И слезы наворачиваются на глаза, и сердце поет, и душа отзывается.

Нигде и никогда невозможно более испытать подобное чувство. Потому что только человек – его дух, его память – способны менять реальность. А когда человек не один, то эффект обретает могучую силу. Миллионы людей вспоминают одновременно каждый свое, личное, но в то же время единое – временное полотно рвется, из вечности проступают лица. Как живые.

В прошлом году в шествии приняли участие – только в России – 8 миллионов человек. В этом году людей станет еще больше. Разных людей. С разными взглядами. Но все они встанут в ряд с остальными, забудут о политике, экономике – обо всем том, что нас пытается разделить. Забудут – и услышат голос единственно важного, того, что связывает с предками, землей, Родиной. И каждый станет собой, и каждый станет другим, и другие станут целым.

В этом году «Бессмертный полк» пройдет в 100 странах. Самое массовое шествие будет в Москве. Организаторы ожидают около миллиона человек. Колонна начнет формироваться у «Динамо» в 13.00 и двинется к Кремлю. Время и место сбора в любом городе можно уточнить на официальном сайте движения. Участником может стать каждый, но лучше приходить с фотографией или портретом своего героя. Штендеры и транспаранты можно изготовить также самому или заказать в фотоцентре.

Тот, кто был в полку, останется там навсегда. Тот, кто еще не был, ощутит это чувство. И больше не выйдет из светового потока. Бессмертие есть единство и непрерывность исторической и личной памяти. Пока мы помним, мы живы. И наши предки идут рядом с нами. Они тоже живы. Благодаря нам. А мы живы благодаря им. Связь поколений, связь времен не прервать. Это не только дань Победе, но и победа новая. Наша – каждого лично и всех вместе. Потому 9 мая я – в «Бессмертном полку», а вы?

Почему я никогда не пойду на акцию "Бессмертный полк".

Во-первых, потому, что мне не нравится приставка "Бес - смертный". Звучит очень неутешительно. Без - смертный, звучит лучше.

Во-вторых, неистовый государь Петр Алексеевич, планируя устройство Петербурга, противопоставил в пространстве имперскому Адмиралтейству Александро-Невскую лавру, куда ведет першпектива Невского проспекта. "Не нам, не нам, но Имени Твоему", - говорит эта першпектива. Вчера официозная акция "Бессмертный полк" шла не от Адмиралтейства к лавре, где могла бы в конце перед Богом быть провозглашена Вечная память всем погибшим в ту войну. Факт, что ничего более утешительного для живых, чем церковная молитва за умерших, нет. Никакие "минуты молчания" по воздействию на человека не сравнятся с трегубым "Вечная память!".

Но шествие, во главе которого был советский упырский флаг с серпом и молотом, шло в другую сторону. Направление от святыни к имперским символам. Не Имени Твоему, а нам, нам! Идолам (имперским) и страхам. (А империя без Бога и права, это уже и не империя вовсе, а тирания).

В-третьих, при таком раскладе гуманитарная и мемориальная акция памяти предков превращается в демонстрацию какого-то горделивого неистовства, человекобожества. Вот, смотрите, сколько народу угробили, а все равно победили! Вопросы о том, была ли или нет эта победа пирровой, находятся под запретом в общественном информационном поле и вытеснены на задворки, на интеллигентские интернет-кухни. Да что там, она просто превращается в демонстрацию лояльности к режиму, потому что у нас главный распорядитель "Победы" - это гос. власть. Получается, мои погибшие деды ее поддерживают.

Извините, если кого чем обидел. Но диспозиция на сегодня такова.

Протоиерей Алексий Лебедев

Комментарий ред. СРН

Первоначально акция "Бессмертный полк" была спонтанной, ее впервые провели в Томске 6 лет назад в виде патриотического мемориального "флешмоба". Ее участники захотели публично почтить память родственников, погибших в годы войны, и вышли с их плакатными фотографиями. Однако в дальнейшем на акцию обратили внимание официальные мастера пропаганды. Они предложили организаторам помощь: назначили координаторы на окладах, финансовую и мощную информационную поддержку от структур “ОНФ” и “Единой России” ‒ и тем самым успешно советизировали акцию, как ранее и георгиевскую ленту. Получилось то, против чего протестует в своей заметке о. Алексий Лебедев.

"Спасибо Сталину за победу"...

22.2.2017. В Государственной Думе прошли парламентские слушания «Патриотическое воспитание граждан России: «Бессмертный полк». Мероприятие было организовано Комитетом Государственной Думы по образованию и науке совместно с Комитетом по обороне и Комитетом по труду, социальной политике и делам ветеранов.

На слушаниях сопредседатель движения «Бессмертный полк России» депутат Государственной Думы ФС РФ Николай Земцов представил доклад «Документальная основа Народного проекта «Установление судеб пропавших без вести защитников Отечества», в рамках которого были проведены исследования убыли населения СССР в 1941-45 годах. Он изменил представление о масштабах потерь СССР в Великой Отечественной войне.

"Согласно рассекреченным данным Госплана СССР, потери Советского Союза во Второй мировой войне составляют 41 миллион 979 тысяч, а не 27 миллионов, как считалось ранее . Это — без малого одна треть современного населения Российской Федерации. За этой страшной цифрой скрываются наши отцы, деды, прадеды. Те, кто отдал свою жизнь за наше будущее. И, пожалуй, самое большое предательство — забыть их имена, их подвиг, их героизм, которые сложились в нашу общую великую Победу. — Общая убыль населения СССР 1941-45 гг. — более 52 миллионов 812 тысяч человек . Из них безвозвратные потери в результате действия факторов войны — более 19 миллионов военнослужащих и около 23 миллионов гражданского населения. Общая естественная смертность военнослужащих и гражданского населения за этот период могла составить более 10 миллионов 833 тысяч человек (в т.ч. 5 миллионов 760 тысяч — умерших детей в возрасте до четырёх лет).
Безвозвратные потери населения СССР в результате действия факторов войны составили почти 42 миллиона человек",- говорится в докладе-презентации. Приведенные сведения подтверждены огромным количеством подлинных документов, авторитетных публикаций и свидетельств.
https://polkrf.ru/news/1275/parlamentskie_slushaniya_patrioticheskoe_vospitanie_bessmertnyiy_polk

Виктор Петрович Астафьев (1924 - 2001), фронтовик, писатель, Герой Социалистического труда, лауреат 5 Государственных премий:
... Не надо лгать себе, Илья Григорьевич! Хотя бы себе! Трудно Вам согласиться со мной, но советская военщина — самая оголтелая, самая трусливая, самая подлая, самая тупая из всех, какие были до неё на свете. Это она «победила» 1:10! Это она сбросала наш народ, как солому, в огонь — и России не стало, нет и русского народа. То, что было Россией, именуется ныне Нечерноземьем, и всё это заросло бурьяном, а остатки нашего народа убежали в город и превратились в шпану, из деревни ушедшую и в город не пришедшую.

Сколько потеряли народа в войну-то? Знаете ведь и помните. Страшно называть истинную цифру, правда? Если назвать, то вместо парадного картуза надо надевать схиму, становиться в День Победы на колени посреди России и просить у своего народа прощение за бездарно «выигранную» войну, в которой врага завалили трупами, утопили в русской крови. Не случайно ведь в Подольске, в архиве, один из главных пунктов «правил» гласит: «Не выписывать компрометирующих сведений о командирах Совармии».

(Виктор Астафьев. «Нет мне ответа… Эпистолярный дневник. 1952—2001 годы». Из письма от 13 декабря 1987 г.)

Да, в этой войне русский народ отстоял родную землю от внешних оккупантов. Но при этом укрепил власть оккупантов внутренних - большевиков, которые в конце концов привели страну к краху. В той войне они также распространили свою богоборческую власть на другие народы, сокрушив три православных монархии. И цель мiровой закулисы тоже была достигнута: было залито русской кровью национальное освобождение Европы от жидомасонства. Важнейшим результатом этой «победы над фашизмом» стало создание на святой земле жидонацистского государства для грядущего антихриста. Стоит ли нам 9 мая радоваться всему этому, или же пора отделить одно от другого: жертвенную оборону своей родины - от распространения марксизма и от помощи строителям Нового мiрового порядка?

Правда в том, что вам хочется так её видеть. Вы изначально ищете в Бессмертном полку что-то плохое и находите, потому что в любом масштабном мероприятии можно найти, как позитивное, так и негативное.

Я же ищу позитивное. И нахожу его таким огромным, что негативные моменты выглядят просто исчезающе малыми, на его фоне. Тут много говорят о том, что в Бессмертном полку плохо. А я расскажу, что в нём хорошо.

Бессмертный полк - очень хорошая акция, потому что в ней много позитивного. Например: люди вспоминают своих ветеранов, неся их портреты в символическом строю. Это, несомненно, духовная акция. Когда несёшь портрет своего предка, (лично его представляешь), то ты просто не можешь отвлекаться на пустяки, не можешь быть плохим, жадным, жестоким. Я думаю, что обратись к тебе в этот момент кто-то, просто от стыда сгоришь, если сморозишь какую-нибудь глупость, не будешь хотя-бы немного соответствовать своему герою. Выбросить портрет в урну??! Вы, что, с ума сошли?? Даже опустить его, перевернуть вниз головой и то кощунство... Бессмертный полк - это акция единения. Ты оглядываешься по сторонам и видишь, что вокруг тебя народ, простые люди. Впрочем, может и непростые, но в это время они все для тебя родные. Потому что это не просто здесь и сейчас - это живая история страны. Смотришь на портреты и на людей, которые их несут, и находишь сходство между дедами и внуками. Я нигде раньше такого не видел! История как будто оживает перед тобой. Поколение дедов и прадедов, поколение дочерей, сыновей, внуков, и поколение правнуков - вот они, на плечах у своих отцов. Тут принято говорить, что наш народ плохой. А я увидел светлый, одухотворённый народ. Именно народ, а не толпу. Тут же, в самой гуще шли маленькие дети, их родители не боялись что кто-то толкнёт, затопчет. Потому что не толпа, а люди... По обеим сторонам дороги - тоже люди, много людей, смотрят, снимают на телефоны. Уже за то, что Бессмертный полк даёт возможность единения, социализации людям, которые в обычное время не имеют такой возможности, уже за это - он необходим. Так, я видел, людей с серьёзными болезнями, людей с ДЦП. Около деревянного дома, мимо которого проходило шествие, сидел на стуле один такой парень с цветком в руках. Подойдя к какому-то дому, увидели в раскрытом окне стареньких деда и бабушку - дед махал нам рукой. Особенно много криков Ура было именно здесь. Я не помню другого случая, чтобы дед посылал (в том числе и мне) воздушные поцелуи... Вот вы говорите, что акцию используют нечестные политики, власть. А для меня намного важнее то, что Бессмертный полк - это творение обычных людей. Его не придумывали в больших кабинетах, его придумали мои земляки из Томска и он зажил своей собственной жизнью. Тут говорят, что акцию вырвали из рук организаторов, а я говорю, что это счастье, когда что-то светлое, которое ты придумал, начинает жить после тебя. Это только доказывает, что оно не искусственное, ещё неизвестно даже кто кого придумал... Такие вещи невозможно контролировать. Власть их обслуживает, а не контролирует. Бессмертный полк проходил и без её помощи и власти не осталось ничего другого, как принять эту акцию. Бессмертный полк - это гордость за своих предков, за народ, который вынес тяжелейшую войну, сдюжил, оказался сильнее всех обстоятельств. Бессмертный полк - это память, передающаяся от родителей к детям. В конце концов - это обновление, новая жизнь дня Победы. Многие задавались вопросом: А что будет с 9 мая, когда уйдёт последний ветеран? И вот он - Бессмертный полк, как ответ - останется память. Не просто в архивах, куда почти никто не приходит или в книжках, которые почти никто не читает. Память останется у людей. А если так, то рано или поздно и книги начнут читать, и в архивы ходить. Скажу за себя. Именно день Победы стал для меня началом интереса к истории своих предков. Если бы не 9 мая, я бы не узнал кто был мой дед по матери, имена и истории многих других своих предков. И Бессмертный полк, несомненно, помогает мне в этом деле.

15/05/2015

Не успели в сети отпраздновать 70-летие Победы, как разгорелась новая война – война за память. Поводом стала акция «Бессмертный полк», прошедшая во всех крупных городах России.

О на моментально заглушила все шутки по поводу танка, заглохшего на репетиции московского парада, прекратила поиски ряженых ветеранах на трибунах у стен Кремля и вообще положила конец разговорам о «рейдерском захвате» Победы, инициированным накануне юбилея популярным психологом Людмилой Петрановской. Десятки тысяч людей шли с портретами погибших на войне предков.

Ошеломительный эффект акции Ирина Арутюнова описала так: «Я смотрела на «Бессмертный полк» на Невском проспекте. Это было потрясающе!!! Неповторимое зрелище. Нескончаемый поток людей с просветленными лицами с портретами в руках. Это шествие живых потомков, поднимающих вверх в небо фото молодых предков. Ощущение соприсутствия».

Поток восхищенных отзывов не перебивали ни портреты Сталина и Ленина, которые люди несли в Иркутске, ни портрет Берии и живой Хирург, шествовавшие в Москве, ни фотографии плакатов, якобы брошенных участниками на улице сразу после марша.

Вот только было у этой акции одно «но», которое сразу же отметил Олег Кашин: «Большие массовые акции по типу "несколько тысяч тинейджеров вешает нескольким тысячам ветеранов на шею по гильзе с поздравлением к 9 мая" - это были крупнейшие акции "Наших" в нулевые. И какая ирония судьбы, что они этот формат создавали много лет и тестировали, а в итоге главной и, видимо, уже прижившейся общенациональной акцией этого формата стала та, которую придумали не они, а томский независимый телеканал, в этом году разгромленный государством».

О том, что государство «перехватило» искреннее начинание журналист томского ТВ-2 и председатель совета межрегионального историко-патриотического движения «Бессмертный полк» Сергей Лапенков жаловался еще в апреле. Состоявшиеся акции его опасения подтвердили. Разговор о «рейдерском захвате» всего святого пошел бы здесь на второй круг, если бы огромное впечатление, оставленное акцией, не породило размышлений более философского свойства: очень многим она показалась шествием зомби.

Одним из первых этот эффект заметил Павел Арсеньев: «Если в случае политической манифестации участники требуют защиты или расширения своих прав, т.е. декларируют способность действовать от своего лица, то 9 мая люди представляли не самих себя, а (предположительно) своих (предположительно) воевавших родственников, в чем главное могло бы быть с точностью подмечено только Вагиновым и Юфитом: они представляли не себя, а мертвецов».

Сергей Зенкин, анализируя логику обрядов, пишет: «Есть обычные, стандартные формы поминовения усопших. Главная из них - посещение кладбища (или памятников, символически заменяющих могилы). Здесь же все наоборот: марш "бессмертного полка" - это такая антипасха (вскоре после настоящей), когда не живые направляются к могилам мертвых, а сами мертвые сходят со своих могильных изображений и плотной колонной шествуют по городу. Зомби не зомби, но это кладбище, вышедшее на улицы».

Оживших мертвецов во всех культурах принято бояться - их стараются почтить и задобрить, потому что повторение прошлого не нужно никому. Фотографии российских городов, наполненных идущими колонной покойниками, свидетельствуют о том, что сейчас их, наоборот, стараются мобилизовать. Зенкин констатирует: «неладно что-то в национальной памяти и самосознании», а Роман Лейбов, сравнивая придуманное «Мемориалом» чтение имен репрессированных у Соловецкого камня с шествием «Бессмертного полка», ставит более точный диагноз: «Они отчетливо противоположны по смыслу.

"Возвращение имен" - это о том, что нельзя забывать, чтобы не повторялось. "Бессмертный полк" - это о том, что нельзя забывать, чтобы бесконечно повторялось». И оно, кажется, повторяется - уже и дети в школе разучивают вот какую песню.

В прошлом году, в мае, мы с сыном решили пойти в следующем году на шествие Бессмертного полка.
Мы решили провести наших дедов-прадедов по Красной площади.
Они воевали, честно прошли всю войну, добыли нам Победу.
Победу, да и просто возможность родиться и жить.
Они достойны пройти маршем по Красной площади, в строю таких же победителей, так же как когда-то прошли они всю Россию, всю Европу.
Так мы думали.

Собрали фотографии, и благословения родственников. Подготовили транспаранты. Узнали в урочный час – где и когда сбор.
И пошли.
Всё просто.

Надо сказать, что я – ребенок советской еще эпохи.
Тогда 9 мая был святым праздником, и никому не приходило в голову ставить это под сомнение (как бы там ни было, а с головами тогда было как-то проще и светлее).
Но как человек, не знавший войны, я ЗНАЛА, что это великий праздник, я понимала головой, разумом, интеллектом.
Я видела фильмы, читала книги, слышала рассказы ветеранов.
Я представляла, и даже иногда видела во снах.
Но, конечно, я не могла всего прочувствовать, и помнить, как они помнили.

Иногда, глядя фильм, или слушая чей-то рассказ о войне, я вдруг вживалась, пыталась представить – а как это?
Как это – когда 4 года в походе… когда вокруг смерть и твои друзья гибнут на твоих глазах, и конца этому не видно… когда идёшь на страшного сильного врага и можешь умереть в любой момент… когда самому надо убивать – пусть врагов, но живых людей … когда месяцами ничего не знаешь о самых близких и родных… когда больно и страшно, а надо совершать подвиг?
Как это всё?
Ведь это теперь, в орденах, они герои безусловные. А тогда, в 41-м – они просто мальчишки и девчонки….
И я никак не могла понять, никак не могла разгадать этот их секрет.
Мне казалось – я бы не смогла, мои ровесники – не смоги бы. Они какие-то ДРУГИЕ были. В них было что-то, чего нет у нас.

Сначала мы зашли с отроком в метро. И я сразу почувствовала – что-то не так, не так как обычно.

Я это хорошо чувствую – как оно вокруг. В том числе – в метро.
Я там много времени провожу. Такая уж у меня карта жизни – я человек из массы, и с раннего детства я среди большого количества людей.
И пока всё по нарастающей.
Я не могу сказать, что люблю большие скопления людей. Наоборот, я не люблю толпу.
В толпе людей не видно, там есть какая-то масса.
И так же, как сейчас какие только процессы ни крутят человеком… Так же они крутят толпой, только в тысячи раз сильнее. И раньше в толпе, в больших скоплениях людей я только это что-то и чувствовала и мне было плохо, я откровенно страдала. Сейчас я много времени провожу в метро, в больших скоплениях людей. Но иногда я вижу за этой толпой людей. А когда не вижу – отстраняюсь от этих помех толпы и даже могу чувствовать себя в этой толпе в одиночестве – тихо и спокойно.

В этот раз в метро было как-то совсем не так.
Там не было “массы”, там были люди .
Около половины были с транспарантами Бессмертного полка. Большая часть другой половины, без транспарантов, но с георгиевскими лентами, цветами, флажками. Они ехали туда же.
И это очень другое ощущение – почти все в метро едут в одно и то же место, с одной целью. С общей целью.
Люди смотрели внимательно друг на друга, улыбались.
Входящие вновь на станциях, заходили, удивлённо оглядывались и тоже начинали улыбаться.

Мы вышли на Маяковской.
И прямо на станции, на платформе, был Праздник.
Нарядные люди, цветы, портреты героев.
Люди никуда не спешили, ждали друг друга.
Радовались встречам, целовались, разглядывали портреты.
А я ловила внутри какое-то странное приятное ощущение. Никак не могла назвать его.

На улице нас ждала ужасная погода.
Очень холодно, порывистый ветер в лицо с холодным дождем.
И реки людей.
Отовсюду – из метро, по Тверской, на площади.
Много полиции, рамки металлоискателей, волонтеры.
Громкая музыка из репродукторов. Песни военных лет.
Опять плотная толпа – пройти через рамки. И опять – никакого дискомфорта.
Все вокруг какие-то… спокойные, что ли. Радостные, но спокойные.
Потом мы пошли по Тверской в сторону Манежной.
Шли не спеша. Рядом шли другие люди.
Я заметила, многие, как и я, немного недоуменно оглядывались, всматривались в людей.

Прошли мы совсем немного. И встали.
До начала шествия еще 20 минут, а вся Тверская – от Манежной и до метро Маяковской уже плотно забита народом.

Мы ждали начала, стоя в плотной массе людей, под грохот музыки из динамиков. Под дождем, на ледяном ветру.
А я никак не могла понять, что происходит?!
Внутри такое тепло, радость и простор…
Будто стою я в широком поле, у березовой рощицы, припекает ласковое солнце и легкий ветерок приятно освежает.
Какое несоответствие!
По всем правилам, от внешнего неуюта и дискомфорта (для меня, во всяком случае) я должна бы уже выпадать в осадок.
Или сжиматься внутренне, чтобы перетерпеть всё это.
А у меня внутри какой-то густой, теплый и мощный поток переливается без малейшей помехи и вытекает из меня во что-то большое общее, и снова втекает и переливается внутри.
Я даже на какие-то минуты забыла, зачем я здесь, и про дедов забыла.
Я всё пыталась понять, что же это такое я чувствую?

Но я вспомнила быстро.
Вокруг было море портретов. Совсем юные и старики. В военной форме и в штатском, рядовые и генералы. И красные знамена, и российские триколоры. И кое-где иконы. А рядом портреты Сталина. Шары, цветы. И люди.
Я какое-то время всех разглядывала и опять пыталась понять – что не так? Что-то необычное чувствовала, но понять никак не могла.
И так и не поняла тогда. Сейчас только начинаю понимать…

Во-первых, люди были спокойными и радостно-светлыми одновременно.
Большинство было в больших или меньших компаниях, но не было никакого разгула, такого наигранного празднования, какое часто можно видеть на новогодних и прочих подобных гуляниях.
Странно, но даже маленькие дети, а их, не смотря на погоду было много, вели себя спокойно и не обращали на себя внимания, как это часто бывает в больших скоплениях.
Люди спокойно беседовали. И внутри своих локальных компаний и потом уже между компаний.
Я вслушивалась в разговоры.
Почти все говорили о своих героях на портретах. Какие-то слышанные от них истории. Истории о них самих.
Рядом мужчина рассказывал, как они всей семьей несколько лет искали погибшего где-то в Европе деда. И нашли на кладбище какого-то маленького чешского городка. И как потом ездили туда всей семьей.
Под громкие звуки военных песен это всё было так кстати, что я развесив уши не стесняясь подходила к одним, к другим.
Было такое ощущение, будто много лет люди только и ждали этой возможности вот так вот просто похвастаться своими героями, показать как они ими гордятся.

Во-вторых, было необычно видеть в одной общей массе таких разных людей.
Разных по возрасту, по достатку, по национальности, по социальному статусу.
Так плотно, плечом к плечу.
Порой, внешне контраст бросался в лицо.
Но не было… чего-то не было, что есть обычно, что режет глаз и ухо.
Я чувствую это часто внутренне, даже если нет никакого конфликта внешне. А тут – какая-то общность, естественная общность, по моему даже особо никем не осознаваемая.
Но те, что постатуснее, часто не скрывали своего недоумения, оглядывались вокруг и выглядели немного растерянно. Наверное, им нечасто доводится быть в таком многолюдном скоплении. Но они тоже были под впечатлением от каких-то необычных и, видимо, приятных ощущений. Они спокойно стояли, как все разглядывали портреты, общались. Махали флагами и смотрели на небо.

Было холодно и мокро, и народ начал чуть пританцовывать под «Смуглянку» и подпевать под «Синий платочек».

Потом что-то ожило далеко впереди, и стало приближаться. Все замерли.
А потом стало понятно, что это «Ура» катится по людской реке.
И все так радостно его подхватили, что когда оно дошло до нас, я не только закричала «Ура» вместе со всеми, я его просто телом почувствовала как волну, прокатившуюся через меня и меня подхватившую и покатившуюся дальше куда-то далеко назад.
И таких волн прошло несколько.
И это невозможно описать.
Есть чувства и ощущения, которые умалят любые слова…
И каждая такая волна что-то оставляла во мне.
Что-то такое объемное и волнительное, отчего сами появлялись слёзы.

А после этих «Ура» был незабываемый момент. Истинно катарсический момент!

На какие-то минуты замолчали репродукторы. В это же время как-то сильнее нахмарилось, потемнело, дождь припустил сильнее. Вдруг рванул порывами ветер. Вокруг все притихли. Стало слышно, как хлопают на ветру мокрые знамена. И вдруг из репродукторов буквально грянуло:

«Вставай, страна огромная!

Вставай на смертный бой!

С фашисткой силой темною!

С проклятою ордой!…»

Все знают эту песню. Поднимавшую раненую огромную страну в бой.
Её писал не человек. Её писала сама Родина. Та самая Душа России.

И люди рядом со мной сразу запели.
Так запели, что по спине бежали не мурашки, а огненные дорожки.
Так запели, будто только ради этого сюда и пришли.
Как будто давно ждали возможность ее запеть.
Так, что я тогда враз поняла, что мы все не другие, мы все такие же как наши герои на портретах .
Только нам повезло больше, чем им.
Пока повезло, во всяком случае.

А потом мы пошли. Шли не быстро, долго.
Но так легко было идти. Такая невероятная радость!

Я всё шла, прислушивалась к себе и искала сравнение – ну с чем это сравнить? На что это похоже?
Смотрела на людей, не могла насмотреться. Смотрела на портреты. Они такие же! С людей как-будто что-то сняло шелуху. Ту самую, которая – возраст, статус, состояние, национальность, важность, политические взгляды. И море всего того, наносного, что мутит людям умы. Что задает вопросы – зачем это всё? Для чего? Какова цена Победы? А нужно ли было погибать стольким? А нужно ли тревожить мертвых? Все эти вопросы, споры вокруг Дня Победы может рождать только тот, кто не прошел с Бессмертным полком, кто не воссоединился в душе со своими предками, кто не понял в одно мучительное мгновение, что всё едино – они тогда и мы сейчас, фашизм тогда и фашизм сейчас, Родина тогда и Родина сейчас. Нет разницы.
Лишь зло меняет маски и инструменты, совершенствуется в методах и способах.
И может не мы принесли дедов на это шествие. А они нас, неразумных, привели на него, чтобы в одном несметном строю мы встали рядом и поняли (кто способен) или хотя-бы почувствовали, что мы все одно, и Родина одна, и Победа одна.
И дай нам всем Бог, чтобы и осталась она одна, чтобы не пришлось нам снова ее добывать!

До конца Красной площади мы шли больше часа.
В огромной людской реке.
И ничто не выбило меня из этого ровного текущего состояния.
Уж что тут больше сыграло – мое внутреннее состояние, или какие-то необычные внешние процессы, а они точно происходили, – я не знаю. Хотя мой отрок, далекий от понимания глобальных процессов, был тоже в очень необычном для себя настроении. Он тоже тёк в каком-то внутреннем процессе.

Я видела абсолютно необычный праздник вокруг.
Ничего подобного на массовых праздниках я никогда не видела и не ощущала. Я всё пыталась определить – что необычно, что именно не так как всегда? Вокруг я видела много слез.
Не рыданий, не плача, а слёз – светлых, когда просто невозможно сдерживать чувства, пусть и самые светлые.
И это были не старики. Их вообще было мало.
Это были мои ровесники, или немного старше, или младше.
На многих лицах я видела растерянность, удивление и радость одновременно.
Я думаю, для многих были открытия в этот день. Пусть и на уровне чувств и эмоций только.

Сейчас мне кажется, я понимаю, что это было.
Это была Душа.
Наша общая, которая есть в каждом.
Которая, выживая, прячется за шелухой и оболочками.
И часто кажется даже, что нет Ее уже. А Она вот, вдруг выглядывает.
И это Она же победила тогда.
Она, именно общая, наша и их – уже ушедших на другую сторону.
Поэтому это был и есть Ее праздник.
И каждого, кто искренне пришел на этот праздник, Она встречала и приветствовала.
Не может быть такой огромной радости только от личного праздника.
И нельзя его понять умом, надо только прийти и разрешить себе почувствовать.

Интересно, что выйдя с Красной площади, людская река пошла по улицам всё тем же потоком.
Шли по Большой Ордынке, также несли портреты высоко поднятыми.
Играли баянисты. Народ периодически останавливался вокруг них. Пел военные песни. С такой душой и радостью.
Я тоже пела.
И опять шли. И не хотелось уходить, не смотря на дождь и окоченевшие руки.

Потом масса народа у метро.
И это опять не так как это бывает обычно. Когда мучительно терпишь это медленное движение в плотной толпе.
Тут все были уже как родные. Это было продолжение праздника.
И опять в метро улыбающиеся друг другу и своим героям на портретах люди.

Я тоже смотрела на деда и улыбалась.
Я никогда его не видела. И он меня не знал.
Он умер за много лет до моего рождения. Но он так тепло мне улыбался. Что мне казалось, будто мы с ним познакомились, я показала ему Москву.
И он остался доволен.

«Любая долгая битва вынуждает воюющие стороны всё ближе подходить к сути происходящего с ними, а значит, преодолевая собственную идеологию, и к собственной сути.
Если такой сути недостаточно, то битва будет проиграна, в конце концов.
Потому что любой внешний процесс может питаться только внутренним содержанием. Время внешнего процесса зависит от его вневременного содержания…»

В.Ломовцев “Мелодия”