Сказал солдат встречай прасковья героя мужа своего. Михаил Исаковский — Враги сожгли родную хату: Стих. История создания песни "Враги сожгли родную хату"

ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ

Музыка Матвея Блантера
Слова Михаила Исаковского

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат. "Встречай, Прасковья,
Героя - мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол.
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел..."

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой:

"Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам..."
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил - солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
"Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил..."

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

Русские советские песни (1917-1977). Сост. Н. Крюков и Я. Шведов. М., «Худож. лит.», 1977

Другое заглавие - "Прасковья". За строчку "Слеза несбывшихся надежд" песня была сразу запрещена и впервые прозвучала только в 1960 году. В Центральном Парке культуры и отдыха в Москве шел развлекательный концерт, было очень много молодежи. Во втором отделении вышел Марк Бернес, сказал пару слов и на свой страх и риск спел эту песню. Впрочем, стихийно это стихотворение (как стихотворение оно было опубликовано - запретили именно песню) исполнялось в народе и раньше на разные подходящие мотивы.

Вошла в фильм "Зеркало для героя" (режиссер-постановщик Владимир Хотиненко, 1987): два человека попадают из середины 1980-х (начало Перестройки) в сталинский 1949 год, и в дальнейшем один из них - инженер Андрей - за водкой поет эту песню, и слепой парень-гармонист Сашка в слезах говорит: "Я знал, что такая песня должна быть... Слеза несбывшихся надежд... Это же про меня..."

Любимая песня маршала Жукова.

Песенник. Выпуск 4. Песни революции и гражданской войны. М., Издательство В. Катанского, 2002.

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,-
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел…»

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.

«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

Анализ стихотворения «Враги сожгли родную хату» Исаковского

Многие поэты и писатели затрагивали в своих произведениях военную и поствоенную тематику, отражая в них ужасы произошедшего. Эту тему не обошел и Михаил Исаковский, написав в 1945 году произведение о солдате, дом и семья которого уничтожены. Произведение было много лет подвержено цензуре, поскольку полагалось, что победа и радость от нее не должны сопровождаться печальными нотами горести и отчаяния.

Произведение написано в жанре рассказа в стихах. В нем описывается вернувшийся с войны солдат — и его боль от осознания, что возвращаться было некуда. Врагами уничтожен его дом, а вместо любимой жены Прасковьи его встречает лишь могильный холмик. И не будет ни накрытого стола за здравие, ни друзей и подруг — лишь солдат и могила, да медная кружка с вином. И выпить приходится совсем не за здравие, а за упокой. А ведь он шел с мыслью о возвращении, он покорил «три державы», держась лишь мыслью о доме. Но не радует ни возвращение, ни медаль «За Будапешт» — и на долю солдата остались лишь несбывшиеся надежды.

Стихотворение поражает тем, что в нем нет приукрашенности — это суровые послевоенные реалии, когда вместо радости победы и возвращения люди ощущали лишь горечь утрат самых дорогих людей. Не только семьи теряли бойцов — иногда и самим солдатам, как герою произведения, некуда было возвращаться. При этом поэт подчеркивает глубину его горя, описывая его очень простыми словами. То, что солдат пьет вино – это его попытка «отпраздновать» свое возвращение, ведь бутылочка береглась для того, чтобы вместе с женой выпить за победу. Будучи вынужден пить за упокой, он разбавляет выпитое вино печалью потери. Однако свои чувства солдат проявляет сдержанно — война повлияла и на него. В этой сдержанности - достоинство русского человека, многое испытавшего на своем веку и дававшего волю открытым чувствам, скорее, в радости, но не позволявшему даже в одиночестве проявиться горю в полной мере.

Произведение написано четырехстопным ямбом с перекрестной рифмовкой. Рифма используется в равной степени мужская и женская, чередуясь между собой. Такое построение придает стихотворению песенные и фольклорные мотивы.

Автор использует несложные эпитеты, которые понятны всем и каждому — родная хата, трава могильная, несбывшиеся надежды. Используются и метафорические высказывания — вино с печалью пополам, горькая бутылка. Для усиления эмоциональной составляющей используются анафора и антитеза.

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПЕСНИ. «ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ»

Враги сожгли родную хату

Сгубили всю его семью

Куда ж теперь идти солдату

Кому нести печаль свою

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог

Нашел солдат в широком поле

Травой заросший бугорок

Никто солдату не ответил

Никто его не повстречал

И только теплый летний вечер

Траву могильную качал

Вздохнул солдат ремень поправил

Раскрыл мешок походный свой

Бутылку горькую поставил

На серый камень гробовой

Стоит солдат и словно комья

Застряли в горле у него

Сказал солдат

Встречай Прасковья

Героя мужа своего

Готовь для гостя угощенье

Накрой в избе широкий стол

Свой день свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел

Не осуждай меня Прасковья

Что я пришел к тебе такой

Хотел я выпить за здоровье

А должен пить за упокой

Сойдутся вновь друзья подружки

Но не сойтись вовеки нам

И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам

У этой песни не простая судьба. Написанная вскоре после окончания войны, она, прозвучав всего один раз по радио, затем не исполнялась около… пятнадцати лет.

…Как-то композитор Матвей Блантер встретил Александра Твардовского.
- Идите к Мише (так любовно называли поэты Михаила Васильевича Исаковского, хотя многие из них были моложе его). Он написал замечательные стихи для песни.

М.И.Блантер

Героя Социалистического Труда, народного артиста СССР М.И. Блантера и Героя Социалистического Труда М.В. Исаковского связывала долголетняя творческая дружба, они написали вместе немало хороших песен. Вот тут можно почитать о них:

Композитор Блантер и поэт Исаковский

Но на этот раз Исаковский стал всячески отнекиваться, говорил, что стихи не песенные, слишком длинные, чересчур подробны и т.д. Однако Блантер настаивал.

Дайте мне посмотреть эти стихи. Исаковский был несказанно поражен, когда через некоторое время узнал, что Блантер сочинил музыку.

Но, как мы уже сказали, песня долгие годы не звучала ни в эфире, ни на концертной эстраде. В чем же дело?

Вот что рассказывал об этом М. Исаковский:

М.В. Исаковский

«Редакторы - литературные и музыкальные - не имели оснований обвинить меня в чем-либо. Но многие из них были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение. В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже - прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио “не можем”».

Если песня этого творческого тандема «В лесу прифронтовом» была руководством страны оценена сразу, то судьба стихотворения «Враги сожгли родную хату…» («Прасковья»), написанного в 1945 г., впервые опубликованного в №7 журнала «Знамя» в 1946 г., сложилась весьма непросто. В нем усмотрели «ненужный пессимизм». А песню, прозвучавшую на радио в исполнении В. Нечаева, в эфир больше не пустили.

Так продолжалось до 1960 года. Для участия в представлении Московского Мюзик-холла «Когда зажигаются огни» был приглашен популярный артист кино и исполнитель советских песен Марк Бернес. Многочисленные зрители, заполнившие Зеленый театр ЦПКиО им. М. Горького, где состоялась премьера представления, всем ходом эстрадного спектакля были настроены на веселое, развлекательное зрелище. Под стать этому зрелищу были и песни. Но вот на сцену вышел Бернес. Он подошел к микрофону и запел:

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?..

Поначалу в зале возникло недоумение, но потом установилась абсолютная тишина. А когда певец закончил, раздался гром аплодисментов. Успех превзошел все ожидания!

С этого дня началась, по существу, жизнь этой замечательной песни. «Прасковья» (как иногда ее называют) получила широкое признание, особенно у бывших фронтовиков. Многие из них восприняли ее как рассказ о своей нелегкой судьбе.

Вот несколько отрывков из их писем, которые получал певец:

«Сегодня я слушал по радио не впервые в Вашем исполнении песню, которая для меня - моя биография. Да, я так приехал! “Я три державы покорил!”. Вот на столе лежат медали и ордена. И среди них - медаль за город Будапешт. И наградой мне будет, если Вы пришлете мне текст песни, которая кончается словами: “И на груди его светилась медаль за город Будапешт”».

«Услышал я в Вашем исполнении песню, как возвратился солдат с фронта, а у него никаких близких не оказалось, - так было и у меня. Мне так же пришлось со слезами на глазах выпить чарку вина в яме разбитой землянки, где погибла в бомбежку моя мама».

«Напишите мне, пожалуйста, слова песни. Я Вас век помнить буду и поминать добрым словом. Начинается она так: “спалили хату на деревне…” В общем, пришел солдат, а дома всех уничтожи-ли. Я уже, дорогой товарищ, не молод, но песню твою забыть не могу».

А вот что написал Марку Бернесу Михаил Васильевич Исаковский:
«Я уже давно собирался написать Вам, но, как видите, собрался только сейчас.

Дело в том, что еще в дни, когда у нас отмечалось двадцатилетие Победы над фашистской Германией, я слышал в Вашем исполнении песню Матвея Блантера, написанную на мои слова, - “Враги сожгли родную хату“.

Исполняли Вы великолепно - с большим талантом, с большим вкусом, с глубоким проникновением в саму суть произведения. Вы просто потрясли миллионы телезрителей, заставили их пережить все то, о чем говорится в спетой Вами песне…

И мне хотелось бы выразить Вам самую искреннюю свою благодарность за отличное исполнение песни, за понимание ее, за очень правильную трактовку содержания, за то, что Вы донесли смысл песни до каждого слушателя…»

Этот рассказ о песне хочется закончить словами Александра Твардовского:
«Удивительно послевоенное стихотворение Исаковского, ставшее широко известной песней “Враги сожгли родную хату”, сочетанием в нем традиционно-песенных, даже стилизованных приемов с остросовременным трагическим содержанием. С какой немногословной и опять-таки негромогласной силой передана здесь в образе горького солдатского горя великая мера страданий и жертв народа-победителя в его правой войне против вражеского нашествия.

И каким знаком исторического времени и невиданных подвигов народа - освободителя народов от фашистского ига - отмечена эта бесконечная тризна на могиле жены:

Он пил - солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт».

Приведём фрагмент из статьи Евгения Евтушенко о М. Исаковском из его (Е.Евтушенко) антологии:

«И, наконец, в сорок пятом году Исаковский написал свое самое пронзительное стихотворение «Враги сожгли родную хату…», воплотившее всё то, что чувствовали десятки, а может, и сотни тысяч солдат - освободителей Европы, да вот не освободителей самих себя. Стоило всего лишь один раз прозвучать по радио этой песне под названием «Прасковья», как она была со скандалом запрещена для дальнейшего исполнения, хотя люди писали на радио тысячи писем с просьбой ее повторить. Однако «вино с печалью пополам» пришлось не по вкусу обессердечившимся от усердия цековским и пуровским проповедникам оптимизма. Запрет длился полтора десятилетия, пока в 1960 году Марк Бернес не отважился исполнить «Прасковью» во Дворце спорта в Лужниках. Прежде чем запеть, он глуховатым голосом прочел, как прозу, вступление: «Враги сожгли родную хату. Сгубили всю его семью». Четырнадцатитысячный зал встал после этих двух строк и стоя дослушал песню до конца. Ее запрещали еще не раз, ссылаясь на якобы возмущенное мнение ветеранов. Но в 1965 году герой Сталинграда маршал В.И. Чуйков попросил Бернеса ее исполнить на «Голубом огоньке», прикрыв песню своим прославленным именем.

Песня не сделалась массовой, да и не могла ею стать, но в драгоценном исполнении Бернеса, которого критики ядовито называли «безголосым шептуном», стала народным лирическим реквиемом.

Более 20 песен - как ни с кем другим - Блантер написал на стихи Исаковского. «Удивительно легко было писать на стихи Исаковского, - вспоминал он. - На самые, казалось бы, сложные. И творчески мы сразу понимали друг друга. Вот один из примеров. Встречаю я возле нашего дома, на улице Горького (мы жили с Исаковским тогда всего лишь на разных этажах) Александра Трифоновича Твардовского. Он говорит взволнованно: «Идите скорее к Мише, он написал замечательные стихи. Убежден, что если вы возьметесь, получится песня, что надо...» Поднялся я к Исаковскому, и он мне прочитал... «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою...» и т. д. А потом как бы даже извинился: «Очевидно, Саша ничего в этом деле не понимает. Здесь слов - целая простыня. В какую же песню все это влезет?» Однако через час, уже у меня дома Исаковский слушал нашу песню».

Невозможно отделить первооснову песни, поэтический текст этого шедевра русской поэзии ХХ в. - «Враги сожгли родную хату…», от музыки М. Блантера. В восприятии песня неотделима и от голоса Марка Бернеса. Именно Бернес фактически прервал традицию игнорирования этой песни. В 1960 г. на представлении Московского мюзик-холла «Когда зажигаются звезды» артист исполнил ее перед многочисленными зрителями, заполнившими Зеленый театр ЦПКиО им. М. Горького, настроенными на развлекательное зрелище. После первых же строк в зале установилась абсолютная тишина, закончившаяся затем непрекращающейся овацией.

Поэт Михаил Исаковский написал эти свои пронзительные строки, что называется, по горячим следам - в 1945 году, когда война закончилась, и фронтовики начали возвращаться домой. А там их ждали не только ликование по поводу победы. А еще и слезы. У кого-то слезы радости от встречи с родными и близкими, дождавшимися своих отцов и сыновей. А у кого-то - слезы горя и потери тех, кому не суждено было выжить даже в глубоком тылу.

Враги сожгли родную хату,

Сгубили всю его семью.

Куда теперь идти солдату?

Кому нести печаль свою?

Очень многие считают эту песню народной. Действительно, своим глубоким чувством и безыскусностью слов она перекликается с народными сочинениями. Сюжет трагического возвращения на родину после ратной службы был весьма распространенным в солдатской песне. Приходит воин, отслуживший 25 лет, и находит на месте родной хаты лишь развалины: матушка умерла, молодая жена состарилась, поля без мужской руки заросли бурьяном.

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог,

Нашел солдат в далеком поле

Травой заросший бугорок.

Почему же так глубоко переворачивают душу такие простые слова? Потому что после страшной кровопролитной войны c германским фашизмом этот сюжет повторился миллионы раз с миллионами советских людей. И чувства, охватившие героя песни, пережиты едва ли не каждым жителем нашей огромной страны.

«Услышал я в Вашем исполнении песню, как возвратился солдат с фронта, а у него никаких близких не оказалось, — так было и у меня. Мне так же пришлось со слезами на глазах выпить чарку вина в яме разбитой землянки, где погибла в бомбежку моя мама», - так написал фронтовик самому известному исполнителю песни, замечательному певцу Марку Бернесу.

Стоит солдат - и словно комья

Застряли в горле у него.

Сказал солдат: "Встречай, Прасковья,

Героя - мужа своего.

Накрой для гостя угощенье,

Поставь в избе широкий стол.

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел..."

Впервые стихотворение было опубликовано в 1946 году в журнале «Знамя». Автор и думать не мог, что его простые стихи могут стать песней, а песня так полюбится народу. Композитору Матвею Блантеру сочинение Исаковского показал знаменитый поэт Александр Твардовский со словами: «Замечательная песня может получиться!» Как в воду глядел: к проникновенным словам Блантер написал такую проникновенную музыку, что практически все редактора - и музыкальные, и литературные, слушавшие песню, сходились во мнении: произведение замечательное! Но в радиоэфир не пропускали.

«В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже, - вспоминал потом Михаил Исаковский, - прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио «не можем». Оказывается, уж очень сильным диcсонансом была песня с господствующим в то время настроением в обществе: бравурным, победным! И очень не хотелось лишний раз бередить незаживающие раны - тогда многие «были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение», - поясняет Исаковский. Стихи раскритиковали за «распространение пессимистических настроений».

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал,

И только тихий летний ветер

Траву могильную качал.

Своим вторым рождением песня обязана была замечательному Марку Бернесу. В 1960-м году он решил исполнить ее на большом концерте во Дворце спорта в Лужниках. Это был настоящий риск: спеть запрещенную песню, да еще на развлекательном бравурном мероприятии. Но случилось чудо - после первых строчек, произнесенных речитативом глуховатым «непевческим «голосом артиста, 14-тысячный зал встал, наступила мертвая тишина. Это молчание продолжалось еще несколько мгновений, когда отзвучали последние аккорды песни. А потом зал взорвался овацией. И это была овация со слезами на глазах…

А после того, как по личной просьбе героя войны маршала Василия Чуйкова песня прозвучала в телевизионном «Огоньке», она стала поистине народной.

Вздохнул солдат, ремень поправил,

Раскрыл мешок походный свой,

Бутылку горькую поставил

На серый камень гробовой:

"Не осуждай меня, Прасковья,

Что я к тебе пришел такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,

Но не сойтись вовеки нам..."

И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам.

Исполнение Марком Бернесом считается эталонным. Именно в его интерпретации песня звучит до сих пор. Но лично меня потрясло другое исполнение - Михаилом Пуговкиным. Если Марк Бернес выступает в песне как рассказчик, как свидетель человеческого горя, то Михаил Пуговкин ведет свое повествование от первого лица, от лица того самого солдата, что пил «из горькой кружки вино с печалью пополам».

Мы, зрители, привыкли видеть этого замечательного артиста в комических ролях, и мало кто знает, что печаль его - настоящая, выстраданная. Уже через два дня после начала Великой Отечественной войны начинающий тогда артист Михаил Пуговкин добровольцем ушел на фронт. Служил в 1147-м стрелковом полку, разведчиком! Осенью 1942 года был тяжело ранен в ногу. Под Ворошиловградом (ныне это Луганск - удивительны повороты истории!). Из-за начавшейся гангрены едва не остался без ноги. Награжден орденом Отечественной войны II степени.

Он пил - солдат, слуга народа,

И с болью в сердце говорил:

"Я шел к тебе четыре года,

Я три державы покорил..."

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

"Враги сожгли родную хату" ("Прасковья") - популярная советская песня авторства Матвея Блантера (музыка) и Михаила Исаковского (текст), описывающая эмоции вернувшегося с войны солдата. Композиция построена в форме монолога бойца над могилой погибшей супруги.

Слушать песню "Враги сожгли родную хату" онлайн в исполнении Марка Бернеса

Скачать песню в формате mp3 бесплатно

Смотреть видео

История создания песни "Враги сожгли родную хату"

Стихотворение «Прасковья» было написано Исаковским в 1945 году. На следующий год стих был опубликовано в журнале «Знамя». Там его увидел Александр Твардовский, обратившийся к Блантеру с предложением положить творение Михаила Васильевича на музыку. Идея не нашла понимания у автора "Прасковьи", посчитавшего стихотворение слишком длинным и неудобным для исполнения в песенном формате. Однако Блантер настоял...

Вскоре песню исполнил на радио Владимир Нечаев, после чего композицию ждало почти 15-летнее официальное забвение из-за излишней, по мнению властей, "пессимистичности". Исаковский позднее вспоминал:

Литературные и музыкальные редакторы почему-то были искренне уверены, что Победа делает неуместными трагические песни, будто бы война не принесла людям ужасного горя. Это было какое-то наваждение. Один даже заплакал в момент прослушивания. Затем вытер слезы и заявил: «Нет, не могу». Чего не можешь? Слезы сдержать? Оказывается, пропустить на радио «не может»...

Критики порицали стихотворение за распространение упадническо-пессимистических настроений. "Прасковья" была вычеркнута из репертуара официальной эстрады на долгих полтора десятилетия. При этом по стране "гуляли" бардовские версии композиции.

Второе рождение песни "Враги сожгли родную хату"

Появление "Прасковьи" на официальной сцене состоялось благодаря Марку Бернесу, отважившемуся исполнить ее на одном из столичных концертов. После заключительного куплета -

"Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт"

Зал взорвался продолжительными овациями. Творение Блантера-Исаковского «пошло в народ». В 1965-м "плечо поддержки" подставил маршал Василий Чуйков, попросивший исполнить песню на «Голубом огоньке».

Композицию включили в свой репертуар десятки популярных исполнителей, однако вариант Бернеса до сих пор остается самым узнаваемым.

В последние годы по Рунету "гуляет" созданная кем-то из доморощенных поэтов переделка "Прасковьи", начинающаяся со слов:

"Сидел солдат, курил сигару.

Играл трофейный патефон,

А на груди его сияла

Медаль за город Вашингтон..."

Текст и слова песни "Враги сожгли родную хату"