Давным-давно жил на свете старик, и был у него сын. Жили они бедно, в маленьком старом домике. Вот пришло время старику умирать. Позвал он сына и говорит ему:

Нечего мне тебе в наследство оставить, сынок, кроме своих башмаков. Куда бы ты ни пошел, всегда бери их с собой, они тебе пригодятся.

Умер отец, и остался джигит один. Было ему лет пятнадцать-шестнадцать.

Решил он пойти по белому свету счастья искать. Перед тем как уходить из дому, вспомнил он отцовские слова и положил в сумку башмаки, а сам пошел босиком.

Долго ли шел он, коротко ли, только устали у него ноги. «Постой-ка,- думает он,- а не надеть ли мне башмаки?» Надел башмаки, и усталость как рукой сняло. Башмаки сами идут по дороге, да еще и веселую музыку наигрывают. Идет Джигит, радуется, приплясывает и песенки поет.

Попался ему навстречу один человек. Позавидовал тот человек тому, как легко и весело джигит шагает. «Наверное, дело тут в башмаках,- думает.- Попрошу-ка я его продать мне эти башмаки».

Когда они оба остановились отдохнуть, тот человек и говорит:

Продай мне эти башмаки, я тебе за них дам мешочек золота.

Идет,- сказал джигит и продал ему башмаки.

Стоило тому человеку надеть башмаки, как вдруг ноги у него сами побежали. Он бы рад остановиться, да ноги не слушаются. С большим трудом ухватился он за какой-то куст, скорее скинул с ног башмаки и говорит себе: «Тут дело нечисто, башмаки-то заколдованные оказались. Надо скорее спасаться».

Бегом он вернулся к джигиту, который еще не успел уйти, и кричит:

Забери свои башмаки, они у тебя заколдованные. Швырнул ему башмаки и пустился наутек - только пятки

засверкали.

А джигит кричит ему вслед:

Постой, да ты забыл забрать свое золото. Но тот от страха ничего не слышал. Надел джигит башмаки и с музыкой, с песнями, с шутками-прибаутками добрался до одного города. Зашел он в маленький домик, где жила одна старушка, и спрашивает:

Как идут дела в вашем городе, бабушка?

Плохо,- отвечает старушка.- У нашего хана сын умер. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но весь город в глубоком трауре, нельзя ни смеяться, ни петь. Сам хан ни с кем не хочет разговаривать, и никто не может его развеселить.

Это не дело,- говорит джигит,- надо хана развеселить, печаль его развеять. Пойду-ка я к нему.

Попробуй, сынок,- говорит старушка,- только как бы тебя ханский визирь из города не прогнал.

Пошел наш джигит по улице к ханскому дворцу. Идет, приплясывает, песенки поет, башмаки веселую музыку наигрывают. Люди на него смотрят, удивляются: «Откуда такой весельчак взялся?»

Подходит он к царскому дворцу и видит: преградил ему дорогу визирь верхом на лошади, с мечом в руке.

А надо сказать, что визирь тот ждал, когда хан умрет от тоски и печали. Он хотел занять его место и жениться на его дочери.

Набросился визирь на джигита:

Разве ты не знаешь, что наш город в трауре? Ты почему народ баламутишь, с песнями по городу разгуливаешь? - И прогнал его из города.

Сидит джигит на камне и думает: «Невелика беда, что меня визирь прогнал. Попробую-ка я опять к хану пойти, печаль-тоску его развеять».

Опять пошел он в город с музыкой, песнями, шутками-прибаутками. Опять увидел его визирь и прогнал. Опять присел джигит на камень и говорит себе: «Ведь меня не сам хан прогнал, а визирь. Надо мне самого хана увидеть».

В третий раз пошел он к хану. С музыкой, песнями, шутками-прибаутками подходит он к воротам ханского дворца. На этот раз ему повезло. Хан сидел на крылечке и, услышав шум, спросил у караульных, что творится за воротами. - Ходит тут один,- отвечают ему,- песни поет, пляшет, шутки шутит, народ веселит.

Пригласил хан его к себе во дворец.

Потом велел собрать на площади всех горожан и говорит им:

Нельзя так больше жить. Хватит нам печалиться и горевать.

Тут вышел вперед визирь и говорит:

Этот мальчишка - плут и мошенник! Гнать его надо из города. Он вовсе не сам пляшет, и музыку тоже не он играет. Дело тут в башмаках, они у него волшебные.

Хан ему отвечает:

Раз так, то надень башмаки и спляши нам что-нибудь.

Надел визирь башмаки и хотел сплясать, да не тут-то было. Только ногу поднимет, а другая как будто к земле прирастает, никак не оторвешь. Народ засмеял визиря, а хан с позором прогнал его.

А джигита, который его развеселил, хан оставил у себя и выдал за него свою дочь. Когда же хан умер, то народ выбрал его своим правителем.

Жил-был сапожник. Работящий он был, мастер хоть куда. Но пришли тяжелые времена, и так сапожник обеднел, что осталось у него кожи всего на одну-единственную пару башмаков.

Однажды вечером скроил он из остатков кожи башмаки, а утром собирался их сшить. Совесть его не мучила, лег он в постель и спокойно уснул. Наутро собрался было сапожник за работу сесть. Глядь – стоят на столе два башмака из кожи, которые он вчера вечером скроил! Новехоньких, только-только сшитых! Подивился сапожник, не знает, что и думать.

Взял он в руки башмаки, стал их рассматривать. До того ладно были они сшиты, ни один шовчик нигде не покривился. По всему видно рука мастера их сработала.

Вскоре к сапожнику покупатель явился. Так ему башмаки по ноге пришлись, что дал он за них хорошую цену. Сапожник на эти деньги кожи еще на две пары башмаков купил.

Скроил он их с вечера, а поутру собирался за шитье взяться. Но и на этот раз не пришлось ему башмаки шить. Встал он, видит – башмаки уже готовы. И покупатели не заставили себя ждать. Заплатили они сапожнику столько, что он на эти деньги кожи еще на четыре пары башмаков купил. Скроил мастер башмаки, а утром смотрит – уже четыре пары готовы.

Так с тех пор и повелось. Скроит он с вечера башмаки, утром они готовые стоят. Был теперь у сапожника верный кусок хлеба, стал он жить в достатке.

Однажды вечером, под Рождество, мастер и говорит жене:

Что, если нам нынче ночью не ложиться да поглядеть, кто нам так помогает?

А жена его любопытная была. Зажгла они свечу, на стол ее поставил, сама же с мужем в углу горницы за платьями спряталась. И стали они караулить.

Только полночь пробило, выскочили откуда ни возьмись два пригожих маленьких голеньких человечка, уселись на столе, раскроенную кожу к себе придвинули и стали тачать.

Крохотные их пальчика так и бегают, так и бегают; то ловко да быстро иглой работают, то молотком стучат. Дивятся сапожник с женой, глаз от человечков отвести не могут.

Ни минутки те не передохнули, пока башмаки не сшили. Стоят башмаки на столе, красуются. Вскочили вдруг человечки и исчезли неизвестно куда.

На другое утро жена и говорит:

Человечки эти, верно, домовые. Они нам разбогатеть помогли. Надо бы их за доброту отблагодарить. Знаешь что, сошью-ка я им рубашечки, кафтанчики, безрукавки и штанишки. И каждому по паре чулочек свяжу. Ты же им по паре башмачков стачай, вот и приоденем их.

Муж ей в ответ:

Хорошее дело придумала.

К вечеру у них все было готово. Положили сапожник с женой на стол вместо раскроенной кожи подарки, а сами спрятались. Хотелось им поглядеть, как домовые подарки примут.

В полночь откуда ни возьмись выскочили домовые и собрались тотчас за работу приняться. Но никакой раскроенной кожи на столе не нашлось. Зато видят – лежит там одежка разная, башмачки. Подивились домовые, а потом так обрадовались, сами не свои от счастья стали!

Сапожник с женой оглянуться не успели, как натянули они на себя чулочки до башмачки, рубашечки, да штанишки, жилетики да кафтанчики и запели:

• Ну разве не пригожи мы в нарядах даровых?
• Никто не скажет «голые» теперь про домовых.

Стали домовые словно дети играть, веселиться и плясать. потом поклонились в пояс и сказали:

Спасибо этому дому, пойдем помогать другому.

Выскочили во двор и исчезли. Только их и видели. Ни разу больше не приходили.

Однако зажил с тех пор сапожник припеваючи. И до конца дней своих домовых добром поминал.

Человек, любящий сказки на всю жизнь в душе остается ребенком. Окунитесь в волшебный мир сказки сами и откройте его вашим детям. Волшебные сказки не оставляют в наших буднях места злу. Вместе со сказочными героями мы верим в то, что жизнь прекрасна и удивительна!

Утренние короткие сказки

Башмаки

Давным-давно жил на свете старик, и был у него сын. Жили они бедно, в маленьком старом домике. Вот пришло время старику умирать. Позвал он сына и говорит ему:
— Нечего мне тебе в наследство оставить, сынок, кроме своих башмаков. Куда бы ты ни пошел, всегда бери их с собой, они тебе пригодятся.
Умер отец, и остался джигит один. Было ему лет пятнадцать-шестнадцать.
Решил он пойти по белому свету счастья искать. Перед тем как уходить из дому, вспомнил он отцовские слова и положил в сумку башмаки, а сам пошел босиком.

Долго ли шел он, коротко ли, только устали у него ноги. «Постой-ка,— думает он,— а не надеть ли мне башмаки?» Надел башмаки, и усталость как рукой сняло. Башмаки сами идут по дороге, да еще и веселую музыку наигрывают. Идет Джигит, радуется, приплясывает и песенки поет.
Попался ему навстречу один человек. Позавидовал тот человек тому, как легко и весело джигит шагает. «Наверное, дело тут в башмаках,— думает.— Попрошу-ка я его продать мне эти башмаки».
Когда они оба остановились отдохнуть, тот человек и говорит:
— Продай мне эти башмаки, я тебе за них дам мешочек золота.
— Идет,— сказал джигит и продал ему башмаки.
Стоило тому человеку надеть башмаки, как вдруг ноги у него сами побежали. Он бы рад остановиться, да ноги не слушаются. С большим трудом ухватился он за какой-то куст, скорее скинул с ног башмаки и говорит себе: «Тут дело нечисто, башмаки-то заколдованные оказались. Надо скорее спасаться».
Бегом он вернулся к джигиту, который еще не успел уйти, и кричит:
— Забери свои башмаки, они у тебя заколдованные. Швырнул ему башмаки и пустился наутек — только пятки
засверкали.
А джигит кричит ему вслед:
— Постой, да ты забыл забрать свое золото. Но тот от страха ничего не слышал. Надел джигит башмаки и с музыкой, с песнями, с шутками-прибаутками добрался до одного города. Зашел он в маленький домик, где жила одна старушка, и спрашивает:
— Как идут дела в вашем городе, бабушка?
— Плохо,— отвечает старушка.— У нашего хана сын умер. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но весь город в глубоком трауре, нельзя ни смеяться, ни петь. Сам хан ни с кем не хочет разговаривать, и никто не может его развеселить.
— Это не дело,— говорит джигит,— надо хана развеселить, печаль его развеять. Пойду-ка я к нему.
— Попробуй, сынок,— говорит старушка,— только как бы тебя ханский визирь из города не прогнал.
Пошел наш джигит по улице к ханскому дворцу. Идет, приплясывает, песенки поет, башмаки веселую музыку наигрывают. Люди на него смотрят, удивляются: «Откуда такой весельчак взялся?»
Подходит он к царскому дворцу и видит: преградил ему дорогу визирь верхом на лошади, с мечом в руке.
А надо сказать, что визирь тот ждал, когда хан умрет от тоски и печали. Он хотел занять его место и жениться на его дочери.
Набросился визирь на джигита:
— Разве ты не знаешь, что наш город в трауре? Ты почему народ баламутишь, с песнями по городу разгуливаешь? — И прогнал его из города.

Сидит джигит на камне и думает: «Невелика беда, что меня визирь прогнал. Попробую-ка я опять к хану пойти, печаль-тоску его развеять».
Опять пошел он в город с музыкой, песнями, шутками-прибаутками. Опять увидел его визирь и прогнал. Опять присел джигит на камень и говорит себе: «Ведь меня не сам хан прогнал, а визирь. Надо мне самого хана увидеть».
В третий раз пошел он к хану. С музыкой, песнями, шутками-прибаутками подходит он к воротам ханского дворца. На этот раз ему повезло. Хан сидел на крылечке и, услышав шум, спросил у караульных, что творится за воротами. — Ходит тут один,— отвечают ему,— песни поет, пляшет, шутки шутит, народ веселит.
Пригласил хан его к себе во дворец.
Потом велел собрать на площади всех горожан и говорит им:
— Нельзя так больше жить. Хватит нам печалиться и горевать.
Тут вышел вперед визирь и говорит:
— Этот мальчишка — плут и мошенник! Гнать его надо из города. Он вовсе не сам пляшет, и музыку тоже не он играет. Дело тут в башмаках, они у него волшебные.
Хан ему отвечает:
— Раз так, то надень башмаки и спляши нам что-нибудь.
Надел визирь башмаки и хотел сплясать, да не тут-то было. Только ногу поднимет, а другая как будто к земле прирастает, никак не оторвешь. Народ засмеял визиря, а хан с позором прогнал его.
А джигита, который его развеселил, хан оставил у себя и выдал за него свою дочь. Когда же хан умер, то народ выбрал его своим правителем.

Бедняк и два бая

Когда-то в давние времена пришлось одному бедняку выехать в дальнюю дорогу вместе с двумя жадными баями. Ехали они, ехали и доехали до постоялого двора. Заехали на постоялый двор, сварили на ужин кашу. Когда каша поспела, сели ужинать. Выложили кашу на блюдо, продавили на середине ямку, налили в ямку масла.

Кто хочет быть справедливым, тот должен идти прямым путём. Вот так! - проговорил первый бай и провёл ложкой по каше сверху донизу; масло, из ямки потекло в его сторону.
- А по-моему, жизнь с каждым днём меняется, и близко время, когда всё перемешается во-от так!
Так и не удалось баям обмануть бедняка.
К вечеру следующего дня они снова заехали на постоялый двор. А был у них в
запасе один жареный гусь на троих. Перед сном они уговорились, что гусь утром достанется тому, кто ночью увидит лучший сон.
Проснулись они утром, и каждый стал рассказывать свой сон.
- Мне приснилось, - сказал первый бай, - нарядился я в зелёный чапан, белую чалму и пошёл в мечеть (чапан-здесь: богатая верхняя одежда муллы.)
- А мне приснилось, что я превратился в лебедя и куда-то полетел, - сказал второй бай.
Пришла очередь бедняку рассказывать свой сон.
- Видел я во сне, - сказал он, - как один из вас нарядился в зелёный чапан и белую чалму и пошёл в мечеть.
- Видел я, как второй превратился в лебедя и улетел. Испугался я, думаю: не испортился бы гусь, — взял да и съел его!

Волк и портной

Шел портной по дороге. Навстречу ему идёт голодный волк. Подошёл волк к портному, лязгнул зубами. Портной ему и говорит:
- О волк! Вижу, ты хочешь меня съесть. Что же, противиться твоему желанию я не смею. Только позволь сначала обмерить тебя и в длину и в ширину, чтобы узнать,помещусь ли я в твоём желудке.
Волк согласился, хоть и не терпелось ему: хотел скорее съесть портного.
Достал портной из мешка железный аршин, одной рукой схватил волка за хвост, а другой стал изо всей силы бить его этим аршином по голове, да так крепко, что волк без памяти упал, а портной пошёл дальше своей дорогой.
Когда волк очнулся, он подумал с досадой:
«И зачем я согласился снимать мерку! Ведь портного я мог съесть и не в один приём!»
Так размышлял голодный и глупый волк, да было уже поздно.

Долотонос

В глухом, глухом лесу жил-был один шайтан. Ростом он был небольшой, даже совсем маленький и совсем волосатый. Зато руки у него были длинные, пальцы на руках длинные и ногти на них длинные. А ещё он имел особый нос - тоже длинный, как долото, и крепкий, как железо. Его так и звали - Долотонос. Кто к нему приходил в урман (глухой лес) один, того Долотонос убивал во сне своим длинным носом.
Однажды пришёл в урман охотник. Когда вечер наступил, он развёл костёр. Видит, идёт к нему Долотонос.
- Тебе чего здесь нужно? - спрашивает охотник.
- Погреться, - отвечает шайтан.
- Ну, грейся, не жалко.
Охотник достаёт небольшой чугун, наливает в него воду, кладёт мясо и готовит себе ужин. А у шайтана тоже маленькая чугуночка, он тоже ставит её на огонь и варит мясо. Охотник грозит ему:
- Я тебе дам!
А шайтан в ответ:
- Я сам тебе дам!
Ладно. Тогда охотник отходит в сторону и из бересты делает себе тонкую и высокую шапку - колпак. И шайтан тоже встаёт и делает себе из бересты шапку, но поменьше и пониже.
Охотник подходит к костру и зажигает шапку вверху - горит пока верх шапки. Шайтан подражает ему и тоже зажигает свою шапку. Но она низкая, сразу вся вспыхивает. Загорелись волосы на голове шайтана.
- Аи, аи, - кричит он, - зачем ты меня сжёг?
- Ты сам себя сжёг, - отвечает охотник.
Долотонос стал бегать от боли. А огонь от ветра перебросился на его руки, спину и грудь.
- Помоги, спаси меня! - кричит он охотнику.
Охотник пожалел шайтана, вылил на него котелок воды и затушил огонь. Так он спас шайтана. Поели они, и давай сидеть у костра. Охотник боится уснуть, знает, что шайтан своим носом может его убить.
- Что ты сидишь здесь?
- Греюсь, - отвечает Долотонос. Долго он грелся, но так и не ушёл.
- Давай-ка, спать будем, - говорит охотник.
Легли они по разные стороны от костра. Шайтан сразу уснул и захрапел. А охотник в это время встал, взял гнилые пеньки и положил на то место, где спал. Закрыл их своим зипуном, а сам ушёл в сторону. И видит, поднялся шайтан, подошёл к зипуну, сел на него. Схватил пенёк, думал, что это голова охотника, и своим носом ткнул его. Нос прошёл сквозь гнилой пень и застрял в земле. Тогда охотник выскочил и стал бить шайтана, пока тот не вырвался и не убежал еле живой. А охотник лёг и проспал до самого утра.

Зухра - йолдыз

Когда-то жила на свете девушка по имени Зухра. Была она пригожей, умной, слыла большой мастерицей. Все вокруг восхищались ее умением, расторопностью и уважительностью. Любили Зухру и за то, что она не возгордилась своей красотой и трудолюбием.

Зухра жила с отцом и мачехой, которая завидовала падчерице, бранила ее за любой пустяк, взваливала на девушку самую тяжелую работу по дому. При отце злая женщина придерживала язык, но только он за порог, как начинала изводить приемную дочь. Мачеха посылала Зухру за хворостом в страшный дремучий лес, где водилось множество змей и свирепых зверей. Но они ни разу не тронули добрую и кроткую девушку.

Зухра трудилась от зари до зари, старалась выполнить все, что ей прикажут, пытаясь угодить отцовой жене. Да где там! Покорность и долготерпение падчерицы и вовсе выводили из себя мачеху.
И вот однажды под вечер, когда Зухра особенно сильно устала от беспрестанной работы, мачеха велела ей натаскать из реки воды в бездонную посудину. Да пригрозила:
- Если до утренней зорьки не наполнишь до краев, чтоб ноги твоей в доме не было!
Не смея перечить, Зухра взяла ведра с коромыслом и отправилась по воду. Так уж она намаялась за день, что ноги едва несли ее, руки отнимались, а плечи сгибались даже под тяжестью пустых ведер. На берегу Зухра решила хоть немного передохнуть. Сняла с коромысла ведра, расправила плечи, огляделась.
Была чудная ночь. Луна лила на землю серебристые лучи, и все вокруг нежилось в сладостном покое, осиянное ее лучами. В зеркале воды мерцали звезды, соединяясь с их хороводом в небесном океане. Все было полно таинственной пленительной красоты, и на какие-то мгновенья забылась Зухра, ушли прочь печали и невзгоды. Плеснула рыба в камышах, накатила на берег легкая волна. Вместе с ней нахлынули воспоминания милого детства, будто вновь прозвучали ласковые слова любимой матушки. И от этого еще горше стало несчастной девушке, очнувшейся от минутного забытья. Горячие слезы покатились по ее щекам, крупными алмазами падая на землю.
Тяжко вздохнув, наполнила Зухра ведра, и коромысло невыносимой тяжестью легло на девичьи плечи. А еще тяжелее лег камень на сердце. Снова взглянула Зухра на луну - она все так же вольно плыла по небесной дорожке, сияя и маня. И так захотелось Зухре вновь забыться, подобно небесной страннице не знать ни горя, ни забот и дарить доброту и ласку...
В это время с неба скатилась звездочка. А покуда она падала на землю, становилось все светлее и светлее. На душе у Зухры вдруг полегчало, тяжкий камень перестал давить на сердце девушки. Сладкая истома охватила ее, стало отрадно, покойно. Зухра почувствовала, как ведра с водой становятся почти невесомыми. Глаза ее сами собой закрылись. А когда Зухра вновь распахнула свои длинные ресницы, то увидела себя на Луне, в которую она так долго вглядывалась. Ее окружил хоровод из множества звезд, одна из которых засияла особенно ярко.
Оказывается, эта звезда всегда следила за Зухрой. Она видела ее страдания, не ожесточившие девушку против злой мачехи. Эта самая звезда обняла Зухру своими лучами и подняла ее ввысь, до самой Луны. Никто на земле этого не увидел, ничто не нарушило ее ночной покой. Лишь подернулась рябью гладь реки у берега и вновь стала чистой, как зеркало. А с утренней зорькой исчезли и Луна, и звезды.
Пришел на берег отец Зухры, долго искал свою доченьку, звал - кликал ее любимой и ненаглядной. Но увидел лишь два ведра, до краев наполненные водой. И то ли почудилось ему, то ли вправду это было - будто вспыхнула и исчезла в чистой воде маленькая ясная звездочка.
Потемнело, зарябило у отца в глазах. Тронул он ведра рукой - шелохнулась вода, засверкала, заиграла. Словно не ей были полны ведра, а множеством драгоценных алмазов...
Если ясной ночью вы вглядитесь хорошенько в Луну, то увидите на ней силуэт девушки с коромыслом на плечах. А рядом с Луной заметите ярко светящую звезду. Это и есть та самая звездочка, что вознесла добрую душу на небо. Ее называют звездой Зухры.

*Йолдыз - звезда

Как бедняк гуся делил

Давным-давно жил в одной деревне бедняк. Кроме одного гуся, не было у него ни скотинки, ни птицы. Работал он на людей - тем и кормился. Однажды кончилась у него мука, не из чего было испечь хлеба, вот он и решил пойти к богатому баю и попросить немного муки. А чтобы бай не прогнал его, зарезал он своего единственного гуся, изжарил и понёс баю в подарок.

Бай принял гуся, да только не знал, как его разделить на всех, и говорит бедняку:
- Ты гуся принёс, сам его и раздели по справедливости. Разделишь хорошо - дам тебе муки, а не сможешь-прогоню ни с чем!
Подумал бедняк немного, потом отрезал голову гуся и подал её самому баю.
- Ты в доме голова - вот тебе гусиная голова, - сказал он.
Потом отрезал гусиную шейку, дал её жене бая.
- Если муж голова, то жена - шея: куда повернётся шея, туда и будет смотреть голова, поэтому тебе полагается гусиная шейка, - сказал он.
Потом отрезал гусиные крылья, подал по одному крылу двум байским дочерям:
- Вам в этом доме не вечно жить, скоро вы отсюда улетите.
А две гусиные лапки он отдал байским сыновьям и сказал при этом:
- Вы должны быстро бегать и выполнять приказания ваших родителей, поэтому даю вам по гусиной лапке.
После этого бедняк сказал:
- Я каждого из вас наделил чем полагается. А остаток, по справедливости, могу взять себе.
С этими словами бедняк взял себе всю гусиную тушку.
Бай удивился находчивости бедняка и дал ему целый мешок муки.
Вернулся бедняк домой, испёк себе хлеба и сытно поужинал гусем и свежим хлебом.

Как дурак разум искал

Жили-были три брата. Старшие братья были умные, а младший - дурак.

Состарился их отец и умер. Умные братья поделили между собой наследство, а младшему ничего не дали и прогнали из дома.
- Для того, чтобы владеть богатством, надо быть умным, - сказали они.
«Значит, я найду себе ум», - решил младший брат и отправился в путь. Долго ли шёл, коротко ли, наконец пришёл в какое-то селение.
Постучался он в первый попавшийся дом и попросил взять его в работники.
Целый год проработал дурак, а когда пришла пора рассчитываться, хозяин и спрашивает:
- Что тебе больше нужно - ум или богатство?
- Не нужно мне богатство, дай мне ума, - отвечает дурак.
- Что ж, вот тебе награда за работу: теперь ты станешь понимать язык разных предметов, - сказал хозяин и отпустил работника.
Идёт дурак и видит высокий столб без единого сучка.
- Интересно, из какого дерева сделан этот прекрасный столб? - проговорил дурак.
- Я был высокой стройной сосной, - ответил столб.
Понял дурак, что хозяин не обманул его, обрадовался и пошёл дальше.
Стал дурак понимать язык различных предметов.
Долго ли он шёл, коротко ли, никто не знает, - и вот достиг неведомой страны.
А у старого царя в той стране пропала любимая трубка. Тому, кто её отыщет, царь обещал отдать в жёны красавицу дочь. Многие пытались найти трубку, да всё напрасно. Пришёл дурак к царю и говорит:
- Я найду твою трубку.
Вышел он во двор и громко крикнул:
- Трубка, где ты, отзовись!
- Я лежу под большим камнем в долине.
- Как ты туда попала?
- Царь обронил меня.
Принёс младший брат трубку. Обрадовался старый царь, отдал ему в жёны красавицу дочь, а в придачу - коня с золотой сбруей и богатые одежды.
Коли не верите, спросите у жены старшего брата. Правда, я не знаю, где она живёт, да ведь узнать не трудно - любая её соседка вам скажет.

Как Таз рассказывал Падишаху небылицы

Был в давние времена один падишах. Каждый год созывал он рассказчиков из всех своих владений, ставил перед ними большую меру с золотом и объявлял: Кто расскажет мне такую небылицу, что, послушав её, я крикну «не может быть», тот пусть возьмёт себе золото. А если я скажу «может быть», тогда рассказчик получит сотню ударов кнутом!

Каждый раз съезжались рассказчики небылиц и состязались в своём мастерстве перед падишахом, а он всё твердил: «Это может быть, это может быть!» — и жестоко наказывал рассказчиков, а золото оставлял себе.
Однажды падишах опять собрал жителей на площадь, поставил большую меру с золотом и стал вызывать рассказчиков небылиц. Но все боялись, никто не выходил рассказывать. Падишах рассердился, приказал жителей разогнать, а сам ушёл во дворец. На второй день повторилось то же самое. Вот собрал падишах жителей третий раз. Все сидят и молчат. Вдруг на середину площади выходит хитрый джигит -Таз*. Подошёл Таз ближе к падишаху и стал рассказывать:
- О великий падишах! Мы с бабаем переселились в эти края тогда, когда ещё мой отец не родился. Поставили мы несколько ульев и развели пчёл. Мы знали, сколько пчёл живёт в каждом нашем улье.
- Это может быть! - сказал падишах.
- Каждый день мы пересчитывали своих пчёл, - продолжал Таз рассказ, боялись, как бы не потерялась какая-нибудь пчела. Однажды вечером стали мы считать и недосчитались двух пчёл. Бабай очень рассердился и послал меня искать их. Вот я и пошёл. Долго я ходил, а пчёл найти не мог. Устал я очень, снял сапоги и лёг спать под кустом. Вдруг около меня поднялся какой-то шум. Я проснулся и вижу - мои сапоги дерутся.
На этом месте падишах остановил Таза и сказал:
- Это может быть!
А Таз будто не слышит - рассказывает дальше:
- Я разнял сапоги, надел их на ноги и пошёл по полю. Шёл я, шёл и дошёл до леса. А в лесу что-то сильно шумит. Я сразу понял, что это жужжит одна из наших пчёл. Вошёл я в лес и вижу - идёт драка: два волка напали на нашу пчелу. Как увидели меня волки, испугались и убежали. Я осмотрел пчелу, вижу - у неё сломана одна лапа. Чтобы она могла ходить, я привязал ей вместо лапы палку и приказал лететь к бабаю.
- И это может быть! - сказал падишах.
- Погоди, - сказал Таз, - послушай, что дальше было! Пошёл я искать вторую пчелу - ведь если не найдёшь, то бабай будет ругать и накажет. Вот шёл я, шёл и наконец встретил стадо свиней. Стадо пас страшный, горбатый старик: глаза у него слезятся, волосы сбились, одет он в старые лохмотья. Подошёл я ближе и узнал в нём твоего отца, падишах! Да, это был покойный твой отец, наш старый падишах.
Тут падишах вскочил со своего места и закричал:
- Не может этого быть! Не может этого быть!
Тогда люди зашумели, заволновались, а Таз взял скорее меру с золотом и ушёл с площади.

*Таз - плешивый хитрец; здесь - хитрый, веселый джигит.

О кривой берёзе

Жил в давние времена очень сметливый бедный человек. В тех же местах жил богатый человек, который очень любил хвастать и считал себя большим умником.
- Меня не обманет ни один хитрец! - любил повторять хвастун.
Однажды шёл он по дороге и увидел издалека сметливого бедняка, который стоял, прислонясь к кривой берёзе. Подошёл хвастун к нему и сказал:
- Тебя, дружок, считают ловким да сметливым. А ну-ка, попробуй перехитрить меня! На это сметливый ответил:
- Почему бы и не попробовать! Я перехитрил бы тебя, да, к сожалению, нет при мне мешка с хитростями. Дома он у меня остался.
Поди принеси свой мешок, а я подожду тебя здесь, - сказал хвастливый.
- Я бы охотно пошёл, да не могу, - сказал сметливый. - Видишь, как берёза покривилась? Стоит мне отойти - она и повалится.
Услышал хвастун эти отговорки, рассердился и крикнул:
- Ступай и неси скорее свои хитрости! До твоего прихода я сам буду подпирать берёзу.
Ушел сметливый, да так и не вернулся. А хвастун до этого дня, говорят, стоит и кривую берёзу подпирает.

Давным-давно жил на свете старик, и был у него сын. Жили они бедно, в маленьком старом домике. Вот пришло время старику умирать. Позвал он сына и говорит ему:

Нечего мне тебе в наследство оставить, сынок, кроме своих башмаков. Куда бы ты ни пошел, всегда бери их с собой, они тебе пригодятся.

Умер отец, и остался джигит один. Было ему лет пятнадцать-шестнадцать.

Решил он пойти по белому свету счастья искать. Перед тем как уходить из дому, вспомнил он отцовские слова и положил в сумку башмаки, а сам пошел босиком.

Долго ли шел он, коротко ли, только устали у него ноги. «Постой-ка,- думает он,- а не надеть ли мне башмаки?» Надел башмаки, и усталость как рукой сняло. Башмаки сами идут по дороге, да еще и веселую музыку наигрывают. Идет Джигит, радуется, приплясывает и песенки поет.

Попался ему навстречу один человек. Позавидовал тот человек тому, как легко и весело джигит шагает. «Наверное, дело тут в башмаках,- думает.- Попрошу-ка я его продать мне эти башмаки».

Когда они оба остановились отдохнуть, тот человек и говорит:

Продай мне эти башмаки, я тебе за них дам мешочек золота.

Идет,- сказал джигит и продал ему башмаки.

Стоило тому человеку надеть башмаки, как вдруг ноги у него сами побежали. Он бы рад остановиться, да ноги не слушаются. С большим трудом ухватился он за какой-то куст, скорее скинул с ног башмаки и говорит себе: «Тут дело нечисто, башмаки-то заколдованные оказались. Надо скорее спасаться».

Бегом он вернулся к джигиту, который еще не успел уйти, и кричит:

Забери свои башмаки, они у тебя заколдованные. Швырнул ему башмаки и пустился наутек - только пятки

Засверкали.

А джигит кричит ему вслед:

Постой, да ты забыл забрать свое золото. Но тот от страха ничего не слышал. Надел джигит башмаки и с музыкой, с песнями, с шутками-прибаутками добрался до одного города. Зашел он в маленький домик, где жила одна старушка, и спрашивает:

Как идут дела в вашем городе, бабушка?

Плохо,- отвечает старушка.- У нашего хана сын умер. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но весь город в глубоком трауре, нельзя ни смеяться, ни петь. Сам хан ни с кем не хочет разговаривать, и никто не может его развеселить.

Это не дело,- говорит джигит,- надо хана развеселить, печаль его развеять. Пойду-ка я к нему.

Попробуй, сынок,- говорит старушка,- только как бы тебя ханский визирь из города не прогнал.

Пошел наш джигит по улице к ханскому дворцу. Идет, приплясывает, песенки поет, башмаки веселую музыку наигрывают. Люди на него смотрят, удивляются: «Откуда такой весельчак взялся?»

Подходит он к царскому дворцу и видит: преградил ему дорогу визирь верхом на лошади, с мечом в руке.

А надо сказать, что визирь тот ждал, когда хан умрет от тоски и печали. Он хотел занять его место и жениться на его дочери.

Набросился визирь на джигита:

Разве ты не знаешь, что наш город в трауре? Ты почему народ баламутишь, с песнями по городу разгуливаешь? - И прогнал его из города.

Сидит джигит на камне и думает: «Невелика беда, что меня визирь прогнал. Попробую-ка я опять к хану пойти, печаль-тоску его развеять».

Опять пошел он в город с музыкой, песнями, шутками-прибаутками. Опять увидел его визирь и прогнал. Опять присел джигит на камень и говорит себе: «Ведь меня не сам хан прогнал, а визирь. Надо мне самого хана увидеть».

В третий раз пошел он к хану. С музыкой, песнями, шутками-прибаутками подходит он к воротам ханского дворца. На этот раз ему повезло. Хан сидел на крылечке и, услышав шум, спросил у караульных, что творится за воротами. - Ходит тут один,- отвечают ему,- песни поет, пляшет, шутки шутит, народ веселит.

Пригласил хан его к себе во дворец.

Потом велел собрать на площади всех горожан и говорит им:

Нельзя так больше жить. Хватит нам печалиться и горевать.

Тут вышел вперед визирь и говорит:

Этот мальчишка - плут и мошенник! Гнать его надо из города. Он вовсе не сам пляшет, и музыку тоже не он играет. Дело тут в башмаках, они у него волшебные.

Хан ему отвечает:

Раз так, то надень башмаки и спляши нам что-нибудь.

Надел визирь башмаки и хотел сплясать, да не тут-то было. Только ногу поднимет, а другая как будто к земле прирастает, никак не оторвешь. Народ засмеял визиря, а хан с позором прогнал его.

А джигита, который его развеселил, хан оставил у себя и выдал за него свою дочь. Когда же хан умер, то народ выбрал его своим правителем.

Давным-давно жил на свете старик, и был у него сын. Жили они бедно, в маленьком старом домике. Вот пришло время старику умирать. Позвал он сына и говорит ему:
- Нечего мне тебе в наследство оставить, сынок, кроме своих башмаков. Куда бы ты ни пошел, всегда бери их с собой, они тебе пригодятся.
Умер отец, и остался джигит один. Было ему лет пятнадцать-шестнадцать.
Решил он пойти по белому свету счастья искать. Перед тем как уходить из дому, вспомнил он отцовские слова и положил в сумку башмаки , а сам пошел босиком.
Долго ли шел он, коротко ли, только устали у него ноги. «Постой-ка,- думает он,- а не надеть ли мне башмаки?» Надел башмаки, и усталость как рукой сняло. Башмаки сами идут по дороге, да еще и веселую музыку наигрывают. Идет Джигит, радуется, приплясывает и песенки поет.
Попался ему навстречу один человек. Позавидовал тот человек тому, как легко и весело джигит шагает. «Наверное, дело тут в башмаках,- думает.- Попрошу-ка я его продать мне эти башмаки».
Когда они оба остановились отдохнуть, тот человек и говорит:
- Продай мне эти башмаки, я тебе за них дам мешочек золота.
- Идет,- сказал джигит и продал ему башмаки.
Стоило тому человеку надеть башмаки, как вдруг ноги у него сами побежали. Он бы рад остановиться, да ноги не слушаются. С большим трудом ухватился он за какой-то куст, скорее скинул с ног башмаки и говорит себе: «Тут дело нечисто, башмаки-то заколдованные оказались. Надо скорее спасаться».
Бегом он вернулся к джигиту, который еще не успел уйти, и кричит:
- Забери свои башмаки, они у тебя заколдованные. Швырнул ему башмаки и пустился наутек - только пятки
засверкали.
А джигит кричит ему вслед:
- Постой, да ты забыл забрать свое золото. Но тот от страха ничего не слышал. Надел джигит башмаки и с музыкой, с песнями, с шутками-прибаутками добрался до одного города. Зашел он в маленький домик, где жила одна старушка, и спрашивает:
- Как идут дела в вашем городе, бабушка?
- Плохо,- отвечает старушка.- У нашего хана сын умер. Пятнадцать лет прошло с тех пор, но весь город в глубоком трауре, нельзя ни смеяться, ни петь. Сам хан ни с кем не хочет разговаривать, и никто не может его развеселить.
- Это не дело,- говорит джигит,- надо хана развеселить, печаль его развеять. Пойду-ка я к нему.
- Попробуй, сынок,- говорит старушка,- только как бы тебя ханский визирь из города не прогнал.
Пошел наш джигит по улице к ханскому дворцу. Идет, приплясывает, песенки поет, башмаки веселую музыку наигрывают. Люди на него смотрят, удивляются: «Откуда такой весельчак взялся?»
Подходит он к царскому дворцу и видит: преградил ему дорогу визирь верхом на лошади, с мечом в руке.
А надо сказать, что визирь тот ждал, когда хан умрет от тоски и печали. Он хотел занять его место и жениться на его дочери.
Набросился визирь на джигита:
- Разве ты не знаешь, что наш город в трауре? Ты почему народ баламутишь, с песнями по городу разгуливаешь? - И прогнал его из города.
Сидит джигит на камне и думает: «Невелика беда, что меня визирь прогнал. Попробую-ка я опять к хану пойти, печаль-тоску его развеять».
Опять пошел он в город с музыкой, песнями, шутками-прибаутками. Опять увидел его визирь и прогнал Опять присел джигит на камень и говорит себе: «Ведь меня не сам хан прогнал, а визирь. Надо мне самого хана увидеть».
В третий раз пошел он к хану. С музыкой, песнями, шутками-прибаутками подходит он к воротам ханского дворца. На этот раз ему повезло. Хан сидел на крылечке и, услышав шум, спросил у караульных, что творится за воротами. - Ходит тут один,- отвечают ему,- песни поет, пляшет, шутки шутит, народ веселит.
Пригласил хан его к себе во дворец.
Потом велел собрать на площади всех горожан и говорит им:
- Нельзя так больше жить. Хватит нам печалиться и горевать.
Тут вышел вперед визирь и говорит:
- Этот мальчишка - плут и мошенник! Гнать его надо из города. Он вовсе не сам пляшет, и музыку тоже не он играет. Дело тут в башмаках, они у него волшебные.
Хан ему отвечает:
- Раз так, то надень башмаки и спляши нам что-нибудь.
Надел визирь башмаки и хотел сплясать, да не тут-то было. Только ногу поднимет, а другая как будто к земле прирастает, никак не оторвешь. Народ засмеял визиря, а хан с позором прогнал его.
А джигита, который его развеселил, хан оставил у себя и выдал за него свою дочь. Когда же хан умер, то народ выбрал его своим правителем.