Для мужчины 

Лексико-семантические особенности имён собственных в китайском языке

именной антропоним семантический китайский

В работе Концевича Л.Р. «Китайские имена собственные и термины в русском тексте» предлагается следующая классификация:

1)Фамилии ЈЁРХ xмngЈ©.

Китайские фамилии в большинстве своем односложные и двусложные. У современных китайцев в основном односложные фамилии. Число их колеблется от 408 до 586, из них наиболее употребительны около 250. За каждой фамилией закреплен определенный иероглиф, без которого не различить фамильные знаки, совпадающие по звучанию.

Фамилии в китайском тексте редко встречаются самостоятельно, без сопровождения имени, псевдонима, прозвища, нарицательной номенклатуры, обращений и т.д. При связном сочетании с этими компонентами отличить фамилию не всегда просто.

Фамилия обычно стоит на первом месте перед личным именем (одно- и двусложным), вторым именем, уменьшительным именем, прозвищем, псевдонимом, и т.д. Вот некоторые случаи:

  • а) односложная фамилия + односложное имя -№«РР Gуng Xнng, №«І® Gуng Bф, относятся псевдонимы, напоминающие эту конструкцию, - Г¬¶Ь Mбo Dыn противоречивый, РЬГЁ Xiуng Mвo панда.
  • б) двусложная фамилия + односложное имя - ЛѕВнЗЁ Sоmг Qiвn, ЦоёрБ¬ Zhыgй Liбn , ЛѕїХНј Sоkфng Tъ.
  • в) односложная фамилия + двусложное имя - ХЕЧФТ» Zhвng Zмyм, ЦЬ ¶ЇТй Zhфu Dтngyо.
  • г) двусложная фамилия + двусложное имя -ЦоёрїЧГьZhыgм Kongmнng, ПюУч ЧФЧкXнaoyъ Zizuвn.
  • - Фамилия может находиться между прозвищем или псевдонимом и именем: МъИЛ Нх ѕ«Пё Tiмrйn Wвng Jinxо, где- Нхфамилия, МъИЛпрозвище «Железный человек», ѕ«Пё - имя.
  • - Фамилия может сопровождаться различными формами обращения названиями лиц по степени родства, по положения в обществе, возрастному признаку и т.д., а также титулам и званиям. ХЕН¬Цѕ Zhвng tуngzhм товарищ Чжан, АоАПК¦ Lо lгoshо учитель Ли.
  • -Иногда обращения, титулы, а также прилагательные (типа ґу dа большой, великий, РЎxiгo младший, маленький, АП lгo старший, почтенный) встречаются перед фамилией, указывая на почтительное отношение к собеседнику: РЎАоxiгo Lо молодой Ли, АПНхlгo Wбng старина Ван.

Слова обращения АПlгo Ј¬АПТЇlгoyиЈ¬АПИЛlгorйn старец, господин, почтительный, присоединяясь к фамилии перед ней или после нее, употребляются по отношению к почтенным лицам мужского пола: БЦАП Lнn lгo старина Линь.

Фамилии могут употребляться с числительными, которые указывают либо порядковый номер родства по признаку возраста в пределах одного поколения. НхЖЯ Wбng qо Ван Седьмой, либо порядковый номер в клане: їЧАП¶ю Kong lгoйr Кун Второй Старший.

2) Личные имена (Гы mнng).

Китайские имена в основном двусложные, реже - односложные. Разнообразие китайских личных имен практически неограниченно. В отличие от фамилий, представляющих самую устойчивую часть китайских антропонимов, личные имена у китайцев могут меняться несколько раз на протяжении жизни. Среди них различают детские, школьные, взрослые и другие имена.

Детские имена (ИйГы rumнng или ДМГыnгimнng «молочное имя», ¶щГы ermнng «детское имя» или РЎГыxiгomнng «малое, неофициальное имя») давались при рождении и сохранялись до школьного возраста. Для этой категории имен обычно подбирались ласкательные поэтические слова. Они употреблялись родственниками, соседями, друзьями.

Мотивировка выбора молочного имени может быть различной. В одних случаях в качестве жу-мин выбираются апеллятивы, значение которых отражает какую-либо отличительную черту ребенка, например Хэйятоу «черномазая», в других значение имени передает какое-либо пожелание родителей в связи с рождением младенца: например, имя Линди «приведет младших братьев» (т. е. «та, которая приведет за собой младших братьев») могли дать девочке в той семье, где с нетерпением ждали рождения сына.

С поступлением в школу родители или учитель давали ребенку школьное имя (С§Гы xuйmнng), а с достижением совершеннолетия или в старом Китае после сдачи экзаменов на государственный чин человек получал взрослое или официальное имя (ґуГы dаmнng «большое имя» или №ЩГыguвnmнng «официальное имя»), которые сохранялись на всю жизнь и употреблялись во всех официальных случаях после фамилии.

При поступлении на службу родители, друзья или близкие давали второе имя (цзы). Кроме того, сам взрослый человек нередко выбирал себе псевдоним (хао єЕ).

Женские имена в современном китайском языке внешне ничем не отличаются от мужских. Их можно различить только по смыслу входящих в них компонентов или в контексте. Обычно для имени подбираются один или два иероглифа, значение которых в мужском имени символизирует силу, ум и т.д., а в женском имени красоту, счастье и т.д. В женских именах чаще встречаются названия цветов, бабочек, птиц, драгоценных камней.

В современных именах эти особенности нередко нивелируются. Так, имя поэтессы АоЗеХХ Lм Qоngzhаo Ли Цинчжао означает «чистый свет»; ВнХюєм Mг Zhзnghуng Ма Чжэнхун - пример имени, которое носит политическую окраску и не содержит признаков, позволяющих отличить его от мужского (Чжэнхун - красная политика). В современном Китае женщины после замужества сохраняют девичью фамилию в отличие от прошлого, когда они присоединяли ее к фамилии мужа .

Имена у китайцев всегда семантически значимые и составляющие их знаки выбираются из обычного словарного запаса с учетом значения, благозвучия и красоты иероглифического написания. Имя ребенку выбирают, а точнее сказать, сочиняют, его родители исходя из определенных правил и традиций. Зачастую такие имена заключают пожелания благополучия самому носителю имени, семье или государству, так что изучение имен, господствующих в ту или иную эпоху, позволяет судить о жизненных, общественных, этических, эстетических и других ценностях китайцев.

В отличии от русского языка родители в Китае придумывают имя своему ребенку сами, опираясь на его отличительную черту, или это имя передает какое-либо пожелание родителей в связи с рождением младенца. Особенность китайских имен заключается в их ограниченном количестве. В связи с этим происходит частая повторяемость не только имен, но и фамилий.

Имена людей - история народа. В любой культуре имя человека выступает как социально-культурный знак. . Система личных имен любого языка, уходящая корнями в глубокую историю, несет на себе отпечаток национального самосознания народа и включается в национальную картину мира. Китайские личные имена обладают яркой национально-культурной спецификой и являются чрезвычайно важным источником не только лингвистических, но и историко-культурных знаний. В них, как в особого рода языковых реалиях отражаются особенности национальной культуры, традиции и обычаи народа.

Abstract

The article studies the semantics of Chinese number word one on the material of “the Classic of the Way and the Power” (by the sage Laozi, 4-3 centuries. BC.), “the Book of Changes” (by The King Wen, 700 BC.), and the dictionary “Shuowen Jiezi” (by Xu Shen, about 147 BC.). The paper deals with the semantics of Chinese number one in detail, offering detailed analyses and intersection and overlaps between Chinese number one and Russian lexemes один and единица. Although there is no distinction in term of isosemia, ontological content of Chinese number one and Russian lexemes один and единица, it doesn’t result in the coincidence of internal forms of those linguistic signs.


Введение Для анализа семантики числового значения иероглифа ‘один’ рассмотрим сначала современное толкование иероглифа, которое зафиксировано в «Словаре китайской философии» . Иероглиф один представлен комплексом следующих значений: 1. 数名，最小的正整数 ‘числительное количество, единица. Число и количество 1’. 2. 纯，专：专一，一心一意 ‘особенно, исключительно, только, например, целиком сосредоточиться на чем; всей душой’. 3. 全，满：一生，一地水 ‘весь, полный, например, всю жизнь; вода пролилась на весь пол’. 4. 相同的：一 样的，颜色不一 ‘тот же самый, тождественный, например, одинаковый, не тождественный цвет’. 5. 另外的: 工作是一回事儿，玩又是另一回事儿 ‘какой-нибудь в ряду сходных или сопоставляемых друг с другом, например, одно дело работать - другое гулять’. 6. 表示动作短暂，或是一次，或具有试探性：算一算，试一试 ‘выражает короткое действие, или действие совершенное один раз, или действие, носящее исследовательский характер, например, посчитай; попробуй’. 7. 部分联成整体：统一，各种方言融合成一种语言 ‘части составляют целое, например, единый; наречия слились в один язык’. 8. 初次：一见如故 ‘первый раз, например, подружиться с первой встречи’. 9. 乃，竟：一 至于此 ‘являться, представлять собой, оказаться, например, оказывается, вот в чем дело’. Словарные толкования квантитатива ОДИН в китайском языке Семантика иероглифа - ‘один’ в современном китайском языке сохранила древние значения, зафиксированные уже в 4 и 3 веках до н.э. в трудах китайских философов. Так, в «Книге пути и достоинства» Лао Цзы объясняет смысл понятия Дао, используя иероглиф один. Он подчеркивает непосредственную связь числового иероглифа один с Дао. Лао Цзы пишет: «道生一，一生二，二生三，三生万物， 万物负阴而抱阳，冲气以为和。人之所恶，唯孤、寡、不古，而王公以为称。故物或损之而益，或益之而损。人之所教，我亦教之。强梁者不得其死，吾将以为教父» ‘Дао рождает один, один рождает два, два рождают три, а три - все вещи. Дао содержит в себе Инь и Ян, которые вместе образуют стабильное состояние. Человек и вещество должны соблюдать законы развития вещи. Снижение иногда получает повышение, а увеличение, наоборот, приводит к уменьшению. Другие так меня учат, а я тоже так их учу’ . В другой древней работе 700 г. до н.э. - в Книге перемен 易经 [И цзин], по мнению автора 周文王 [Чжоу Вэньван], число один означает небо, а два - землю. Первоначальная сила делит хаос на две части: тяжелая превращается в землю, а легкая - небо. Наш разум делит мир на небеса и землю, день и ночь, свет и тьму, правое и левое, мужчину и женщину, на я и мы . Сюй Шэнь, автор словаря «Шовэня» (147 г. н.э.), развивая идеи даосизма, изложенные Лао Цзы, дает числу один объяснение, которое основывается на понятии Дао. Число 1 выступает как первоначало всего сущего. Дао, по мнению Сюй Шэня, существовало изначально, его невозможно выразить словами, но из нелинейного сознания Дао происходит единое (один), единица это два, два это три, три - это все множество вещей. Таким образом Сюй Шэнь объясняет семантику числовых иероглифов, которая неразрывно связана с идеей образования мира. Автор словаря с позиции даосизма не только объясняет числовое значение один, два и три, но и с точки зрения даосизма выясняет скрытый философский смысл чисел. Приведем цитату Сюй Шэня: 一，惟初太始，道立于一，造分天地， 化成万物，凡一之属皆从 - ‘единица - это начало всех начал; Дао существует и получает отражение в единице; Дао разделяет хаос на небо и землю’ . Итак, в современном толковании иероглифа - ‘один’ содержатся идеи, изложенные в древних философских текстах, а именно: - число 1, количество; - единое целое; - являться, представлять собой. Рассмотрим подробнее другие значения полисемантического иероглифического комплекса, которые, очевидно, также представляют собой древние значения знака один: - 数名，最小的正整数 ‘числительное количество, единица; - 纯，专：专一，一心一意 ‘особенно, исключительно, только, например, целиком сосредоточиться на чем; всей душой’; - 全，满：一生，一地水 ‘весь, полный, например, всю жизнь; вода пролилась на весь пол’. Приведенные значения иероглифа 一 ‘один’ могут быть легко объяснимы в диахроническом аспекте. Так, Се Гуанхуй в «Этимологическом словаре китайских иероглифов» о происхождении древнего китайского иероглифа 壹 ‘один’ пишет: “形声字 篆书壶表意，以水壶藏液体而不泄漏表示专一而不涣散； 吉表声，表示吉祥幸福需心智专一地追求才能得到 本义专 一 后用作数字‘一’的 大写” . ‘Иероглиф 壹 относится к иероглифам фонетической категории. В письменности Сяожуань отчетливо видна модель образования иероглифа, состоящего из двух частей: 壶 ‘кувшин’ и 吉 ‘счастье’. Иероглиф 壶 ‘кувшин’ выражает значение ‘вода в кувшине не будет уходить’, которое является символом сосредоточенности на чем-либо, а иероглиф 吉 ‘счастье’ представляет собой символ того, что ‘во время стремления к счастью нужно быть сосредоточенным’. Семантический объем иероглифа 壹 ‘один’ включает в себя значение ‘сосредоточенность’, позже в нем развиваются значения ‘один, единица’, и он начинает употребляться как числовое выражение - ‘один’. В современном иероглифе сохраняются древние значения: ‘сосредоточиться на чем-либо, всей душой, вся жизнь, вода пролилась на весь пол’, которые восходят к пиктограмме древнего иероглифического знака. Можно предположить, что значение ‘один, единица’ появилось в данном иероглифическом комплексе как результат метонимического переноса: кувшин с водой целый объект целый объект единица, один. Рассмотрим подробнее следующие значения иероглифа один: ‘являться, представлять собой, части составляют целое’. В словаре «Шовэнь» семантика числа один объясняется с точки зрения философии даосизма, так числовой иероглиф - ‘один’ выражает единство, начало исчисления, начало всего сущего, Сюй Шэнь пишет: «惟初太始一， 道立于一，造分天地，化成万物 凡一之属皆从一. 惟初 太始 惟初太始». Смысл толкования заключается в том, что иероглиф один, с одной стороны, трактуется как хаос/космос, с другой стороны, как закон/дао, делящий хаос на небо и землю, т.е. один в философии Дао представляет собой двуединую сущность: единое целое и то, что делит космос на небо и землю; другими словами, семантика иероглифа - ‘один’ с точки зрения даосизма представляет собой начало жизни. Отметим, что в русском языке идея единства также может быть выражена именем со значением ‘один’ - единица. Таким образом, в русском и китайском языках обнаруживается изоcемичность в толковании семантики значения один с той разницей, что в китайском иероглифе со значением один соединены два именных значения русского языка - имени числительного один и имени существительного единица. Дериваты имени существительного единица, как, например, единый, единение, раскрывают семантику «нечто неделимого». Рассмотрим толкование семантики числового иероглифа - ‘один’ в новейшем философском словаре Чжан Дайняня. В словаре значение иероглифа один определяется как видимое Дао (Бог, слово, логос, путь). Чжан Дайнянь пишет: «夫道，有情有信，无为无形；可传而不可受，可得而不可见；自本自根，未有天地，自古以固存，神鬼神帝，生天生地；在太极之先而不为高，在六极之下而不为深，先天地生而不为久，长于上古而不为老» (в переводе: «Дао - правдивость и достоверность, Дао не имеет содержания (имени) и формы; Дао можно чувствовать, но ему невозможно научиться; Дао можно воспринимать, но его нельзя видеть; Дао является корнем всего; Дао уже существовало до возникновения Земли и Неба; Дао есть везде и всегда: Дао раньше всего и всех появилось») . Современное толкование семантики иероглифа - ‘один’ продолжает идеи даосизма в интерпретации числового иероглифа - ‘один’ как начала мироздания и как видимого олицетворения Дао, который делит космос на небо и землю, т.е. Дао порождает небо и землю. Дао есть невидимая сущность, - ‘один’ обозначает видимое Дао, т.е. Дао существует в виде видимой единицы. Отметим, что в русском языке в выражении закон един, наблюдается совпадение с семантикой китайского числового иероглифа - ‘один’. Однако в отличие от китайского языка, где смысл концентрируется в одном иероглифе, в русском языке произошло расщепление некогда единого смысла. Так, русская лексема закон восходит к праславянскому *zakonъ «закон», которое образовано с помощью приставки za «за- «от *konъ «предел, начало, конец, граница», производного от глагола *kenti/*kьnti «появляться, наступать». Первоначально лексема закон совмещала два противоположных смысла: «то, с чего все начинается, и то, чем все кончается». Совмещение двух противоположных значений в одном и том же корне (начало и конец) обнаруживается во фразеологических оборотах и пословицах: без начала, без конца. О.Н. Трубачев предположил наличие у слова закон семантики «установления, регламентации поведения, обязательств, главным образом между людьми», что также перекликается с семантикой китайского иероглифического знака - ‘один’ . Итак, два разноструктурных языка - изоморфный китайский и флективный русский языки - обнаруживают удивительное совпадение в понимании и толковании семантики числа один. Значения анализируемых единиц систематизированы в матрице. Таблица 1 Матрица значений числа один в китайском и русском языках Значения в китайском языке Значения в русском языке 1. 数名，最小的正整数 числительное, количество числительное, количество 2. 纯，专：专一，一心一意 ‘особенно’ единственный 3. 全，满：一生，一地水 ‘весь’ единство 4. 相同的：一样的，颜色不一 ‘тот же самый’ один в один 5. 另外的: 工作是一回事儿，玩又是另一回事儿 ‘какой-нибудь элемент в ряду сходных или сопоставляемых друг с другом’ говорить в один голос 6. 表示动作短暂，或是一次，或具有试探性：算一算，试一试 ‘выражает короткое действие’ один раз 7. 部分联成整体：统一，各种方言融合成一种语言 ‘части составляют целое’ все как один 8. 初次：一见如故 ‘первый раз’ первый раз + 9. 乃，竟：一至于此 ‘являться’ - В обоих языках сохранилось: - значение закона/дао, который порождает и регламентирует этот мир; - значение единства (лексемы единица, единый, закон един и т.д.). Однако со временем в русском языке некогда единый смысл числа один дифференцировался: значение единичности передается лексемами один, одиночество, а значение единства - старославянскими по происхождению лексемами единый, единство. Заключение Проанализировав семантику китайского иероглифа - ‘один’ на материале словаря Лао Цзы «Книга пути и достоинства», Чжоу Вэньван «Книга перемен» и Сюй Шэнь «Происхождение китайских символов», можно прийти к следующим выводам. ¨ Семантический объем китайского иероглифа со значением числа - ‘один’ и русских лексем со значением один - имени числительного один и имени существительного единица, а также производных (одиночество, одинокий, единый, единство и т.д.) обнаруживает изоморфизм значений. Значимость анализируемых лексем также обнаруживает сходство, что, по-видимому, может быть объяснено несколькими причинами. ¨ Изначально слова со значением один в русском и китайском языках не использовались как начало счета, а служили для идентификации объекта, отсюда в китайском языке внутренняя форма числового иероглифа - это кувшин с водой, в русском языке - указательное местоимение. ¨ Как в китайском, так и в русском языках в результате метонимического переноса появились значения, которые выражают нечто целое; особенный или исключительный. Таким образом, проведенный анализ семантики иероглифа с числовым значением один и русских лексем, выражающих аналогичные значения, доказывают, что, несмотря на разные структуры языков, различные лексические и грамматические способы выражения идеи числа один, русский и китайский языки демонстрируют удивительное сходство, что можно кратко резюмировать фразой В. фон Гумбольдта о том, что язык есть сочетание всеобщего и индивидуального: каждый человек говорит на своем языке, но все мы говорим на одном языке.

с позиций теории семантических примитивов

Аннотация
Подход теории семантических примитивов Анны Вежбицкой основан на факте соотношения лексем с прототипическими для них объектами - универсальными понятиями, существующими во всех языках. Цветонаименования, согласно этой теории, могут ассоциироваться со следующими основными точками референции: ночь, день, огонь, солнце, растительный мир, небо, земля.

Анализ базовых цветонаименований китайского языка и соответствующих им эталонов показал принципиальные отличия в красно-желтом участке спектра. Категория «макро-белого» представляется более дробной, чем в схеме эволюционной последовательности возникновения цветонаименований, составленной А. Вежбицкой.

Abstract
Bogushevskaya V. A. Semantics of Colour Terms in Chinese Language: the Theory of Semantic Primitives’ Approach.

The approach of the theory of semantic primitives by Anna Wierzbicka is based on correlation of linguistic terms with basic universal definitions, known as semantic primes, i.e. elementary primitive meanings present in all human languages. According to this theory, colour terms can be associated with the following basic references: night, day, fire, sun, flora, sky and ground.

The study of basic colour terms and their references in Chinese language discovered the conceptual differences in the red-yellow part of the spectrum. The “macro-white” category appears to be more detailed than in A. Wierzbicka’s colour terms’ evolution order scheme.

Семантика цветовых терминов привлекала внимание многих лингвистов . При этом, как правило, под семантикой цветонаименований (названий, имен цветов, далее - ИЦ) понимался сам цвет - физический объект, стоящий за данным признаком, вследствие чего «<…>исследовали не ЗНАЧЕНИЕ названий цвета, а межъязыковое соответствие цветовых ФОКУСОВ» .

В этом отношении исключением является подход Анны Вежбицкой, которая предлагает рассматривать семантику цветовой терминологии как соотношение не с реальными цветами, а с прототипическими для них объектами. Идею формализации значений Вежбицкая обосновывает при помощи созданной ей теории семантических примитивов - универсальных элементарных понятий, которые есть во всех языках. При помощи их комбинаций каждый язык может создавать бесконечное число специфических только для него и для данной культуры конфигураций. Семантические примитивы являются лексическими универсалиями, иными словами, это такие элементарные понятия, для которых в любом языке найдется обозначающее их слово. Таким образом, происходит цепочечное толкование одного понятия через другое, нечто сродни объяснениям в любом толковом словаре. Например, «красный» может быть определен как «цвет, близкий цвету крови», а «кровь», в свою очередь, как «жидкость, циркулирующая в организме, красного цвета».

Знания носителей языка о собственном языке в существенной степени подсознательны. Так, например, если розовый и красный для русскоговорящего похожи по цвету, то желтый и коричневый - просто разные цвета, такие же разные, как, например, красный и фиолетовый. Рядовой носитель языка никогда не скажет, что «желтый малой яркости - это бурый, а оранжевый малой яркости - коричневый» .

Вежбицкая оспаривает состоятельность идеи описания семантики ИЦ в терминах физики, указывая на то, что системы цветонаименований в различных языках использовались задолго до появления знания о природе цвета, и обучение их использованию проводится без помощи цветовых пластинок, на реальных объектах окружающего мира. Она считает, что хотя и невозможно выразить словами цветовое восприятие, тем не менее, можно связать зрительные категории с определенными универсальными доступными человеку образцами - объектами наивной картины мира, после чего они будут доступны передаче другим людям. В число таких образцов исследователь включает день, ночь, огонь, солнце, растительный мир и небо, которые составляют основные точки референции в человеческом «разговоре о цвете».

Универсальными по отношению к понятию «цвет» А. Вежбицкая предлагает считать следующие факторы:

1) различие между временем, когда человек видит («день»), и временем, когда он не видит («ночь»);

2) понятие фона (окружения) как фундаментального структурного элемента референции при любом описании зрительного восприятия (например, не все люди знакомы с морем или снегом, земля не везде коричневая);

3) роль сравнения или универсальное понятие ПОДОБИЯ в передаче зрительных ощущений .

Результаты ее исследования были представлены в виде схемы с указанием соответствующих этапов возникновения основных цветовых терминов (рис. 1 ):

Рис.1. Схема семантической эволюции ИЦ А. Вежбицкой

Основываясь на результатах нашего исследования и принимая во внимание представления о толковании цвета китайским этносом, мы внесли корректировки в схему семантической эволюции цветонаименований Анны Вежбицкой. Применительно к ИЦ китайского языка (КЯ), эту схему мы представляем на рис. 2 .

Как видно из этой схемы, в КЯ существуют принципиальные отличия семантических примитивов, и это прежде всего наблюдается в красно-желтом участке спектра. Так, в китайской цветовой картине мира солнце и солнечный свет первоначально представлялись белым. Существует мнение, что ИЦ 白b á i «белый» является производным от лексемы 日 r ì «солнце» . Впоследствии солнце стало ассоциироваться с обозначением красного, но никогда не отождествлялось с желтым цветом.

В качестве семантического прототипа «желтого» выступала земля. Как известно, в китайской пятичастной модели мира центральная зона была представлена конкретно бассейном района реки Хуанхэ, желтые лессовые почвы которого служили главным ареалом сельскохозяйственной деятельности иньцев . Именно поэтому желтый у китайцев особенный, он выступает скорее как макро-желтый, являясь гипонимом для «желтого» и «коричневого» в силу своей ассоциации с цветом земли, но это ни в коем случае не тот яркий и солнечный «жёлтый», как в классификации А. Вежбицкой.

В КЯ существует аналог «тёмного» синкретичного ‘ grue ’ (симбиоз от англ. ИЦ green + blue) - это лексема 青q ī ng . Специфика этого ИЦ заключается в том, что он является не только гипонимом для «зеленого» и «синего», но также и для «черного, темного» .

Рис. 2. Схема семантической эволюции ИЦ китайского языка

Более сложным и дробным в китайской цветоязыковой картине мира представляется также синонимичный ряд для обозначений светлого (макро-белого) цвета. В рамках этой группы мы выделили следующие две подгруппы:

1) окрашенный/неокрашенный от природы (противопоставление ИЦ 白 b á i «белый» и 物 w ù «пестрый» в иньских гадательных надписях );

2) окрашенный/неокрашенный при помощи красителей, где ИЦ 素 sù в качестве обозначения некрашеной ткани противопоставлено описанию получаемых при помощи крашения цветов. Все цветовые термины этой подгруппы относятся первоначально к текстильным и описаны в «Шовэнь цзецзы» через лексему 帛 bó как через основу для создания цвета, поэтому схематично изображены как «帛 bó + ИЦ».

Принципиально важным мы считаем то обстоятельство, что текстильные термины уже на этом этапе включали обозначения для розового (红 hóng ) и фиолетового (пурпурного) (紫 z ĭ ) цветов.

Таким образом, в цветообозначающей лексике КЯ два фактора из трех по отношению к понятию «цвет» не совсем совпадают с теми универсальными, которые были предложены А. Вежбицкой. Китайский этнос своеобразно представляет понятия: 1) окружения - земля видится не коричневой, а включающей категорией «макро-желтого», 2) подобия - солнце для китайцев не желтое, а красное.

Как показывает опыт исследования терминов цвета китайского языка, семантические примитивы в языках могут в той или иной степени отличаться. В связи с этим, познание языковой картины мира любого этноса не представляется возможным без когнитивного подхода к представлению информации этим этносом, то есть без обращения к этимологическим словарям, а также без учета «культурной памяти» слова.

Ст. опубл.: Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия «Языкознание» № 6 // Московский лингвистический журнал. Том 11. - 2009. - С. 81-85.



  • Специальность ВАК РФ10.02.22
  • Количество страниц 163
Диссертация добавить в корзину 500p

Глава I. Становление антропонимических систем на базе экстралингвистических факторов.

1.1. Из истории контактов монгольских родов с другими этносами и состояние именника.

1.2. Культура монголов в XIII-XIY вв. и антропонимия.

1.3. Монголы Внутренней Монголии, буряты, калмыки: особенности их именников.

Глава II. Типология плана выражения личных имен.

II. 1. Типология финалей первичных (простых) имен с конечной огласовкой в бурятском, монгольском, калмыцком языках.

11.2. Фонологическая структура простых бурятских личных имен в связи с диалектными различиями.

11.3. Типология соответствий фонем в именах бурятского, монгольского, калмыцкого языков.

11.4. Типология морфологической структуры: формантный способ образования в монгольских языках.

11.5. Типология синтаксической структуры личных имен.

Глава III. Ономастические значения и семантика личных имен.

III. 1. Семантика лексических единиц.

III.2. Образование и значение личных имен у монголо-язычных народов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему "Исконные личные имена у монгольских народов: Структура, семантика"

Наука об именах собственных (ономастика) - детище XX века - весьма интенсивно развивается. Отличительной особенностью её является то, что с самых первых лет становления она координируется систематически каждые три года проводящимися международными конгрессами. На сегодня уже состоялись 20 Международных ономастических конгрессов.

Естественно, такое возможно при условии хорошо организованных научных центров в разных странах. Так, во всех бывших союзных республиках СССР (ныне СНГ) сложились центры, ученые которых собирают, систематизируют, исследуют местные онимы в пределах разных разрядов ономастического пространства. Вопросы общих принципов, составляющих теорию ономастических исследований и совокупности своеобразных приемов, формирующих их методику, разрабатываются ономастами Института Языкознания РАН. Так, в коллективном труде А.В. Суперанской, В.А. Сталтмане, Н.В. Подольской, А.Х. Султанова «Теория и методика ономастических исследований» разработаны важные «теоретические и методические положения отечественной ономастики, идущей своим сложным исследовательским путем, в значительной мере определяющимся многонациональным составом населения нашей страны» (ТМОИ, 1986, с. 6). При этом авторы указывают: «.онимия любой страны и территории выдвигает, наряду с общими, и индивидуальные проблемы, производные от специфики местных условий, очевидно, в разных странах теоретические ономастические исследования должны строиться своим особым образом» (там же).

Эта коллективная монография была подготовлена в какой-то мере трудом А.В. Суперанской «Общая теория имени собственного» (1973), в котором критически рассмотрена история развития ономастики, выявлены общие ономастические закономерности.

Значительная работа проделана в исследовании систем именований людей на материале монгольских языков - бурятского, монгольского, калмыцкого. Так, бурятские имена стали объектом исследования с 60-х гг. Впервые общий обзор особенностей бурятского именника сделали И.Д. Бураев и Л.Д. Шагдаров

1969). Социальные аспекты рассмотрены А.А. Дарбеевой (1969, 1970). В трудах Н.Б. Алдаровой рассмотрены вопросы тематической группировки исконных имен, дифференциации мужских и женских имен, магии имен (1973, 1976 (а,б,в), 1978, 1998).

J1.B. Шулунова (1995) впервые подвергла лингвистическому описанию бурятскую онимическую лексику в целом - антропонимы, топонимы, зоонимы, космонимы. При этом ею выявлена системность бурятской онимической лексики, которая характеризуется типологическими чертами, обусловленными языковыми и экстралингвистическими данностями. Определен объем и содержание ономастического пространства бурятских собственных имен. Определены основные признаки онимов, как-то: генетическая вторичность имен собственных по сравнению с нарицательными, функциональная вторичность онимов, структурно-языковая и функциональная специализация; проявление своеобразия на всех уровнях, иное воплощение в именах собственных явлений полисемии, омонимии, синонимии, антонимии; вариативность, иная по сравнению с апел-лятивами, статистическая закономерность (количественная и частотная). Предложена классификация бурятских имен собственных (лингвистическая (структурная, стилистическая, семантическая), историческая, социальная, психологическая).

А.Г. Митрошкиной разработана оригинальная методика собирания ономастического материала в регионах этнографической Бурятии, выявлены бурятские антропонимические модели; введены понятие антропонимического диалекта, антропонимическое понятие рода; разработаны вопросы хронологии, типологии ономастических значений личных имен, введен в науку термин «со-именование» вместо «связанные имена», «рифмованные имена», «антропони-мическая серия», разработаны некоторые вопросы методологии антропоними-ческих исследований, предложена новая методика собирания личных имен в монголоязычных регионах (1977, 1972, 1987, 1988, 2000а, 2000в).

Г.С. Доржиевой (20006) в учебном пособии проанализирована структурно-семантическая, а также грамматическая организация бурятских антропонимов, функционирующих в текстах художественной литературы.

Работа по организации научных исследований проводится кафедрой бурятской филологии Иркутского государственного университета (ИГУ) совместно с Иркутским отделением Международной Ассоциации монголоведения, которыми за период с 1979 по 2001 гг. проведено восемь региональных ономастических конференций (тематику конференций см. «Проблемы ономастики Северной, Центральной и Восточной Азии».- Иркутск, 1996.-С. 100-107). Под руководством Ц.Б. Цыдендамбаева, И.Д. Бураева, В.И. Рассадина, Л.Д. Шагдарова отдел языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии (ИМБиТ) СО РАН периодически публикует сборники статей по проблемам бурятской ономастики: Ономастика Бурятии, 1976; Бурятские антропонимы и топонимы, 1981; Исследования по ономастике Бурятии, 1987; Исследования по ономастике Прибайкалья, 1990. На кафедре восточных языков и лингвострановедения Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств под руководством J1.B. Шулуновой организована подготовка научных кадров-ономастов на уровне кандидата филологических наук (авторефераты диссертаций см.: Доржиева, 2000а; Забанова; Золтоева; Лазарева; Сундуева; Шойбонова; Шойжинимаева).

Вышли в свет небольшие словари бурятских имен в г. Улан-Удэ: Бурятские имена/ Сост. И.В. Сотников; Дариева Ц.А., Жабон Ю.Ж., Жабон Б.Ж. Тайна вашего имени: именослов-словарь, 1991. Заметим, что в бурятской антропонимике представлены и работы, посвященные именам исторических памятников (Бадмаева, 1990). В связи с принятием Народным Хуралом Закона «О праве граждан на присвоение фамилии, имени и отчества в соответствии с бурятскими национальными обычаями при регистрации рождения ребенка» (от 22 июня 1999 г.) разработаны типология образования бурятских фамилий, отчеств (матронимов), а также структура словарной статьи справочника личных имен бурят (Митрошкина, 2000 б).

Монгольские антропонимы собраны, систематизированы, подвергнуты лингвистическому анализу в трудах Ч. Соднома, Ж. Сэржээ. Так, Ч. Содном в 1964 г. опубликовал работу «Монгол хуний нэрийн тухай», которая состоит из двух частей. Первая носит теоретический характер (с. 29-68), вторая - словарь имен (с. 69-134). В теоретической части автор касается вопросов периодизации монгольского именника, языковых источников имен, калькирования буддийских и китайских форм на монгольский язык. Ж. Сэржээ (1980) подверг монгольские личные имена морфолого-структурному анализу в сравнительно-историческом аспекте. Им прослежены способы образования имен и их комбинаций: именная основа; именная основа плюс формант; именная основа плюс именная основа. Ж. Сэржээ опубликовал книгу «Монгол хуний нэр» (1992), в которой, в частности, обратил внимание на сложные образования на базе буддийских и исконно монгольских элементов. Хорошим источником для нас является «Монгол хуний нэрийн лавлах толь» (Сэржээ, 1991).

И калмыцкие личные имена описаны с разных точек зрения: Так, в 1965 г. в «Справочнике личных имен народов РСФСР» была опубликована статья Ц.Д. Номинханова и Б.Д. Муниева «Калмыцкие имена». Во втором издании «Справочника» (1979) автором раздела «Калмыцкие имена» является М.У. Монраев. В теоретической части обращено внимание на этнографические основы исконных личных имен калмыков. Проводится классификация календарных имен (по времени рождения ребенка), которые образуются от названий животных, составляющих годичный цикл по лунному календарю: Хвн «овца» - месяц май, Така «курица» - июль, Ноха «собака» - август; числовые, цветовые имена: Найта «восьмидесятилетний», Цакан «белый», Hohan «зеленый»; прозвищные имена типа Эн биш «не этот», My «плохой»; обычаи регулирования рождаемости детей в малоимущих семьях: Лдг «последний», Шавхр «остаток», Суп «конец».

Выявлено, что оппозиция имя собственное - имя нарицательное в монгольских языках сводится к характеру и объему смыслового содержания, функциональному назначению и сфере применения в языке; особенностям деривации и склонения, нормам сочетаемости и контекстуальному употреблению; экспрессивно-стилистической тональности и социально-идеологической значимости (Пюрбеев, 1978, с. 194). Проанализированы дифференциальные признаки женских и мужских имен (Пюрбеев, 19716, с. 58-63). Описан корпус постфиксов личных имен (Биткеева, 1981, с. 73-88). На некоторые результаты влияния экстралингвистических факторов на формирование именника калмыков обратила внимание С.М. Трофимова (1987, с. 113-116). Этой же теме посвящена и работа В.П. Дарбаковой (1970).

В 1983 г. опубликован сборник «Ономастика Калмыкии», в котором имеются ряд статей, посвященных проблемам древней числовой символики (Сель-вина, с. 73-84), социальным аспектам имен (Биткеева, с. 85-95), динамике личных имен (Монраев, с. 117-122), антропонимам народных сказок (Борджанова, с. 96-100).

В 80-90-е гг. опубликовано ряд фундаментальных работ М.У. Монраева: Калмыцкие личные имена: Справочник.- Элиста, 1984; О чем говорят имена.-Элиста, 19926; Ономастик дундын школд// Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997а; Калмыцкие личные имена (семантика).- Элиста, 1998.

Беглый обзор позволяет утверждать, что основные проблемы антропони-мических систем отдельно взятых монгольских языков разрешены. Накоплен в регионах большой фактический материал, часть которого является достоянием монголистики.

Уровень изученности систем именования людей монгольских языков подготовил базу для сравнительного исследования набора исконных имен. Это и послужило мотивом для выбора темы настоящего исследования. Под исконными именами мы понимаем формы, образованные на базе общемонгольских, бурятских, калмыцких, общетюрко-монгольских апеллятивов, а также образования на базе других языков, но давно утративших свои этимологические основы для носителей их и подчиняющиеся языковым нормам современных монгольских языков. Сравнение лежит в основе любого научного исследования. При этом выявляются закономерности, движущие силы теми или иными процессами в природе и обществе. Не случайно сравнительно-исторический метод в XIX в. принес выдающиеся достижения в исследовании родственных языков, разработке принципов классификации их.

Основные оппозиции антропонима как любого онима (за исключением прозвищ) - это семантическая ущербность, тесная связь его с именуемым, последовательная обусловленность мотива образования, выбора имени для новорожденного от экстралингвистических данностей - исторических, этнографических, культурных, социальных - в определенную эпоху жизни этноса. Этим продиктовано положение о том, что ономастические исследования должны носить комплексный лингво-историко-этнографический характер. Настоящая работа построена в ключе этого требования, что видно из ее архитектоники.

Актуальность исследования проистекает из того, что только сравнительное исследование может привести к объективному, адекватному описанию систем именников генетически родственных народов, при котором прослеживаются закономерности становления и развития каждой из них в период локального бытования. При этом выявляется характер влияния экстралингвистических платформ именников. Важно также иметь в виду то, что при сравнительном описании локально бытующих систем именования людей, восходящих к общеисходному, четко прослеживаются особенности именников в связи с изменившейся системой апеллятивных исходных, как-то: в типологии структуры именных основ, системе деривации, особенностях их семантики. Это и есть путь открытия частных закономерностей сравниваемых систем.

В условиях повсеместного пробуждения национального самосознания, при котором каждый задается вопросом «Кто мы? Откуда мы?», подобные разработки, думается, должны признаваться своевременными. Этносы, предки которых составляли единый народ, живо интересуются тем, что было общего и что является инновационным и что этому способствовало. Зная прошлое и переживая настоящее, родственные народы попытаются установить более тесные, живые контакты между собой. Возможно, это послужит базой для обмена более или менее приемлемыми элементами, в частности личными именами, что обогатит их именники. Личные имена в своем распространении не знают преград ни во времени, ни в пространстве.

Научная новизна и теоретическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой первый опыт лингво-сравнительного рассмотрения исконных личных имен монголоязычных народов. Работа носит комплексный характер, в которой материал рассматривается на фоне экстралингвистических данностей. Посредством типологического анализа показаны основные общие и отличительные особенности именников как в структурном, так и семантическом отношениях. Выявлены основные условия бытования общемонгольских черт в современных именниках, а также условия, при которых произошли инновации в них.

Материалом исследования послужили следующие источники: извлечения из описанных выше и других научных исследований; материалы словарей Ч. Соднома (1964), Ж. Сэржээ (1991), «Справочника» М.У. Монраева (1984), «Справочника личных имен народов РСФСР (1979); книги на старомонгольской графике «Монголжин-у монгол обог хигэд айл-ун нэрэс-ун судулал» (ММ, 1991), изданной во Внутренней Монголии; родословные таблицы в работе Сумьяабаатара «Буриадын угийн бичгээс»; приложение в виде словаря к книге М.У.Монраева «Калмыцкие личные имена (семантика)» (1998); генеалогические таблицы родословий агинских бурят, опубликованные Лх. Самбуевым в газете «Толон» и книге «Сагаангууд».- Агинское, 2000; антропонимическая картотека кафедры бурятской филологии ИГУ; полевые записи автора среди осинских (Осинский р-н Иркутской области), эхиритских, булагатских (Эхирит-Булагатский р-н Иркутской области), тункинских (Тункинский р-н РБ), агинских (АБАО) бурят, а также выписки автора из книг на монгольском языке (МАХН и др.). Объем проанализированного материала - более 10000 единиц.

Объект исследования - исконные личные имена у бурят, монголов и калмыков.

Предмет исследования - структурно-семантическая организация антропо-нимических систем в монгольских языках в сравнительном аспекте.

Цель работы - сравнительное описание исконных личных имен бурятского, монгольского, калмыцкого языков в их структурной и семантической данностях на фоне их экстралингвистических платформ. Показать общие и отличительные черты, выявить основные причины таковых.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

Описать основные экстралингвистические данности по каждому региону;

Проследить контакты монгольских народов с другими этносами и выявить антропонимические вкрапления извне;

Показать фонемные соответствия в первичных образованиях в связи с диалектными и языковыми различиями;

Описать типологию формантных образований;

Описать компоненты композитов и составных имен в монгольском языке в сравнении с бурятскими и калмыцкими;

Дать лексико-семантическую характеристику имен по исходным апелля-тивам.

Теоретической и методологической базой исследования послужили труды бурятских, монгольских, калмыцких, русских и зарубежных ученых по монголоведению в области ономастики. При этом большое внимание уделялось трудам по сравнительному анализу лингвистических единиц. В работе широко используются теоретические положения, разработанные А.В. Суперанской и руководимой ею группой ономастических исследований Института Языкознания РАН.

Методический аппарат, кроме описательного, используемого на всем протяжении исследования, составили структурно-типологический, формантный, дистрибутивный, квантитативный методы, а также метод ближайшей реконструкции.

Практическое значение работы. Она может служить источником при разработке проблем словообразования в монгольских языках, составлении учебных пособий по антропонимике для монголоязычных средних школ и гуманитарных вузов, составлении словаря личных имен, организации работы по краеведению на местах. Материалы исследования могут быть полезными для краеведческих, исторических, этнографических исследований.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры бурятской филологии ИГУ, отдела языкознания ИМБиТ СО РАН; ее основные положения докладывались на международной научно-практической конференции «Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий» (Иркутск, ИГУ, 2000); региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию профессора Ц.Ц. Цыдыпова (Улан-Удэ, БГУ, 1999); региональной научно-практической конференции, посвященной 10-летию кафедры бурятской филологии ИГУ (2000), региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию профессора А.Г. Митрошкиной (Иркутск, 2001). Автор тезисно приняла участие в работе международной ономастической конференции (Польша -Щецин, 1999). По теме исследования опубликованы статьи и тезисы в сборниках научных трудов.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения. К работе прилагаются список литературы и список принятых сокращений.

Заключение диссертации по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии", Ламожапова, Ирина Александровна

Заключение

Антропонимия любого этноса - категория историческая, которая особым образом реагирует на жизненные события. При этом одни типы имен утрачиваются, другие вновь зарождаются. Правомерно мнение о том, что антропони-мическая система - это самая консервативная и в то же время самая подвижная система.

В основе становления антропонимических систем лежат экстралингвистические данности, при которых исторические, этнографические, социальные, и культурные факторы именования индивидов оцениваются как определяющие становление и эволюцию всей системы. Анализ исторических и этнографических сведений, проделанный в первой главе, позволил проследить начало складывания новых антропонимических систем у монголоязычных народов в процессе локального бытования на разных территориях: монголов на исконном центральноазиатском материке, бурят в Прибайкалье, калмыков в Приволжье. Существенным в этом вопросе оказалось влияние религий. Так, в зоне многолетнего господства буддийского вероисповедания наблюдается интенсивное распространение тибетско-санскритских форм имен (Монголия, аймак Мон-голджин (на границе МНР и Китая), Восточное Прибайкалье, отчасти Калмыкия), в Западном Прибайкалье, где буряты продолжают исповедывать исконную религию - шаманизм, наряду с которым было распространено христианство, основу именника составляют исконно бурятские имена.

Личные имена бурят 17-18 вв. свидетельствуют также о сложном взаимоis с О С «ы» ^ "Г"* действии исконнои и мировои, буддиискои, религии, при котором буряты Восточного прибайкалья нередко одно имя заменяли другим, что отражает переход от одного религиозного вероисповедания к другой. Так что смена исконной религии другой протекала далеко небезболезненно для бурят. У калмыков это привело к тому, что в современном именнике их набор буддийских имен незначителен, хотя буддизм начал насаждаться среди них еще на прежней территории.

Становление, развитие и функционирование систем именования индивидов как и в апеллятивной лексики и ее составляющих протекает под действием определенных закономерностей. «Основным внутренним противоречием, преодоление которого является источником развития языка, источником образования и накопления элементов нового качества и отмирания элементов старого качества, является противоречие между наличными средствами данного языка и растущими потребностями обмена мыслями» (Ломтев, 1953, с. 79). Однако перестройка, зарождение новых элементов, призванных удовлетворять возникшие новые потребности, не протекает плавно на поле старой системы языка. «Всем процессам перестройки в языке обычно противостоят своеобразные процессы торможения, направленные на закрепление и консервацию имеющихся средств и препятсвующие наступлению резких перемен» (Филин, 1982, с. 3).

Наглядной иллюстрацией действия этих законов являются состав именни-ков монголоязычных народов. Так, несмотря на то, что в буддийском учении разработана строгая система именования новорожденных, в которой источником наречения выступают названия дней недели (гараков), месяца, имена гениев-хранителей и отвлеченных понятий, у монгольских народов представляет немало смешанных по составу имен. Так, у монголов встречаются имена типа монгольско-монгольско-тибетское (Бат-Насан-Очир - разрядка наша), монгольско-санскритское (.Хас-Базар), монгольско-тибетское (Нохой-Жаб, Бат-Очир), аналогично у бурят (.Баяр-Жаб, где бур. баяр «радость», жаб -тиб. sky-abs «спасение», Тогтохо Сэрэн - бур. тогтохо «останется (жить)» и тиб. sruing «талисман», Мархай Жаб - бур. марха(гар) «большой, картошкой (о носе)»), в калмыцком сохранилась небольшая группа санскритско-тибетского происхождения, связанная с названиями планет, дней недели (Нимгир «планета Марс; вторник», Бембя «планета Сатурн; суббота», Данзан «опора религии» (Справочник, с. 226), а также встречаются имена типа калмыцко-санскритское (Нарн Увш - нарн «солнце» + iibsa «мирянин», Очр Окн - vajra «алмаз» + окн «девушка, девица»).

Тормозящее» действие старой системы сказывается и в том, что и в наши дни именники монгольских народов сохраняют общий набор исконных имен, который составляет 13,7 % (160 имен) из числа описанных в главе III - 1160 единиц. Этот общий исконный пласт характерен в основном в таких семантических полях, как имена, омонимичные названиям животных, терминам родства, имена с числовой символикой, обманные имена типа бур. Энэ-Бэшэ «не этот», монг. Энбиш «не этот», монг. Хэн мэдэх «кто знает?». Максимальная степень «тормозящей» силы исконных имен наблюдается у монголов, у которых и ныне частотны составные имена как с глагольным управлением, так и состоящие из именных элементов: Галбадрах - «огонь» + «процветать, гореть», Бат тогтох -«крепкий, прочный» + «устанавливаться», Гантвмвр - «сталь» + «железо», Мвнхцэцэг «вечный цветок».

Исконные имена удерживаются в составе каждого класса ономастических значений в паре языков: бурятско-монгольском (8,9 % - 163 ед.), бурятско-калмыцком (4, 9 % - 57), калмыцко-монгольском (8,7 % - 101).

Не претерпела изменения система ономастических значений, оно едино для всех систем именования людей у монголоязычных народов.

Существенные различия интересующих нас именников касаются набора апеллятивных основ в каждом классе ономастических значений, а также в составе формантов и типов финалей имен.

Еще раз обратим внимание на то, что монгольский именник в отличие от такового бурятского, калмыцкого изобилует составными именами. Причем глагольные образования обусловлены лексемами ритуалов наречения новорожденного, композиты являются следствием влияния китайского, тибетскоI санскритского языков в связи с калькированием.

Отличия в наборе апеллятивных основ статистически выглядят следующим образом. Инновационные формы по языкам составляют: бурятские - 16,3 % (187 ед.), монгольские - 22,2% (256), калмыцкие - 25,3% (294). Как видно, по количеству инноваций калмыцкий опережает другие монгольские языки.

Эти семантические инновации можно свести к нескольским типам. Формы имен различаются тем, что в их исходных апеллятивах схвачены разные признаки одного и того же реалия, например: калмыцкое Шонтл (ж.) - от шонтл [шонтъл] «дятел» - ср. шонткр «острый (о носе)», бурятское тоншуул - ср. тоншохо «стучать», таряа тоншохо «клевать зерно», монгольское тоншуул - ср. тонших «стучать»; калм. Арат [араать] «лиса» - от арата «имеющий коренные зубы», аратн [аратън] уст. «хищник, плотоядный зверь», бур. Унэгэн, монг. Унэг. Более дробное именование животных (по возрасту, времени рождения и т.п.) в одном языке при отсутствии такового в другом: калм. Нокала (ж.) «зайчонок весеннего приплода» и Киррк9(ж.) «заяц (родившийся осенью), заяц-листопад», монг. Брюин «зайчонок»; калм. Белтрг [бэлтрег] табу «молодой волк» (в бурятском фамилия Билътриков) при наличии общеомнгольского Чон [чонъ] «волк». Разные названия одного и того же реалия: калм. Сарва «годовалый жеребенок», бур. Унага(н) «жеребенок (до года)», монг. Унага, Даага «жеребенок». Сюда примыкает соответствие типа калм. Твпж,д- твл «приплод, молодняк», бур. Тулгэ и Тупгэ(н) «овца (по второму году)», монг. Амьтан «живое существо». Бытование устаревших форм, например, в калм. Адьяа - адъя(н) «солнце» (в бурятском Адьяа (ж.), в монг. Адьяа) наряду с общемонгольским Нарн [нарън] «солнце». Наличие и отсутствие форм в языках: монг. Шоодвор «нелюбимый (о ребенке)», Хундаан - хундан «беловатый». Алаг нидун «Анютины глазки», не бытующие в других языках; калм. Алн [алън] «удивление, изумление», Анж,а «божество», ЗунИар «левая рука, левое крыло; топ. Джунгария», которые не имеют соответствия в бурятском и монгольском. Расхождения в семантике одних и тех же форм. Так, в бур. ольх. Иайнаг (ж.), осин., бох. Хайнай «кастрированный бык, вол», эхир. «двухлетний козел», в калм. ХдбЬг [хЭЭнег] «помесь яка и коровы». Разные формы замены табуированных форм: калм. ГилсЬ (ж.) «белый, светлый» вм. ЦаИан «белый», при бур. Ялаан вм. Сагаан, монг. Цагаан «белый».

Интересны новообразования в языках. Так, у калмыков встречаются необычные имена от названий частей тела: Квптд«о, ногой», Тоха «локоть, локтевой сустав», Кит [ките] «толстая кишка (у лошади)», Миткд «передняя часть (копыта лошади); кончик пальцев на ногах», Ханчр [ханчър] «брюшные мышцы». Интересны образования от названий продуктов питания: Зелмд - зелм [зэлме] «напиток (для утоления жажды)», монг. Унд, Унда; Hykn [нуЬъл] «конфеты, леденцы», Ока - ок [окъ] «первая крепкая водка (при перегонке)». Некоторые новообразования в монгольском: Бяр - «сила мощь», Бяртай «сильный, дюжий», ср. бур. бира (редко употр.) «сила, мошь», в диал. бирагуй «немощный»; Утга «смысл, значение», Ширээтэ «престольный», в бур. диал. шэрээтэ б##«престольный шаман».

Эти различия, вероятно, обусловлены лексическими различиями диалектов монгольских языков, которые послужили антропоосновами в новых исторических условиях.

Структурные различия сравниваемых именников сводятся к следующему. V

1) финали имен з&рактеризуются соответствиями Г // # // ъ~Г (бур. Хара, монг. Хар, калм. Хар [харъ] «черный»), ай // ай // а (бур., монг. Далай, калм. Дала «океан, море»). 2) значительны различия в системе антропоформантов. Значительная редукция гласных в калмыцком языке сказалось на структурных различиях формантов. Так, в калмыцком форманты могут состоять из одной согласной фонемы (-к, -ж, -р, -с), сочетаний согласных (-н,к, -сн, -хн), огласовка формантов реализуется краткими гласными (-ба/-ва, -да/-дд, -ка/-кЭ/-ха/-хЭ, -ла/-лЭ/-лу, -ру): Уланк - улан «красный». Утаж, - ута «длинный», Ирзф -ирзЗ: «скалиться», Иалвс - кале «стихия»; Батан,к - Бата (ЛИ), Ну)дэлч -нуудэл «кочевка» и т.п.

В калмыцком языке единичны составные форманты, тогда как в бурятском и монгольском представлены они во множестве. Видимо, это обусловлено тем, что в нем (в калмыцком языке) немало иноязычных элементов, что представляет предмет специального исследования.

Значительны расхождения именников по количеству и частотности глагольных составных и композита. Так, нами выявлено 34 типа сочетания частей речи в двусоставных, 7 типов в трехкомпонентных именах. Самыми частотными из них являются сочетания именных частей речи. Причем по частотности в языках они значительно расходятся: сочетания прил. + сущ. - в монг. 398 случаев, бур. 44. калм. 67; прил + прил. - монг. 233, бур. 4, калм. 8; сущ. + сущ. -монг. 236, бур. 12, калм. 17; сущ. + прил. - монг. 168, бур. 8, калм. 2; глагол + сущ. - монг. 37, бур. 1. калм. - 0; сущ. + глагол - монг. 43, бур. и калм. - 0; глагол + прил. - монг. 20, бур. и калм. - 0; числ. + сущ. - монг. 25, калм. 2, бур. -0; другие типы сочетаний, как-то: числ. + сущ., нареч. + сущ. (прилаг., глагол), числ. + сущ. (прил.), прил.+ глагол, местоим. + отриц. частица в монгольском встречаются в пределах от 4 до 18 повторений, остальные 18 типов сочетаний встречаются единично в монгольском, а в бурятском и калмыцком практически не обнаружены. Единичны трехкомпонентные образования в бурятском и монгольском именниках, в калмыцком они не зафиксированы.

Таким образом, можно констатировать положение о том, что за последний трехсотлетний период сложились самостоятельные антропонимические системы в бурятском, монгольском и калмыцком языках, не утратившие исконного общемонгольского структурно-семантического фонда набора имен.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ламожапова, Ирина Александровна, 2001 год

1. Алдарова Н.Б. Об описательных именах в бурятском языке// Вопросы бурятской филологии.- Улан-Удэ, 1973.- Вып. 2.- С. 63-78.

2. Алдарова Н.Б. Бурятские личные имена тибетского происхождения// Происхождение аборигенов Сибири и их языков.- Томск, 1976а.- С. 129132.

3. Алдарова Н.Б. Из охранных имен бурят// Ономастика Бурятии.-Улан-Удэ, 19766.- С. 69-84.

4. Алдарова Н.Б. О зооморфных антропонимах в монгольских языках // Ономастика Поволжья,- Саранск, 1976в.- С. 103-107.

5. Алдарова Н.Б. Дифференциация исконных личных имен бурят// Исследования по бурятской филологии.- Улан-Удэ, 1978.- С. 32-46.

6. Алдарова Н.Б. О магии имени. Дизедиративные имена бурят// Филологический сборник.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.- С. 207-213.

8. Ахманова О.С., Краснова И.Е. О методологии языкознания// Вопросы языкознания. № 6.- С. 32-47.

9. Бабуев С.Д. Из родословных закаменских бурят- Закаменск, 1993.- 24 с.

10. Бабуев С.Д. Гипотезы о происхождении хонгодоров// Монголовед-ные исследования.- Улан-Удэ, 1997.- Вып. 2.- С. 81-83.

11. Бабуев С.Д. Из антропонимии закаменцев// Филологический сборник,- Улан-Удэ, 1998.- С. 216-218.

12. Бадмаева Л.Б. Антропонимы в бурятской летописи Вандана Юм-сунова// Исследования по ономастике Прибайкалья.- Улан-Удэ, 1990.- С. 83-89.

13. Бакаева ЭЛ., Гучинова Э.-Б.М. Магия в обрядах родинного ритуала калмыков// Традиционная обрядность монгольских народов.- Новосибирск: Наука, 1992.- С. 89-100.

14. Балданжапов П.Б. Altan tobci. Монгольская летопись XYIII в.-Улан-Удэ, 1970.-415 с.

15. Банзаров Д. Собрание сочинений.- 2-е доп.- Улан-Удэ: БИОН СО РАН, 1997.-239 с.

16. Баранникова Е.В. Символика белого цвета в бурятских волшебных сказках // Филологические записки,- Улан-Удэ, 1973.- С. 103-118.

17. Бардаев Э.Ч. Табу и эвфемизмы в калмыцком языке // Фольклор и этнография монгольских народов,- Элиста, 1981.

18. Бардаев Э.Ч. Названия птиц в калмыцком языке// Ономастика Калмыкии,- Элиста, 1983,- С. 123 -141.

19. Басаева К.Д. Современные тенденции в употреблении личных имен у бурят// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976.- С. 85-92.

20. Басаева К.Д. Брак и семья у бурят (вторая половина XIX начало XX в.).- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1991.- 192 с.

21. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения.- М., 1979.- 276 с.

22. Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков на материале монгольского и бурятского языков.- М.: Наука, 1974.- 383 с.

23. Бертагаев Т.А. О границах слова (на материале монгольских языков)// Морфологическая структура слова в языках различных типов.- М., Л.: Изд-во АН СССР, 1963.- С. 84-89.

24. Биткеева Г.С. Постфиксальные образования личных имен// Исследования по лексике калмыцкого языка.- Элиста, 1981.- С. 73-88.

25. Биткеева Г.С. Социальные аспекты некоторых имен у калмыков// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 85-95.

26. Бобровников А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка.- Казань, 1849.- 403 с.

27. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа-Верхнеудинск: Бурят-монгол, изд-во, 1926.- 234 с.

28. Богуславский В.М. Слово и понятие// Мышление и язык.- М., 1957.- С. 213-275.

29. Болотов В.И. К вопросу о значении имен собственных// Восточнославянская ономастика.- М., 1972.- С. 333-345.

30. Бондалетов В.Д. Русская ономастика,- М.: Просвещение, 1983.222 с.

31. Борджанова Т.Г. Антропонимия калмыцких народных сказок// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 96-100.

32. Борисенко И.В. Топонимия Ергеней (дореволюционный период)// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983,- С. 35-51.

33. Борисенко И.В. Времен минувших отраженье.- Элиста, 1990.

34. Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении.- Новосибирск: Наука, 1978.- 302 с.

35. Будаев Ц.Б. Бурятские диалекты (опыт диахронического исследования).- Новосибирск: Наука, 1992.- 217 с.

36. Бураев И.Д. Звуковой состав бурятского языка.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959.- 196 с.

37. Бураев И.Д. Сартульский говор// Исследование бурятских говоров.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1965.- Вып. 1.- С. 108-150.

38. Бураев И.Д. Становление звукового строя бурятского языка,- Новосибирск: Наука, 1987,- 184 с.

39. Бураев И.Д., Шагдаров Л.Д. О бурятских личных именах// К изучению бурятского языка,- Улан-Удэ, 1969.- С. 106-116.

40. Бурмина Д.А. Гэсэриада западных бурят: указатель произведений и их вариантов.- Новосибирск: Наука, 1990.- 447 с.

41. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю.- М., 1937.-410 с.

42. Веселовский С.Б. Ономастикон: древнерусские имена, прозвища и фамилии.- М.: Наука, 1974.- 382 с.

43. Викторова JI.JI. Монголы: происхождение народа и истоки культуры.- М.: Наука, 1980.- 224 с.

44. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм.- Л.: Изд-во АН, 1934.- 233 с.

45. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят.- Л.: Наука, 1969.218 с.

46. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят.- Новосибирск: Наука, 1987.- 113 с.

47. Галданова Г.Р. Закаменские буряты: историко-этнографические очерки (вторая половина XIX первая половина XX в.).- Новосибирск: Наука, 1992.- 173 с.

48. Галданова Г.Р. Хонгодоры хонгирады?// Монголо-бурятские этнонимы.» Улан-Удэ, 1996.- С. 83-93.

49. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие.- М.: Учпедгиз, 1956.-54 с.

50. Гафуров А. Лев и Кипарис: о восточных именах.-М.: Наука, 1971 с.

51. Герасимова К.М. Культ обо как дополнительный материал для изучения этнических процессов в Бурятии// Этнографический сборник.- Улан-Удэ, 1969.-Вып. 5.-С. 105-144.

52. Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология/ Ред. Г.Д. Санжеев, Д.А. Павлов и др.- Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983.- 335 с.

53. Гэрэл А., Туул Ж. Мотивы выбора личных имен у монголов в современный период// Ономастика Юга Восточной Сибири и Монголии.- Иркутск, 1989,-С. 21-22.

54. Дарбакова В.П. Этнографический аспект изучения антропонимов калмыков// Личные имена в прошлом, настоящем и будущем.- М.: Наука, 1970.-С. 236-241.

55. Дарбеева А.А. К вопросу о социальной сущности личных имен в монгольских языках// Ономастика.- М., 1969.- С. 46-53.

56. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XYII веке.- М.: Изд-во АН СССР, I960.- 621 с.

57. Дондогой Д.-Н., Шагдаров Л.Д. Монгол хэлэ бэшэгэй ундэИэн. Монгол хэлэ бэшэгтэ hypaxa ном: 2 хубитай.- Улаан-Удэ: Бэлиг, 1995.

58. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1964.- 246 с.

59. Дондуков У.-Ж.Ш. Словообразование монгольских языков.- Улан-Удэ, 1993.- 196 с.

60. Доржиев Д.Д. Ранние памятники бурятской письменности// Материалы по истории и филологии Центральной Азии.- Улан-Удэ, 1970.- Вып. 4.-С. 107-113.

61. Доржиев Д.Д. Старобурятский язык.- Улан-Удэ, 1992.- 244 с.

62. Доржиева Г.С. Функция обращения имен существительных в современном бурятском языке (коммуникативно-прагматический аспект).- Авто-реф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000а.- 22 с.

63. Доржиева Г.С. Структура и семантика бурятских и французских антропонимов: Учеб.-метод. пос,- Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 20006.- 100 с.

64. Дугаров Д.С. К проблеме происхождения хонгодоров// Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии,- Новосибирск: Наука, 1993.- С. 207-235.

65. Душан У. Обычаи и обряды дореволюционной Калмыкии// Этнографический сборник.-Элиста, 1976.- Вып. 1.

66. Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России (очерк о социально-экономическом и политическом развитии бурятских племен в XII-XYII в.в.).- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990.- 176 с.

67. Жамьян Г. «Монголын нууц товчоо»-ны хэл ба дОрвОд аман аялгуу// Историко-сравнительное изучение монгольских языков.- Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С. 165-172.

68. Жанузаков Т. Обычаи и традиции в казахской антропонимии// Этнография имен.- М., 1971.- С. 100-103.

69. Жуковская H.JI. Ламаизм и ранние формы религии,- М.: Наука, 1977.- 199 с.

70. Жуковская Н.Л. Заметки о монгольской антропонимии // Ономастика Востока.- М., 1980.- С. 9-16.

71. Жуковская Н.Л. Буддизм в истории монголов и бурят: политический и культурный аспекты// Буддийский мир.- М., 1994.

72. Забанова Л.Е. Дистрибуция антропонимических моделей в бурятском и английском языках.- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 22 с.

73. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XYIII- первой половине XIX в.- М.: Наука, 1970.- 399 с.

74. Зимин Ж.А. К вопросу о выходе хонгодоровских родов из Монголии и их расселение в Алари// Этнические и историко-культурные связи монгольских народов.- Улан-Удэ, 1983.- С. 102-113.

75. Зинин С.И. Введение в русскую антропонимию: Пособие для студентов-заочников.- Ташкент, 1972.- 277 с.

76. Золтоева О.Ф. Онимическая лексика современного монгольского языка (мотивы номинации, семантика основ).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 17 с.

77. История Бурят-Монгольской АССР: В 2 т.- 2-е изд., испр. и доп.-Улан-Удэ, 1954.- Т.1.- 496 с.

78. История Бурятии в вопросах и ответах / Сост. Б. Базаров и др.-Улан-Удэ, 1990.- Вып. 1.- 72 с.

79. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа,- М.: Прогресс, 1995,- 544 с.

80. Калмыцкие имена// Справочник личных имен народов РСФСР.-М.: Русский язык, 1979.- С. 226-257.

81. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение.- М., Л., 1965.- 110 с.

82. Кичиков А.Ш. Дербетский говор (Фонетико-морфологическое исследование).- Элиста: Калмгосиздат, 1963.- 87 с.

83. Козин С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г.-Т.1.- Введение в изчение памятника, перевод, тексты, глоссарии.- М., Л.: Изд-во АН СССР, 1941.-619 с.

84. Колшанский Г.В. Лингвогносеологические основы языковой номинации//Языковая номинация: общие вопросы.- М.: Наука, 1977.- С. 99-146.

85. Конкашпаев Г.К. Географические названия монгольского происхождения на территории КазахстанаИ Изв. АН Казах. ССР.- сер. филология и искусствоведение.- Алма-Ата, 1959.-Вып. 1 (11).

86. Кубрякова Е.С. Лексика// Общее языкознание: внутренняя структура слова.- М.: Наука, 1972,- С. 394-455.

87. Лазарева А.А. Типологические проблемы номинации (на материале бурятского и китайского языков).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ. 1999.- 18 с.

88. Ламожапова И.А. Некоторые сведения о влиянии имени на судьбу человека// Проблемы ономастики Северной, Центральной и Восточной Азии/ Тез. докл. per. науч.-практ. конф. 29-30 марта 1996 г.- Иркутск, 1996.- С. 48-50.

89. Ламожапова И.А. Что в имени твоем?// Современный мир и творчество драматурга А.Вампилова/ Спецвып. науч.-практ. конф., посвящ. 60-летию А. Вампилова.- Усть-Ордынский, 1997.- С. 40-41.

90. Ламожапова И.А. Типология финалей исконных личных имен в монгольских языках// Там же.- С. 128. (в)

91. Ламожапова И.А. Семантика личных имен предков А.Вампилова// Актуальные проблемы востоковедения/ Материалы конф., посвящ. 70-летию со дня рождения Б.-Д. Бадараева: Сб. науч. ст.- Ч. II.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001,-С. 183-186. (а)

92. Ламожапова И.А. Сравнительный анализ семантики исконных личных имен у бурят и монголов// Сб. материалов per. науч.-практ. конф. 24-25 февраля 1999 г., посвящ. 80-летию проф. Ц.Ц. Цыдыпова.- Улан-Удэ.- в производстве. (б)

93. Ламожапова И.А. Общие и отличительные черты в системе именования у монголоязычных народов//Сб. материалов междунар. ономастической конференции 24-25 мая 1999 г.- Щецин (Польша) в производстве, (а)

94. Ламожапова И.А. Фонологическая структура простых бурятских личных имен в связи с диалектными различиями// Сб. докл. per. науч.-практ.конф. 18 мая 2001 г., посвящ. 80-летию проф. А.Г. Митрошкиной,- Иркутск.- в производстве.(б)

95. Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом опыте.-М.,Л., 1936.484 с.

96. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм// Полн. собр. соч,-Т.18.-С. 7-384, а.

97. Ленин В.И. Философские тетради// Полн. собр. соч.- Т. 29.- С. 3782 б.

98. Ломтев Г.П. О соответствии грамматических средств языка потребностям взаимопонимания// Вопросы философии.- 1953.- № 5.

99. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии.- М., Л., 1959.- 111 с.

100. Манжигеев И.М. Янгутский бурятский род: опыт историко-этнографического исследования.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, I960.- 230 с.

101. Манжигеев И.А. Бурятские шаманистические и дошаманистиче-ские термины. Опыт атеистической интерпретации,- М.: Наука, 1978.- 125 с.

102. Марковин В.И. К истории христианизации калмыков// Этнография и фольклор монгольских народов,- Элиста, 1981.

103. Матвеев А.К. Топонимия Урала: Учеб. пособие.- Свердловск, 1985.- 76 с.

104. Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии,- Улан-Удэ, 1969.

105. Мельхеев М.Н. Карты расселения и перемещения бурятских родо-племенных групп по данным топо- и этнонимии// Этнографический сборник,-Улан-Удэ, 1974.- Вып. 6.- С. 3-27.

106. Миллер Г.Ф. История Сибири.- М., Л., 1937.- 607 с.

107. Митрошкина А.Г. Бурятские антропонимические модели// XI Congress international des sciences Onomastiques.- Sofia, 28 juin 4 juillen 1972.-S.266.

108. Митрошкина А.Г. Морфологическая структура исконно бурятских личных имен и семантика их апеллятивов// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976.- С. 46-68.

109. Митрошкина А.Г. Методика собирания ономастического материала в Западном и Восточном Прибайкалье,- Иркутск: ИГУ, 1977.- 36 с.

110. Митрошкина А.Г. Значение исконных антропонимов бурят-шаманистов// XIII Международный конгресс по ономастике,- Cracow, Auqust 21 st 25 th, 1978а,-С. 168.

111. Митрошкина А.Г. О некоторых задачах изучения бурятской ан-тропонимии// Вопросы исследования лексики и фразеологии сибирских говоров,- Красноярск, 19786.- С. 45-51.

112. Митрошкина А.Г. Типология эвфемизации табуированных личных имен в бурятском языке// Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии.- Иркутск, 1980.- С. 92-93.

113. Митрошкина А.Г. Личные имена западных бурят и их заменители //Бурятские антропонимы и топонимы.- Улан-Удэ, 1981.- С. 9-17.

114. Митрошкина А.Г. Из истории развития системы бурятских личных имен // Этническая ономастика.- М., 1984.- С. 93-96.

115. Митрошкина А.Г. Бурятская антропонимия.-Новосибирск,1987.-224 с.

116. Митрошкина А.Г. К вопросу о хронологии бурятской антропони-мии// Ономастика: типология, стратиграфия.- М., 1988.- С. 161-166.

117. Митрошкина А.Г. Система бурятской антропонимии// Ономастика Юга Восточной Сибири и Монголии.- Иркутск, 1989.- С. 13-17.

118. Митрошкина А.Г. Методика собирания ономастического материала в Восточно-Сибирском и Центрально-Азиатском регионах: Метод, указ.-Иркутск: ИГУ, 1992.- 40 с.

119. Митрошкина А.Г. Личные имена бурят.-Иркутск: ИГУ, 1995.377с.

120. Митрошкина А.Г. «История не заплутается, род не запамятуется»//Буряад унэн.- 20006.- 13, 20, 27 июля.

121. Митрошкина А.Г. Свинин В.В. О некоторых проблемах ономастики Восточной Сибири и Центральной Азии// Проблемы ономастики Байкальской Азии.- Иркутск, 1992.- С. 12-15.

122. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XYIII в.).- Новосибирск: Наука, 1980.- 320 с.

123. Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции.- Новосибирск: Наука, 1987.- 287 с.

124. Молчанова О.Т. К семантике имени собственного // Проблемы теории и методики языка.- Ярославль, 1980.- С. 139-148.

125. Монгол ардын хувьсгалын намын XIX их хурлын тЭлЭЭлбгчдийн нэрс// Монгол ардын хувьсгалт намын XIX их хурал 1986 оны тавдугаар сарын 28-31-ний 0д0р.- Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1986.- Н. 692-731.

126. Монраев М.У. Некоторые вопросы калмыцкой антропонимии// Ономастика Поволжья.- Горький, 1971.- Вып. 2.- С. 63-69.

127. Монраев М.У. Калмыцкие имена// Справочник личных имен народов РСФСР,- М.: Русский язык, 1979.- С. 226-257.

128. Монраев М.У. «Джангар» и современная антропонимика// «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов.- М., 1980.

129. Монраев М.У. Динамика личных имен г. Элисты// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 117-122.

130. Монраев М.У. Калмыцкие личные имена. Справочник.- Элиста, 1984,- 96 с.

131. Монраев М.У. Годы репрессии: отражение их в калмыцкой ономастике// Репрессированные народы: история и современность.- Элиста, 1992а.

132. Монраев М.У. О чем говорят имена.- Элиста, 19926.

133. Монраев М.У. Ономастика Калмыкии. Учебно-методическая разработка для учителей.- Элиста, 1995.

134. Монран Михаил. Ономастик дундын школд// Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997а.

135. Монраев М.У. Перемена имени у калмыков// Топонимика и ономастика Северного Кавказа.- Пятигорск, 19976.

136. Монраев М.У. Калмыцкие личные имена (семантика).- Элиста, 1998.- 189 с.

137. Мурзаев Э.М. Очерки топонимики.- М.: Мысль, 1974.- 381 с.

138. Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках.- СПб., 1834.-287 с.

139. Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики// Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: проблемы антропонимии.- М., 1970.- С. 38-56.

140. Никонов В.А. Имя и общество.- М.: Наука, 1974 .- 278 с.

141. Никонов В.А. География фамилий.- М.: Наука, 1988.- 191 с.

142. Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят.- Новосибирск: Наука, 1988.- 169 с.

143. Нимаев Д.Д. Из истории формирования бурятской народности.-Улан-Удэ: ВСГИК, 1994,- 42 с.

144. Нимаев Д.Д. Буряты: этногенез и этническая история.- Улан-Удэ, 2000.- 190 с.

145. Новикова К.А. Названия домашних животных в тунгусо-маньчжурских языках// Исследования в области этимологии алтайских языков,-Л.: Наука, 1979.- С. 53-134.

146. Номинханов Ц.Д. Монгольские элементы в этнонимике и топонимике Узбекской ССР// Зап./ Калм. НИИЯЛИ.- Элиста, 1962.- Вып. 2.- С. 257275.

147. Номинханов Ц.Д. Очерк истории калмыцкой письменности.- М., 1976.- 140 с.

148. Окладников А.П. История и культура Бурятии.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976.- 458 с.

149. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период.- М.: Наука, 1967.- 479 с.

150. Очир А. Ламаизм в калмыцком обществе (XYII первая половина XYIII в.)// Средневековая культура монгольских народов.- Новосибирск: Наука, 1992.- С. 79-88.

151. Очир-Гаряев В.Э. Метаморфозы собственных имен калмыков в условиях сибирской ссылки 1943-1956 гг.// Тез. докл. и сообщ. на III-й Рос. на-уч.-практ. конф. 26-27 дек.- Элиста, 1993.

152. Павлов Д.А. Становление и развитие единых норм калмыцкого литературного языка// Исследования по калмыцкому языкознанию,- Элиста, 1987.-С. 91-113.

153. Петри Б.Э. Старая вера бурятского народа.- Иркутск, 1928.- 78 с.

154. Позднеев А. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу.- СПб, 1887.-493 с.

155. Поппе Н. Описание монгольских «шаманских» рукописей Института востоковедения//Зап./ Ин-т востоковедения АН СССР.- JL, 1932.- С.151-200.

156. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии.- Вып. 1-4.-СПб, 1881-1883.

157. Пурбуева Ц.П. «Биография Нейджи-тойна» источник по истории буддизма в Монголии.- Новосибирск: Наука, 1984.- 113 с.

158. Пюрбеев Г.Ц. Антропонимы и апеллятивы в калмыцком языке// Тюркологические исследования.- М., 1971а.

159. Пюрбеев Г.Ц. Дифференциальные признаки женских и мужских личных имен калмыков// Ономастика Поволжья.- Горький, 19716.- Вып. 2.- С. 58-63.

160. Пюрбеев Г.Ц. Личные имена калмыков из топонимов и этнонимов// Ономастика Поволжья.- Саранск, 1976.- Вып. 4.

161. Пюрбеев Г.Ц. О характере оппозиции имя собственное имя нарицательное в монгольских языках// XIII международный конгресс по ономати-ке.- Cracow, Auqust 21 - 25th 1978.- С. 194.

162. Ральдин Х.Ц. Этнический состав современного населения МНР// Проблемы этнографии и этнической истории народов Азии.- М.: Наука, 1968.-С. 11-35.

163. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание.- М.: Изд-во иностр. лит., 1957.- 254 с.

164. Рассадин В.И. О тюркизмах в бурятском языке// К изучению бурятского языка.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1969.- С. 129-134.

165. Рассадин В.И. Антропонимы у тофаларов// Ономастика Бурятии.-Улан-Удэ, 1976.- С. 111-140.

166. Рассадин В.И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка.- М.: Наука, 1982.- 198 с.

167. Рассадин В.И. Тюркские элементы в языке «Сокровенного сказания монголов»// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.-Улан-Удэ, 1995.-С. 108-111.

168. Рассадин В.И. Присаянская группа бурятских говоров.- Улан-Удэ: БНЦСО РАН, 1996.-217 с.

169. Рашид-ад-Дин. Сборник Летописей: В 3 т.- М.,Л.: Изд-во АН СССР, 1946-1960.

170. Резников Л.О. Понятие и слово.- JL, 1958.- 124 с.

171. Реформатский А.А. Что такое структурализм// Вопросы языкознания, 1957.-№6.-С. 25-37.

172. Реформатский А.А. Топономастика как лингвистический факт // Топономастика и транскрипция.- М., 1964.- С. 9-34.

173. Румянцев Г.Н. Баргузинские летописи.- Улан-Удэ, 1956.- 100 с.

174. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят.- Иркутск, 1962.22 с.

175. Сангаджигаряева И.Я. Калмыцкие народные имена.- Элиста, 1997.-147с.

176. Санжеев Г.Д. Манчжуро-монгольские языковые // Известия АН СССР: Серия гуманитарных наук, 1930.- № 9.- с. 673-708.

177. Санжеев Г.Д. Песнопения аларских бурят // Зап. / Коллегия востоковедов при Азиатском музее АН СССР.- JL: Изд-во АН СССР, 1928.- Т.З.-Вып. 2.- С. 459-552.

178. Санжеев Г.Д. Грамматика калмыцкого языка.- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940.- 154 с.

179. Санжеев Г.Д. Старописьменный монгольский язык.- М.: Наука, 1964.-91 с.

180. Санжеев Г.Д. Лингвистическое введение в изучение письменности монгольских народов.- Улан-Удэ, 1977.- 160 с.

181. Санжеев Г.Д. Изоглоссы в монгольских языках // Mongolica: Памяти академика Б.Я.Владимирцова (1884-1931).- М.: Наука, 1986.- С. 91-96.

182. Свинин В.В. Ономастические исследования в ИГУ: становление научного направления// Проблемы ономастики байкальской Азии.- Иркутск, 1992.-С. 3-11.

183. Сельвина Р.Л. Отражение древней числовой символики в калмыцкой антропонимике// Ономастика Калмыкии.- Элиста, 1983.- С. 73-84.

184. Сельвина Р.Л. Калмыцкие личные имена// Этническая ономастика.- М., 1984.- С. 87-93.

185. Серебренников Б.А. К проблеме сущности языка// Общее языкознание: формы существования, функции, история языка,- М.: Наука, 1970.- С. 995.

186. Скрынникова Т.Д. О политической организации Халхи (вторая половина XYI-XYII в.)// Mongolika: Памяти академика Б.Я. Владимирцова (1884-1931).- М., 1986.- С. 201-212.

187. Скрынникова Т.Д. Представления монголов XIII века о харизме и культ Чингис-хана// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.- Новосибирск, 1995.- С. 66-88.

188. Содном Ч. Монгол хуний нэрийн тухай// Монголын судлалын за-рим асуудал (Studia Mongolika, t. IY, f.l4).- Улаанбаатар, 1964.- H. 27-134.

189. Сумьяабаатар. Буриадын угийн бичгээс (Studia Ethnografica, t.III, f. 2).- Улаанбаатар, 1966.- 315 н.

190. Сундуева Е.В. Апеллятивное и проприальное словообразование в современном монгольском языке.- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 18 с.

191. Суперанская А.В. Структура имени собственного: фонология и морфология.- М.: Наука, 1969.- 207 с.

192. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного,- М.: Наука, 1973.- 366 с.

193. Суперанская А.В. Имя и эпоха (к постановке проблемы)// Историческая ономастика.- М., 1977.- С. 7-26.

194. Суперанская А.В. К вопросу о кодификации личных имен// Ономастика и грамматика,- М.: Наука, 1981.- С. 74-98.

195. Суперанская А.В. Имя через века и страны.- М.: Наука, 1990.192 с.

196. Суперанская А.В. Имя собственное как разряд специальной лексики// Проблемы ономастики Байкальской Азии.- Иркутск, 1992.- С. 16-18.

197. Суюнчев Х.И. Карачаево-балкарские и монгольские лексические параллели.- Черкесск: Ставроп. кн. изд-во, 1977.- 174 с.

198. Сухбаатар Г. Монгольские этнонимы дочингисовской эпохи// Монголо-бурятские этнонимы.- Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1996.- С.68-76.

199. Сэржээ Ж. Структурно-семантические особенности личных имен в современном монгольском языке.- Автореф. дис. .канд. филол. наук.- Улан-Батор, 1989.- 25 с.

200. Сэржээ Ж. Монгол хуний нэр.- Улаанбаатар, 1992.

201. Тайна имени / Флоренский П., Минцлов С., Руже П., Величко Ф., Попов С., Хигир Б.- Харьков, 1994.- 605 с.

202. Тафраджийска Ц.З. Мотивы выбора личных имен древних монголов (на материале «Сокровенного сказания» XIII в.)// Годишник на Софий-ския университет факультет по западни филологии.- София, 1976.- С. 87-96.

203. Теория и методика ономастических исследований / Суперанская А.В., Сталтмане В.Э., Подольская Н.В., Султанов А.Х.- М.: Наука, 1986.- 256 с.

204. Тодаева Б.Х. Монгорский язык. Исследование, тексты, словарь,-М.; Наука, 1973.-391 с.

205. Тодаева Б.Х. Язык монголов Внутренней Монголии. Материалы и словарь.- М.: Наука, 1981.- 275 с.

206. Топоров В.Н. О палийской топономастике// Топонимика Востока. Исследование и материалы,- М.: Наука, 1969,- С. 31-50.

207. Твмбрцэрэн Ж. Монгол хуний нэрэнд гарсан зарим 09рчл9лт// Шижлэх ухаан амьдрал.- Улаанбаатар, 1973.- № 3,4.

208. Трофимова С.М. О калмыцких антропонимах// Исследования по ономастике Бурятии,- Улан-Удэ, 1987,- С. 113-118.

209. Убушаев Н.Н. Фонетика торгутского говора калмыцкого языка.-Элиста: Калм. кн. изд-во, 1979.- 195 с.

210. Уфимцева Э.С., Кубрякова Е.С., Телия В.Н. Лингвистическая сущность и аспекты номинации// Языковая номинация: общие вопросы.- М.: Наука, 1977.- С. 7-98.

211. Филин Ф.П. О лексике древнерусского языка// Вопросы языкознания.-1982.-№ 2.

212. Хангалов М.Н. Собрание сочинений.- в з-х т.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958, 1958-1960.

213. Хомонов М.П. Бурятский героический эпос «Гэсэр»: эхирит-булагатский вариант.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976.- 187 с.

214. Цинциус В.И. Проблемы сравнительно-исторического изучения лексики алтайских языков// Исследования в области этимологии алтайских языков.- Л., 1959.- С. 3-17.

215. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972.- 664 с.

216. Цыдендамбаев Ц.Б. Этническое прошлое закаменских бурят по данным исторических легенд// Краеведение Бурятии.- Улан-Удэ, 1979.- С. 153156.

217. Цыренова Т.Б. Становление системы деепричастных форм в монгольских языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.- 20 с.

218. Чагдуров С.Ш. Горная Бурятия прародина всех монголов// Филологический сборник.- Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.- С. 190-193.

219. Чимитдоржиев Ш.Б. Старомонгольская письменность и бурятские школы (XYII- начало XX в.)// История и культура народов Центральной Азии.-Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1993,- С. 107-115.

220. Чимитдоржиев Ш.Б. Сведения о бурятских племенах в «Сокровенном сказании монголов»// «Тайная история монголов»: источниковедение, история, филология.- Новосибирск: Наука, 1995.- С. 95-99.

221. Шагдаров Л.Д. Изобразительные слова в современном бурятском языке.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1962.- 149 с.

222. Шагдаров Л.Д. Становление единых норм бурятского литературного языка в советскую эпоху.- Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1967.- 108 с.

223. Шагдаров Л.Д. О развитии переносных значений в словах, общих некоторым тюркским и монгольским языкам// Тез. докл. 1-ой Алтаистической конф.-Л., 1969.

224. Шагдаров Л.Д. К принципам унификации слов и названий из восточных языков при передаче их на русском языке// Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976,- С. 93-110.

225. Шафф А. Введение в семантику.- М.: Изд-во иностр. лит., 1963.376 с.

226. Шерхунаев Р. А. Земли аларской сыновья.- Иркутск, 1997.- 142 с.

227. Шинкарев Л. Монголы: традиции, реальности, надежды.- М.: Советская Россия, 1981.- 255 с.

228. Шмидт Я. Грамматика монгольского языка.- СПб, 1832.- 184 с.

229. Шнайдтен Е.В. Формирование локального варианта позднекочев-нической культуры в Нижнем Поволжье и калмыцкой степи// Вестн. ин-та/ Калм. НИИЯЛИ.- Элиста, 1974.- № 9. С. 155-164.

230. Шойбонова С.В. Имена собственные в художественной литературе (на материале прозаических произведений бурятских писателей).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 1999.- 15 с.

231. Шойжинимаева А.В. Ойконимия этнической Бурятии (лингвистический анализ).- Автореф. дис. канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 1999.- 18 с.

232. Шулунова Л.В. Прозвища в антропонимии бурят.- Улан-Удэ, 1985.-90 с.

233. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья.- Улан -Удэ: Изд.-полиграф. комплекс ВСГАКиИ, 1995.- 207 с.

234. Щерба Л.В. О задачах лингвистики// Вопросы языкознания.- 1962.-№ 2.- С. 98.

235. Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К., Энгельс Ф. Соч.- 2-е изд.- Т. 20,- С. 5- 338.

236. Энгельс Ф. Диалектика природы// Маркс К., Энгельс Ф. Соч.- 2-е изд.-Т. 20.- С.339-828.

237. Эрдниев У.Э. Калмыки: историко-этнографические очерки.- 2-е изд., доп. и перераб.- Элиста, 1980.- 284 с.

238. Эренжен Хара-Даван. Чингис-хан как полководец и его наследие.-Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991.-221 с.

239. Этнопедагогика калмыков и национальная школа.- Элиста, 1997.

240. Этнолингвистический атлас МНР: В 2 т.- Улан-Батор: АН МНР, 1979.1. Словари и справочники

241. Калмыцко-русский словарь/ Ред. Б.Д. Муниев.- М.: Русский язык, 1977.-768 с.

242. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов.- М., 1960.

243. Mongolian-English dictionary/ Editor Ferdinand Lessing.-Berkeley and Los Angeles, 1960.

244. Монгольско-русский словарь / Ред. А.Лубсандэндэв.- М.: Госуд. изд-во иностр. лит. и нац. словарей, 1957.- 716 с.

245. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь.- М., 1966.

246. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии.-М.: Наука, 1978.- 198 с.

247. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий.- в 4-х т.- СПб, 18931911.

248. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-споравочник лингвистических терминов: Пособие для учителя.- 3-е изд., испр. и доп.- М.: Просвещение, 1985.-399 с.

249. Савина В.И. Словарь географических терминов и других слов, формирующих топонимию Ирана.- М., 1971.

250. Справочник личных имен народов РСФСР/ Ред. А.В.Суперанская (отв. ред.), Ю.М.Гусева.-2-е изд., переаб. и доп.- М.: Русский язык, 1979.- 228 с.

251. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: В 2 т./

252. Отв. ред. Цинциус В.И. Сост. Горцевская В.А. и др.- Л.: Наука, 1975.

253. Сэржээ Ж. Монгол хуний нэрийн лавлах толь.- Улаанбаатар: Бо-ловсролын хурээлэн «Асрал» булгэм, 1991.- 52 с.1. На европейских языках

254. Bese L. Some turcic personal names in the Secret History of Mongols.-Acta Orientalica Academiae Scientiarum Hung, 1978.-t. XXXII (3).-p. 353-369.i

255. Список принятых сокращений

256. АБАО Агинский Бурятский автономный округаг. агинский говор бурятского языкаалар. аларский говор бурятского языкаал.-унг. аларо-унгинский говор бурятского языкаанат. анатомическийараб. арабский языкбарг. баргузинский говор бурятского языка

257. БИ Бурятские имена //Справочник личных имен народов РСФСР.- М.: Русский язык, 1979.- С. 208-225

258. БЛ Бурятские летописи.- Улан-Удэ, 1995,- 198 с. бох. - боханский говор бурятского языка

259. БРС бурятско-русский словарь.- М,: Советская Россия, 1973.-803 с.булг. булагатский говор бурятского языкабур. бурятский язык1. ВМ Внутрення Монголиявост.- бур. восточно-бурятский диалектдиал. диалектныйдр.-тюрк. древнетюркский язык

260. ДТС Древнетюркский словарь/ Ред. Наделяев В.М. и др.- Л.: Наука, 1969.-676 с.ж.) женское имязап. западный диалектзап.-бур. западно-бурятский диалект

261. ИБМ История Бурят-Монгольской АССР.- 2-е изд., испр. и доп.- Улан-Удэ, 1954.- Т. I.- 496 с.

262. ИКАБ Историко-культурный атлас Бурятии.- М.: Дрофа, Изд-во ДИК, 1999.

263. ИМН История Монгольской Народной Республики.- 3 изд., перераб. и доп.- М.: Наука, 1983.- 661 с. каз. - казахский язык калм. - калмыцкий язык кач. - качугский говор бурятского языка кит. - китайский язык

264. МАХН Монгол ардын хувьсгалт намын XIX их хурлын т9л09л9гчдийн нэрс// Монгол рдын хувьсгалт намын XIX их хурал 1986 оны тавдугаар сарын 28-31-ний 9д9р,- Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1986.- Н. 692-731.

265. ММ Монгголджин-у монггол обог кигед айил-ун нерес-ун судулал/ Ред. Гоолбагана, Тогтанбаяр, Агула, Тунггалан, Гэрэлту.- Улагананда, 1991.- 603 н. (на старомонгольской графике).

266. ПСС Полное собрание сочинений

267. Путешествия Карпини Дж. дель Плано. История монголов. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны.- М.: География, 1957.- 266 с. (R) - радиксоид=потенциальный корень разг. - разговорный РБ - Республика Бурятия

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

error: Content is protected !!