Лишние люди в литературе 19. «Тип «лишнего человека» в русской литературе XIX века. Онегин - самый яркий представитель

В какой-то мере эта тема противоположна изображению "маленького человека": если там видится оправдание судьбы каждого, то здесь - наоборот, категоричное побуждение "кто-то из нас лишний", которое может и относиться к оценке героя, и исходить от самого героя, причем обычно эти два "направления" не только не исключают друг друга, но и характеризуют одно лицо: "лишним" оказывается сам обличитель своих ближних.

"Лишний человек" - это еще и определенный литературный тип. Литературные типы (типы героев) представляют собой совокупность персонажей, близких по своему роду занятий, мировосприятию и духовному облику. Распространение того или иного литературного типа может быть продиктовано самой потребностью общества в изображении людей с каким-то устойчивым комплексом качеств. Интерес и благожелательное отношение к ним со стороны критиков, успех книг, в которых изображаются такие люди, стимулирует писателей к "повторению" или "вариациям" каких-либо литературных типов. Нередко новый литературный тип вызывает интерес критиков, которые и дают ему название ("благородный разбойник", "тургеневская женщина", "лишний человек", "маленький человек", "нигилист", "босяк", "униженные и оскорбленные").

Основные тематические признаки "лишних людей". Это прежде всего личность, потенциально способная на какое-либо общественное действие. Ею не принимаются предлагаемые обществом "правила игры", характерно неверие в возможность что-либо изменить. "Лишний человек" - личность противоречивая, часто конфликтующая с обществом и его жизненным укладом. Это также герой, безусловно, неблагополучный в отношениях с родителями, да и несчастный в любви. Положение его в обществе неустойчиво, содержит противоречия: он всегда хоть какой-то стороной связан с дворянством, но - уже в период упадка, о славе и богатстве - скорее память. Он помещен в среду, так или иначе ему чуждую: более высокое или низкое окружение, всегда присутствует некий мотив отчуждения, не всегда сразу лежащий на поверхности. Герой в меру образован, но это образование скорее незавершенное, бессистемное; словом, это не глубокий мыслитель, не ученый, но человек со "способностью суждения" делать скорые, но незрелые заключения. Очень важен кризис религиозности, часто борьба с церковностью, но зачастую внутренняя опустошенность, скрытая неуверенность, привычка к имени Божьему. Часто - дар красноречия, умения в письме, ведение записей или даже писание стихов. Всегда некоторая претензия быть судьей своих ближних; оттенок ненависти обязателен. Словом, герой - жертва жизненных канонов.

Однако при всей, казалось бы, видимой определенности и четкости вышеперечисленных критериев оценки "лишнего человека", рамки, позволяющие со стопроцентной уверенностью говорить о принадлежности того или иного персонажа к данной тематической линии, сильно размыты. Из этого следует, что "лишний человек" не может быть "лишним" целиком, а он может быть рассмотрен как в русле иных тем, так и сращиваться с другими персонажами, относящимися к остальным литературным типам. Материал произведений не позволяет оценивать Онегина, Печорина и других только с точки зрения их общественной "пользы", а сам тип "лишнего человека" - это скорее результат осмысления названных героев с определенных общественных и идеологических позиций.

Этот литературный тип, по мере своего развития, приобретал все новые и новые черты и формы отображения. Явление это вполне закономерно, так как каждый писатель видел "лишнего человека" таким, каким он был в его представлении. Все мастера художественного слова, когда-либо затрагивавшие тему "лишнего человека", не только добавляли в этот тип определенное "дыхание" своей эпохи, но и старались объединить все современные им общественные явления, а главное структуру жизни, в одном образе - образе героя времени. Все это делает тип "лишнего человека" по-своему универсальным. Это-то как раз и позволяет рассматривать образы Чацкого и Базарова в качестве героев, оказавших непосредственное воздействие на этот тип. Эти образы, бесспорно, не относятся к типу "лишнего человека", но в то же время выполняют одну важную функцию: грибоедовский герой в своем противостоянии с фамусовским обществом делает невозможным мирное разрешение конфликта между незаурядной личностью и косным укладом жизни, тем самым подтолкнув других писателей к освещению этой проблемы, а образ Базарова, завершающий (с моей точки зрения) тип "лишнего человека", был уже не столько "носителем" времени, сколько его "побочным" явлением.

Но прежде чем сам герой мог бы себя аттестовать "лишним человеком", должно было произойти более скрытое появление этого типа. Первые признаки такого типа воплотились в образе Чацкого, главного героя бессмертной комедии А.С.Грибоедова "Горе от ума". "Грибоедов - "человек одной книги", - заметил как-то В.Ф.Ходасевич. - Если бы не "Горе от ума", Грибоедов не имел бы в литературе русской совсем никакого места". И, действительно, хотя в истории драматургии о Грибоедове говорится как об авторе нескольких по-своему замечательных и веселых комедий и водевилей, написанных в соавторстве с ведущими драматургами тех лет (Н.И.Хмельницким, А.А.Шаховским, П.А.Вяземским), но именно "Горе от ума" оказалось произведением единственным в своем роде. Эта комедия впервые широко и свободно изобразила современную жизнь и тем открыла новую, реалистическую эпоху в русской литературе. Творческая история этой пьесы исключительно сложна. Ее замысел относится, видимо, еще к 1818 году. Закончена она была осенью 1824 года, цензура не допустила эту комедию ни к печати, ни к постановке на сцене. Консерваторы обвиняли Грибоедова в сгущении сатирических красок, что стало, по их мнению, следствием "бранчливого патриотизма" автора, а в Чацком увидели умничающего "сумасброда", воплощение "фигаро-грибоедовской" жизненной философии.

Вышеперечисленные примеры критических интерпретаций пьесы только подтверждают всю ту сложность и глубину ее социальной и философской проблематики, обозначенной в самом названии комедии: "Горе от ума". Проблемы ума и глупости, безумия и сумасшествия, дурачества и шутовства, притворства и лицедейства поставлены и решены Грибоедовым на многообразном бытовом, общественном и психологическом материале. По существу, все персонажи, включая второстепенных, эпизодических и внесценических, втянуты в обсуждение вопросов об отношении к уму и различным формам глупости и безумия. Главной фигурой, вокруг которой сразу концентрировалось все многообразие мнений о комедии, стал умный "безумец" Чацкий. От истолкования его характера и поведения, взаимоотношений с другими персонажами зависела общая оценка авторского замысла, проблематики и художественных особенностей комедии. Главной же особенностью комедии является взаимодействие двух сюжетообразующих конфликтов: любовного конфликта, основными участниками которого являются Чацкий и Софья, и конфликта общественно-идеологического, в котором Чацкий сталкивается с консерваторами, собравшимися в доме Фамусова. Хочу отметить, что для самого героя первостепенное значение имеет не общественно-идеологический, а любовный конфликт. Ведь Чацкий приехал в Москву с единственной целью - увидеть Софью, найти подтверждение прежней любви и, возможно, посвататься. Интересно проследить, как любовные переживания героя обостряют идейное противостояние Чацкого фамусовскому обществу. Вначале главный герой даже не замечает привычных пороков той среды, куда он попал, а видит в ней только комические стороны: "Я в чудаках иному чуду/ Раз посмеюсь, потом забуду…".

Но Чацкий не "лишний человек". Он - только предтеча "лишних людей". Подтверждает это прежде всего оптимистическое звучание финала комедии, где Чацкий остается с данным ему автором правом исторического выбора. Следовательно, грибоедовский герой может найти (в перспективе) свое место в жизни. Чацкий мог быть среди тех, кто вышел 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь, и тогда жизнь его была бы предрешена на 30 лет вперед: принявшие участие в восстании вернулись из ссылки только после смерти Николая I в 1856 году. Но могло произойти и другое. Непреодолимое отвращение к "мерзостям" русской жизни сделало бы Чацкого вечным скитальцем на чужой земле, человеком без Родины. И тогда - тоска, отчаянье, отчуждение, желчность и, что самое страшное для такого героя-борца, - вынужденная праздность и бездеятельность. Но это уже лишь догадки читателей.

Чацкий, отвергнутый обществом, имеет потенциальную возможность найти себе применение. У Онегина такой возможности уже не будет. Он - "лишний человек", не сумевший реализовать себя, который "глухо страдает от поразительного сходства с детьми нынешнего века". Но прежде чем ответить почему, обратимся к самому произведению. Роман "Евгений Онегин" - произведение удивительной творческой судьбы. Он создавался более семи лет - с мая 1823 года по сентябрь 1830. Роман не писался "на едином дыхании", а складывался - из строф и глав, созданных в разное время, в разных обстоятельствах, в разные периоды творчества. Работу прерывали не только повороты судьбы Пушкина (ссылка в Михайловское, восстание декабристов), но и новые замыслы, ради которых он не раз бросал текст "Евгения Онегина". Казалось, сама история была не очень благосклонна к пушкинскому произведению: из романа о современнике и современной жизни, каким Пушкин задумал "Евгения Онегина", после 1825 он стал романом о совершенно другой исторической эпохе. И, если принять во внимание фрагментарность и прерывистость работы Пушкина, то можно утверждать следующее: роман был для писателя чем-то вроде огромной "записной книжки" или поэтического "альбома". В течение семи с лишним лет эти записи пополнялись грустными "заметами" сердца, "наблюдениями" холодного ума. лишний человек образ литература

Но "Евгений Онегин" - это не только "поэтический альбом живых впечатлений таланта, играющего своим богатством", но и "роман жизни", который вобрал в себя огромный исторический, литературный, общественный и бытовой материал. В этом первое новаторство этого произведения. Во-вторых, принципиально новаторским было то, что Пушкин, во многом опираясь на произведение А.С.Грибоедова "Горе от ума", нашел новый тип проблемного героя - "героя времени". Таким героем стал Евгений Онегин. Его судьбу, характер, взаимоотношения с людьми определяют совокупность обстоятельств современной действительности, незаурядные личные качества и круг "вечных", общечеловеческих проблем, с которыми он сталкивается. Необходимо сразу оговориться: Пушкин, в процессе работы над романом, ставил перед собой задачу продемонстрировать в образе Онегина "ту преждевременную старость души, которая стала основной чертой молодого поколения". И уже в первой главе писатель отмечает социальные факторы, обусловившие характер главного героя. Единственное, в чем Онегин "истинный был гений", что "знал он тверже всех наук", как не без иронии замечает Автор, была "наука страсти нежной", то есть умение любить не любя, имитировать чувства, оставаясь холодным и расчетливым. Однако Онегин интересен Пушкину все же не как представитель распространенного социально-бытового типа, вся суть которого исчерпывается положительной характеристикой, выданной светской молвой: "N.N. прекрасный человек". Писателю было важно показать этот образ в движении, развитии, чтобы потом каждый читатель сделал бы должные выводы, дал бы справедливую оценку этому герою.

Первая глава - переломный момент в судьбе главного героя, который сумел отказаться от стереотипов светского поведения, от шумного, но внутренне пустого "обряда жизни". Тем самым Пушкин показал, как из безликой, но требующей безусловного подчинения толпы вдруг появилась яркая, незаурядная личность, способная свергнуть "бремя" светских условностей, "отстать от суеты".

Для писателей, уделявших своим творчеством внимание теме "лишнего человека", характерно "испытывать" своего героя дружбой, любовью, дуэлью, смертью. Не стал исключением и Пушкин. Два испытания, которые ожидали Онегина в деревне, - испытание любовью и испытание дружбой - показали, что внешняя свобода автоматически не влечет за собой освобождение от ложных предрассудков и мнений. В отношениях с Татьяной Онегин проявил себя как благородный и душевно тонкий человек. И нельзя винить героя за то, что он не ответил на любовь Татьяны: сердцу, как известно, не прикажешь. Другое дело, что Онегин послушался не голоса своего сердца, а голоса рассудка. В подтверждение этому скажу, что еще в первой главе Пушкин отметил в главном герое "резкий, охлажденный ум" и неспособность к сильным чувствам. И именно эта душевная диспропорция и стала причиной несостоявшейся любви Онегина и Татьяны. Испытание дружбой Онегин также не выдержал. И в этом случае причиной трагедии стала его неспособность жить жизнью чувства. Недаром автор, комментируя состояние героя перед дуэлью, замечает: "Он мог бы чувства обнаружить, / А не щетиниться, как зверь". И на именинах Татьяны, и перед дуэлью с Ленским Онегин показал себя "мячиком предрассуждений", "заложником светских канонов", глухим и к голосу собственного сердца, и к чувствам Ленского. Его поведение на именинах - обычная "светская злость", а дуэль - следствие равнодушия и боязни злоязычия закоренелого бретера Зарецкого и соседей-помещиков. Онегин и сам не заметил, как стал пленником своего старого кумира - "общественного мнения". После убийства Ленского Евгений изменился просто кардинально. Жаль, что только трагедия смогла открыть ему прежде недоступный мир чувств.

Таким образом, Евгений Онегин становится "лишним человеком". Принадлежа к свету, он презирает его. Ему, как отмечал Писарев, только и остается, что "махнуть рукой на скуку светской жизни, как на неизбежное зло". Онегин не находит своего истинного назначения и места в жизни, он тяготится своим одиночеством, невостребованностью. Говоря словами Герцена, "Онегин… лишний человек в той среде, где он находится, но, не обладая нужной силой характера, никак не может вырваться из нее". Но, по мнению самого писателя, образ Онегина не закончен. Ведь роман в стихах по существу завершается такой постановкой вопроса: "Каким будет Онегин в дальнейшем?" Сам Пушкин оставляет характер своего героя открытым, подчеркнув этим саму способность Онегина к резкой смене ценностных ориентиров и, замечу, определенной готовностью к действию, к поступку. Правда, возможностей для реализации себя у Онегина практически нет. Но роман не отвечает на вышепоставленный вопрос, он его задает читателю.

Итак, тема "лишнего человека" приходит к своему завершению уже совершенно в другом качестве, пройдя трудный эволюционный путь: от романтического пафоса неприятия жизни и общества до острого неприятия самого "лишнего человека". И то, что этот термин можно будет применять к героям произведений XX века ничего не меняет: значение термина будет иное и назвать "лишним" можно будет уже по совсем другим основаниям. Будут и возвращения к этой теме (например, образ "лишнего человека" Левушки Одоевцева из романа А.Битова "Пушкинский дом"), и предложения, что "лишних" нет, а есть только различные вариации этой темы. Но возвращение - уже не открытие: XIX век открыл и исчерпал тему "лишнего человека".

Библиография:

• 1. Бабаев Э.Г. Творчество А.С.Пушкина. - М., 1988
• 2. Батюто А.И. Тургенев-романист. - Л., 1972
• 3. Ильин Е.Н. Русская литература: рекомендации для школьников и абитуриентов, "ШКОЛА-ПРЕСС". М., 1994
• 4. Красовский В.Е. История русской литературы XIX века, "ОЛМА-ПРЕСС". М., 2001
• 5. Литература. Справочные материалы. Книга для учащихся. М., 1990
• 6. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. М., 1987
• 7. Монахова О.П. Русская литература XIX века, "ОЛМА-ПРЕСС". М., 1999
• 8. Фомичев С.А. Комедия Грибоедова "Горе от ума": Комментарий. - М., 1983
• 9. Шамрей Л.В., Русова Н.Ю. От аллегории до ямба. Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению. - Н.Новгород, 1993

Введение

Зарождение и развитие темы «лишнего человека» в русской литературе

Заключение

Введение

Художественная литература не может развиваться, не оглядываясь на пройденный путь, не соизмеряя свои творческие достижения сегодняшнего дня с рубежами прошлых лет. Поэтов и писателей во все времена интересовали люди, которых можно назвать чужими для всех - «лишние люди». Есть что-то завораживающее и привлекающее в человеке, который способен противопоставить себя обществу. Конечно, образы таких людей со временем претерпевали в русской литературе значительные изменения. Сначала это были романтические герои, натуры страстные, бунтующие. Они не выносили зависимости, не всегда понимая, что их несвобода в них самих, в их душе.

«Глубокие изменения в социально-политической и духовной жизни России начала ХIХ века, связанные с двумя значительными событиями - Отечественной войной 1812 года и движением декабристов - обусловили основные доминанты русской культуры этого периода». На свет появляются произведения реалистические, в которых писатели исследуют проблему взаимоотношений личности и общества на более высоком уровне. Теперь их интересует уже не личность, стремящаяся быть свободной от общества. Предмет исследования художников слова - «влияние общества на личность, самоценность человеческой личности, ее право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей».

Так зарождалась и развивалась одна из тем классической русской литературы - тема «лишнего человека».

Целью настоящей работы является изучение образа лишнего человека в русской литературе.

Для реализации указанной темы решим следующие задачи работы:

1)исследуем вопросы зарождения и развития темы «лишнего человека» в русской литературе;

2)проанализируем подробно образ «лишнего человека» на примере произведения М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени».

1. Зарождение и развитие темы «лишнего человека» в русской литературе

лишний человек русский литература

В середине XVIII века господствующим направлением во всей художественной культуре стал классицизм. Появляются первые национальные трагедии и комедии (А. Сумароков, Д. Фонвизин). Наиболее яркие поэтические произведения созданы Г. Державиным.

На рубеже XVIII-ХIХ веков решающее влияние на развитие литературы, в частности, на зарождение темы «лишнего человека», оказали исторические события эпохи. В 1801 году к власти в России пришел царь Александр I. Начало XIX века ощущалось всеми как новый период в истории страны. Позднее Пушкин написал в стихах: «Дней Александровых прекрасное начало». Действительно, оно многое и многих обнадеживало и показалось прекрасным. Был снят ряд ограничений в сфере книгоизданий, принят либеральный цензурный Устав и смягчена цензура. Открывались новые учебные заведения: гимназии, университеты, ряд лицеев, в частности Царскосельский Лицей (1811), сыгравший большую роль в истории русской культуры и государственности: именно из его стен вышли самый великий поэт России - Пушкин и самый выдающийся ее государственный деятель XIX века - будущий канцлер князь А. Горчаков. Учреждалась новая принятая в Европе более рациональная система государственных учреждений - министерств, в частности и Министерство народного просвещения. Появились десятки новых журналов. Особенно характерен журнал «Вестник Европы» (1802-1830). Его создавал и поначалу издавал замечательный деятель русской культуры Н.М. Карамзин. Журнал задумывался как проводник новых идей и явлений европейской жизни. Следовал им Карамзин и в своей писательской деятельности, утверждая такое направление, как сентиментализм (повесть «Бедная Лиза»), с его идеей равенства людей, правда, только в сфере чувств: «и крестьянки любить умеют». В то же время именно Карамзин уже с 1803 года начинает работу над «Историей государства Российского», уясняющей особую роль России как исторически развившегося организма. Не случаен тот энтузиазм, с которым принимались тома этой истории по их выходе. Уяснению такой роли России очень помогли открытия начала XIX века в истории русской культуры (было найдено и в 1800 году напечатано «Слово о полку Игореве») и русского народного творчества (изданы «Песни Кирши Данилова» - 1804).

В то же время в незыблемости осталось крепостное рабство, пусть и при некоторых послаблениях: например, запретили продавать крестьян без земли. В полной мере сохранилось и самодержавие со всеми своими сильными и слабыми сторонами. Обеспечивалась централизация многосоставной страны, но росла бюрократия и сохранялся на всех уровнях произвол.

Громадную роль в жизни России и в осознании ею своего места в мире сыграла война 1812 года, названная Отечественной. «1812 год был великою эпохою в жизни России», - писал великий критик и мыслитель В.Г. Белинский. И дело не только во внешних победах, закончившихся вступлением русских войск в Париж, а именно во внутреннем осознании себя Россией, нашедшем выражение, прежде всего, в литературе.

Наиболее примечательным явлением в русской литературе начала ХIХ века стал просветительский реализм, с наибольшей полнотой и последовательностью отразивший идеи и взгляды просветителей. Воплощение идей возрождения человека означало самое пристальное внимание к внутреннему миру человека, создание портрета, основанного на проникновенном познании психологии индивидуума, диалектике души, сложной, подчас трудноуловимой жизни его внутреннего «я». Ведь человек в художественной литературе всегда мыслится в единстве личной и общественной жизни. Рано или поздно каждый человек, хотя бы в отдельные моменты жизни начинает задумываться над смыслом своего существования и духовного развития. Русские писатели ярко показали, что духовность человека не является чем-то внешним, ее нельзя приобрести путем образования или подражания даже лучшим примерам.

Вот герой комедии А.С. Грибоедова (1795-1829) «Горе от ума» Чацкий. В его образе отразились типичные черты декабриста: Чацкий пылок, мечтателен, вольнолюбив. Но его взгляды далеки от реальной жизни. Грибоедову, создателю первой реалистической пьесы, было достаточно трудно справиться со своей задачей. Ведь в отличие от предшественников (Фонвизин, Сумароков), писавших пьесы по законам классицизма, где добро и зло были четко отделены друг от друга, Грибоедов сделал каждого героя индивидуальностью, живым человеком, которому свойственно ошибаться. Главный же герой комедии Чацкий оказывается, при всем своем ума и положительных качествах, человеком, лишним для общества. Ведь человек не один в мире, он живет в обществе и постоянно вступает в контакт с другими людьми. Все, во что верил Чацкий - в свой ум и передовые идеи, - не только не помогло завоевать сердце любимой девушки, но, наоборот, оттолкнуло ее от него навсегда. Кроме того, именно из-за его свободолюбивых мнений фамусовское общество отвергает его и объявляет сумасшедшим.

Бессмертный образ Онегина, созданный А.С. Пушкиным (1799-1837) в романе «Евгений Онегин», - это следующий шаг в развитии образа «лишнего человека».

«Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет!..». Немало сказано за более чем полтора с лишним века замечательных слов о Пушкине-человеке и о Пушкине-поэте. Но так поэтически задушевно и так психологически точно, как Тютчев в этих строках, не сказал, пожалуй, никто. И вместе с тем выраженное в них языком поэзии полностью соответствует истине, подтверждено временем, строгим судом истории.

Первый русский национальный поэт, родоначальник всей последующей русской литературы, начало всех начал ее - таково признанное место и значение Пушкина в развитии отечественного искусства слова. Но к этому следует добавить еще одно и весьма существенное. Пушкин смог добиться всего этого потому, что впервые - на достигнутом им высочайшем эстетическом уровне - подымал свои творения на уровень «просвещения века» - европейской духовной жизни XIX столетия и тем самым полноправно вводил литературу русскую в качестве еще одной и значительнейшей национально-самобытной литературы в семью наиболее развитых к тому времени литератур мира.

Почти на протяжении всех 1820-х годов Пушкин работал над величайшим из своих произведений - романом «Евгений Онегин». Это первый реалистический роман в истории не только русской, но и мировой литературы. «Евгений Онегин» - вершина пушкинского творчества. Здесь, как ни в одном из пушкинских произведений, нашли свое отражение русская жизнь в ее движении и развитии, смена поколений и вместе с этим - смена и борьба идей. Достоевский отметил, что в образе Онегина Пушкин создал «тип русского скитальца, скитальца до наших дней и в наши дни, первый угадав его гениальным чутьем своим, с исторической судьбой его и с огромным значением его и в нашей групповой судьбе…».

В образе Онегина Пушкин показал раздвоенность миропонимания типичного дворянского интеллигента ХIХ века. Человек высокой интеллектуальной культуры, враждебно относящийся к пошлости и пустоте окружающей среды, Онегин в то же время носит в себе характерные черты этой среды.

В конце романа герой приходит к ужасающему выводу: он всю жизнь был «чужой для всех…». В чем причина этого? Ответ - сам роман. С первых его страниц Пушкин анализирует процесс формирования личности Онегина. Герой получает типичное для своего времени воспитание под руководством иностранного гувернера, он отделен от национальной среды, недаром даже русскую природу он знает по прогулкам в Летнем саду. Онегин в совершенстве изучил «науку страсти нежной», но она постепенно заменяет в нем способность глубоко чувствовать. Описывая жизнь Онегина в Петербурге, Пушкин употребляет слова «лицемерить», «казаться», «являться». Да, действительно, Евгений очень рано понял разницу между умением казаться и быть на самом деле. Если бы герой Пушкина был человеком пустым, возможно, он остался бы доволен тем, что провел свою жизнь в театрах, клубах и на балах, но Онегин - человек мыслящий, его быстро перестают удовлетворять светские победы и «вседневные наслаждения». Им овладевает «русская хандра». Онегин не приучен к труду, «томясь душевной пустотой», он пытается найти развлечение в чтении, но не находит в книгах того, что могло бы открыть ему смысл жизни. По воле судьбы Онегин оказывается в деревне, но эти перемены также ничего не меняют в его жизни.

«Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей», - к такому горькому выводу приводит нас Пушкин. Конечно, беда не в том, что Онегин мыслит, а в том, что он живет в такое время, когда мыслящий человек неизбежно обречен на одиночество, оказывается «лишним человеком». Ему не интересно то, чем живут люди посредственные, но и найти применения своим силам он не может, да и не всегда знает, зачем. Как результат - полное одиночество героя. Но одинок Онегин не только потому, что разочаровался в свете, но и потому, что постепенно он утратил возможность видеть истинный смысл в дружбе, любви, близости человеческих душ.

Лишний в обществе человек, «чужой для всех», Онегин тяготится своим существованием. Для него, гордого в своем равнодушии, не было дела, он «ничем заняться не умел». В отсутствии какой-либо цели или труда, делающих жизнь осмысленной, - одна из причин внутренней опустошенности и тоски Онегина, с таким блеском раскрытой в его размышлениях о своей судьбе в отрывках из «Путешествия»:

«Зачем я пулей в грудь не ранен?

Зачем не хилый я старик,

Как этот бедный откупщик?

Зачем, как тульский заседатель,

Я не лежу в параличе?

Зачем не чувствую в плече

Хоть ревматизма? - ах, Создатель!

Я молод, жизнь во мне крепка;

Чего мне ждать? тоска, тоска!».

Скептически-холодное мироощущение Онегина, лишенного активного жизнеутверждающего начала, не могло указать выхода из мира лжи, лицемерия, пустоты, в котором живут герои романа.

Трагедия Онегина - это трагедия одинокого человека, но не романтического героя, бегущего от людей, а человека, которому тесно в мире ложных страстей, однообразных развлечений и пустого времяпрепровождения. А потому роман Пушкина становится осуждением не «лишнего человека» Онегина, а того общества, которое заставило героя прожить именно такую жизнь.

Онегин и Печорин (образ «лишнего человека» Печорина будет подробнее раскрыт ниже) - герои, в образе которых черты «лишнего человека» воплотились наиболее выпукло. Однако и после Пушкина и Лермонтова данная тема продолжала свое развитие. Онегиным и Печориным начинается целый длинный ряд социальных типов и характеров, порожденных русской исторической действительностью. Это и Бельтов, и Рудин, и Агарин, и Обломов.

В романе «Обломов» И.А. Гончаров (1812-1891) представил два типа жизни: жизнь - в движении и жизнь - в состоянии покоя, сна. Мне кажется, первый тип жизни характерен для людей с сильным характером, энергичных и целеустремленных. А второй тип - для натур спокойных, ленивых, беспомощных перед жизненными трудностями. Конечно, автор, чтобы точнее изобразить эти два типа жизни, немного преувеличивает черты характера и поведения героев, но основные направления жизни указаны верно. Я считаю, что в каждом человеке живет и Обломов, и Штольц, но какой-то из этих двух типов характеров все-таки преобладает над другим.

По мнению Гончарова, жизнь любого человека зависит от его воспитания и от его наследственности. Обломов воспитывался в дворянской семье с патриархальными традициями. Его родители, как и деды, жили ленивой, беззаботной и беспечной жизнью. Им не нужно было зарабатывать себе на жизнь, они ничего не делали: за них работали крепостные крестьяне. При такой жизни человек погружается в непробудный сон: он не живет, а существует. Ведь в семье Обломова все сводилось к одному: поесть и поспать. Особенности жизни семьи Обломова повлияли и на него самого. И хотя Илюшенька был живым ребенком, постоянная опека матери, избавляющая его от возникших перед ним трудностей, слабохарактерный отец, постоянный сон в Обломовке - все это не могло не сказаться на его характере. И Обломов вырос таким же сонным, апатичным и не приспособленным к жизни, как и отцы и деды. Что касается наследственности, то автор точно уловил характер русского человека с его леностью, небрежным отношением к жизни.

Штольц же, напротив, вышел из семьи, принадлежащей к наиболее бойкому и расторопному классу. Отец был управляющим богатого имения, а мать - обедневшей дворянкой. Поэтому Штольц обладал большой практической смекалкой и трудолюбием вследствие немецкого воспитания, а от матери он получил богатое духовное наследство: любовь к музыке, поэзии, литературе. Отец научил его, что в жизни главное - деньги, строгость и аккуратность. И Штольц не был бы сыном своего отца, если бы не достиг богатства и уважения в обществе. В отличие от русских людей, для немцев характерна чрезвычайная практичность и аккуратность, что постоянно проявляется в Штольце.

Так в самом начале жизни для главных героев была заложена программа: прозябание, сон - для «лишнего человека» Обломова, энергия и жизнедеятельность - для Штольца.

Основная часть жизни Обломова прошла на диване, в халате, в бездействии. Несомненно, автор осуждает такую жизнь. Жизнь Обломова можно сравнить с жизнью людей в Раю. Он ничего не делает, все ему приносят на «блюдечке с голубой каемочкой», проблемы решать не хочет, видит чудесные сны. Его выводит из этого Рая сначала Штольц, а потом Ольга. Но Обломов не выносит реальной жизни и умирает.

Черты «лишнего человека» проявляются и у некоторых героев Л.Н. Толстого (1828 - 1910). Здесь нужно учитывать, что Толстой по-своему «строит действие на духовных переломах, драматизме, диалогах, спорах». Уместно вспомнить рассуждение Анны Зегерс: «Толстой задолго до мастеров модернистского психологизма умел передавать во всей непосредственности поток смутных, полуосознанных мыслей героя, но у него это шло не в ущерб цельности картины: он воссоздавал душевный хаос, овладевающий тем или иным персонажем в те или иные остро драматические моменты жизни, но сам не поддавался этому хаосу».

Толстой - мастер изображения «диалектики души». Он показывает, каким резким может быть открытие человеком самого себя («Смерть Ивана Ильича», «Посмертные записки старца Федора Кузмича»). С точки зрения Льва Толстого эгоизм - не только зло для самого эгоиста и окружающих, но ложь и безобразие. Вот сюжет повести «Смерть Ивана Ильича». Этот сюжет как бы развертывает весь спектр неизбежных последствий и свойств эгоистической жизни. Показана обезличенность героя, пустота его существования, равнодушная жестокость к ближним и, наконец, несовместимость эгоизма с разумом. «Эгоизм - сумасшествие». Эта мысль, сформулированная Толстым в Дневнике, одна из основных в повести и ярко проявилась, когда Иван Ильич понял, что умирает.

Познание жизненной истины, согласно Толстому, требует от человека не интеллектуальных способностей, а мужества и нравственной чистоты. Человек не принимает очевидности не из глупости, а из страха перед истиной. Буржуазный круг, к которому принадлежал Иван Ильич, выработал целую систему обмана, скрывающего сущность жизни. Благодаря ей герои повести не сознают несправедливости социального строя, жестокости и равнодушия к ближним, пустоты и бессмысленности своего существования. Действительность социальной, общественной, семейной и любой другой коллективной жизни может открыться только человеку, реально принимающему суть своей личной жизни с ее неизбежными страданиями и смертью. Но именно такой человек и становится «лишним» для общества.

Критику эгоистического образа жизни, начатую «Смертью Ивана Ильича», Толстой продолжил в «Крейцеровой сонате», сосредоточившись в ней исключительно на семейных отношениях и браке. Как известно, он придавал огромное значение семье в жизни как личной, так и общественной, будучи убежденным, что «род человеческий развивается только в семье». Ни у одного русского писателя XIX века мы не найдем столько ярких страниц, рисующих счастливую семейную жизнь, как у Толстого.

Герои Л. Толстого всегда взаимодействуют, оказывают влияние друг на друга, иногда решающее, изменяются: нравственные усилия - высшая реальность в мире автора «Смерти Ивана Ильича». Человек живет истинной жизнью тогда, когда совершает их. Непонимание, разделяющее людей, рассматривается Толстым как аномалия, как главная причина обеднения жизни.

Толстой - убежденный противник индивидуализма. Он изображал и оценивал в своих произведениях частное бытие человека, никак не связанное с миром всеобщего, как ущербное. Мысль о необходимости подавления человеком животного начала у Толстого после кризиса была одной из основных и в публицистике, и в художественном творчестве. Эгоистический путь человека, направляющего все усилия на достижение личного благополучия, в глазах автора «Смерти Ивана Ильича» глубоко ошибочный, совершенно безнадежный, никогда, ни при каких условиях не достигающий цели. Это одна из тех проблем, над которыми Толстой размышлял на протяжении многих лет с поражающим упорством и настойчивостью. «Считать свою жизнь центром жизни есть для человека безумие, сумасшествие, аберрация». Убеждение в недостижимости личного счастья отдельным человеком лежит в основе книги «О жизни».

Разрешение глубоко личного переживания неизбежности смерти совершается героем в этико-социальном поступке, что стало главной особенностью произведений Толстого последнего периода. «Записки сумасшедшего» не случайно остались незаконченными. Есть все основания предполагать, что рассказ не удовлетворял писателя самим замыслом. Предпосылкой кризиса героя послужили особые качества его личности, проявившиеся еще в раннем детстве, когда он необычайно остро воспринимал проявления несправедливости, зла, жестокости. Герой - особенный человек, не такой, как все, лишний для общества. И внезапный страх смерти, переживаемый им, тридцатипятилетним здоровым человеком, оценивается окружающими как простое отклонение от нормы. Необычность героя так или иначе приводила к мысли и об исключительности его судьбы. Идея рассказа теряла общезначимость. Исключительность героя стала тем изъяном, благодаря которому читатель уходил из кольца доводов писателя.

У Толстого герои поглощены прежде всего поиском личного счастья, и они приходят к проблемам мировым, общим только в том случае, если к ним приводит их логика исканий личной гармонии, как это было с Левиным или Нехлюдовым. Но, как писал в Дневнике Толстой, «жить для себя одного нельзя. Это смерть». Толстой раскрывает несостоятельность эгоистического существования как ложь, безобразие и зло. И это придает его критике особую силу убедительности. «...Если деятельность человека освящена истиной, - записал он 27 декабря 1889 года в своем Дневнике, - то последствия такой деятельности добро (добро и себе и другим); проявление же добра всегда прекрасно».

Итак, начало ХIХ века - время зарождения в русской литературе образа «лишнего человека». И затем, на протяжении всего «золотого века русской культуры», мы находим в произведениях великих поэтов и писателей яркие образы героев, ставших лишними для общества, в котором они жили. Один из таких ярких образов - образ Печорина.

Образ «лишнего человека» в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Яркий образ лишнего человека создан М.Ю. Лермонтовым (1814-1841) в романе «Герой нашего времени». Лермонтов является первооткрывателем психологической прозы. Его «Герой нашего времени» - это первый прозаический социально-психологический и философский роман в русской литературе. «Герой нашего времени» впитал в себя традиции, заложенные Грибоедовым («Горе от ума») и Пушкиным («Евгений Онегин»).

Лермонтов определяет болезнь своего времени - существование вне прошлого и будущего, отсутствие связей между людьми, духовная раздробленность человека. Автор собирает целый «скорбный дом» в романе, как в буквальном, так и в символическом смысле. Так, Мэри от чего-то лечится на водах, Грушницкий и Вернер хромы, девушка-контрабандистка ведет себя как душевнобольная… И среди них Печорин поневоле становится «нравственным калекой», не способным на обыкновенные человеческие чувства и порывы. Мир Печорина имеет типично романтическое расхождение на две сферы: главного героя и всего, что находится вне его и ему противостоит. В образе Печорина выразилось отношение Лермонтова к современному ему поколению, которое автор считал бездействующим, существующим без цели в то время, когда надо было преобразовывать общество. Печорин - незаурядная личность, выделяющаяся из окружающей среды; в то же время в его характере Лермонтов отмечает типические черты светского человека: опустошенность, душевную черствость, тщеславие.

В образе Печорина воплотились как художественно-философские раздумья Лермонтова над этими проблемами, так и конкретно-историческое содержание. В Печорине запечатлен процесс развития общественного и личного самосознания в России 30-х годов ХIХ века. Ограничения, наложенные последекабрьской реакцией на общественную деятельность, способствовали определенному самоуглублению личности, повороту от социальных проблем к философским. Однако в условиях отчуждения от активной общественной самореализации этот процесс углубления и усложнения оказывался зачастую опасным для личности. Болезненный индивидуализм, гипертрофированная рефлексия, нравственная расколотость - вот следствия нарушенного равновесия между внутренними и внешними возможностями человека, между созерцанием и деятельностью. Нравственная расколотость, рефлексия, индивидуализм - все эти черты, характеризующие тип «лишнего человека», тип, к которому относят Печорина.

Гордомv уму Печорина все время открывается какая-то темная, ускользающая от его понимания глубина. Конечно, многое дается ему в процессе самопознания. Но при всем этом Печорин остается не разгаданным до конца не только Максимом Максимычем, но и самим собой. Лермонтов раскрывает в романе одну из коренных болезней людей своего поколения, имеющую чисто духовный источник. «Любомудрие» 1830-х годов таило в себе опасность «любоначалия» ума, гордыни человеческого разума. Когда читаешь роман внимательно, невольно замечаешь, что существенная часть душевного мира Печорина все время «убегает» от его самопознания, разум не вполне справляется с его чувствами. И чем самоувереннее претензии героя на полное знание себя и людей, тем острее столкновение его с тайной, царящей как в мире вокруг так и в его душе.

В минуту последнего объяснения с княжной Мери самодовольный разум подсказывает Печорину, что никаких сердечных чувств к своей жертве он как будто бы не питает: «мысли были спокойны, голова холодна». Но в процессе объяснения прилив непознанных неподконтрольных разуму чувств расшатывает внутренний мир Печорина. «Это становилось невыносимо, еще минута и я бы упал к ногам ее. Итак, вы сами видите, - сказал я сколько мог твердым голосом и с принужденной усмешкой, - вы сами видите, что я не могу на вас жениться».

Разум Печорина не в силах познать всю глубину ускользающих от него чувств. И чем интенсивнее, чем дерзновеннее самовластные претензии разума, тем необратимее оказывается процесс душевного опустошения героя. Есть некий существенный изъян в самом качестве ума Печорина. В уме Печорина воцарилась мудрость мирская, ум его гордый, самолюбивый и подчас завистливый. Сплетая сеть интриг вокруг княжны Мери, вступая с нею в продуманную любовную игру, Печорин говорит: «А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца, его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет. Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути, я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».

Интеллект Печорина, как видим, перенасыщен энергией разрушительного, любоначального разума. Такой разум далеко не бескорыстен. Печорин не мыслит познания без эгоистического обладания познаваемым предметом. А потому его интеллектуальные игры с людьми приносят им лишь несчастья и горе. Страдает Вера, оскорблена в лучших чувствах княжна Мери, убит на дуэли Грушницкий. Такой исход «игр» не может не озадачить Печорина: «Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле - разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта, невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?».

Не случайно миросозерцание людей «древних и премудрых» не оставляет Печорина в покое, тревожит его гордый ум и опустошенное сердце. Вспомнив о «людях премудрых», посмеявшись над их верой в то, что «светила небесные принимают участие» в человеческих делах, Печорин все-таки замечает: «Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою».

Здесь Лермонтов подходит к объяснению самых глубоких мировоззренческих истоков, питающих индивидуализм и эгоизм Печорина: они заключены в его безверии. Именно оно является конечной причиной кризиса переживаемого печоринским гуманизмом. Печорин - это человек, предоставленный самому себе, возомнивший себя творцом своей собственной судьбы. «Я» для него - единственный бог, которому можно служить и который невольно становится по ту сторону добра и зла. В судьбе Печорина показана трагедия современного гуманиста, возомнившего себя «самозаконодателем» нравственности и любви. Но, попадая в плен к противоречивой, помраченной природе своей, такой «гуманизм» сеет вокруг горе и разрушение, а свою душу приводит к опустошению и самоиспепелению. Придавая конфликту романа в «Фаталисте» философско-религиозный смысл, Лермонтов протягивает руку Достоевскому, герои которого через искушение абсолютной свободой и своеволием приходят страдальческим путем к открытию вечной истины: «Если Бога нет - то все позволено». Печорин как раз и привлекает читателя тем, что горькие истины, открываемые им в процессе испытания возможностей своего гордого, любоначального разума, приносят герою не успокоение, не самодовольство, а жгучее страдание, которое все более и более нарастает по мере движения романа к финалу.

Примечательно, что в финале романа Печорин решает проверить правоту своих мыслей мнением Максима Максимыча. Тот, как русский человек, «не любит метафизических прений» и заявляет по поводу фатализма, что это, конечно, «штука довольно мудреная». Случайно ли словами Максима Максимыча открывается и завершается роман? Что дает возможность Лермонтову отделить себя от Печорина и посмотреть на него со стороны? Какие животворные силы русской жизни остались чужды Печорину, но Лермонтову - интимно близки?

По философии Лермонтова, люди всегда уподобляются месту жительства. Не случайны его постоянные сравнения (как кошка, как дикая серна, как реки), однако мир образов писателя всеобъемлющ, поэтому все его люди, да и сам роман, схожи с «устройством» Земли (сначала поверхность и лишь потом лава, ядро и ядрышко). Что же «лежит» на поверхности произведения? Несомненно, весь роман определяют три слова, составляющие название («Герой нашего времени»). Причем Лермонтов, как блестящий филолог, обыгрывает их во всех возможных значениях. «Герой» для него и «выдающийся своей храбростью, доблестью, самоотверженностью человек» (а разве не таков Печорин? Разве не смел он, выкрадывающий Бэлу, борющийся с контрабандистами... да и просто-напросто бросающий вызов судьбе? Разве не доблестен, не зря же Бэла примечает его единственного среди всех «встречных и поперечных» на свадьбе? А разве не самоотвержен? Уж как он жаждет исполнения своих прихотей, как «саможертвует» ради самого себя).

Герой - «главное действующее лицо драматического произведения» (уже в первом предисловии Печорин сравнивается с «трагическими и романтическими злодеями», что рождает ассоциативную связь с драмой, которая на протяжении всего романа приобретает все большее и большее значение; так, мотив драпировки и переодевания пронизывает все произведение (Печорин «наряжается» для большего психологического эффекта расставания с Бэлой, Грушницкий «облачается» в серую шинель, дабы лучше играть свою роль, княжна Мери и ее мать одеты по моде: «ничего лишнего...»), причем костюм всегда символизирует у Лермонтова внутреннее состояние человека в определенный момент, не случайно о ножке Мери, перетянутой у щиколотки, сказано «так мило», и это описание перекликается с ее последующими «легкими» и «прелестными» движениями); важен также и мотив маски и игры, причем Лермонтов вновь обыгрывает его во всех значениях, начиная с карточной, любовной, жизненной и заканчивая игрой с судьбой, сам же Печорин и есть режиссер столь многоуровневого действа («Завязка есть! - восклицает он. - О развязке этой комедии мы похлопочем»).

Интересно, что даже пять повестей напоминают пять актов драмы, да и само повествование полностью построено на действии и диалоге, все герои сразу же появляются на сцене, причем необычна концепция системы персонажей (главный герой появляется как внесценический, однако действующий на сцене, и лишь во второй повести становится реальным, и то лишь в воспоминаниях, остальные и вовсе ни разу не появляются, кроме Максима Максимыча, разумеется, а возникают лишь из слов повествователей). Даже пейзаж, не меняющийся на протяжении одной повести, напоминает театральные декорации. И наконец, герой для писателя - «это лицо, воплощающее в себе характерные черты эпохи…».

Получается, что время разделено на две сферы (внешнюю и внутреннюю), но при этом возникает вопрос: в какой же из этих сфер Лермонтов рассуждает о «своем времени», то есть о взаимоотношении людей в свою эпоху, ведь это и есть главный вопрос романа. Несомненно, время, «действующее» в книге, внутреннее; внешнего вообще как такового нет (прошлое, настоящее и будущее перепутаны и, кажется, вовсе не соблюдены). Обратим внимание на времена глаголов (кстати, это еще одна «ипостась» слова в произведении): при описаниях глаголы употреблены в прошедшем времени (я «ехал», «солнце уж начинало», «я внутренне хохотал», «сцена повторялась»), но как только повествование приобретает диалогический характер, наше осознание происходящего переносится из прошлого в настоящее («ты знаешь», «я хочу»), особенно странно «настоящее» Печорина после смерти. Возможно, что даже прошлое и будущее в романе - это настоящее, в философском плане, конечно, ведь в вечности нет времени, поэтому-то и время в романе клубится и не «разворачивается» линейно.

Таким образом, получается, что уже в названии намечена не только главная тема (современности), но и в целом определен сюжет и назначение героя.

Хронологически повести расставлены неправильно. Согласно тому периоду жизни Печорина, который представлен в романе, правильнее было бы расположить их так: «Тамань» - «Княжна Мери» - «Бэла» или «Фаталист» - «Максим Максимыч». Однако, в жизни Печорина существуют моменты, когда время его пропадает и сам герой исчезает в пространстве. Да и вообще относительно своего субъективного времени в «Бэле» Печорин значительно моложе, чем, например, в «Тамани». Да кстати, не странно ли, что, уезжая на Кавказ, Печорин покупает бурку в Петербурге да еще и неизвестно от кого получает в подарок кинжал. Получается, что «путаная» хронология зачем-то нужна Лермонтову. Возникает не последовательность жизни Печорина, а последовательность событий в жизни повествователя (странствующего офицера). Так в центре романа оказывается Печорин (символ современности и времени даже и как философского понятия, ибо он тоже разделен на «внутреннего» и «внешнего человека, тоже и объективен, реален и субъективен).

Итак, как же Лермонтов раскрывает свою задачу, поставленную еще в предисловии (показать болезнь своего поколения)? Печорин да и другие персонажи показаны в привычной для писателя концепции изображения человека (мнение о нем других - портрет - мысли и внутренний мир), именно так мы узнаем о Печорине сначала из уст Максима Максимыча (это он становится повествователем «Бэлы»), затем видим его глазами странствующего офицера и, наконец, читаем его собственные мысли и чувства, погружаемся в самые страшные круги его души. Также появляются Азамат (Максим Максимыч рассказывает о нем, затем дан его портрет, и лишь после этого он раскрывает свои «чувства» при разговоре с Казбичем), Бэла (мысли о ней Максима Максимыча - портрет - ее мысли и действия), Казбич, княжна Мери, Вернер... Однако даже при таком детальном рассмотрении героев все же невозможно проникнуть в самое «ядрышко» их души, полностью их понять. Поэтому Печорин вовсе не становится понятным даже в конце романа, возникает интересная пропорциональная зависимость в раскрытии его образа (чем ближе к сердцевине, к внутреннему миру, тем непонятнее).

Вообще композиция и не направлена на то, чтобы пояснить героя. Печорин показан сразу в нескольких ракурсах; одновременно сосуществуют разные грани его души. Такая двойная композиция и «двойные» герои «делают» главным литературным приемом произведения антитезу. Несомненно, она как нельзя больше соответствует размышлениям как Печорина, странствующего офицера, так и самого Лермонтова. Первая же строчка в книге («предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь») начинает цепь антитез как смысловых, так и интонационных и фонетических. Антитеза Лермонтова расщепляет все явления на два противоположных понятия и вместе с тем как бы соединяет их в одно целое, преобразует «несовместимости» в «совместное», то есть уже само значение антитезы неоднозначно (разделять и соединять в одно и то же время). Именно согласно этому принципу построена система персонажей в романе. С одной стороны, они все герои-двойники Печорина, причем как относительно внутреннего восприятия мира, так и относительно внешности (особенно это проявляется в портретных антитезах персонажей), с другой - самостоятельны, ибо несут в романе определенную смысловую нагрузку. Эта раздвоенность и есть болезнь времени, по Лермонтову. Герои его противоречивы как в действии, во внешнем облике, так и в мыслях, поэтому не имеют внутреннего стержня.

Заметим, что в душе Печорина не нашлось места тому строю мыслей и чувств, который отразился в лермонтовских «Бородине» и «Родине», «Песне про купца Калашникова...» и «Казачьей колыбельной», «Молитве» и «Ветке Палестины». Входит ли этот мотив трагического отчуждения Печорина от коренных, православных устоев русской жизни в текст романа? Безусловно входит, и связан он именно с образом Максима Максимыча. Обычно роль простодушного штабс-капитана сводят к тому, что этот герой, не понимая глубины печоринского характера, призван дать ему первую, самую приблизительную характеристику. Думается, однако, что значение Максима Максимыча в системе образов романа более весомо и значительно. Еще Белинский увидел в нем воплощение русской натуры. Это тип «чисто русский». Своей сердечной, христианской любовью к ближнему Максим Максимыч рельефно оттеняет изломанность и болезненную раздвоенность характера Печорина, а вместе с тем и всего «водяного общества». «Картина выходит особенно яркой благодаря архитектонике романа, - обращал на это внимание А.С. Долинин. - Максим Максимыч нарисован раньше, и когда потом проходят действующие лица из "Дневника Печорина", то им все время противостоит его великолепная фигура во всей своей чистоте, неосознанном героизме и смиренномудрии - с теми чертами, которые нашли свое дальнейшее углубление у Толстого в Платоне Каратаеве, у Достоевского в смиренных образах из "Идиота", "Подростка", "Братьев Карамазовых"». Русский интеллектуальный герой второй половины XIX века откроет в этих «смиренных» людях религиозную глубину и ресурсы для своего обновления. Лермонтовский Печорин - «лишний человек» - встретился с таким человеком и - прошел мимо.

Значение творчества Лермонтова в истории русской литературы огромно. В своей лирике он открыл простор для самоанализа, самоуглубления, для диалектики души. Этими открытиями воспользуется потом русская поэзия и проза. Именно Лермонтов решил проблему «поэзии мысли», которую с таким трудом осваивали «любомудры» и поэты кружка Станкевича. В своей лирике он открыл путь к прямому, личностно окрашенному слову и мысли, поставив это слово и мысль в конкретную жизненную ситуацию и в прямую зависимость от духовного и душевного состояния поэта в каждую данную минуту. Поэзия Лермонтова сбросила с себя бремя готовых поэтических формул школы гармонической точности, исчерпавших себя к 1830-м годам. Подобно Пушкину, но только в сфере самоанализа, рефлексии, психологизма, Лермонтов открыл путь прямому предметному слову, точно передающему состояние души в той или иной драматической ситуации.

В романе «Герой нашего времени» Лермонтов достиг большого успеха в дальнейшем развитии и совершенствовании языка русской прозы. Развивая художественные достижения прозы Пушкина, Лермонтов не отбросил и творческих открытий романтизма, которые помогли ему в поиске средств психологического изображения человека. Отказываясь от назойливой метафоризации языка, Лермонтов все же использует в прозе слова и выражения в переносном, метафорическом смысле, помогающие ему передать настроение персонажа.

Наконец, роман Герой нашего времени» открыл путь русскому психологическому и идеологическому роману 1860-х годов от Достоевского и Толстого до Гончарова и Тургенева. Развивая пушкинскую традицию в изображении «лишнего человека». Лермонтов не только усложнил психологический анализ в обрисовки его характера, но и придал роману идеологическую глубину, философское звучание.

Заключение

Вся русская литература XIX века - о любви и о смысле жизни. Эти две темы мучают каждого писателя, и каждый ищет способ понять и объяснить их. В начале ХIХ века на свет появляются реалистические литературные произведения, в которых писатели исследуют проблему взаимоотношений личности и общества на более высоком уровне. Самое пристальное внимание в произведениях писателей ХIХ века уделяется внутреннему миру человека. Грибоедов и Пушкин, Лермонтов и Толстой - они и многие другие великие русские поэты и писатели размышляли о смысле жизни человека. И при всех индивидуальных особенностях своего творчества, они стремились показать, что человек является активной силой, которая решающим образом влияет на социальное развитие. Подлинный смысл жизни состоит в содействии назревшим задачам общественного развития, в созидательном труде и социально преобразующей деятельности.

Для русской литературы ХIХ века характерно создание портрета, основанного на проникновенном познании психологии индивидуума, диалектике души, сложной, подчас трудноуловимой жизни его внутреннего «я». Ведь человек в художественной литературе всегда мыслится в единстве личной и общественной жизни. Рано или поздно каждый человек, хотя бы в отдельные моменты жизни начинает задумываться над смыслом своего существования и духовного развития. Русские писатели ярко показали, что духовность человека не является чем-то внешним, ее нельзя приобрести путем образования или подражания даже лучшим примерам.

Герои Грибоедова, Пушкина, Лермонтова при всех своих положительных качествах оказываются не востребованы обществом, чуждыми ему и лишними в нем. Болезнь общества того времени - отсутствие связей между людьми, духовная раздробленность человека. «Лишний человек» находится вне этого общества и ему противостоит.

Конечно, попытки делить людей на «нужных» и «лишних» порочны по самой сути, ибо их реализация неминуемо порождает произвол, ведущий к деградации и человека, и общества. Ценность человеческой личности в определенном смысле выше всего того, что делает или говорит данный человек. Ее нельзя свести к труду или творчеству, к признанию со стороны общества или группы людей. Вместе с тем, человек, хотя и живет в историческом, а не природном мире, лишен возможности сознательно решать общие проблемы - государственные и общественные: ведь история развивается по неведомым человеку законам, по воле провидения. Отсюда с неизбежностью следует отказ от нравственной оценки деятельности государства, социальных явлений и исторических событий. Именно в этом смысле и нужно понимать образ «лишнего человека» - человека, ищущего и не находящего своего места в обществе, в котором он живет.

Список использованной литературы

1)Берковский И.Я. О мировом значении русской литературы. - Л., 1975.

)Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы. - Л., 1975.

3)Виноградов И.И. По живому следу: духовные искания русской классики. Литературно-критические статьи. - М., 1987.

)Гинзбург Л. Я. О литературном герое. - Л., 1979.

5)Гончаров И.А. Обломов. - М., 1972.

6)Грибоедов А.С. Горе от ума. - М., 1978.

)Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. - Л., 1975.

8)Лермонтов М.Ю. Собр. соч. В. 4 т. - М., 1987.

9)Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М., 1989.

)Литературоведческий словарь. - М., 1987.

)Пушкин А.С. Собр. соч. В. 10 т. - М., 1977.

)Развитие реализма в русской литературе: В 3 т. - М., 1974.

13)Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. - М., 1972.

)Тарасов Б.Н. Анализ буржуазного сознания в повести Л.Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» // Вопросы литературы. - 1982. - № 3.

Лишний человек

«Лишний человек» , социально-психологический тип, запечатленный в русской литературе 1-й половины 19 в.; его главные черты: отчуждение от официальной России, от родной среды (обычно ≈ дворянской), чувство интеллектуального и нравственного превосходства над ней и в то же время ≈ душевная усталость, глубокий скептицизм, разлад слова и дела. Наименование «Л. ч.» вошло во всеобщее употребление после «Дневника лишнего человека» (1850) И. С. Тургенева; сам же тип сложился раньше: первое законченное воплощение ≈ Онегин («Евгений Онегин» А. С. Пушкина), затем Печорин («Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова), Бельтов («Кто виноват?» А. И. Герцена), тургеневские персонажи: Рудин («Рудин»), Лаврецкий («Дворянское гнездо») и др. Черты духовного облика «Л. ч.» (подчас в усложнённом и измененном виде) прослеживаются в литературе 2-й половины 19 ≈ начала 20 вв. (в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, вплоть до А. И. Куприна, В. В. Вересаева, М. Горького). Типология «Л. ч.» сказалась в лирике (Лермонтов, Н. П. Огарев). В западноевропейской литературе «Л. ч.» в известной мере близок герой, вызванный к жизни «длительным похмельем» (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Сочинения, 2 издание, том 8, с. 122) после буржуазной революции 18 в., разочарованием в социальном прогрессе («Адольф» Б. Констана, «Исповедь сына века» А. де Мюссе). Однако противоречия русской действительности, контраст «цивилизации и рабства» (см. А. И. Герцен, Собрание сочинений, т. 7, 1956, с. 205), неразвитость общественной жизни выдвинули «Л. ч.» на более видное место, обусловили повышенный драматизм и интенсивность его переживаний. На рубеже 50≈60-х гг. революционные демократы Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов резко критиковали «Л. ч.», его нерешительность и пассивность, вместе с тем неправомерно сводя содержание проблемы «Л. ч.» к теме либерализма. С переоценкой «Л. ч.» выступил и Ф. М. Достоевский, осудив его индивидуализм и оторванность от народной почвы. Литературный образ «Л. ч.», возникнув как переосмысление романтического героя (Дж. Байрон, Пушкин), складывался под знаком реалистической портретизации, выявления разности между персонажем и автором. Существенным в теме «Л. ч.» был отказ от просветительских установок во имя беспристрастного анализа «истории души человеческой» (Лермонтов), что создавало почву для глубокого психологизма и последующих завоеваний реализма.

Лит.: Чернышевский Н. Г., Русский человек на rendez-vous, Полн. собр. соч., т. 5, М., 1950; Гончаров И. А., «Мильон терзаний». Собр. соч., т. 8, М., 1952.

Ю. В. Манн.

Википедия

Лишний человек

Ли́шний челове́к - литературный герой, характерный для произведений русских писателей 1840-х и 1850-х гг. Обычно это человек значительных способностей, который не может реализовать свои таланты на официальном поприще николаевской России.

Принадлежа к высшим классам общества, лишний человек отчуждён от дворянского сословия, презирает чиновничество, но, не имея перспективы иной самореализации, в основном проводит время за праздными развлечениями. Такой стиль жизни не в состоянии облегчить его скуку, что приводит к дуэлям, азартным играм и другому саморазрушительному поведению. К типичным чертам лишнего человека относятся «душевная усталость, глубокий скептицизм , разлад между словом и делом и, как правило, общественная пассивность».

Название «лишний человек» закрепилось за типом разочарованного русского дворянина после публикации в 1850 году повести Тургенева « Дневник лишнего человека ». Наиболее ранние и классические примеры - Евгений Онегин А. С. Пушкина, Чацкий из « Горя от ума », Печорин М. Лермонтова - восходят к байроническому герою эпохи романтизма, к Рене Шатобриана и Адольфу Констана. Дальнейшую эволюцию типа представляют герценский Бельтов (« Кто виноват? ») и герои ранних произведений Тургенева (Рудин, Лаврецкий, Чулкатурин).

Лишние люди часто приносят неприятности не только себе, но и женским персонажам, которые имеют несчастье их полюбить. Отрицательная сторона лишних людей, связанная с их вытесненностью за пределы социально-функциональной структуры общества, выходит на первый план в произведениях литераторов-чиновников А. Ф. Писемского и И. А. Гончарова. Последний противопоставляет «витающим в поднебесье» бездельникам практических дельцов: Адуеву-младшему - Адуева-старшего, а Обломову - Штольца. В « Войне и мире » в положении лишнего человека начала века долгое время пребывает Пьер Безухов:

Пьер испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, - способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался - зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.

Лишние люди – откуда берутся они в жизни? Событие ли судьбы, черта характера или роковое предопределение отделяют их от общества, в котором они живут, лишает не только права, но и желания занять в нём своё место, углубляя таким образом трещину в отношениях «личность – общество». С другой стороны, отталкиваясь от известной истины о том, что противоречие является залогом развития, можно утверждать, что желая и стремясь к дальнейшей эволюции, общество само выискивает в себе и выделяет явления и людей, способных составить подобное противоречие, пойти на конфликт, приняв его условия.
Подобное противопоставление личности обществу в литературе, присущее романтизму 19 века, и обусловило появление образа «лишнего» человека, человека, не принятого обществом и не принявшего его.
Так представший перед читателем в 1841 году в своём окончательном варианте роман Лермонтова «Герой нашего времени» нёс в себе исконную проблему автора, проходящую, как сквозная нить, через все почти лермонтовские произведения, - проблему личности и общества. Перенесение тяжбы человека и общества на реальную историческую почву современности сразу дало жизнь, краски, глубину тому, что в более раннем творчестве писателя намечалось абстрактно и односторонне. Рассмотрение проблемы на фоне современной действительности сопровождалось не только реалистической критикой общественной среды, - элементы такой критики и раньше сопровождали субъективный бунт лермонтовского героя и не в этом следует искать новизну; новым было то, что, поставив своего героя в реальную жизненную обстановку, автор подвёрг проверке практикой подлинность его «героичности». Это обозначало проверку действием, так как «героем» его делал лишь действенный характер протеста. Именно эта проблема, проблема действенного или пассивного протеста действительности, стоит за любым конфликтом личности и общества. И в попытках её разрешения проявляются не только индивидуальные черты персонажей, таких как Печорин, Обломов, Онегин, но и отношение к ней авторов: Пушкина, Лермонтова, Гончарова. Насколько отличны эти персонажи друг от друга некоторыми внутренними качествами, средой, их окружавшей, интересами, настолько же схоже восприятие их другими людьми, как «не таких». Они не способны, и чувствуют это, «совпасть» с окружающими их людьми, оценить действительность по привычным всем меркам и принять её. Серость и обыденность окружения мешает им найти и разглядеть своего человека, близкую душу, и это делает их столь трагично одинокими. Это относится и к любви. Встретив Татьяну в обстановке патриархально-деревенского быта, Онегин не узнал в ней потенциально близкого себе человека. Личностные черты героини были заслонены для него её стереотипным окружением. Союз с девушкой из «простой русской семьи» (3,I), «в прошедшем веке» запоздалой, показался Онегину утратой индивидуальной независимости, которой он в ту пору всего более дорожил:
«Я думал, вольность и покой
Замена счастью».
Лишь в итоге долгого одинокого скитальчества Онегин откроет для себя и читателя обратную – «постылую» - сторону абсолютной личностной свободы, обрекающей её сторонника на положение некоего абстрактного существа, «ничем не связанного» и для всех «чужого». Вновь встретив Татьяну в Петербурге, герой искренне полюбит её, так как тяготясь уже своей полной человеческой обособленностью, ищёт понимания родственной души. Но нынешняя Татьяна уже не та:
«Как изменилася Татьяна!»
Она способна теперь «покойно и вольно» слушать влюблённого в неё героя и прочитать ему «проповедь», подобную той, что некогда, охраняя свою «вольность и покой», произнёс ей Онегин. Теперь она охраняет свой покой, она находится в той стадии жизни, в какой находился Онегин, когда Татьяна признавалась ему в любви, - окружена почётом и восхищением, спокойна, слегка скучает от этого блеска, но не пресыщена им, хотя и в ней уже просыпается тоска:
«Сейчас отдать я рада
всю эту ветошь маскарада
[………………………….]
За полку книг, за дикий сад,
За наше бедное жилище…».
В конечном счёте, герои снова не узнали друг друга, что было их виной, но ещё более бедой. Ведь в данном частном случае отразилась закономерная судьба современного человека, отношения которого как с обществом, так и с подобными ему людьми проникнуты глубоким объективным драматизмом.
Не внешними преградами и силами, но в первую очередь, подобным драматизмом и попытками разрешить его будем затем питаться действие в таких произведениях, как «Герой нашего времени» и «Обломов». Однако именно здесь, в действенном (как у Пушкина и Лермонтова) и недейственном (как у Гончарова) отношении к драматизму и заключается непохожесть трагедий Обломова, Печорина и Онегина. Обломов, в отличие от двух других, не жил. Не изжив молодости до конца, но и не достигнув полного взросления, обломов плавно перешёл в фазу жизни человека на склоне лет: легко расстался с толпой друзей, светскими развлечениями и службой, что приносила лишь скуку и постоянный страх перед начальством. Итог его развития выразился в отказе от неповторимых примет молодости без замены их приобретениями зрелости: «Лениво махнул он рукой на все юношеские обманувшие его или обманутые им надежды, все нежно-грустные, светлые воспоминания, от которых у иных и под старость бьётся сердце». Так оформляется ведущий мотив истории Обломова – потухание. Илья Ильич и сам видит, сколь безнадёжно постарел он уже к тридцати годам («я дряблый, ветхий, изношенный кафтан», но не из-за трудов или бурных событий и испытаний, а из-за нереализованности стремлений развития: «двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жёг свою тюрьму, не вырвался на волю и угас». Он сам сравнивает свою жизнь с пустоцветом: «цвет жизни распустился и не дал плодов». Погасание-старение преждевременно вторглось во все сферы жизни героя, поскольку ни одна по настоящему не увлекла его: он оставался посторонним, скучающим на службе, среди друзей, в развлечениях, наконец, в любовных отношениях: «гаснул и губил силы с Миной, платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю её».
В отличие от Обломова, и Печорин и Онегин старались активно познать жизнь, искали в ней удовольствия и стимул к развитию, стремились попробовать всё, взять всё, до чего могли дотянуться. Но каков итог? Печорин сам признаётся: «В первой своей молодости… я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями… и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели… общество мне также надоело… любовь только раздражала моё воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто,…науки также надоели мне стало скучно…»
Эта исповедь напоминает то, что рассказал Пушкин об Онегине:
«Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей…»
Подобно Печорину бросался он в водоворот различных занятий: развлечения в обществе, книги, женщины. Но результат всё тот же:
«Отрядом книг уставил полку,
Читал, читал, а всё без толку:
Там скука, там обман иль бред;
В том совести, в том смысла нет…
…
Как женщин, он оставил книги,
И полку с пыльной их семьёй
Задёрнул траурной тафтой».
Более того, Пушкин достаточно жёстко подводит итог определённого периода жизни своего героя:
«Вот так убил он восемь лет,
Утратя жизни лучший цвет».
В этих самоизобличающих признаниях наших героев прослеживается примета одной общей болезни: Обломов был «скучающим на службе, среди друзей, в развлечениях, наконец, в любовных отношениях», Печорину, в конце концов, «стало скучно», Онегин даже читая книги, находил, что «там скука». Итак, скука – вот чем страдали наши герои. Ни в одном из проявлений жизни не находили они утешения. Но из всех троих Печорин искал более и всего, и более всех остался безутешен. Всё пробовал он, и риск, и любовь, однако и сам оставался несчастным, и приносил боль другим, причём осознавая это: «У меня несчастный характер», - признаётся он, - «…если я причина несчастья других, то и сам не менее несчастлив». Из всех троих именно Печорин более деятельный, он несёт в себе черты своего создателя, а не просто параллели судьбы, как у Пушкина и Онегина. Белинский писал о Лермонтове: «люди нашего времени слишком много требуют от жизни. Пусть прежде не знали тайного недуга, вызванного «демоном сомнения», «духом размышления, рефлексии»; но не значило ли это, что люди, вместо того, чтобы приходить в отчаяние от страшных цепей… свыкались и равнодушно из сферы гордых идеалов, полноты чувства переходили в мирное и почтенное состояние пошлой жизни? Люди нашего времени слишком прямо смотрят на вещи, слишком добросовестны и точны в названии вещей, слишком откровенны насчёт самих себя…»(8, 8). И в этой характеристике Лермонтова видны черты, присущие Печорину: откровенность о себе, доведённая до жестокости, поиск и отчаяние от неумения «избавиться от страшных цепей», но и надежда, которая, однако, и он это признаёт, оказалась напрасной: «Я надеялся, что скука не живёт под черкесскими пулями, - напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и близости смерти, что… мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду». Почти последнюю – ведь была ещё надежда на любовь, и не только у Печорина. У них у всех: Печорина, Онегина, Обломова была надежда на любовь как на возможность примирения не только с обществом, но и с самими собой. Онегин, полюбив Татьяну, устремляется к ней всей душой, и насколько напыщенной и холодной была его проповедь Татьяне в деревне, настолько страстным и отчаянно смелым звучит его признание в Петербурге:
«Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днём увижусь я…»
Изменившись сам в своих скитаниях, он не допускает возможности перемены в Татьяне, поэтому настойчиво пытается добиться её внимания, пишет ей письма, но не получает ответа. И вот решающий миг прозрения:
«…Надежды нет! Он уезжает,
Своё безумство проклинает –
И, в нём глубоко погружён,
От света вновь отрёкся он».
Вот оно – поражение, рухнувшая надежда. И ещё больнее осознавать, что когда-то своей рукой отвёл возможность счастья и спасения любовью. Однако мы видим, что даже несвершившаяся, безответная любовь переменила героя. Даже круг его чтения говорит о многом Гиббон, Руссо, Гердер, Фонтенель – философы, просветители, учёные. Это – круг чтения декабристов, людей, стремящихся к деятельности. Мы видим превращение героев: Онегин сбрасывает с себя мишуру света и напыщенный эгоизм, в его признании виден человек умный, тонкий, мудрый, умеющий быть искренним, не играть. И слово «скука» уже не повторяется в романе. Значит, надежда Онегина на любовь хоть частично, но всё же оправдалась?
Для Печорина развязка более трагична: «Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни… если вы хотите, я её ещё люблю… я за неё отдам жизнь, - только мне с нею скучно…» То, что происходит между ним и Бэлой, пугает своей холодной неотвратимостью. Он не разлюбил, а лишь любит спокойнее, холоднее. Он понял, возможно, что любовь меньше, чем жизнь, а заполнить пустоту не может, так как нечем.
Человек, уставший от жизни, может быть, нашёл бы с Бэлой счастье до конца дней. Но Печорин устал не от жизни, а от отсутствия её. Он не рисуется, когда говорит: «… авось где-нибудь умру на дороге!» Жизнь тяготит его с такой страшной силой, что смерть кажется избавлением, и, главное, нет у него той надежды, которая почти всегда остаётся у одинокого человека: надежды на будущую радость. Нет для него радостей.
Ни Онегин, ни Печорин на могут найти успокоения и в дружбе. Дружба Онегина – лишь то, что называется ею и легко теряется под давлением общественного мнения или понятия ложной гордости. От прозаической формулы дружбы («От делать нечего друзья») Пушкин переходит к теме эгоизма и сосредоточения героя на себе: «Но дружбы нет и той меж нами…» Это уже предвосхищает проблематику романа «Герой нашего времени». В жизни Печорина подлинно дружеские отношения начинают складываться только с Верой и доктором Вернером. Но и здесь не достигается гармония. Если исходить из христианского мировоззрения, можно сказать, что в жизни Печорина не происходит откровения, нет встречи с Богом. И социальное одиночество Печорина (нет друга и любимой) – признак другого, более страшного одиночества – богоотставленности. Он чувствует это, потому и жизнь его безнадёжна.
Обломов же и вовсе боится любви, ибо она требует действия. Влюбившись в Ольгу, он вдруг видит разрыв между своим идеалом (« Да не это ли – тайная цель всякого и всякой: найти в своём друге неизменную физиономию покоя, вечное и ровное течение чувства») и ощущениями, которые вызывает в нём Ольга, он чувствует себя «как перед бедой», ему отчего-то «больно, неловко», любовь не согревает, а жжёт его. В отличие от Печорина, который волею своею совершал поступки, пытаясь наполнить жизнь смыслом, и Онегина, который, плывя по течению, всё же не противился совершению некоторых действий, Обломов бежит любых ситуаций, требующих поступка. Да и невозможно в его сознании деятельностью обрести счастье, так как он видит, что деятельность, или, скорее, видимость деятельности других не приносит им счастья. В «вечной беготне взапуски, вечной игре дурных страстишек… сплетнях, пересудах, щелчках друг другу» Обломов видит болезнь общества, в его представлении деятельность сводится к «вечной беготне взапуски», а следовательно, бесполезна. Его бездействие – как протест: «Я их не трогаю, ничего не ищу, а только не вижу нормальной жизни в этом».
В отличие от Печорина и Онегина, Обломов имеет свои идеалы («жизнь есть поэзия», «Все ищут отдыха и покоя»), и он верен им. Его радуют не события, а некие знаки жизни: голос Ольги, её взгляд, ветка сирени. В этих знаках – праздник жизни, а в том, к чему Ольга побуждает его, - в хлопотах и житейских заботах, и кроется та болезнь общества, против которого он протестует своим бездействием. В конфликте внешнего и внутреннего, составляющем содержание их отношений, выявляется не только неспособность героя участвовать в реальной жизни, но и его верность внутренним принципам, а также бережность, благородство, способность к самопожертвованию.
Так же, как и Печорин для Лермонтова, и, в какой-то степени, Онегин для Пушкина, Обломов во многом второе «я» Гончарова: «Я писал свою жизнь и то, что к ней прирастаю» (5, 279). По его собственному признанию, он и сам был сибаритом, любил безмятежный покой, рождающий творчество.
Возможно, творческая активность, способность к творческой самореализации – это то, что отличает Гончарова от Обломова, как и других создателей «лишних людей» от самих «лишних людей».

Список использованной литературы:
1. Буслакова Т. П. Русская Литература XIX века. – М.: «Высшая школа», 2001.
2. Долинина Н. Прочитаем Онегина вместе, Печорин и наше время, - Л.: Детская литература, 1985.
3. Краснощёкова Е. Гончаров: мир творчества. – СПб.: «пушкинский фонд», 1997.
4. Красухин Г. Г. Доверимся Пушкину. – М.: Флинта: Наука, 1999.
5. Лион П. Э, Лохова Н. М. Литература: Учеб. пособие. – М.: Дрофа, 2000.
6. Манн Ю. Русская Литература XIX века. – М.: Аспект Пресс, 2001.
7. Маранцман В. Г. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». – М.: Просвещение, 1983.
8. Михайлова Е. Проза Лермонтова. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957.
9. Недзвецкий В. А. От Пушкина к Чехову. - М.: Изд-во МГУ, 1999.
10. Роман И. А, Гончарова «Обломов» в русской критике: Сб. статей, - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991.

© Размещение материала на других электронных ресурсах только в сопровождении активной ссылки

Контрольные работы в Магнитогорске, контрольную работу купить, курсовые работы по праву, купить курсовую работу по праву, курсовые работы в РАНХиГС, курсовые работы по праву в РАНХиГС, дипломные работы по праву в Магнитогорске, дипломы по праву в МИЭП, дипломы и курсовые работы в ВГУ, контрольные работы в СГА, магистерские диссертации по праву в Челгу.

Муниципальное общеобразовательное учреждение

Казачинская средняя общеобразовательная школа»

Реферат по литературе

«Тип «лишнего человека»

Иванова Дарья

Работу проверил: ,

с. Казачинское

1. Введение.

2. Эволюция образа «лишнего человека» в русской литературе XIX века.

2.1. Духовная драма молодого петербуржца Евгения Онегина.

2.2. Трагедия «героя нашего времени» – Печорина.

2.3. Скитальческая судьба Рудина.

3. Список используемой литературы

В русской литературе начала XIX века появилось понятие «тип лишнего человека». «Лишний человек» - это человек значительных способностей, в меру образованный, но не имеющий определенного хорошего полного образования . Он не в состоянии реализовать свои таланты на государственной службе. Принадлежа к высшим классам общества, в основном проводит время за праздными развлечениями. Такой стиль жизни не в состоянии облегчить его скуку, что приводит к дуэлям, азартным играм и другому саморазрушительному поведению. Появление такого литературного типа было связано с мятежной обстановкой в стране, так как XIX век – время утверждения в России капитализма:

Век девятнадцатый – мятежный, строгий век –

Идет и говорит: «Бедняжка человек!

О чем задумался? бери перо, пиши:

В твореньях нет творца, в природе нет души…()

Тема «лишнего человека» актуальна и в наши дни, так как, во-первых, её нельзя назвать полностью изученной. Литературоведы до сих пор не пришли к единому мнению о типичных качествах, присущих «лишнему человеку». Каждый писатель наделял своего героя особыми качествами, характерными для его времени.

Точно неизвестно, кем и когда был создан образ «лишнего человека». Одни полагают, что его создал. Другие считают автором понятия. В черновом варианте VIII главы «Евгения Онегина» он сам называет своего героя «лишним»: «Онегин как нечто лишнее стоит». Но существует и версия о том, что тип «лишнего человека» ввел в русскую литературу. Во-вторых, и сегодня можно встретить людей, не вписывающихся в общий уклад жизни общества, признающих иные ценности.

Цель данной работы – показать эволюцию типа «лишнего человека» на примере произведений из школьной программы: «Евгений Онегин» и «Герой нашего времени» . Роман «Рудин» изучался самостоятельно.

История создания «Евгения Онегина» удивительна. работал над ним более восьми лет. Роман складывался из строф и глав, написанных в разное время. Белинский о нём сказал, что это «самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы».

Евгений Онегин – главный герой произведения, молодой человек, модный, великолепно вписывающийся в светскую жизнь Петербурга, учился «чему-нибудь и как-нибудь». Он не приучен к серьёзной последовательной работе. Его появление в свете произошло достаточно рано, поэтому высшее общество ему надоело. Евгений мастерски изображал чувства, чтобы преуспеть в светском обществе. Но, став в этой игре виртуозом , достигнув предела, невольно он вышел за него и разочаровался. Произошло это потому, что приспособление практически к любой системе отношений сопровождается определённой реакцией: «Короче: русская хандра/Им овладела понемногу».

Конфликт Онегина стал своеобразным выражением протеста против законов общества, подавляющих в человеке личность, которые лишают его права быть самим собой. Бессодержательность светского общества сделала душу главного героя пустой:

Нет: рано чувства в нем остыли;

Ему наскучил света шум;

Красавицы недолго были

Предмет его привычных дум;

Измены утомить успели;

Друзья и дружба надоели…

Он пытается найти дело по душе, но поиски растягиваются на долгие годы.

Так в поисках Онегин оказывается в деревне. Здесь:

Онегин дома заперся,

Зевая, за перо взялся,

Хотел писать – но труд упорный

Ему был тошен…

Отрядом книг уставил полку,

Читал, читал, а всё без толку…

Тогда Онегин берётся за управление имением дяди, но и это ему быстро надоедает. В деревне Онегина ожидали два испытания. Испытание дружбой и испытание любовью показали, что при внешней свободе главный герой так и не освободился от ложных предрассудков и мнений. В отношениях с Татьяной с одной стороны Онегин поступил благородно: «Но обмануть он не хотел/Доверчивость души невинной», – и смог достойно объясниться с девушкой. Нельзя винить героя за то, что он не ответил на любовь Татьяны, ведь всем известна поговорка: «Сердцу не прикажешь». Другое, что он действовал согласно своему резкому, охлажденному уму, а не чувствам.

Ссора с Ленским была выдумана самим Евгением. Он прекрасно осознавал это: «На тайный суд себя призвав,/Он обвинял себя во многом…». За боязнь шепота и хохотни за спиной он заплатил жизнью друга. Онегин сам не заметил, как вновь стал пленником общественного мнения. После гибели Ленского в нем многое переменилось, но очень жаль, что только трагедия смогла открыть ему глаза.

Таким образом, Евгений Онегин становится «лишним человеком». Принадлежа к свету, он презирает его. Онегин не находит своего места в жизни. Он одинок и не востребован. Татьяна, в которую Евгений влюбится, найдя её знатной светской дамой, не ответит ему взаимностью . Жизнь привела Онегина к логическому завершению его молодости – это полный крах, пережить который можно, только переосмыслив предшествующую жизнь. Известно, что в последней, зашифрованной главе, Пушкин приводит своего героя в стан декабристов.

Вслед за показал образ нового «лишнего человека». Им стал Печорин. В своем романе «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтов отобразил 30-е годы XIX века России. Это были нелегкие времена в жизни страны. Подавив восстание декабристов, Николай I стремился превратить страну в казарму – все живое, малейшие проявления свободомыслия беспощадно преследовались и подавлялись.

Роман «Герой нашего времени» состоит из пяти глав, каждая из которых имеет законченный сюжет и самостоятельную систему персонажей. О характере Печорина мы узнаем постепенно со слов разных людей. Сначала о нем рассказывает штабс-капитан Максим Максимыч, затем автор, и, наконец, сам главный герой говорит о себе.

Главный герой произведения – Григорий Александрович Печорин, неординарный, умный, волевой человек. У него широкий кругозор, высокая образованность, культура. Он быстро и верно судит о людях, о жизни в целом.

Сложностью личности главного героя является двойственность, противоречивость его характера, которую и замечает простодушный Максим Максимыч: «…в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут – а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет, а при мне ходил на кабана один на один…". Эта противоречивость проявляется и в портрете Печорина: « Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные – признак породы в человеке»; «его глаза не смеялись, когда он смеялся». Автор дает этому два объяснения: «Это признак – или злого нрава, или глубокой грусти».

Сам же Печорин с точностью обобщает: «Во мне словно два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». Из этого следует, что Печорин – личность противоречивая, да он и сам это понимает: «…у меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку».

Кроме того, его отличает постоянное стремление к действию. Печорин не может удержаться на одном месте, в окружении одних и тех же людей. Выйдя из-под опеки родных, он пустился в погоню за удовольствиями. Но очень быстро разочаровался во всем этом. Тогда Печорин пытается заняться наукой, читать книги. Но ничто не приносит ему удовлетворения, и в надежде, что «скука не живет под чеченскими пулями», он отправляется на Кавказ.

Однако где бы Печорин ни появился, он становится «топором в руках судьбы», «орудием казни». Ломает быт «мирных» контрабандистов, похищает Бэлу, тем самым, разрушая жизнь не только самой девушки, но и её отца и Казбича, добивается любви Мери и отказывается от нее, убивает на дуэли Грушницкого, предсказывает судьбу Вулича, подрывает веру старика Максима Максимыча в молодое поколение. Для чего же Печорин это делает?

В отличие от «Евгения Онегина», сюжет, в котором строится как система испытаний героя нравственными ценностями: дружбой, любовью, свободой, в «Герое нашего времени» Печорин сам подвергает проверке все главные духовные ценности, ставя эксперименты над собой и другими.

Мы видим, что Печорин не считается с чувствами других людей, практически не обращает на них внимания. Можно сказать, что поступки этого человека глубоко эгоистичны. Тем более эгоистичны, что он себя оправдывает, объясняясь с Мери: «...такова была моя участь с самого детства! Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали – и они родились... я стал скрытен... я стал злопамятен... я сделался завистлив... я выучился ненавидеть... я начал обманывать... я сделался нравственным калекой...»

Но мне кажется, что нельзя обвинять только самого Печорина в том, что он «сделался нравственным калекой». В этом виновато также общество, в котором нет достойного применения лучшим качествам героя. То самое общество, которое мешало Онегину. Так Печорин выучился ненавидеть, лгать, стал скрытен, он «хоронил лучшие свои чувства в глубине сердца, там они и умерли».

Таким образом, можно сказать, что типичный молодой человек 30-х годов XIX столетия, с одной стороны, не лишен ума и талантов, в его душе таятся «силы необъятные», а с другой стороны – это эгоист, разбивающий сердца и разрушающий жизни. Печорин – это и «злой гений» и в то же время жертва общества.

В дневнике Печорина мы читаем: «...Первое мое удовольствие подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха – не есть ли первый признак и величайшее торжество власти». Его внимание к женщинам, желание добиться их любви – это потребность его честолюбия, жажда подчинить своей воле окружающих.

Об этом говорит его любовь к Вере. Ведь между Печориным и Верой стояла преграда – Вера была замужем, и это привлекало Печорина, который стремился добиться своего вопреки любым обстоятельствам.

Но любовь Печорина все-таки больше, чем просто интрига. Он действительно боится её потерять: « Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного коня, который, храпя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге». Вера была единственной женщиной, которую Печорин любил по-настоящему. В то же время лишь Вера знала и любила Печорина не вымышленного, а реального, со всеми его достоинствами и недостатками. «Я бы тебя должна ненавидеть... Ты ничего не дал мне, кроме страданий», – говорит она Печорину. Но, как мы знаем, такова была участь большинства людей, с которыми близко сходился Печорин…

В минуту грусти Печорин рассуждает: «Зачем я жил, для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому, что я чувствую в душе моей силы необъятные. Но я не угадал своего назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагородных». И в самом деле, было ли у Печорина «назначение высокое»?

Во-первых, Печорин – это герой своего времени, потому что в трагедии его жизни отразилась трагедия целого поколения молодых талантливых людей, не нашедших себе достойного применения. А во-вторых, сомнения главного героя во всех твердо определенных для других людей ценностях – вот то, что обрекает Печорина на одиночество, то, что делает его «лишним человеком», «младшим братом Онегина». видит сходство между Онегиным и Печориным в очень многих качествах. Он говорит о Печорине: «Это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою». Но есть ли какие-нибудь различия между ними?

Есть, и достаточно существенные. Онегин, как пишет Белинский: « является в романе человеком, которого убили воспитание и светская жизнь, которому всё пригляделось, всё приелось. Не таков Печорин. Этот человек не равнодушно, не автоматически несет своё страдание: бешено гоняется он за жизнью, ища её повсюду; горько обвиняет он себя в своих заблуждениях. В нем неумолчно раздаются внутренние вопросы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения: подсматривает каждое движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою». Таким образом, видит сходство Онегина и Печорина в их типичности для своего времени. Но Онегин поиск себя превращает в бегство от себя, а Печорин хочет найти себя, но его поиск полон разочарований.

Действительно, время не стоит на месте, на месте не стояло и развитие «темы лишнего человека». Своё продолжение она нашла в творчестве. Главным предметом художественного изображения у этого писателя является «быстро изменяющаяся физиономия русских людей культурного слоя». Писателя привлекают «русские Гамлеты» – тип дворянина- интеллектуала, захваченного культом философского знания 1830-х – начала 1840-х. Один из таких людей явился в первом романе «Рудин», созданного в 1855 году. Прототипом главного героя Дмитрия Рудина стал.

Дмитрий Рудин, появляется в поместье богатой барыни Дарьи Михайловны Ласунской. Встреча с ним становится событием, привлекшим самое заинтересованное внимание обитателей и гостей имения: «Вошел человек лет тридцати пяти, высокого роста, несколько сутуловатый, курчавый, с лицом неправильным, но выразительным и умным…с жидким блеском в быстрых темно-синих глазах, с прямым широким носом и красиво очерченными губами. Платье на нем было не ново и узко, словно он из него вырос».

Характер Рудина раскрывается в слове. Он - гениальный оратор: «Рудин владел едва ли не высшей тайной – музыкой красноречия. Он умел, ударяя по одним струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие». Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем говорит Рудин так увлеченно, вдохновенно и поэтично. Высказывания главного героя произведения вдохновляют и зовут к обновлению жизни, к героическим свершениям. Силу воздействия Рудина на слушателей, убеждение словом ощущают все. Озлоблен и не признает достоинств Рудина один Пигасов – от зависти и обиды за поражение в споре. Однако за необыкновенно красивыми речами есть скрытая опустошенность.

В отношениях с Натальей раскрывается одно из главных противоречий характера Рудина. Только что накануне он вдохновенно говорил о будущем, о смысле жизни, и вдруг перед нами совершенно разуверившийся в себе человек. Неспособность Рудина сделать последний шаг проявилась, когда у Авдюхина пруда на вопрос Натальи: «Что нам надобно теперь делать?» он ответил: «Покориться судьбе…».

Высокие помыслы Рудина сочетаются с практической неподготовленностью. Он берется за агрономические преобразования, но, увидев безуспешность своих попыток, уезжает, теряя при этом «насущный кусок хлеба». Неудачей оканчивается попытка преподавать в гимназии и служба секретарем у сановного лица. «Несчастье Рудина состоит в том, что он России не знает…» – сказал как-то совершенно противоположный Рудину Лежнев. Действительно, именно оторванность от жизни делает Рудина «лишним человеком». Герой живет лишь порывами души и мечтаниями. Так он скитается, не находя дела, которое сможет довести до конца. И через несколько лет, встретившись с Лежневым, Рудин корит себя: «Да только приюта я не стою. Испортил я свою жизнь и не служил мысли, как следует». Его скитальческой судьбе вторит в романе скорбный и бесприютный пейзаж: «А на дворе поднялся ветер и завыл зловещим завыванием, тяжело и злобно ударяясь в звенящие стекла. Наступила долгая осенняя ночь. Хорошо тому, кто в такие ночи сидит под кровом дома, у кого есть теплый уголок... И да поможет Господь всем бесприютным скитальцам!»

Финал романа трагичен и героичен одновременно. Рудин гибнет на баррикадах Парижа. О нем всего то и скажут: «Поляка убили».

В Рудине отражена трагическая судьба человека тургеневского поколения: В нем есть энтузиазм; а это самое драгоценное качество в наше время. Мы все стали невыносимо рассудительны, равнодушны и вялы; мы заснули, мы застыли, и спасибо тому, кто хоть на миг нас расшевелит и согреет».

Рудин - это иной вариант типа "лишнего человека" по сравнению с Онегиным и Печориным. Герои романов и по своей жизненной позиции индивидуалист и "эгоист поневоле", а Рудин - это не только герой другого, более позднего времени, но и другой герой. В отличие от своих предшественников Рудин стремится к общественно-полезной деятельности. Он не просто отчужден от среды, но делает попытки как-то изменить ее. На это существенное различие между Рудиным и Печориным указывает: "Один эгоист, не думающий ни о чем, кроме своих личных наслаждений; другой - энтузиаст, совершенно забывающий о себе и весь поглощаемый общими вопросами; один живет для своих страстей, другой - для своих идей. Это люди различных эпох, различных натур".

Итак, тема «лишнего человека» приходит к своему завершению. В XX веке некоторые писатели возвращались к ней. Но возвращение уже не открытие: XIX век открыл и исчерпал тему «лишнего человека».

Список используемой литературы.

1. Еремина по литературе. 9 класс: учебно-методическое пособие . – М.: Издательство «Экзамен», 2009.

2. Лермонтов. Герой нашего времени. – М.: Издательство детской литературы «ВЕСЕЛКА», Киев, 1975.

3. Пушкин Онегин. Роман в стихах. Предисл., примеч. И пояснит. Статьи С. Бонди. – М.: «Детская литература»,1973.

4. Тургенев (Рудин. Дворянское гнездо. Накануне. Отцы и дети.) Примеч. А. Толстякова. – М.: «Московский рабочий»,1974.

5. Шалаева справочник старшеклассника. – М.: Филол. о-во «Слово»: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005.

https://pandia.ru/text/78/016/images/image002_160.jpg" width="507" height="507 src=">

Пушкина на рукописи «Евгения Онегина».

https://pandia.ru/text/78/016/images/image004_117.jpg" width="618" height="768 src=">

Иллюстрация к роману «Герой нашего времени».

https://pandia.ru/text/78/016/images/image006_91.jpg" width="607" height="828 src=">

Рудин у Ласунских.