Цель творчества самоотдача а не шумиха не успех. "Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех". (Б. Пастернак)

Предмет данного эссе – применение феноменологического подхода (преимущественно по Р. Ингардену) в области филологического анализа текста. Для иллюстрации возьмем стихотворение Б.Л. Пастернака «Быть знаменитым некрасиво».

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества – самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Начнем с выявления «горизонтального» уровня текста, т.е. его синтагматики. Стихотворение состоит из семи катренов. Фактуального сюжета здесь нет, но есть внутренний, психологический. В катрене 1 высказана главная мысль в обобщенном виде: «Быть знаменитым некрасиво» . Катрены 1-2 негативны по своему содержанию. Они излагают определенную программу жизни и действий через отрицание. Здесь рисуется образ неверного, недолжного поведения: чего не следует делать – заводить архив, над рукописями трястись , желать шумихи, успеха (дешевого), быть притчей на устах у всех , особенно ничего не знача . Этот фрагмент – концентрированное отрицание. Но мы не знаем противоположной программы: быть знаменитым некрасиво – а что красиво? Не это подымает в высь – а что? (Фраза построена так, что в ней обозначен намек на альтернативу: НЕ ЭТО подымает – значит, есть что-то другое, что действительно возвышает человека.) В следующих пяти катренах излагается положительная жизненная и творческая программа: как следует жить и что нужно делать.
Таким образом, текст членится на две основные части – «отрицательную» и «положительную». Косвенно это подтверждается тем, что обе они одинаково оформлены, т.е. обрамлены синонимичными по значению и грамматической структуре конструкциями, в которых заключено основное содержание этих частей – первая: «Быть знаменитым некрасиво – позорно быть притчей на устах у всех» ; вторая: «надо жить – должен быть живым» . Впрочем, хотя мы назвали вторую часть «положительной», она тоже содержит отрицания и даже с этого начинается: «надо жить БЕЗ САМОЗВАНСТВА » . Отрицание сливается с утверждением. Это мы видим и дальше, но об этом мы сейчас говорить не будем.
Перейдем теперь к его «вертикальному» измерению текста. Это сделать значительно легче, потому что «вертикальный», т.е. парадигматический, слой не требует обязательной синтагматической связности, объединения с находящимися рядом языковыми единицами. Как раз предполагается, что элементы парадигмы вычленяются из непосредственного, ближайшего текстового окружения и рассматриваются в сочетании с родственными им самим компонентами. Итак, перейдем к анализу языка текста на различных уровнях.
Уровень фонетический . Здесь мы отметим сначала еще не языковые, а поэтические (от слова «поэтика») черты текста: катрены с перекрестной рифмовкой и чередованием женских и мужских окончаний. Стихи написаны 4-стопным ямбом с разнообразными отклонениями от него. Это видно уже по первой строке: «БЫ ть зна/менИ /тым не/красИ /во» – сначала переакцентовка (передвижение ударения на первый слог), потом ямб, потом пиррихий, потом ямб.
Или возьмем строки из второго катрена: «Цель твО р/чества/ – само/отдА /ча…» (спондей – пиррихий – пиррихий – ямб); «…БЫ ть прИ /тчей на/ устА х/ у всЕ х» (спондей – пиррихий – ямб – ямб).
Можно было бы предположить, что спондеи (т.е. два ударения подряд) имеют в тексте особую функцию – выделяют наиболее важные в смысловом отношении высказывания: «ЦЕЛЬ ТВОР чества – самоотдача…» ; «НО НА до жить без самозванства, // ТАК ЖИТЬ , чтобы в конце концов… // [Привлечь к себе любовь пространства, // Услышать будущего зов]»; «НО БЫТЬ живым, живым и только…»
Однако эта гипотеза не подтверждается: во-первых, из таких строк не всегда складываются полные высказывания; во-вторых, не менее или даже более важные строки не начинаются со спондеев: «Быть знаменитым некрасиво // Не это подымает ввысь»; «Позорно, ничего не знача, // Быть притчей на устах у всех»; «Но пораженья от победы // Ты сам не должен отличать».
Таким образом, нельзя уверенно утверждать, что сдвиги в стихотворном размере связаны со смыслом. То, что спондеи привлекают внимание к некоторым принципиально важным концептуальным высказываниям, – скорее всего случайность.
Но фоника (звукопись), по-видимому, обладает экспрессивной, изобразительной значимостью и усиливают образность текста: «П ройдуТ Т вой П уть за П ядью П ядь» – фонетическое единоначатие работает на создание образа пути, движения, преодоления препятствий; это же впечатление усиливают: стык [т т ]; чередование – у/я ; аллитерация – [пт ], [пд ].
Здесь мы выходим на репрезентативный план, где возникает «тот или иной вид, в котором зримо предстает нам соответствующий предмет изображения». Здесь мы наблюдаем восхождение по Ингардену: от единства звучания и значения к образам, ощутимым и зримым для читателя.
В тексте встречаются легкие, едва заметные аллитерации (в том числе внутренние), поддержанные ассонансами: «аР хива – Р укопиСЯ ми – тР ЯС тис ь». А также: «ПозорН о, Н иЧ его Н е зН аЧ а, // Быть притчей на УС таХ У вС еХ ».
Об их функции можно судить лишь предположительно. Например, повторяющиеся звуки (или фонемы) связывают стоящие рядом слова в семантические блоки, единства.
Словообразовательный уровень можно рассматривать в единстве с фонетическим. Во-первых, оба относятся к средствам внешней организации слова: оно состоит из последовательно расположенных фонем или морфем (связь «вертикального» плана текста с «горизонтальным»). Во-вторых, фонетика и словообразование часто бывают взаимосвязаны в морфонологии . Яркий пример такого рода у Пастернака: подымает – вместо поднимает – отсутствиеэпентезы (и одновременно интерфикса). Отметим также словообразовательный вариант долькой – уменьшительный (диминутивный) и просторечное слово шумиха . Все три случая относятся к разговорной речи, т.е. придают тексту тон искренности и простоты.
И еще, разумеется, сложные слова самоотдача и самозванство в тексте противопоставляются, чему способствует их структурная близость.
На морфологическом уровне выделяются следующие черты:
субстантив – будущего (зов) ; абстрактные существительные – творчество, самоотдача, шумиха, успех, самозванство, пространство, зов, жизнь, неизвестность ; к ним приближаются непредметные слова с обобщенной семантикой:след, путь, пораженье, победа (они явно не предполагают корреляции по числу – едва ли в этом контексте можно сказать: по СЛЕДАМ , пройдут твои ПУТИ , отличать ПОРАЖЕНЬЯ от ПОБЕД – т.е. сказать можно, но смысл их скорее обобщенный, чем конкретный );
обилие инфинитивов, в т.ч. в комбинации с модальными словами – надо заводить архива, трястись, быть притчей, надо жить , привлечь (любовь), услышать, оставлять пробелы, окунаться, прятать, не видать ни зги, не должен отличать, должен не отступаться от лица, быть живым ; – такие словоформы и конструкции придают заявлениям автора категоричность, безапелляционность, превращают их в абсолютные моральные максимы;
деепричастные обороты – «ничего не знача» ; «Места и главы жизни целой // Отчеркивая на полях» . Первый оборот имеет обстоятельственное значение условия, второй только указывает на дополнительное действие, расширяет общий контекст.
Как видим, морфология часто выходит за пределы слова и сближается с фразеологией и синтаксисом, о которых будет сказано далее.
Переходим на уровень семантики .
К лексическим деталям текста относятся:
разговорные слова: подымает, трястись, шумиха, ни зги, долькой (некоторые из них, как было сказано, имеют отношение к словообразованию);
слова семантического поля «жизнь» : «надо жить без самозванства, // Так жить , чтобы в конце концов…» . Двойное «жить» контрастирует с двойным «концом» – возможно, имеет значение, что жизнь – в свободном сочетании, а смерть – во фразеологизме, семантика предела (впрочем, в рамках жизни).
Далее: «Места и главы жизни целой» – возникают: а) жизнь = книга (писатель должен высказаться не в интервью и проч., а в своих книгах; в этом смысле и вся его жизнь должна уподобиться книге); б) тема целостности жизни – см. «Так жить , чтобы в конце концов» ; «по живому следу» – по «горячему»; не «простывшему», свежему (что условно для жизненного пути, этот след может быть не до конца «простывшим»).
Далее возникает оппозиция: «живым и только – до конца » (срав. выше: жить, чтобы в конце концов ; кстати, в обоих случаях ЖИЗНЬ дублируется).
Из основных значений слова «живой» : обладающий жизнью; правдивый, подлинный (живой пример ); энергичный; жизненный (живая проблема ); легкий и занимательный (живой рассказ ); переживаемый (живая обида ) – в большей или меньшей степени подходят все, причем одновременно. Важно, что они репрезентуют жизнь во всех ее оттенках, во всем многообразии, в полноте.
«Самозванство» – не в буквальном значении (незаконное присвоение чужого имени, звания с целью обмана), а синоним самохвальства.
Основные темы и метафоры :
а) жизнь, судьба – книга: неразрывность жизни и творчества;
б) одушевленность мира, воплощенного в абстрактных категориях: любовь пространства, будущего зов.
Здесь мы восходим на третий уровень – репрезентации предметов , а отчасти и на четвертый – ценностный , причем они неотделимы друг от друга.
Синтаксический , т.е. формально – второй уровень текста, связан с четвертым – аксиологическим .
Пастернак использует следующие фигуры: парцелляцию – за счет этого достигается рубрикация ценностей; анадиплосис («живым и только» ) – усиление категоричности конечного вывода; перифразы : «Не это подымает ввысь» – не это возвышает; «Привлечь к себе любовь пространства» – влюбить в себя пространство. Такие обороты усиливают книжную окраску текста.
Еще одна важная языковая черта текста: синонимия лексическая поддерживается синонимией на уровне синтаксиса (с элементом хиазма ): «быть знаменитым (некрасиво) – (позорно) быть притчей на устах у всех» . Оценочная динамика здесь: от некрасивого до позорного. Усиление достигается за счет повышения стиля (но повышения иронического: выражение «притча во языцех» уже обладает этим оттенком, а неточное воспроизведение – тем более).
Дополнительные замечания.
Для текста актуально противопоставление – «быть знаменитым некрасиво – должен быть живым» . Создается контекстуальная антонимия «знаменитый – живой» , и за счет этого скрытая синонимия «знаменитый – мертвый» .
Синтаксическое оформление этих сегментов разное: «быть знаменитым» (подлежащее) «некрасиво» (составное именное сказуемое – категория состояния); «(ты) должен быть живым» (рассредоточенное составное именное сказуемое в парцеллированной предикативной единицей; категория состояния). Движение от обобщенной абстрактной истины к конкретным жизненным правилам для конкретного человека.
Время (категория, важная для феноменологии) в этом тексте представлено по-разному.
Во-первых, на лексическом уровне прямо указано будущее: «Услышать будущего зов» .
Во-вторых, время выражается грамматически. Упомянутое будущее время – правда, не отдаленное, но выходящее за пределы жизни творца: «Другие по живому следу // Пройдут твой путь за пядью пядь» . Будущее в этом стихотворении – то, что придет после смерти, чего мы не увидим. Но поэт способен соприкоснуться с ним – не столько заглянуть, сколько услышать.
В тексте есть и настоящее неактуальное, а точнее – абитуальное, т.е. относящееся к обычному, общепринятому положению дел в человеческом обществе: «Не это подымает ввысь» . Приближается к нему и настоящее гномическое, относящееся к явлениям природы: «прячется в тумане местность» . Обратим внимание на то, что выраженное настоящее время относится не к людям, а к абстрактным понятиям: «местности» или даже к «этому» – тому, что «подымает ввысь» .
Кроме того, настоящее, постоянно длящееся, неопределенное соответствует нулевой связке, равной глагольной форме «есть» : «Быть некрасиво» (= быть знаменитым – это есть некрасиво), «Цель творчества – самоотдача // А не шумиха, не успех», «Позорно (…) быть притчей на устах у всех», «пораженья от победы // Ты сам не должен отличать» и далее по тексту. Сама «невидимость» этого глагола делает скрытым и время. Изрекаемые Пастернаком сентенции отделяются от конкретного времени и приобретают универсальное звучание – по крайней мере, претендуют на это.
Тем более стремление к универсальности проявляется в безличных предложениях с инфинитивами и модальными словами: «Не надо заводить архива» и др.
Замечательно, что предложения личные со скрытым временным значением и безличные без него структурно сближаются (содержат инфинитивы и модальные слова), особенно когда в первых постепенно уходят в тень и подлежащее, и модальная часть сказуемого:

(…) пораженья от победы
ТЫ сам не должен отличать.
И ДОЛЖЕН ни единой долькой
НЕ ОТСТУПАТЬСЯ от лица,
Но БЫТЬ живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Пастернаковская мысль постепенно становится как бы вневременной по форме воплощения, хотя по содержанию она как раз связана с временным пределом: «до конца» . Форма спорит с содержанием.
Здесь мы переходим к еще одной феноменальной категории текста – идее . В этом тексте она выражена с предельной откровенностью, прежде всего в первых двух строках и последнем катрене. Идея произведения, по Р. Ингердену, лишь накладывает на него свой отпечаток, но играет далеко не главную роль, с чем трудно согласиться (в стихотворении Пастернака всё определяется ею).
Но в феноменологической теории так и должно быть, потому что она ориентируется на читательское восприятие. У Ингардена есть еще две категории – «схематичность» и «конкретизация» . Первая означает, что в тексте многое недосказано, представлено в упрощенном виде. Но текст интенционален , т.е. направлен на читателя, который призван преодолеть этот схематизм путем конкретизации. Читатель наполняет схему своими мыслями, образами, ассоциациями. Причем это не произвол, а соблюдение «правил игры». Априори считается, что автор обязательно побуждает читателя к размышлению, что читатель отвечает на вопросы, которые, по Г. Гадамеру, задает ему текст.
Каким образом? Ведь Пастернак ни о чем нас не спрашивает – напротив, он поучает и проповедует: это некрасиво, это позорно, не надо делать того-то, а то-то делать надо, ты не должен так поступать, а вот так – должен. Для него это абсолютные истины, он уверен, что и для других – тоже.
Но это – самая настоящая схема, и читатель может переосмыслить ее по-своему и даже с чем-то не согласиться. Абсолютный смысл имеют декларации Пастернака или относительный? Всегда ли некрасиво быть знаменитым? Почему не надо заводить архива? Действительно ли цель творчества – самоотдача? (А если отдавать нечего?) И нет ли более важных целей? Такие сомнения, например, высказывает В.С. Бушин. Причина этих сомнений лежит в языке: данные истины относительны, но поэт формулирует их как абсолютные.
Итак, полезные для филолога аспекты феноменологического подхода: движение от языкового материала к идее, осознание неполноты и известной схематичности текста, преодолеваемой читателем в процессе диалога, а также конкретизации авторской схемы опытом читателя. Но всё это есть и в традиционном лингвоэстетическом анализе, только с большим количеством нюансов. С другой стороны, обеспечить постепенное и строгое восхождение от языковой конкретики к образной и смысловой обобщенности едва ли возможно, да и целесообразно. От языкового материала мы никогда не абстрагируемся, на каждом уровне возвращаясь к нему.

Александр Флоря

Сочинение

«В области слова я более всего люблю прозу,
а вот писал больше всего стихи. Стихотворение
относительно прозы - это тоже что этюд
относительно картины. Поэзия мне представляется
большим литературным этюдником».
Б.Л. Пастернак

Творчество Бориса Леонидовича Пастернака стоит особняком в истории русской литературы. Он жил и творил в очень трудное для России время. Крушились старые каноны, жестко менялась прежняя жизнь, ломались люди и судьбы... И посреди всего этого - прекрасный поэт с тонкой душой и своеобразным видением мира. Рожденный на изломе судеб, Борис Пастернак сумел стать одним из символов своего века.
Стихи занимают отдельное место в его творчестве. Из-под его пера вышло множество замечательных строчек. Последний, так и не напечатанный при жизни Пастернака сборник стихов под названием «Когда разгуляется», вобрал в себя избранные работы автора. В книге отчетливо слышна тема обновления, надежды, что стало отражением происходящих в стране перемен. Именно в этом сборнике было напечатано стихотворение «Быть знаменитым некрасиво...», которое можно назвать своеобразным сводом правил настоящего поэта. Именно в этом произведении Пастернак раскрывает свое отношение к творчеству.

Стихотворение имеет программный смысл, как бы продолжая пушкинское обращение к «Поэту». Лирический герой, продолжая мысль великого поэта о независимости художника от «любви народной», вносит в свое суждение нравственную оценку:
Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Мы видим, что Пастернак не приемлет пустой, незаслуженной славы, ему проще кануть в неизвестность, чем быть на устах у всех, ничего для этого не сделав. Такая позиция заслуживает только уважения. Художник прокладывает свой одинокий путь «в тумане», где «не видать ни зги», слыша впереди только «будущего зов». Он должен оставить «живой след» в современности, который продолжат «другие».
Неповторимая судьба поэта понимается Пастернаком как связующее звено между прошлым и будущим в единой цепи искусства, верность призванию:

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Однажды выбрав этот путь, поэт не должен отступаться от него никогда.
Также важным произведением для раскрытия образа поэта в представлении Пастернака может служить стихотворение «Во всем мне хочется дойти до самой сути...», написанным в тот же год, что и первое, и вошедшее в один и тот же сборник.

Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

Из данного четверостишия следует стремление лирического героя, который условно может быть приравнен к самому Пастернаку. Стремление к жизни, к познанию ее тайн и загадок, жажда деятельности и чувства. В этом стихотворении лирический герой ставит перед собой практически непосильную задачу - проникнуть в тайную суть жизни, вывести ее законы, разгадать ее секреты... Он пытается схватить «нить судеб, событий». Но задача осложняется тем, что он стремится не просто понять, но и выразить словами общий закон бытия:

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

Отбрасывая пустые слова, он ищет главные, основные. Не в этом ли заключается задача и цель поэзии в целом и каждого поэта в частности?.. Пастернак всегда считал, что значимое не обязательно должно быть сложным. Истинность вещей и явлений заключается именно в их простоте. Отсюда желание поэта выразить в восьми строках свойства страсти, которая для Пастернака и есть жизнь, потому что только, когда человек чувствует, он живет на самом деле. Это и есть рецепт проникновения в тайну жизни.

Интересна роль природы в творчестве Пастернака в целом и в этом стихотворении в частности. Она чудесным образом оживает, но не как скопление живых и неживых объектов окружающего нас мира, а как воплощенная поэзия:
Я б разбивал стихи, как сад.

Всей дрожью жилок Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.

Мир поэзии и мир природы переплетаются, и не вполне понятно, где кончается один и начинается другой, и липы выстраиваются у поэта в стройные ряды, подобно словам в строчке...

«Быть знаменитым некрасиво…» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.

Лирическое стихотворение Бориса Пастернака «Быть знаменитым некрасиво… » , по иронии судьбы, знаменито, как и сам её автор. Давно ставшая афоризмом первая строчка является примером, доказывающим, как важно, чтобы начало литературного произведения мгновенно захватывало читателя и заставляло с жадностью читать текст дальше до самого конца. По сути, уже в первой строке своего программного стихотворения автор формулирует художественную и личностную позицию, весьма небанальную для поэта. Ведь известно, что люди творчества во все времена остро нуждались в понимании и успехе. Часто во всём сомневающиеся, именно благодаря восторженному отношению к себе они понимают, что творят не напрасно. Однако Пастернак чётко разграничивает понятия «шумиха» и «любовь пространства» («будущего зов» ). Это основная антитеза стихотворения, и она интонационно подкрепляется перекрёстной рифмой.

Поэт подчёркивает: признание, если уж оно и пришло, должно быть естественным следствием «самоотдачи» в искусстве, а не «самозванства» . Он словно предвидит грядущую славу настоящего творца:

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,

— и тут же настаивает на том, что человек «не должен отличать» «пораженья от победы» . Ему необходимо полное принятия всего, что с ним происходит как знака судьбы.

Скромность и достоинство — вот чему учит своего читателя Борис Пастернак. И кажется, что одновременно он обращается и к самому себе, своему внутреннему голосу и возможным порывам честолюбия в собственной душе. Так ли это? … Посмотрим, в какое время и при каких обстоятельствах жизни поэта создавалось это стихотворение.

Датированное 1956 годом, произведение появилось на свет в поздний период жизни и творчества Бориса Пастернака. К этому моменту уже ушёл из жизни «великий вождь советского народа» И. Сталин, которого ещё несколько лет назад прославлял романтически настроенный поэт. Уже остался позади недолгий период общественного признания Пастернака в Советском Союзе и членства в Союзе писателей. Поэт отошёл от общей окололитературной суеты и всё чаще посвящал себя переводам произведений зарубежных авторов и рискованной деятельности по защите и поддержке опальных друзей, среди которых были и Ахматова с её сыном. В жизнь писателя вошло переосмысление событий прошлых лет и своего пути, и в этом смысле, не было бы ошибочным предположить, что «Быть знаменитым некрасиво…» — напоминание и самому себе, и своим собратьями по перу об истинных ценностях и, безусловно, читателям, которые, собственно, и создают губительную шумиху вокруг своих кумиров.

Литературные критики предполагают, что в этом стихотворении Борис Пастернак откровенно отмежёвывается от творческого пути другого знаменитого своего современника и в прошлом единомышленника — Владимира Маяковского. Его к тому времени было принято восхвалять, не зная меры, как «лучшего поэта современности». Слова принадлежали Сталину, что надолго определило «неприкосновенность» Маяковского, ставшего в глазах народа уже культовым поэтом. В этом «придворном пути» Пастернак видел страшную опасность для творческого человека. И всё же лирический герой его стихотворения вовсе не истекает слюной злословия и не утаивает в своих словах и интонациях обиды на весь мир за собственную непризнанность.

В каждой фразе слышится осознанная и выстраданная истина. Это строгая проповедь, обращённая к тем, кто владеет божественным даром вдохновлять и «поднимать ввысь» и кто забыл или может забыть своё предназначение на земле. «Не надо заводить архива , — пишет автор, — Над рукописями трястись» . И открыто выносит приговор

Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Некоторое утрирование отрицания дара в данном случае должно сработать как ушат холодной воды. Это начало пробуждение от сна, и оно композиционно выражено в первых двух строфах. Далее автор всё-таки переходит к рассуждениям о том, каким всё-таки должно быть поэту (и в узком, и в широком смысле этого слова).

Стихотворение, написанное сложным, постоянно меняющимся стихотворным размером (спондей — пиррихий — пиррихий — ямб), не имеет внешнего сюжета — лишь внутренний. Это движение мысли поэта-философа от отрицания славы к утверждению великой силы дара

…оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг.

Метафора «пробелы» здесь обретает смысл недосказанности, мотива к познанию и поиску себя, а лексический повтор слова «живой» убеждает читателя в необходимости стремиться к духовной жизни — «и только» !

«Быть знаменитым некрасиво» Борис Пастернак

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Анализ стихотворения Пастернака «Быть знаменитым некрасиво»

Творческий путь Бориса Пастернака был весьма непростым и неординарным. Сегодня его по праву считают одним из ярчайших русских поэтов 20 века. Однако свои самые знаменитые произведения, включая роман «Доктор Живаго», который принес автору Нобелевскую премию, пастернак написал в эпоху становления и развития СССР. Естественно, для того, чтобы стать известным литератором в стране с тоталитарным режимом, необходимо было обладать не только ярким и самобытным талантом, но и уметь скрывать свои истинные чувства как на публике, так и в произведениях. Этому пастернак так и не сумел научиться, поэтому периодически подвергался опале со стороны правящей элиты. Тем не менее, он был популярен, а его стихи, романы и пьесы, периодически исчезавшие из продажи и браковавшиеся цензурой, печатались за рубежом и переписывались от руки. Автор был действительно знаменит, но стеснялся того, что его узнают на улице и всячески пытался принизить собственный вклад в литературу. Впрочем, так себя вели далеко не все советские литераторы. Многие из них, не имея и сотой доли таланта Пастернака, считали себя настоящими гениями и всячески это подчеркивали. Тем более, что в те времена ценился не столько литературный дар, сколько лояльное отношение к политике партии.

Среди творческой интеллигенции у Пастернака при всей его известности было немного друзей. Сам поэт объяснял это тем, что не в состоянии поддерживать теплые и доверительные отношения с лицемерами и карьеристами. Те, кто был обласкан властью, могли позволить себе жить в роскоши, хотя со страниц газет призывали народ к равенству и братству. Поэтому в 1956 году пастернак написал свое знаменитое стихотворение «Быть знаменитым некрасиво», которое адресовал коллегам по литературному цеху . После публикации этого произведения, которое вошло в сборник «Когда разгуляется», многие известные поэты и писатели попросту перестали здороваться с Пастернаком, посчитав, что свое рифмованное послание он адресовал лично им. На самом же деле автор создал своеобразный кодекс чести литератора, рассказав о том, каким он видит настоящего поэта или же писателя. По его мнению, современным литераторам не следует заботиться о своем творческом наследии, создавать архивы и «над рукописями трястись». Пройдут годы, и если эти люди были по-настоящему талантливы, то будущие поколения читателей это оценят. Если же нет, то тщательно собранные и рассортированные бумаги будут вечно пылиться в музейных и библиотечных запасниках, так никем и невостребованные. Поэт убежден, что «цель творчества самоотдача, а не шумиха, не успех» . Он призывает своих коллег «жить без самозванства», т.е. не присваивать себе чужие заслуги и не пытаться выглядеть лучше в глазах окружающих. По мнению пастернака, жизнь все равно все расставит по своим местам, и для потомков будет гораздо важнее знать, что человек, произведениями которого они восхищаются, не был подлецом. Поэтому автор убежден, что жить надо так, чтобы «привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов». Кроме этого, поэт призывает собратьев по перу «окунаться в неизвестность и прятать в ней свои шаги», а не упиваться властью, деньгами и благосостоянием, которые предопределяют судьбу и лишают человека той искры в творчестве, которая именуется талантом.

Пастернак знает о том, что история создается людьми и трактуется ими в угоду собственных интересов. Поэтому он убежден, что в этом мире все относительно, и не стоит упиваться своими достижениями, которые могут спустя много лет восприниматься совсем по-иному. Автор считает, что настоящий поэт не должен отличать «пораженья от побед», потому что время все равно всех рассудит по-своему. И единственной ценностью, которая является для Пастернака абсолютной величиной, является возможность «быть живым» до конца, т.е. уметь искренне любить, презирать и ненавидеть, а не изображать эти чувства в угоду кому-то в своих произведениях.